Тень охотника

Роман Попов, 2019

Что общего у журналиста и благородного сыщика? У гадалки и сурового наёмника? Судьбы сплетаются, когда древний монстр идёт за своей жертвой, оставляя кровавый след. Лишь четвёрка храбрецов может помешать тьме разорвать сердце королевства. Столица велика, но спрятаться в ней негде – от зверя не убежишь. Охота начинается.

Глава 2

Порой ночная жизнь столицы не уступает дневной по яркости. Особенно в Портовом районе. Простые, широкой души парни могут одинаково шумно пить, драться в переулках, или разгружать припозднившийся корабль. Иногда ночь тиха. Или, как сегодня, обманчиво тиха.

— Господин фон Ройх, мои ребята к штурму готовы. Командуйте начинать, только вас ждём, — коренастый старшина городской стражи смотрел на молодого сыщика без всякого почтения. И обращался соответственно. Он стоял в совершенно неуставной позе и подкручивал седой ус. Это же надо! Понаберут молокососов из благородных, да ставят командовать. Под недовольным взглядом старшины, юноша сохранял полнейшую невозмутимость.

Котелок чуть надвинут на глаза, только очки сверкают. Из-под плаща виднеется сабля — знак дворянского достоинства. На мгновение матёрому стражнику показалось, будто левый глаз старшего сыщика недовольно блеснул красным. Но юноша тут же отвернулся.

— Я пойду в здание вместе с вашими людьми, — спокойно заявил он.

— Да вы чего… мне же капитан башку оторвёт, если вас кто подстрелит! — старшина опешил от такой идеи.

— Милорд.

— Чего?

— Прошу помнить, — устало произнёс молодой сыщик, — я старше вас по званию, старшина. И имею родовой титул барона. Если уж решили оспаривать мои приказы, извольте обращаться ко мне по титулу.

— Прошу прощения. Милорд фон Ройх, — выдавил из себя стражник, — а только я вас взять с собой всё одно не могу. Не положено по уставу старшим сыщикам под пули лезть. Да и ребята у меня опытные, сработались уже. Вы им поперёк будете.

Юноша поразмыслил несколько мгновений и кивнул:

— Ладно, вы правы, старшина. Я погорячился, прошу прощения.

Стражник бросил на собеседника удивлённый взгляд. Чтобы благородный признавал свою неправоту, да ещё и прощения просил?! Вот это невидаль. Но тут старшина заметил, насколько молодой дворянин устал. Под глазами его залегли тени, различимые даже во мраке улицы. Лицо небритое, форма под плащом мятая.

— Так что, начинаем, милорд? — спросил городской стражник уже мягче.

— Я возьму своих людей и перекрою заднюю сторону дома, — ответил сыщик. — Не спорьте, старшина. Внутрь я не полезу. Но я не привык отсиживаться в тылу, когда вверенные мне люди рискуют жизнью.

— Это можно, — чуть помедлив, согласился старшина. — Только вы это. Не рискуйте зря.

— Обещаю. А теперь по местам. Начинаем, — скомандовал барон, давая знак младшим сыщикам.

Небольшой двухэтажный дом неподалёку от судостроительной верфи был стар. Неприметное здание зябко жалось к другим таким же. Но именно до этих дверей удалось проводить опасного преступника. Фон Ройх со своей небольшой командой — всего три человека, распутывали дело без малого месяц. Вынюхивали, допрашивали, шли по следу. Сыщики просто валились с ног от усталости, но именно сейчас предстояло сделать самое важное.

Молодой барон с подчинёнными затаился с задней стороны жилища. К ним присоединился один из стражников — старшина всё-таки не пожелал оставлять без присмотра своенравного старшего сыщика. Ночь была спокойной. Для Портового района, конечно. Окрестности дремали, не отвлекаясь на тусклые огни редких фонарей и голоса прохожих. Оглушительным громом грянули выстрелы. Тут же стало ясно, что всё пошло не по плану.

Вообще, когда стрельба начинается до выбивания двери и зычных криков городских стражников — это плохо. Преступники открыли огонь первыми. Что происходит с лицевой стороны, барон видеть не мог, но кое-что по звукам различал. Да и чернильно-грязная брань стражника рядом не оставляла равнодушным. Одно из задних окон плюнуло осколками, а затем и пулей. Сыщики ответили нестройной пальбой.

Штурм шёл наперекосяк. Только стремительности представление не теряло. Бандиты хорошо ударили по стражникам первыми залпами, но револьверов у них было мало — судя по грохоту, в основном ружья, винтовки, да старые кремниевые пистолеты. Выкуривать преступников с укреплённой позиции было тяжело. Преимущества в огневой мощи и опыте могло не хватить, поэтому городская стража взялась за динамитные шашки.

