Писк

Роман Сергеевич Лагутин, 2013

Вакцину бессмертия больше не создать: эксперимент вышел из-под контроля – сбежал подопытный образец, проживший много лет в одной японской лаборатории в городе Кусима. Благодаря своей разумности мутированное животное попадает в небольшой российский городок Солнечный. Из-за высоких обменных процессов, протекающих в его нестареющем организме, он нуждается в большом количестве пищи. Местность, в подземных коммуникациях которой он поселился, превращается из спокойного местечка в шведский стол.

Глава 3

Всегда трудно проводить важную презентацию, тем более в одиночку. Не имея под рукой твердое плечо опытного напарника. Точно также думал и Иван, самоотверженно бросив вызов всем своим неуемным страхам. И чем дольше продолжалось его шоу, тем больше он говорил, а значит, чаще повторялся.

Однако слова грузного мужчины, с угрюмым видом внимавшего все тридцать минут словам Ивана, не заставили его отчаяться и разочароваться в себе. А наоборот, позволили поверить в свои способности гораздо больше. Конечно, он помнил, что вся проделанная работа, которой была посвящена презентация, являлась заслугой его напарницы — Анны. Он же, в свою очередь, всего лишь ее помощник и не мог пожинать плоды, предназначавшиеся другому человеку. Но когда важный мистер с грубым голосом и с тяжелым взглядом обращался к Ивану, он не смог отказать ему, ведь рядом вдобавок стоял и его непосредственный начальник — Зимин.

Сегодня Ивану не пришлось долго задерживаться на работе. Уже через час личный автомобиль «Института Г. И.» высадил его в частном аэропорту этой же компании. Младшего сотрудника в одночасье повысили и ненавязчиво обязали лететь в Японию для обмена новым опытом с восточными учеными собратьями. Курс его лежал в город Кусима.

С момента его вылета из России прошло немало времени, но, не смотря на это, он даже не заметил, как преодолел такое большое расстояние и оказался в аэропорту незнакомого японского городка. Иван никогда не бывал в городе Кусима, так же как и в других городах Японии. Он не знал местного языка, но хорошо говорил по-английски.

Долго шататься, как неприкаянному, по зданию аэропорта ему не пришлось.

Уже на выходе из вестибюля Иван своим озабоченным видом привлек внимание одного из таксистов, прежде патрулирующего в зале ожидания, выискивая очередную жертву в лице иностранца. Японец деловитой и одновременно скромной скорой походкой подпрыгнул к Ивану и, выхватывая чемодан из его рук, принялся настойчиво что-то калякать на своем безумно сложном языке. Так как хватка у русского ученного была крепкая, японец, еще пару раз подергав чемодан Ивана, наконец сдался и слегка утихомирил свои неудержимые приступы бескрайней любезности.

— Что тебе от меня надо? — по-английски прокричал Иван на взбалмошного таксиста, чем и привлек внимание одного японца, стоявшего в углу и державшего в руках картонную табличку, с надписью: «Россия».

Не надо было быть медиумом, чтобы понять, что человек с табличкой хорошо понял прозвучавшие слова. Выбросив свой самодельный баннер в урну, и оттолкнувшись от стены, японец направился к потерянному иностранцу. Когда японец приблизился к Ивану, он жестко оттолкнул надоедливого таксиста и кивком головы указал ему в сторону выхода.

Иван без лишних слов последовал за ним, с расчетом на то, что человек этот знает его и имеет какое-то отношение к медицинской науке. Пока шел следом, русский ученый принялся рассматривать посредственное одеяние личности, ступающей впереди него. Он был одет в светло-синюю джинсовую куртку и такие же штаны, а на голове у него аккуратно сидела кепка, все из того же материала. Чем дольше Иван сверлил взглядом спину японца, тем больше убеждался в том, что эта персона не имеет абсолютно никакого отношения к науке, как к таковой.

— Послушайте, уважаемый, — не выдержав, произнес Иван. — Кто Вы такой и куда мы идем.

Японец, сделав еще пару шагов, остановился напротив ухоженной машины. Открыв дверь, он предложил Ивану сесть на пассажирское сиденье.

