Счастье народов

Роман Литвинцев

Двое агентов Департамента государственной охраны республики Даурия, Владлен Котов и Надя Савельева, расследуют серию загадочных, жестоких убийств в небольшом городке. Кто же мог предположить, что расследование выведет на существование заговора в высших эшелонах власти республики и откроет тайну существования параллельных миров. Более счастливых, чем мир «Колыбели-Одра». Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3

Здание комендатуры представляло собой типовую постройку. Ни чем не отличалось от провинциальных штабов чекистов во всех дистриктах. Получив пропуск в дежурке, Надя прошла по узкому светлому коридору в самый конец, где располагался кабинет коменданта. О ее скором прибытии, его должны были предупредить еще вчера.

Забавно, но после войны «Государственная охрана» была единственным, что не изменилось, и была там, где и полагалось быть.

Союза уже нет, а ДГО как наследник МГБ сохранило единство.

Комендант встретил Надю довольно дружелюбно.

Это был седой сухощавый человек лет пятидесяти, с узким бледным лицом и выпуклыми серыми глазами.

Форма на нем, типичное обмундирование специальных войск «Департамента Государственной охраны», сшитое из тонкой черной кожи, серебряные кубари очень эффектно смотрелись на красных околышах.

На столе, обделанном красным сукном в кабинете стоял ЭВМ «Кристал Х3». На мониторе маячила хроника времен войны, из колонок звучал старенький марш, кажется Эрнст Буш «Всемирная республика», причем на немецком языке.

Setzt alle Herzen in Brand!

Pflanzt eure roten Banner der Arbeit

Auf jede Rampe, auf jeder Fabrik.

Dann steigt aus den Trümmern

Der alten Gesellschaft Die sozialistische Weltrepublik!

Dann steigt aus den Trümmern

Der alten Gesellschaft

Die sozialistische Weltrepublik!

— А, товарищ Савельева, — сказал комендант с улыбкой. — Начальник линейного отдела уже был у меня с рапортом, и доложил, что вы должны приехать. Последнее время совершенно не нахожусь в кабинете, напрямую со столицей не говорю.

— Как добрались?

— Спасибо хорошо, nureinwenigmüde, im Zug, dermichschaukelt — ответила Надя.

— О, у вас превосходный немецкий! — удивительно. — Где учились?

— Дома. Мой отец был в состоянии оплатить хорошего учителя.

— Похвально. Коньяку?

— Спасибо, нет. Я подумала, что мне стоит известить вас о своем появлении.

— Как я понимаю, вы по делу? — комендант все-таки вытащил из стола бутылку и бокалы.

— Да как мне понадобится вся имеющаяся у вас информация по серии убийств, произошедших в городе, и территории дистрикта за последние три года. И да в интересах следствия, мне необходимо поговорить со всеми кто имел хоть какие-то отношения с жертвами. Можете мне оказать содействие?

— Вы удивляете меня. Информацию по убийствам за последние три года? — Мне трудно представить, как нам это удастся сделать. Половина убийств вообще не учтены, а другая как правило «висяки» или «бытовуха», местные стараются разобраться со своими делами по своему. Наша функция как властей сводится лишь к поддержанию хоть какого-то порядка, хотя-бы здесь в центре города, на окраинах и то бардак, Про дистрикт я и не говорю, один участковый на семь деревень. А хутора? Самопоселенцы? Я служу тут уже седьмой год и ненавижу Кутомару всей душой. В прочем, чем смогу, помогу. Да и вот еще мой вам совет — не покупайте на местном рынке мясо. Можете съесть какого-нибудь не учтенного убиенного. Когда я жил в столице мне говорили, что на востоке жрут человечину, а я дурак не верил. К сожалению это оказалась правда. Пирожки на рынке с человеческими пальцами, дело обычное. Вот совсем недавно, в прошлый четверг кажется завели дело. — комендант пошарил по столу, достал папку и бегло стал читать. — Так-так, да, вот. Следственные органы возбудили уголовное дело по факту убийства тремя бомжами двадцатипятилетнего жителя города, чьи останки затем были проданы в ларек. Они нанесли ему множественные удары ножом и молотком, мужчина скончался на месте. После совершения преступления труп был ими расчленен и часть употреблена в пищу.

— Любопытно. — попыталась улыбнуться Надя, но внутри у меня все оледенело. — Неужели все так печально? — но мне отведать такие деликатесы не грозит, я вегетарианка.