Теперь настал черёд ругаться барону. Потерять подозреваемого — Брего Руггера, очень не хотелось. Недели упорной работы могло размазать по стенке от случайного взрыва. Но бандиты умирать тоже не торопились — как только раздались первые громовые хлопки шашек, они пошли на прорыв. Задняя дверь дома распахнулась, из окон ударили выстрелы. Фон Ройх вжался в ящик, за которым укрывался, пережидая волну пальбы. И тут защитники дома дали понять, что динамит есть не только у городской стражи.

Грохнуло жутко. Кажется, кто-то рядом вскрикнул, но молодой барон не смог бы за это поручиться. Люди спешно покидали здание, он стрелял не целясь. Дым и облако пыли от взрыва вообще целиться не помогали. Один из беглецов упал с простреленной грудью. Другой пальнул в сторону барона, но тот лишь отшатнулся в сторону, не обратив на боль внимания. Его взгляд приковала коренастая фигура человека, на бегу перезаряжавшего револьвер. Именно за ним сыщики гонялись последний месяц. Барон нацелил пистолет, но тот предательски отказался стрелять. Барабан был пуст.

— Не дай уйти. Должен догнать. Должен убить. Казнить. Наказать, — до фон Ройха долетел невнятный шёпот. Парень сжал зубы и стрелой вылетел из укрытия. Засевший рядом стражник просто не успел остановить старшего сыщика. Тот нёсся к цели, обнажая саблю. Всего-то несколько шагов! В дыму огненным цветком вспыхнул очередной выстрел.

*********

— Барон, ты… вы… — старшина задыхался от эмоций, — Ну какие тёмные боги вас понесли саблей махать?! У меня и без того убитый и четверо раненых. Мне теперь полночи отчёты строчить, а утром с семьёй покойного Гранца объясняться. Мало будет?! Вы хоть знаете, как бы мне капитан шею намылил, если бы вас застрелили? И так намылит. Задом чую.

— За меня не намылил бы, — тихо отозвался молодой барон.

— Господин старшина дело говорит, — вдобавок насел Джад — сыщик из команды фон Ройха. Рослый, крепкий, и такой же измождённый работой, как его начальник. — Кристан, служба службой, но на пули прыгать зачем? Дворянская честь в голову ударила?

Джад был на десяток лет старше барона. И частенько забывал о рангах и сословиях, когда тот делал глупости. Но даже сейчас в его голосе сквозило искреннее беспокойство. Сам он в перестрелке не пострадал: младшим сыщикам вообще повезло, рану получил всего один из трёх, пусть и серьёзную.

— Господа, я просто не мог упустить преступника, — строить подчинённых у юноши не было сил, — он почти сбежал. А патроны закончились.

— Да подстрелил бы я его, подстрелил, — не унимался сыщик.

— Слушай, Джад, я рисковал, признаю. Но иначе было нельзя. Я помню, что у тебя трое младших братьев, но ты не обязан… ох! — злой от обилия работы доктор затянул бинт на рёбрах героя слишком туго.

Кристан фон Ройх сидел возле санитарной кареты. Его как раз заканчивали латать. По мнению более опытных напарников, барона судьба неоправданно сильно любила. На плаще красовалась пара внушительных дыр: одна от чиркнувшей по рёбрам пули, вторая не до конца понятно от чего. Судя по размеру и рваным краям, в плечо парня угодил заряд дроби. Руку должно было измочалить в клочья. Но везунчик отделался лишь драной формой и кровавой, хоть и далеко не смертельной ссадиной. Если не считать царапины на щеке, то повреждения на этом заканчивались. Список потерь довершали очки — левое стекло пошло трещинами.

Первым из спора устранился усатый старшина. Ну что взять с юнца? Ещё нанюхается пороху и поумнеет. Если доживёт, конечно.

— Работа сама себя не сделает, — проворчал он, — давайте грузиться и в участок катить.

Запала Джада тоже надолго не хватило. Распекать барона было совершенно бесполезно. Вместо этого здоровяк вздохнул, вытянул из кармана сигаретку и пристроился дымить радом с начальником. Тот закончил одеваться поле перевязки. Сидел теперь нахохлившись, как замёрзший воробей.

— Вот из-за такого тебя и зовут моралистом. И бретёром. И ещё много как зовут, — Джад затянулся.

— Знаю, — устало откликнулся Кристан, — но мне не важно, кто там как меня зовёт, пока я делаю свою работу. А про моралиста ты не к месту вспомнил, сейчас я мораль никому не читал.

— Не бережёшь ты себя. Зря ты это.

— Кто-то же должен делать дело.