— Я никуда не поеду, — запротестовал русский ученый. — По крайней мере до тех пор, пока не получу хоть какие-то ответы на свои вопросы!

— Успокойтесь, — внезапно вымолвил японец на чистейшем английском. — Я доктор Адзума, — представился он. — Мне поручили встретить Вас и доставить в «Центр биоинженерных исследований».

Иван, с усмешкой, с ног до головы еще раз осмотрел японца, и прежде чем сесть в машину, сказал:

— Честно признаться, по внешним признакам сложно сказать, что Вы имеете какое-то отношение к науке.

— Разве? — смутился Адзума, — Буду откровенен, до сей поры, я считал, что это повседневная одежда всех российских генетиков.

— Мне жаль Вас разочаровывать, но, к сожалению, нет.

Заведя двигатель своего автомобиля, Адзума спросил:

— Может быть, желаете осмотреть город, прежде чем мы отправимся в место назначения?

— Нет, благодарю, — скромно запротестовал Иван. — Я уверен, что этот город прекрасен и имеет высокую как эстетическую, так и историческую ценность, но у меня абсолютно нет на это времени.

После слов Ивана, Адзума вдавил педаль газа, и машина, проворно покинув место стоянки, помчалась по прямому шоссе.

Положив левую ладонь руки на маленький руль спортивного авто, японец вопросительно покосился на пассажира:

— Иван, а почему Анна не приехала вместе с тобой?

Российский ученый, не скрывая своего удивления, вопросительно уставился в лицо Адзумы:

— Вы с ней близко знакомы?

Японец, не отводя взгляда от трассы, чуть заметно кивнул:

— Да, я хорошо ее знаю.

Иван изумился и задумчиво уставился на сплошную белую линию двухполосной дороги, тянущуюся лентой у края мчащейся машины.

— Даже не знаю, что тебе ответить, Адзума… — скромно проронил Иван. — Наверное, у нее сегодня возникли какие-то трудности, с которыми она не смогла справится, ведь даже не пришла на работу… вовремя. А у нас был сегодня такой важный день. Мне самому пришлось отдуваться… в одиночку. К счастью, результаты проекта одобрили… и вот я здесь… без нее.

— Тяжелый случай, — в полголоса буркнул Адзума.

Иван согласно закивал головой и мельком глянул на водителя, продолжая переживать о том, как ко всему этому отнесется сама Анна.

— Да, неприятно получилось, конечно!

Спустя несколько минут безмолвного молчания Иван только на секундочку прикрыл глаза и сразу же заснул (его всегда быстро укачивало в любом транспортном средстве). Адзума обратил внимание на задремавшего пассажира, но не стал будить, вплоть до самого приезда.

Дорога не затратила много времени.

— Иван! Иван проснись, мы приехали! — тряся за плечо российского ученого, дозывался Адзума.

Спавший протер глаза и увидел перед собой раскосое лицо нового знакомого. Джинсовая бейсболка все также аккуратно сидела на его голове, от чего он показался Ивану намного моложе своих лет. Даже можно сказать, в таком виде Адзума выглядел как подросток. Отстранившись, японец открыл Ивану обзор, который прежде заслонял своей головой. В глазах русского ученого блеснул неподдельный интерес к представшей перед ним картине — это было масштабное сооружение «Центра биоинженерных исследований». Иван был одновременно и удивлен и поражен увиденным, но, тем не менее, смог взять эмоции под контроль, и отреагировал сдержанно.

— Сколько я проспал? — захлопнув дверь машины, спросил он, переводя полный мыслей взгляд с «Центра Б. И.» на Адзуму, шедшего рядом с ним, и обратно на здание. — Как будто целую вечность!

После, сообразив, что все вокруг выглядит как-то неестественно (главное здание и все многочисленные пристройки походили на игрушечный конструктор), он добавил:

— Ты точно уверен, что мы действительно приехали туда, куда надо было? Это строение выглядит весьма странно, если ты меня понимаешь. Ты меня понимаешь?

Японец, не скрывая мимолетной улыбки, кивнул.

