Портал

Роман Максишко, 2017

Пространственные скачки и путешествия во времени – это реальность, которая становится доступной человеку, ищущему и размышляющему о законах мироздания. Студент МГУ находит портал в Шамбалу, но всякий раз, возвращаясь оттуда, он обнаруживает, что наш мир меняется до неузнаваемости. При этом он вступает в схватку и со спецслужбами, и с потусторонними существами.

Глава 12. Встреча

Теряя сознание Дима Кляйн успел заметить, как черная дыра, в которую ввинтилась тускло освещенная каморка с Чифом и бородатым стариком, постепенно начала светлеть, и в конце концов он почувствовал себя твердо стоящим на ногах в бесконечном молочно-белом пространстве, где не было ни стен, ни потолка, да и пол, похоже, если и существовал, то был абсолютно прозрачным, как стекло, и простирался во все стороны, а под ним — все то же молоко.

* * *

Я огляделся и даже несколько раз повернулся во все стороны. Пустота… Только белая пустота. Но не искрящаяся, как в преддверии Шамбалы, а равномерно-матовая.

Ощущение было очень необычным. Твердая поверхность под ногами чувствовалась отчетливо, ступни осязали нечто гладкое и ровное, а вокруг ничего. Казалось, что со всех сторон меня окружал плотный белый туман, находящийся, однако, на некотором расстоянии, поскольку свои руки и ноги я видел очень отчетливо и незамутненно. Никаких теней мое тело не отбрасывало, и свет, струившийся отовсюду, был ровным, слегка приглушенным и рассеянным.

Вдруг я понял, что за моей спиной кто-то стоит. Я обернулся еще раз и увидел приветливое лицо Белого.

— Белый, ты? — спросил я механически, уже почти не удивляясь, так как именно Белого я и надеялся здесь увидеть, во всяком случае, мне этого очень хотелось.

— Ну а кто же еще? — рассмеялся пришелец.

— Хорошо, а то уж я подумал…

— Еще кого-то ждешь? — продолжал ерничать Белый. — Нет, ну ты совершенно неисправим. Как ты себя чувствуешь?

— Как-то очень странно, — проговорил я, пытаясь определить, что же я чувствовал на самом деле. — Что со мной произошло?

— Ты ударился головой о стенку в патрульной машине в момент аварии, когда провокаторы из комитета госбезопасности подстроили эту автокатастрофу.

— Я что, умер? — спросил я, поскольку не мог найти никакого другого объяснения происходящему.

— Ну что ты, — улыбнулся Белый. — Как можно… Я же всегда с тобой и поверь, сумею защитить тебя от ненужных случайностей.

— Ты прямо мой ангел хранитель… — задумчиво проговорил я.

— Ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине, — беседа начала приобретать интересный оборот. — Люди действительно считают свое высшее Я ангелом хранителем. Таким образом, хоть мы и едины, но до определенной поры все же должны жить и действовать порознь. Пройдут еще многие тысячи лет, пока мы сможем неразлучно существовать на земле.

— Кто мы?

— Люди и их ангелы в одном теле, — ответил Белый смеясь. — Ну да ладно. Всему свое время.

— А ты говорил, что времени не существует…

— Запомнил? Молодец, — Белый подошел ближе и положил руку мне на плечо. — Все так, мой друг и брат. Времени нет, но оно все же есть и имеет свой предначертанный ход. Однако для человечества это не имеет решающего значения, поскольку на самом деле мы, люди, живем над временем. События, которые происходят с нами, по большому счету не важны, они только затуманивают простоту и чистоту жизни. Они, как кошмарный сон, приносят только страдания и боль. Поэтому времени нет и не должно быть прежде всего в твоем сознании! Ты не должен думать о нем, и тогда твое время будет течь правильно, как ему и надлежит течь. Если же ты придаешь ему слишком большое значение, или даже пытаешься управлять его ходом, происходят те самые скачки, с которыми ты уже сталкивался. В глубине души тебе хотелось приключений, и ты их получил, и еще получишь сполна. Ты мечтал стать героем шпионского романа, и вот тебе, пожалуйста. Но не думай о будущем. Не думай также и о прошлом. Не думай об управлении временем, так ты только напортачишь. Думай лишь о том, что происходит здесь и сейчас, и тебе не будет никакого дела до времени и его течения. Появятся задачи более важные и интересные.

— Какие задачи?