— А мы, выходит, не делаем? Зря жалованье проедаем, — недовольно проворчал Джад.

— Нет, я не это имел в виду. Вы делаете. И ты бы, наверное, попал в Руггера. Но мог ведь и промазать, или убить ненароком. А он нам живым нужен, сабля тут вернее.

— Копыто ты ему знатно подрубил, — смягчился старший по годам младший сыщик, — бретёр.

Кристан ухмыльнулся и едва заметно покраснел. Кто и как выведал это его прозвище, никто в участке не знал. Но пристало оно к фон Ройху ещё во Фригийской Академии, где тот рос и учился ремеслу сыщика. Он исправно смущался каждый раз, когда его слышал.

Из санитарной кареты выглянул доктор. Недовольно посмотрел на курильщика, но обратился к Кристану:

— Господин старший сыщик, разрешите ехать. Тут всё. Надо раненных в больницу свезти.

— Да-да, — подскочил барон, — уже отправляемся.

Он натянул на голову котелок и спешно раздал приказы. А сам двинулся к возу с заключёнными — плотно сбитой массивной коробке на колёсах.

— Ты куда? — окликнул барона Джад.

— Проеду до участка с Руггером. Хочу задать ему вопросы, пока есть возможность, — Кристан вздохнул, — сдаётся мне, капитан устроит мне в участке головомойку. С мылом и руганью.

Вереница повозок городской стражи поползла по улицам города. Занимался рассвет. Небо начало ронять холодные редкие капли, словно сожалея о неумении людей решить свои проблемы без пальбы и взрывов.

— Думаешь, тебе всё можно, сопляк? — пойманный преступник был бледен от потери крови, но находил силы мерзко улыбаться в лицо Кристану, — ты попёр против теневого порядка, конец тебе. В нашей семье таких как ты на обет жрут, барон! — последнее слово мужчина выплюнул как ругательство.

Фон Ройх дал пленнику выговориться. Он очень, очень устал. То, что можно было принять за аристократическую невозмутимость, на деле было апатией измождённого человека. Тело ныло, голова отзывалась болью каждый раз, как воз подпрыгивал на очередной колдобине. В скудно освещённом кузове их было трое: старший сыщик, арестант с кандалами на руках, да флегматичный стражник.

— Я помню, что твой дядюшка зовёт себя теневым бароном Северных врат. И мне плевать: преступник есть преступник. Просто жирнее, крупнее и крови на нём больше. Мне нужно знать, что ты забыл в Портовом районе?

— И всё? Хорошо, я скажу, но только тебе. Тут лишние уши, — Руггер покосился на стражника. Кристан наклонился к пленнику и тот вкрадчиво прошептал:

— Всю твою семью уже завтра выпотрошат как свиней, сыскная мразь.

— У меня нет семьи, — молодой барон отстранился. Лицо его сделалось каменным, карие глаза потемнели. Он резко выбросил руку и сдавил свежую рану на ноге самодовольного арестанта — тот взвыл. Стражник увлечённо разглядывал тучи в зарешёченном окошке.

— Здесь нет твоего дяди, — голос Кристана внезапно стал хриплым и низким, — мне решать, увидишь ты его, или нет. Что ты делал в чужом районе, ублюдок?!

— Хватит, отпусти! — матёрый бандит не ждал от юного сыщика такой вспышки жестокости. Он шипел от боли и дёргался. Но барон лишь сильнее стиснул пальцы. В дрожащем свете единственной лампы, Руггеру показалось, будто один глаз сыщика полыхнул алым. Он смотрел прямо в душу из-за паутины трещин.

— Я искал. Искал, кто нас убивает.

— Подробнее! — Кристан ослабил хватку.

— За прошлый месяц кто-то зарезал с десяток наших. Из теневых, — преступник тяжело дышал, — там несколько мелких сошек, но есть два мёртвых теневых баронета, чиновник из придворных. Недавно даже убили теневого барона Густава Брено, — фон Ройх кивнул. Об этом убийстве трудно было не услышать.

— И кто за этим стоит?

— Я не знаю. Думал, это вы. Заметил хвост, предупредил людей — дальше сам знаешь. Думали перестрелять тех, кто за мной пошёл и свалить.

Кристан тяжело опустился на скамью, что тянулась вдоль стенки передвижной тюрьмы. Вопросов оставалось ещё много, но ему было паршиво. Безумно хотелось опрокинуть стаканчик-другой крепкого пойла.

— Всё верно. Ты в своём праве. Ты закон. Никто не смеет перечить, — раздался шёпот, едва различимый за грохотом колёс. Барон огляделся. Арестант напряжённо пыхтел, пытаясь совладать с болью. Стражник умело не замечал ничего вокруг. Оба попутчика молчали.