— Нет, ты недолго спал. По крайней мере, не так долго, как тебе кажется. — Он решил отвечать Ивану по порядку на его прозвучавшие вопросы. — Не больше двадцати минут, — уточнил он.

— Хорошо, а что это такое? — Русский ученый указал рукой на сооружение, возвышавшееся перед ним. — Где лаборатория?

— Внутри, конечно, — усмехнулся Адзума.

— Так это и есть?..

— Да. Это наш «Центр биоинженерных исследований», единственный в Японии. Если тебя немного шокировала его внешняя архитектура, — усмехнулся Адзума, — то внутри ты будешь чувствовать себя как дома. Лаборатории точно такие же, как и у вас в России. Входи…

«Ничего себе, — подумал Иван, следуя за Адзумой по глянцево-белому коридору. — Тоже мне, сказанул: как у вас в России. Сомневаюсь, что он вообще бывал в нашем «Институте генной инженерии». Хотя, пусть там обстановка не такая космическая, но все же оборудование самое первоклассное. Лучшее в мире».

— А как вы познакомились с Анной? — спросил Иван.

— Как-то она подавала запрос на результаты исследований господина Хироши. Вроде бы тогда и познакомились.

— Теперь понятно откуда начальные данные, — вздохнул российский ученый.

Японец остановился напротив пластиковой стены. Слева от него стояла позолоченная вешалка, он снял с нее один халат и надел его, а потом обратился к Ивану:

— Можете оставить свои вещи здесь. — Адзума, явно что-то затевая, незаметно улыбнулся краешком губ.

Иван растерянно сперва взглянул на чемодан в своей руке, а затем на хитрого японца.

— Что, прямо здесь — у этой вешалки?!

Адзума растянулся в откровенной улыбке и потянул за крайний крючок изысканной вешалки. Внезапно появился маленький вертикальный зазор, а затем стена отъехала в сторону. Образовался стандартный дверной проход.

— Нет, здесь — в этой комнате. — Японец пригласил иностранного друга войти внутрь.

— Обалдеть! — восхитился Иван, входя внутрь.

— На время своего пребывания ты можешь жить тут… абсолютно бесплатно.

— У тебя тоже такой шикарный номер? — бросив чемодан на двуспальную кровать, поинтересовался Иван.

— Почти, но не здесь. У меня квартира в городе.

— Ну, понятно.

— Завтрак, обед и ужин будут приносить прямо сюда.

— Окей, только не слишком рано, — попытался пошутить Иван. — Утром я люблю поспать подольше.

Японец натянуто улыбнулся, сделав вид, что шутка пришлась ему по вкусу. Он не очень жаловал шутников, но зато любил пошутить сам.

— Если ты голоден, — произнес Адзума, — можно прямо сейчас отсюда позвонить в столовую…

— Нет, — вздохнул Иван, — я не голоден, но все равно спасибо. Хотя, принять душ, я бы не отказался.

— Отлично, устраивайся пока. Я зайду за тобой через полчаса.

Иван проводил японца и, повернув декоративную пепельницу, стоявшую на тумбочке рядом с купейной дверью, запер вход.

Японец, оставшись по другую сторону сплошной стены, удивился сообразительности русского и, сделав определенные выводы, пошел по своим делам.

После сорокаминутной презентации, Адзума повел Ивана в святая святых «Центра Б. И.» — в лабораторию, где с одинаковым успехом проводились сложные исследования и осуществлялись грандиозные открытия.

Стерильно-белое помещение, в которое привел Ивана японец, не имело ничего общего с камерой пыток и с представлениями самого Ивана. Все те же пластиковые стены покрывали куполообразную комнату. А в ее центре, на железном столике, стоял весьма крупный стеклянный аквариум — почти герметичная клетка, предназначавшаяся для подопытных животных. Внутри него было только одно создание, и оно было живое. Всевозможная аппаратура, располагавшаяся по кругу вдоль стен, не привлекла внимание русского ученого, он сразу же подался к увиденному животному.