— Ты опять хочешь прыгнуть в будущее, хитрец! Но меня не проведешь, — ответил Белый, не переставая улыбаться, и все же вполне серьезно. — Будет время, будут и задачи. Позволь своему разуму быть таким, каков он есть, и не попадайся в его сети. Разум — это отличный и тонко отрегулированный инструмент. Пользуйся им по назначению и не давай ему подменить себя. Если тебе нужно забить в стену гвоздь, ты берешь молоток и забиваешь. Когда же молоток не нужен, ты откладываешь его в сторону вплоть до того момента, пока он тебе снова не понадобится. При этом ты отчетливо понимаешь, что молоток это всего лишь инструмент, а вовсе не ты сам. Это продолжение твоей руки, а не твоя рука. Ты не идентифицируешь себя с молотком. Тогда почему ты ставишь знак равенства между собой и другим инструментом — разумом?

— Получается, разум сам порождает время, когда я думаю о прошлом или будущем? — в моей голове начало что-то проясняться. — И когда я позволяю ему это, то попадаю в плен времени. И наоборот, думая о времени, я живу в нем…

Это было слишком сложно для моего сознания. Образы, порожденные воображением, снова окружают и обволакивают меня. Вот, я вижу себя парящим во времени и отчетливо чувствую, что в какой-то момент способен освободиться от химер разума. Поняв это, я ощущаю радость, но в тот же самый миг, начинаю осознавать, насколько же я на самом деле беспомощен, и тогда мой разум возвращается, контратакует и снова торжествует победу надо мной. Как мне научиться выключать его, когда он не нужен, и включать, когда он снова понадобится?

— Ты прав, Шаман, это и просто и непросто одновременно, — утешил Белый, словно он точно знал, о чем я думал. — Для начала покончи с иллюзией времени. Время и разум — неразлучны. Убери время из своего сознания, и оно остановится, пока ты не решишь снова им воспользоваться. Научись жить в настоящем, наблюдай его и ни о чем не думай, тогда волшебным образом все произойдет само собой.

— Я не понимаю, как можно этому научиться, — проговорил я с нотками отчаяния в голосе.

— Я вижу, как это терзает тебя, лишая твердой почвы под ногами, — ответил Белый. — Муки и скорбь — это боль, которой быть не должно. Но ты сам пока не хочешь от нее отречься. Только ты виноват в том, что не можешь стать свободным и счастливым, и никто другой. Я могу облегчить твои страдания, но избавиться от них ты должен самостоятельно.

— Это возможно? — спросил я в недоумении.

— Посмотри на меня, — серьезно ответил Белый. — Я так и живу. Но я — это ты. Помнишь? Значит, и ты сможешь. И когда это произойдет, мы уже не разлучимся никогда. А пока мне пора оставить тебя.

— Погоди, Белый, побудь еще минутку, — взмолился я. — Научи, что делать. Как поступить? Каким образом достичь того, о чем ты говоришь?

— Жить в настоящем, — сказал Белый и, немного помолчав, добавил, — и не думай об этом, просто живи. Не привязывайся к словам, не старайся обглодать до костей все то, о чем я тебе говорю. Знай, я говорю это лишь для того, чтобы задать вектор твоего развития и пробудить в тебе правильное чувство, а вовсе не загнать тебя в очередной мыслительный тупик. Не надо все это постоянно обдумывать. Отключи мышление. Насладись текущим моментом. Почувствуй его и вкуси. Познай свое дыхание, его ритм, изведай тепло своего тела. Услышь, что происходит вокруг, рассмотри, ощути прикосновение, осязай его, попробуй на вкус и пойми, что все, что у тебя есть — это настоящее. Прошлого нет, оно кануло в Лету, будущего нет, ибо оно еще не наступило. Только ты, и только сейчас.

Голос Белого стал удаляться и зазвучал глуше, как из трубы.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — закричал я. — Не хочу возвращаться обратно. Не хочу, чтобы менялось время и пространство. Я с ума сойду. Сделай что-нибудь. Помоги!

— Время не всегда меняется, — улыбнулся Белый, задержавшись на мгновение. — Ведь когда мы с тобой говорили по телефону, время не изменилось. Надеюсь, обратил внимание? Так будет и сейчас. Одно дело, когда ты приходишь в Шамбалу, так сказать, своими собственными силами, как в прошлый раз в тибетской пещере, или еще раньше — в детстве, и совсем другое — когда Шамбала призывает тебя. Время меняется, только если ты сам пытаешься повлиять на будущее. И ты влияешь на него, только не знаешь как и не понимаешь, что в этот момент происходит и к чему приводит, ибо мировые законы и вселенская мудрость тебе не ведомы. А это опасно. Очень опасно! Поэтому в большинстве своем люди лишены возможности открыто видеть и посещать обители нашего братства. И так будет до тех пор, пока они не научатся правильно относиться к жизни. Представляешь, в какую кашу превратится мир, если каждый, кому не лень, начнет вмешиваться в высшие сферы со своими примитивными желаниями, себялюбивыми прихотями и инстинктами. Учись и тренируйся, и тогда ты сможешь встречаться с нами без пагубных последствий.

