Танец Шивы

Роман Романов, 2021

"Танец Шивы" – продолжение повести Р. Романова "Синдром Дао". На этот раз рассказчик отправляется в Индию, чтобы с помощью бурятского шамана-буддиста исцелиться от загадочной болезни. Индийская действительность припасла для героя немало сюрпризов – приятных и не очень. Однако наибольшим потрясением для него стало осознание собственной смертности – оно породило в нем панический страх перед внезапной смертью. Шаман предлагает избавиться от этого страха весьма неожиданным способом, который называет "репетицией смерти".

Глава третья

Проснулся я от сильнейшего толчка: сначала машину подбросило в воздух, как на ухабах, а потом она остановилась, причем настолько резко, что меня чуть не вынесло через лобовое стекло. Я испуганно взглянул на Абармида — уж не уснул ли он, часом, за рулем? — но тот как ни в чем не бывало выключил зажигание и сказал, что мы на месте.

Мы вылезли из авто на какой-то узкой, темной улице, сплошь заваленной грудами мусора — его было хорошо заметно и без освещения. Абармид повел меня к одному из домов, которые тесно лепились друг к другу. Здание было белым, поэтому казалось, что его стены сами излучают свет во мраке.

Нырнув в арочный проход, мы обошли дом кругом и остановились перед массивной дверью. Ашатаев вытащил из кармана ключ и фонарик, посветил в замочную скважину и бесшумно отворил дверь.

— Друг дал ключи от нежилых помещений, чтобы мы могли действовать независимо и не разбудили хозяев, — объяснил гид, пропуская меня вперед. — Будем с тобой ночевать на складе.

— Где угодно, лишь бы поскорее вытянуть ноги, — сказал я, невероятно измотанный путешествием — оно ведь длилось целые сутки.

В скудном голубоватом свете мы взобрались по крутой лестнице на третий этаж и попали в узкий и длинный коридор с рядом дверей, ведущих в полуоткрытые комнаты. Это напоминало советскую коммунальную квартиру.

Абармид подтвердил, что когда-то здесь жила целая семья, но сейчас тыльную часть дома используют для хранения товара. Он открыл первую от входа дверь и, осветив фонариком комнату, широким жестом пригласил меня внутрь. «Наш гостиничный номер!» — объявил Ашатаев.

В нос ударил запах вековой пыли. В луче света было видно, как тысячи потревоженных пылинок взмывают вверх и начинают кружиться в воздухе.

— Сейчас попробую найти выключатель, — сказал Абармид, — должно же здесь быть электричество.

Пока Ашатаев бродил лучом по стенам нашего номера, я смутно разглядел его убранство — оно состояло из мешков на полу и шкафов, забитых пакетами. В дальнем углу стояла двуспальная кровать с помпезной спинкой. Сквозь тюки я пробрался в глубь комнаты и устало опустился на постель.

Поиски выключателя заняли массу времени, но в конце концов Ашатаев радостно вскричал: «Нашел!» — и посветил фонариком в пол рядом с дверью, где тот притаился. Абармид наступил ногой на выключатель, и я зажмурился от яркого света, залившего комнату.

В ту же секунду заработал висевший прямо над кроватью вентилятор — допотопный агрегат с мощными лопастями. Этот монстр оказался весьма кстати в помещении, где, как я выяснил, нет ни единого окна: он хоть немного охлаждал комнату и разгонял по углам пыль.

— Только в Индии электрик мог пристроить выключатель на полу, ни одному европейцу такое в голову не придет, — засмеялся Абармид. — Но самое интересное, что одной кнопкой включается и освещение, и вентилятор.

— Постой! Ты хочешь сказать, что если мы погасим светильник, то вентилятор уже не сможет работать? — воскликнул я. — Бедные наши легкие! Не возражаешь, если мы будем спать при свете?

— Да мне-то что! — хохотнул Абармид. — Лишь бы тебе не мешало.

— Кажется, мне сейчас даже танки под окном не помешают, — сказал я, снимая наконец куртку и ботинки, совсем неуместные в этом климате.

Перед тем, как лечь спать, я осмотрел содержимое шкафов: мне было любопытно, чем торгует друг Ашатаева. Все полки были завалены большими и малыми пакетами с бусинами самых разных размеров. В пыльных целлофанах они казались тусклыми и маловыразительными, но когда я ладонью стер толстый слой пыли с одного из них, крупные шарики заиграли в свете всеми красками морской волны.

Здесь были наборы с пурпурными, алыми, лазурными, фиалковыми бусинами. Одни были однотонные, другие — с прожилками или пестрые. Некоторые смотрелись просто, но были и такие, что наводили на мысль о настоящих драгоценностях.

— Да мы, похоже, попали в лавку Али-Бабы! — усмехнулся я.

— Ну, это так — дешевка, бижутерия, — отозвался Ашатаев. — А вот в мешках на полу, подозреваю, настоящие сокровища. Вообще-то мой друг — рубиновый король. Несколько поколений его предков занимались добычей и огранкой драгоценных камней, а он с братом продолжает семейный бизнес.

Абармид опустил ноги на пол и подтянул к себе один мешок. Развязав его, он зачерпнул ладонями горсть красивых камней розовато-красного цвета. Тотчас же вокруг его рук возникло свечение — это из центра каждого камня исходили лучи, порождающие мягкое сияние.