Проявив здоровый интерес, Иван внимательно осмотрел лабораторное существо. Оно было достаточно крупным, с научной точки зрения привлекательным и, несомненно, опасным — об этом как раз и свидетельствовали змеиные клыки, торчащие из пасти твари. Животное, в свою очередь, тоже заинтересовалось человеком и по-своему изучало его. На вид мутированная крыса выглядела добродушно, но, несмотря на это, Иван понимал, что это далеко не так. Он даже в мыслях не желал мечтать о том, как здорово было бы подержать такое необычное и весьма крупное животное на своих руках.

— Я, как и Анна, тоже хорошо изучил работы Хироши, — сказал он. — Конечно, не до конца все понял, в отличие от нее, но это создание выглядит гораздо круче, чем все мои, даже самые больные, представления.

Японец медленно подошел к Ивану.

— Теперь, это животное, не просто экзотическая диковинка, — громко проговорил Адзума, игнорируя присутствие своих коллег. — Теперь, благодаря нашей совместной работе и вашим новым достижениям в генетике, это драгоценнейший ключ к вечной жизни — ключ к бессмертию.

Иван никогда не верил в восточные сказки и хотел было что-то сказать, но механическая клешня с подвижными отростками, чем-то похожих на человеческие пальцы, зажужжав, в горизонтальном положении выехала из маленького квадратного окошечка, находившегося в верхней части клетки. Затем, приняв вертикальное положение, стала опускаться к подопытной крысе. Животное, перестав проявлять интерес к незнакомому человеку, успокоившись, замерло на месте.

— Адзума, я позволю себе быть с тобой откровенным, — открыто заявил Иван, наблюдая за действиями механической руки. — Я уважаю ваши интересы, но я по жизни реалист, и верю только в более практичные вещи, — начал он высказывать точку зрения своего начальника — Зимина. — Мы с Анной, и в целом весь наш «Институт Г. И.», благодаря этим исследованиям, очень рассчитываем получить новые толчки к созданию препаратов, призванных избавить человечество от неизлечимых болезней.

В механической руке из ниоткуда появился шприц для инъекции. Жужжащее движение железной клешни прекратилось в нескольких сантиметрах над неподвижной тварью, явно созданной не Господом Богом. Игла мягко вошла в мощную тушу крысы, и рука-робот взяла немного ее свежей крови.

— У нас с вами взаимовыгодные цели! — душевно, по-дружески произнес Адзума.

— Приятно слышать, — Иван, оторвавшись от аквариума, пожал руку японскому коллеге. — А я-то гадаю, как вы взаимодействуете с подопытным. — Иван кивнул на стеклянную клетку. — Оказывается, посредством роботизированного механизма.

— Это самый лучший способ, — отозвался Адзума. — К тому же безопасный. — Он помедлил, а потом исправился: — Вернее сказать, не безопасный, а менее опасный.

Иван кивнул. Такая формулировка ему показалась более правдивой, а честность в людях он ценил превыше всего. Ему было не все равно, с кем он работает.

Вновь послышался жужжащий звук механической руки. Иван с новым интересом уставился на животное. Теперь крыса не казалась такой спокойной, но и не вела себя вызывающе. Она словно бы чего-то ждала. И не зря, как вскоре убедился русский ученый. На этот раз клешня появилась с внушительным куском отборного мяса. Когда вырезка оказалась на полу аквариума, механизм вернулся в исходную точку, а мутированное животное внимательно уставилось на Ивана.

— Сейчас время кормежки. Образец-0011 не любит, когда за ним наблюдают во время трапезы, — прокомментировал Адзума поведение крысы.

— Да, мне тоже не нравится, когда кто-то заглядывает мне в рот, — признался российский ученый. — Оставим его в покое.

Они отошли в сторонку, чтобы ознакомиться с показателями жизнедеятельности.

— Дайте угадаю, — догадливо произнес Иван. — Вы всегда кормите животное после взятия проб крови?

— Логично, не правда ли? — вопросом на вопрос ответил Адзума. — Таким образом, мы стимулируем Образец-0011, чтобы он перед уколом всегда вел себя спокойно.

Не обращая внимания на пиршество мутированного животного, Иван скользнул взглядом по стеллажам многочисленного оборудования и остановился на широком мониторе стационарного компьютера. Многосекторная таблица, высвечивающаяся по всей плоскости монитора, сразу же овладела его любопытством.