— Дорогая, буду говорить с вами как обычный человек, повидавший жизнь. Вы живете в столице, где власти республики сумели навести порядок. Здесь у меня связаны руки, потому, что Кутомара подчинена не столице, а является сама центром особого дистрикта. Да к тому же эти места, еще со времен царя, были местом ссылок и каторг.

Здесь с 1764 года добывали свинец и серебро. Город Кутомара возник на месте одноименной деревни, позже появилась каторжная тюрьма. В начале двадцатого века тюрьму расширили, режим в этой тюрьме был самым жестоким во всей Российской империи, при советской власти мало, что изменилось, коренное население это потомки заключённых. Как известно в тридцатые годы, паспортов отпрыски врагов народа, не получали, соответственно и передвигаться по территории Союза не могли. А расовая политика вообще все запутала. После войны этим дорвавшимся до власти уголовникам во главе с мародером Бледновичем были развязаны руки, и мы имеем то, что имеем.

Служил в штрафбате, смыл кровью, считай реабилитирован!

Население города почти тридцать тысяч человек и ни одного действующего завода, ни одного предприятия. Последний закрыли лет девять назад. Население пьет, разворовывает старые заводские склады, торгует наркотиками, благо, что растительными, добывает серебро варварскими методами. Постоянные завалы шахт. В общем, мрут как мухи. Мы особо не вмешиваемся, пусть сами решают свои проблемы. Наша задача помогать Минздраву в борьбе с партизанами. Все, что я могу сделать, как комендант — это обеспечить хотя бы относительный порядок. Следить, чтобы в городе не орудовали враги из Китая и ниппонские недобитки из лесов. Троцкистских партизан тоже много, сидят и молятся на иконы «Льва иудушки». Называют себя повстанцами. — лицо коменданта перекосило от неудовольствия. Как если бы он съел очень кислый лимон. — Была бы моя воля, я бы вывез отсюда всех более — менее приличных граждан и взорвал в центре города ядерный боеприпас, чтобы выжечь эту смердящую помойку из человеческого мусора. Хотя людьми их назвать язык не поворачивается, да и животных они хуже. Животные заботятся о детях, а эти твари мало того, что не в состоянии предохраняться, разносят всякую венерическую заразу, да еще и детьми торгуют. Не могут растить, не рожали бы.

Так с середины девяностых годов, почитай полвека.

Нам лишь остается терпеливо ждать, когда весь этот человеческий мусор сам передохнет от скверного самогона, голода, сифилиса. Перережет друг друга ножами в пьяных драках или замерзнет зимой. У республики слишком мало солдат, слишком много проблем, что бы провести зачистку.

— А много ли здесь «приличных граждан»? — спросила Надя, чувствуя, что необходимо сменить тему.

— Примерно тысяч пять. Учителя, врачи, служащие железной дороги, солдаты. Все те, кто по каким либо причинам не опустил руки и не потерял человеческий облик. Все они живут в центре города и в казармах разумеется. Окраины не безопасны.

Эта беседа мягко говоря, была неприятна Наде, но хоть как-то показать это было для нее нетактично.

— Где я могу получить материалы по интересующим меня делам?

— Хорошо, хорошо, я сейчас распоряжусь, — комендант спешно нажал кнопку на селекторе. — Дежурный, сейчас принесите дела по последней серии.

— Спасибо.

— Минуточку. Простите, а вы где остановились?

— Пока нигде.

— Подождите! — открыв ящик стола, комендант достал визитку и протянул ее Наде. — Вот адрес гостиницы, покажите ее консьержке. Она поймет от куда вы, заселит вас. Там спокойно и безопасно, платить не нужно. Я знаю, что суточные у вас не велики.

— Спасибо вам еще раз! — Надя взяла карточку, пожала руку коменданту.

В дверь постучал дежурный, вошел, положил четыре не толстых папки на стол.

— Ну, что же приступим? И так, рабочий обнаружил на заброшенной стройплощадке женский труп.

Мы, по правде сказать решили, что ни чего особенного не произошло. Просто умерла бомжиха, ее ни кто не закапал.

На место происшествия все же отправилась следственная группа. Они как раз и сообщили, что на смерть бомжихи это не тянет. Дело серьезное, убийство молоденькой девушки. Убийство особо жестокое, ее выпотрошили.