— Да, так и есть, это звездчатый рубин, — сказал мой гид. — Ты знаешь, что его называют «камень йоги»? У него, как у человека, семь чакр. В каком-то смысле он живой. Вот, возьми один, подержи немного.

Я взял из ладоней Абармида довольной крупный камень, прохладный на ощупь. Пока я держал рубин в руках, рассматривая прекрасные игольчатые лучи, прохлада начала распространяться по всему телу — от пальцев рук до шеи и дальше по позвоночнику до самых стоп. Учитывая жару в помещении, это было очень приятно. Я даже почувствовал себя немного бодрее и сказал об этом Абармиду.

— Ничего удивительного, — отозвался тот, — рубин обладает магическими свойствами. Если его положить рядом с ядовитым веществом, он тут же потускнеет и станет похож на обычную гальку. Благодаря этому камню многие королевские особы остались в живых, когда их пытались отравить.

— Никогда не слышал об этом, — сказал я. — Но мне кажется, рубин обладает и целебными качествами. Так ведь?

— Конечно, — кивнул Ашатаев. — Можешь положить камешек под голову — уснешь как убитый, а утром будешь огурцом. И вообще, возьми на время себе, пригодится. Потом я верну его хозяину.

— О, правда можно?! — воскликнул я, сильно обрадованный: за несколько минут я успел породниться с рубином, лежавшим у меня на ладони.

— Можно, можно, — уверил меня Абармид. — Мой друг не обидится и уж точно не обеднеет. Вот эти камни, что я держу, после окончательной огранки будут стоить от двух до пяти тысяч долларов каждый. Это уже целое состояние. А можешь представить стоимость всех рубинов в мешках?

— Стоимость представить могу, — ответил я, устраиваясь прямо в одежде в дальнем углу кровати. Я положил рубин под голову и с блаженством закрыл глаза. — Одного не могу понять: отчего рубиновый король не купит себе приличное авто? Ведь он же в один день разобьется на своем драндулете.

— Наверное, чтобы понять это, нужно самому быть рубиновым королем, — предположил Абармид и ссыпал сокровища обратно в пыльный мешок. — Или, по крайней мере, родиться и всю жизнь прожить в Индии. Спокойной ночи!

— Ага, и тебе тоже, — сказал я, накрыл лицо курткой и провалился в сон.

Мы проснулись на рассвете. Проспав всего три часа, я чувствовал себя необыкновенно свежим и полным сил. Было от чего уверовать в целебные свойства моего нового друга — звездчатого рубина.

Выйдя из «ночлежки», мы обошли здание, и Абармид сунул ключ под резиновый коврик у парадной двери. Я бросил ироничный взгляд на жилье миллиардера. Белый дом, во мраке испускавший таинственное свечение, сейчас выглядел далеко не так романтично. Судя по облезлым стенам, его много лет не ремонтировали.

Впрочем, он не слишком отличался от соседних построек: старые, тесно жавшиеся друг к другу, они, казалось, вот-вот рухнут от немощи. У некоторых домов верхние этажи находились в полуразрушенном состоянии.

— Такое ощущение, что мы попали в трущобы, — вслух подивился я, озираясь по сторонам. — Центр столицы, а вокруг сплошные руины. Тут что, люди вообще никогда не делают ремонт?

— Наоборот, здесь все время кто-то что-то строит, — возразил Ашатаев. — Когда у владельцев домов есть средства, они надстраивают целые этажи. Деньги иссякают — строительные работы прекращаются до очередного финансового вливания. По-моему, все логично.

— Ну хорошо, а почему бы хоть изредка не делать косметический ремонт? — не унимался я. — Побелить стены хотя бы? Черт-те что ведь, а не улица!

— Да кого они волнуют, эти стены?! Здесь на внешний вид никто не обращает внимания. Индийцы вообще не заморачиваются на этот счет. У них понятие комфорта в корне отличается от европейского.

— Это очень заметно, — фыркнул я. — Уж не поторопился ли я с решением остаться в этой стране навсегда?

— Уверен, пройдет немного времени, и тебе тоже станут до фонаря всякие бытовые мелочи. Потому что ты научишься видеть главное.

— А главное — это что? — полюбопытствовал я.

— Главное — это сама жизнь, — сказал Абармид. — Нужно каждое мгновение присутствовать в ее потоке, не выпадать из него ни на секунду. А если будешь забивать голову ерундой, постоянно думать о том, как купить модный автомобиль или сделать евроремонт, то жизнь пройдет мимо. Ты так и умрешь, не ощутив ее дыхания. Так и не поймешь, в чем ее смысл.

— А ты-то сам понял, в чем ее смысл? — спросил я не без вызова: слишком уж легко шаман втоптал в грязь европейские представления о жизненных ценностях.

— Давным-давно понял, — спокойно сказал Абармид, не реагируя на мой задиристый тон. — Правда, для этого мне пришлось пройти ряд жестких испытаний. Но в конечном счете игра стоила свеч.

— Расскажешь? — попросил я, успокоенный его безмятежностью.

— Хорошо, — согласился тот. — Сейчас сядем где-нибудь в кафе, и я тебе за завтраком поведаю свою историю.