Это то, о чем я думаю? — поинтересовался Иван, перемещаясь взглядом от клеточки к клеточке.

Вертикальные столбцы таблицы были окрашены в разные цвета, таким образом формируя схожие данные в определенные сектора. Русский ученый не поленился и насчитал что-то около двадцати таких одномастных вертикальных столбцов.

— Если ты подразумеваешь, данные о подопытном животном, то да, — ответил Адзума. — Эта информация поступает на компьютер в реальном времени. Нам так легче за всем следить. Образец-0011 имеет очень высокие обменные процессы, и если мы что-то не доглядим, например, достаточно ли он получает из пищи необходимых ему веществ, то он просто может погибнуть, что, сами понимаете, недопустимо. В случае необходимости, мы быстро вносим коррективы и составляем новый белковый рацион.

Как бы в подтверждение слов Адзумы, несколько красных квадратиков поменяли свой цвет на ярко-розовый. А цифровые показатели сразу же снизились на несколько сотых процента.

— Вот видишь, — кивнул Адзума, — как раз об этом я и говорил. — Японец привлек внимание своих отрешенных коллег и сказал им: — Повысьте в мясе концентрацию белков на полпроцента. Пусть лучше будет чуть больше, чем меньше. Похоже, наш питомец недоедает!

Тогда Иван оторвался от таблицы и уставился на Адзуму. Губы его неестественно разжались, образовав неопределенную гримасу (нечто, что-то между улыбкой и удивлением). Вначале он ничего не проговорил, решив дождаться, когда взгляд японца сам удостоит его своим вниманием.

— Вы… вы искусственно улучшаете состав мяса? — наконец выдавил он, смотря новому коллеге прямо в глаза. — Это не опасно?

Заметив, что Иван встревожен таким для себя открытием и ждет вразумительного ответа, спокойный, но чересчур квалифицированный японец непредвзято хмыкнул. Какое-то время он продолжал делать вид, что глубоко задумался над словами русского ученого, терпеливо выжидая, когда эмоции Ивана немного поутихнут.

— Опасно?.. — удивленно повторил Адзума. — Как раз для него — нет. А вот людям, вряд ли это пошло бы на пользу! Нас заставил пойти на такие меры неудержимый голод животного. Если бы мы не преобразовывали пищу, которой кормим его, он бы нас всех тут сожрал, до единого. И костей бы не оставил даже. При столь высоких обменных процессах, Образец-0011 нуждается в концентрированной белковой пище. А у нас, знаете ли, нет желания и средств кормить его каждые пару минут.

Ивану потребовалось немного дополнительного времени, чтобы осмыслить сказанное. Когда он наконец усвоил полученную информацию, то произнес следующие слова:

— Я достаточно времени проработал генетиком, но никогда не сталкивался с чем-то подобным, — пробормотал он, переводя взгляд с японца на монитор компьютера. После того как крысу поощрили еще одним «улучшенным» куском мяса, все розовые квадратики вновь окрасились в красный цвет. Цифровые же показатели вернулись в исходное значение.

Пока Адзума размышлял о том, чего еще интересного показать Ивану, у того уже созрел новый вопрос:

— Боже мой! — как будто что-то осмыслив, произнес российский ученый. Изначально он не придал этому значения, но теперь мысленно удостоверился, что такого не бывает. — Знаете, Адзума, я тут вдруг обратил внимание на один подозрительный факт.

Когда японец услышал конец предложения, он повернул голову и заинтересованно взглянул в лицо собеседника.

Иван продолжил:

— Глаза… глаза животного — они неестественно человеческие. Неестественно для него, — уточнил он. — Насколько Образец-0011 разумен?

Адзума уже думал, что так и не дождется этого вопроса. Еще тогда, когда они оба вошли в комнату лаборатории, он рассчитывал, что это и будет первое, о чем заикнется иностранец.

— Он очень умен, — кратко подтвердил японец, а потом принялся вдаваться в подробности: — Если вдруг подобный зверь вырвется на свободу, у человечества не будет выбора. Мы все погибнем! — Адзума не хотел негативно настраивать Ивана, и тем более пугать, но не смог скрыть правды.

