Несколько дней в стране чудес

Роман Сергеевич Беляев, 2023

Обсессивно-компульсивное расстройство, депрессия, личные переживания на фоне весьма выделяющегося из обыденности периода жизни, знакомства с интересными и странными людьми и просто-напросто быт подросткового отделения психиатрической больницы – небольшая автобиографическая повесть Романа Беляева о его коротком опыте пребывания в бесплатной клинике для душевнобольных, где от особой отстранённой атмосферы, протяжённости времени и пустоты дней теряется связь с реальностью, а иногда происходящие там необычные истории действительно создают образ некой «страны чудес», где случиться может, что угодно.

Глава 6: «Одинокие ночи»

Вот настал волнительный момент — девятнадцать часов вечера. Я слишком волновался, чтобы не позвонить маме и не рассказать ей, как я тут. Но была проблема: новоприбывшим в первый день позвонить не дадут, ибо вещи, что сдаются в приёмном покое ещё перед тем, как ты попадёшь в отделение, «поднимаются» в отделение только на следующий день. Меня это очень расстроило. Но я решил попросить Бориса, чтобы он дал мне позвонить. Он согласился. Он — хороший парень. Я ощущал невыразимую благодарность ему за это, так как в тот момент позвонить для меня было самым важным делом на планете.

Идя по пустому коридору, я мог наблюдать спящих больных. Их было особенно много в первой палате. Дойдя до кабинета старшей медсестры, я спросил, можно ли начать звонить. Мне сказали, что можно, но только моего телефона ещё здесь нет. Я сказал, что мне дадут телефон, и отправился сообщить ребятам, что можно позвонить. Войдя в кабинет вместе с Борисом, я стал ждать. Но медсестра спросила, городской ли я. Я ответил, что да. Тогда она сказала, что я могу позвонить на домашний со стационарного телефона. Что я и сделал и позвонил родителям, рассказав про мои первые впечатления и сказав, что у меня всё хорошо, а также попросив передать моей возлюбленной, что у меня всё хорошо. Это одновременно и радовало, ибо я смог утешиться, но одновременно и нагоняло тоску по дому. В такие моменты всегда хочется поговорить ещё, ибо нехватка чего-то родного и привычного в подобном месте ощущается очень остро. Хочется превратить весь звонок в один нормальный вечер дома. Но за ограничением времени разговора достичь такого состояния не удаётся. Поэтому приходится выбирать наиболее важные слова и излагать только самые нужные из них. По крайней мере, мною тогда это так ощущалось. Я не понимал природу этих ограничений. Нет, конечно наверняка есть люди, готовые часами вести бессмысленные разговоры без особой нужды в них. Но когда видно, что человеку тревожно и плохо, и что ему действительно нужно поговорить, то почему бы не дать ему поговорить нормально, без гнетущего наблюдательного присмотра и ощущения, что в любой момент разговор может быть оборван по желанию персонала? В смешанном настроении я пошёл в палату. Санитар сказал, что завтра я должен буду сдать анализы, и я утвердительно угукнул.

В двадцать один час ровно начался отбой. Я читал книгу, когда свет был выключен из-за чрезмерного шума из нашей палаты, который раздавался на всё отделение. А дело всё было в том, что ребята, вспомнив детство и то, как они веселились в последний раз с друзьями, перед тем, как лечь спать, решили это повторить. Они шутили друг над другом, рассказывали анекдоты, и после нескольких визитов санитара улеглись по кроватям. Но даже в них веселье продолжилось. Настолько глупо и смешно они обзывали и доставали друг друга, что у меня даже слёзы пошли от смеха, да. Мне стало легче, я чувствовал себя менее напряжённое и даже в какой-то степени комфортно, ибо окружали меня не такие уж и плохие ребята.

Вскоре всё утихло, все легли спать. Но не многие заснули сразу. В той тишине, я уверен, каждый думал о свой жизни там, вне этих стен. О своих планах, когда они выйдут, о том, кто и что их там ждёт, пусть даже это были самые банальнейшие вещи. Всё же в это время каждый из них отстранился от этого места, уйдя в свои мечты. И так и заснул. По крайней мере, мне так казалось тогда. Сейчас я думаю, что всё могло быть гораздо приземлённее, ибо я был склонен к наивной романтизации всего, даже простых предсонных мыслей в духе «Как же хочется бабу…». Хотя не исключаю, что кто-то мог иметь и вполне «одухотворённые» мысли о своей судьбе или о жизни дорогих им людей. В конце концов, не надо быть каким-то особо духовно развитым и преисполненным человеком, чтобы просто поскучать по близким.

Конец ознакомительного фрагмента.