— Я не буду вмешиваться, — пообещал я. — Буду учиться.

— Вот и славно, — ласково проговорил Белый. — А сейчас ты очнешься. О больной голове не думай, все будет хорошо. И найди Наташу. Она тебе понадобится.

* * *

Шаман открыл глаза. Голова все еще гудела, но он почувствовал, что боль постепенно уходит. Юноша увидел себя лежащим на полу в мрачной продолговатой комнатке с толстыми трубами. Рядом сидел Чиф, привалившись к одной из труб, и дремал. В углу возился какой-то грязный старик, шурша мятым полиэтиленовым пакетом.

«Где-то я его уже встречал», — подумал Шаман с удивлением.

В этот момент дядя Коля повернулся к нему лицом, достал из кармана скомканный рубль и немного потрепал его пальцами, пытаясь расправить.

— Ты мне помог, а теперь я помогу тебе, — беззвучно сказал он, загадочно улыбаясь, и Шаману в полумраке возвращающегося сознания вдруг почудилось, что это и был тот самый бомж, с которым судьба свела его в метро в день приезда в Москву.

Но нет, таких совпадений не бывает, раненый студент неловко махнул рукой, прогоняя прочь шальную мысль, искрой пронесшуюся в его голове. Бред какой-то.

Дима попытался тряхнуть головой, чтобы окончательно избавиться от наваждения, но тут же ощутил резкую боль в затылке и застонал. Бомж, который по-прежнему сидел в своем углу и как ни в чем не бывало шуршал пакетом, вдруг затих и прислушался. Затем он неторопливо встал и подошел к больному.

— Ну, ты как, парень? — старик бегло осмотрел очнувшегося студента.

— Все хорошо. Спасибо тебе, отец, — ответил Шаман слабым голосом, окончательно приходя в себя.

— Отдыхай, — сказал бомж. — Скоро проснется твой друг, будем думать, что делать дальше. А пока лежи и не двигайся.

— Что у меня с головой? — спросил Шаман, чувствуя, что ему трудно повернуться.

— Сильный ушиб, может быть даже сотрясение мозга. Рану твою я промыл и перевязал, так что заживет, а вот если сотрясение… Тут нужен покой и лечение, — ответил дядя Коля. — Тошноту ощущаешь?

— Нет, вроде, — ответил Шаман. — Двигаться тяжело, и башка трещит.

— Тогда лежи, и ни о чем не думай. Может и пронесет. Отдыхай и не двигайся, — продолжил бомж и весело сощурился, снова показав Диме свои лучики-морщинки. — И не надо ничего планировать. Все равно все пойдет по-другому. Потом поговорим.

— Откуда ты взялся? — поинтересовался Шаман. Он все-таки попытался приподняться на локте, превозмогая боль. — Ты что, следил за нами?

— Да нужны вы мне очень, — насупился старик, но на самом деле не обиделся, так что получилось довольно комично. — Между прочим, я здесь живу, а вот как вы сюда попали, молодые люди, — большой вопрос. Свалились тут, понимаешь, на мою голову. Ну, давай, хватит болтать. Береги силы.

Шаман посмотрел на пакет с едой, и дядя Коля понял, что парень проголодался, а значит пошел на поправку. Он достал батон хлеба и отломил большой кусок:

— На-ка, поешь.

Шаман в два счета заглотил почти половину батона и почувствовал себя намного лучше. Хотелось задать старику еще кучу вопросов, но помня о недавнем разговоре с Белым, он промолчал и постарался сконцентрироваться на ритме своего дыхания.

— Вот и молодец, — Дядя Коля уселся рядышком и стал внимательно изучать лицо Шамана. Он разглядывал его так, как, наверное, ученый рассматривает какую-нибудь диковинную зверушку, выловленную из глубин океана, бесстрастно и сосредоточенно, но с чувством затаенного восторга от соприкосновения с великой тайной природы. — Отдыхай, Шаман…

Старик бережно и заботливо положил руку на плечо студенту в точности так же, как это сделал недавно Белый, и от этого на душе стало тепло и радостно. Шаман провалился в укрепляющий сон без сновидений. Дядя Коля посидел еще немного у лежбища раненого, а потом осторожно убрал руку и усмехнулся.