Русский ученый пожал плечами.

— Спасибо за прямоту.

***

Внезапный металлический скрежет пробудил Ивана ото сна. Резко оторвав голову от подушки, он осмотрел мрачную комнату, и помедлил минутку, прислушиваясь к приглушенным голосам и топоту многочисленных ног, раздающимся из коридора. Окончательно пробудившись и прейдя в себя, наконец он смог понять, что в «Центре Б. И.» происходит что-то странное. Было еще слишком рано для столь бурной деятельности, которая доносилась из коридора, хотя и днем Иван не наблюдал чрезмерной активности работников необычного заведения. Наверняка, обычно тишина и спокойствие очень ценились в этом месте. Но что же происходило сейчас?

Одевшись и обувшись, русский ученый подошел к двери, точнее к стене, в которой была замаскирована потайная дверь его гостевого номера. Он протянул руку к декоративной пепельнице и повернул ее, а затем, шагнув, вышел в открытую дверь, не зная, что трое японцев в белых халатах и в кислородных масках несутся навстречу к нему. Их путь лежал в лабораторию, но Иван не нарочно стал причиной их нежелательного промедления.

Столкнувшись, все четверо шумно и болезненно грохнулись на пол.

— Ого, куда вы так несетесь? — Догадываясь, что восточные ученые не говорят по-русски, Иван мягко спросил по-английски. Судя по непонятливым лицам трех ученых, он осознал, что и этот язык им не был знаком. К сожалению, японской речи российскому ученому в свое время не довелось выучить.

Все четверо поднялись на ноги. Затем один из троицы, явно ругаясь на непрофессиональном лексиконе, оттолкнул виновника столкновения к стене и побежал дальше, а его провожатые, грозно взглянув на русского, устремились за своим коллегой.

Иван проводил их недоуменным взглядом, оставшись наедине со своим недопониманием.

— Что, черт возьми, здесь такое творится?! — вопросительно выкрикнул он им в след.

— Вам срочно нужно уехать! — раздался голос из-за спины.

Обернувшись, Иван узнал знакомое лицо: там стоял Адзума — он тоже, как и предыдущие, почему-то был в кислородной маске.

— А что случилось?

— Случилось непредвиденное — то, чего мы все так боялись, но не хотели об этом думать. — Бровь японца непроизвольно дрогнула. — Это все моя вина…

— Что именно произошло?! — По интонации Ивана, Адзума понял, что тот начинает нервничать.

— Образец-0011 вырвался на свободу. Не надо было повышать концентрацию белков в мясе на пол процента. Я совершил большую ошибку. Через несколько часов после приема пищи он стал словно одержимым: никак не мог насытиться. Мы скормили ему месячный запас его провианта, но безрезультатно. В приступе голодной ярости, он разнес бронированную клетку… и стал убивать.

Адзума повинно склонил голову, он выглядел так, словно весь мир, под гнетом апокалипсиса, вот-вот разорвется на части.

Со стороны лаборатории прозвучали душераздирающие человеческие вопли. Иван оглянулся и уставился на полупрозрачную матовую дверь. По другую ее сторону в свете люминесцентной лампы мелькнула чья-то тень. Окровавленная человеческая рука прижалась ладонью к стеклу. Вдоль полупрозрачной преграды потекли обильные струйки свежей крови. Когда дверь, наконец, распахнулась, в коридор ввалилось рваное, изуродованное, человеческое тело.

— Бегите! — хрипло прокричал полумертвый японец, изрыгая сгусток крови с фрагментами внутренних органов.

От увиденного, Иван сразу же попятился назад — в сторону Адзумы, а затем развернулся и что было сил побежал вслед за удирающим японцем. Пока они мчались к выходу, немного запоздав, включилась предупредительная сирена. Ее вой громогласно разносился по всему «Центру биоинженерных исследований».

— Не отставай! — мимолетно оглянувшись, выкрикнул Адзума Ивану.

Сквозь вой сирены тот не смог расслышать его слова, но приблизительно понял, о чем толкует японец. Русский ученый, превозмогая одышку, прибавил ходу.

Они уже были возле центрального входа, когда внезапно сирена стихла, но тишину продолжал нарушать человеческий гомон. Ворвавшись в зал проходного контроля, первое, что увидел Иван, это был яркий искусственный свет, на время ослепивший его. Когда зрение восстановилось, русский ученый, среди белой толпы, распознал нескольких охранников. Они устанавливали порядок в строю. А все ученые-генетики в спешке покидали, теперь ставшее опасным, пространство исследовательского заведения.

— Будь всегда рядом со мной, — произнес Адзума, адресуя слова Ивану.

Тот согласно кивнул.

Японец подошел к одному из охранников, что-то ему изложил на своем языке и подозвал иностранца из России. Когда Иван приблизился, охранник смерил его подозрительным взглядом. Адзума вновь ему что-то сказал. Охранник кивнул и вручил ему пластиковую карточку и связку блестящих ключей.

— Быстро, пойдем, — выдохнул японский ученый.

Вне очереди они вышли из «Института Б. И.» Адзума повел Ивана к своей машине.

— Куда мы поедем? — спросил Иван, садясь на пассажирское сиденье. Он вдруг вспомнил, что оставил в комнате все свои вещи, в том числе и материалы для презентации. — А как же мой чемодан.

— Не переживай об этом! — ответил Адзума. — Я потом лично отправлю его тебе по почте.

Двигатель завелся, затем натужно зарычал, и автомобиль сорвался с места.

— Куда мы едем? — вновь осведомился русский ученый.

Адзума резко нажал по тормозам и, не доехав до главной дороги, резко свернул влево. Иван, переживая за собственную безопасность, решил пристегнуться.

— В частный аэродром исследовательского центра, — наконец ответил японец. — Он здесь неподалеку. Руководство обязало меня в срочном порядке вывести тебя из страны. Не дай бог, если ты пострадаешь! Наше руководство очень боится межнациональной вражды, ведь ты прибыл сюда не как турист, а как важное лицо — ученый, представитель научных интересов Российской Федерации.

— Вас что, теперь закроют? — не зная, что еще сказать, спросил Иван.

Адзума спокойно ответил:

— Думаю, нет. Мы постараемся в срочном порядке все уладить.

Оставшуюся часть пути они проделали молча. Стоит ли говорить о том, что каждый из них очень сильно переживал. В голове так и мелькала окровавленная рука и страшно изуродованное тело того человека.

Машина, прошлифовав по щебневому покрытию, остановилась. Адзума заглушил двигатель и вынул связку ключей из замка зажигания. Затем они оба, ступив на гравий, почти синхронно хлопнули дверьми и направились в сторону самолетного ангара. Остановившись у входной двери, японец достал из кармана карточку и вставил ее в считывающее устройство над замком.

Они вошли внутрь.

Внутреннее помещение этого сооружения ничем особенным не отличалось от других таких же, подобных ему.

Проследовав вперед за Адзумой, Иван облегченно вздохнул, убедившись, что кроме них, в помещении были и другие люди. Он про себя отметил, что двое из них, скорее всего, пилоты, а один, возможно, бортинженер. Впоследствии он узнал, что не ошибся.

Адзума глубоко вздохнул и медленно подошел к бравой троице. Члены экипажа находились у самолета и о чем-то бурно беседовали. Затем один из них громко засмеялся, но когда заметил приближающегося ученого, быстро умолк и состроил серьезную гримасу. Адзума сказал только одно слово, после которого вся троица без возражений исчезла в брюхе железной птицы.

— Ну, вот и все, Иван, — обернувшись к российскому ученому, молвил Адзума. — Пришло время прощаться. Садись в самолет и ни о чем не беспокойся. Мы все уладим здесь, а все необходимые научные материалы вышлем по почте.

На тот момент он еще и не знал, что всю документацию, даже косвенно относящуюся к экспериментам, заархивируют на неопределенный срок. Под эту же раздачу попадет и чемоданчик Ивана, вот только тот об этом так и не узнает.

— Спасибо за все, Адзума, и удачи.

Японец натянуто улыбнулся и пожал Ивану руку.

— Надеюсь, мы еще встретимся, — сказал он и сделал приглашающий жест рукой в сторону самолета.

Иван кивнул и поднялся по трапу. Но прежде чем войти в салон, еще раз взглянул на японского ученого и проговорил:

— Я не буду сообщать своему руководству о неприятности, которая сегодня произошла.

— Мы были бы тебе за это очень благодарны, — искренне ответил Адзума.

Иван еще раз кивнул своему иностранному коллеге и исчез в салоне самолета.

Это был обычный двенадцати местный гражданский самолет «Gulfstream G550», произведенный одной аэрокосмической американской корпорацией. Внутри его салона преобладали успокаивающие теплые тона. Иван уселся у третьего от входа иллюминатора и взглянул через стекло на Адзуму, похоже, тот не любил долгих прощаний, так как уже направлялся к выходу.

Дверь-трап автоматически закрылась. Российский ученый глубоко вздохнул, уселся поудобнее в мягкое кресло и откинул голову на специальную спинку. Он полностью был готов к продолжительному полету.

Адзума приблизился к служебному выходу, и собирался было вынуть из кармана карточку доступа, как вдруг что-то зашуршало позади него. По спине японца пробежал необъяснимый холодок. Он явно был не внешнего происхождения: сквозняка в ангаре никакого не было, ведь главные ворота еще не успели открыться.

Ученый быстро обернулся и пристально посмотрел назад.

Ничего подозрительного.

«Спокойно, Адзума, — мысленно сказал он себе, — это все нервы. Образец-0011 в лаборатории. Абсурдно даже думать, что он может быть здесь».

Усмехнувшись сам себе, ученый повернулся к двери, открыл ее и вышел наружу. При каждом следующем шаге мелкая галька, покрывавшая большую часть площадки у ангара, продавливаясь, скрежетала под его ногами. Еще несколько шагов и он уже стоял у своей машины. Как только он собрался сесть за руль, его внимание привлек странный дефект заднего бампера.

— Это еще что за чертовщина?! — недовольно произнес японец и направился в сторону багажника.

Страшная картина предстала его взору. Почти вся задняя часть была до невозможности изорвана, словно состояла не из металла, а из листа бумаги. Увидев знакомый фрагмент, Адзума немного наклонился и испуганно, от удивления открыв рот, воззрился на красно-серый клочок хорошо знакомой шерсти.

— Этого не может быть! — нечеловеческим голосом произнес он.

Осознав ужасное, Японец отшатнулся от машины и принялся оглядываться по сторонам. Но даже если мутированное создание и было где-то неподалеку, царящая вокруг темнота хорошо скрывала столь превосходного охотника.

Случайный взгляд под ноги заставил Адзуму мысленно поколебаться. Он задержал шумное дыхание и проследил внимательным взором вдоль кровянистой прерывистой линии. Она устремлялась к постройке, примыкающей к ангару. Там он увидел огромную дыру в стене. Только теперь он осознал, что ему ничего не показалось, как он прежде считал.

Гул самолетных двигателей привел ученого в чувства. Адзума сорвался с места и быстро побежал к служебному входу ангара, но не успел он сделать и пару шагов, как вдруг, из-за внушительного сооружения, по взлетно-посадочной полосе на большой скорости пронесся самолет. Быстро отдалившись, воздушное судно оторвалось от земли и взмыло в воздух.

— О Господи, нет! — чуть ли не взвыл японский ученый.

Адзума тяжело сглотнул, понимая, что Образец-0011 оказался здесь не случайно. Подавляя внезапное желание громко-громко закричать в след самолету, он быстро понял, что это ничего уже не даст. Он удрученным взглядом проводил, исчезающие вдалеке, мерцающие навигационные огоньки, а затем, почувствовав слабость в ногах, присел на мелкие камни и уперся спиной в холодный корпус машины.

Мысли, одна страшнее другой, выстраивались в голове Адзумы, но не было ни одной той, которая могла бы разрешить столь плачевную ситуацию. Наверное, все это было потому, что делать что-то, было уже слишком поздно.