Следователю показалось странным, что вокруг кружится много ворон. Вскоре причина стала ясна. По округе были разбросаны внутренние органы жертвы.

За пару часов удалось, собрать их. Экспертиза принесла страшное открытие. Органы принадлежали разным людям.

На следующий день прочесали местность, рядом с местом где была найдена девушка. Были найдены тела еще двух молодых женщин. Вырисовывалась серия.

У жертв преступления также были вырезаны половые органы.

Эксперты подтвердили, что убийства совершены одним и тем же человеком. Так же было установлено, что женщин вначале душили.

— Хм. Интересно. Зачем такие сложности?

— Надежда Сергеевна, думаю жертвы не чувствовали опасности и подпускали убийцу близко к себе.

— Скорее всего так и было. — Надя о чем то задумалась. — Личности были установлены.

— У двоих да! — Штернберг пролистал бумаги, и продолжил. — Дня через два обратились родители одной из жертв. Они беспокоились за дочь, та не вернулась со школы. Она и раньше бывало задерживалась, говорила, что гостила у подружки.

Как мы выяснили, она не была ни у какой подружки, а обслуживала солдат. В общем маленькая шлюшка.

— Сколько же ей было лет?

— Почти тринадцать.

— Совсем ребенок!

— Оставьте Надежда Сергеевна! Здесь не столица. Люди зарабатывают как могут. Деньги, которые приносила девочка были единственным источником дохода для ее семьи.

— Но родители не могли не знать… — Савельева не успела закончить мысль, как Штернберг уже ответил.

— Они и знали, но делали вид, что не знают. Им так проще, так легче. Врать самому себе и верить. Не правда ли удобно. Ведь так делают все.

— Но все же…

— Все же хорошо, что она сама решила так зарабатывать, что бы помочь семье. Бывает, что какая ни будь мамашка продает свою дочку, а деньги пропивает. А здесь все же ситуация иная, семья в целом хорошая.

Надя не знала, что сказать. Логика была чудовищной, но простой, объясняющей многое.

— Вторую жертву звали Людмила Сумарокова. Об ее пропаже заявила подруга. На кануне она была у нее в гостях, мылась в бане.

Подружка заявила, что ее скорее всего убил муж. Он постоянно ее избивал и издевался над ней.

Жертва жила на окраине города, достаточно далеко от места где нашли ее тело. На это решили не обращать внимание.

— Понимаю. — Надя кивнула, выражая согласие.

— Мы его конечно же задержали. Не церемонясь выбили из него признание и тут же во дворе комендатуры расстреляли.

— Быстро вы! — Скорость привидения в исполнение приговора вызвала у Нади восторг и восхищение.

— А чего церемонится с маньячиной. — комендант улыбнулся. — вот протоколы и чистосердечное признание.

— Спасибо. Можно мне это взять с собой, почитать.

— Конечно! Если честно, то пьяный бред. Потом конечно мы поняли, что ошиблись.

Через три дня было найдено новое тело. Кого теперь расстреливать мы не знали. — Виктор Карлович развел руками, демонстрируя бессилие. — Что бы народ не роптал, мы сообщили, что у убийцы был сообщник.

— У вас есть предположения, кто это мог быть? Что показало расследование?

— Да конечно. Мы здесь не даром хлеб едим. Хотели арестовать парня убитой, с которым та встречалась. Он работает кочегаром в школьной котельной. Жертва там училась.

— Что, ей тоже двенадцать?

— Нет, что вы! — Штернберг смущенно улыбнулся. — Уже семнадцать. Выпускница.

— Понятно. — Надя не много разочаровалась. Она уже предвкушала допрос с пристрастием мерзкого педофила. — Почему хотели? Значит не арестовали?

— Да решили больше не рисковать. Перестраховаться. Да и моя жена сказала, что кочегар парень хороший.

— Жена?

— Да, она у меня директриса в местной школе. Ко всему прочему эксперты усмотрели в убийствах явный религиозный подтекст. Попросту — это по всем признакам, ритуальные убийства. А подобное уже не в нашей компетенции, сами понимаете.

Надя кивнула, соглашаясь со сказанным.

— Я незамедлительно сообщил в столицу, своему начальству.

Мы с ним к тому же старые друзья. Был так сказать лишний повод пообщаться. Правда я не рассчитывал, что это дело вызовет интерес и реакция будет быстрой.

— Видно заинтересовала. По правде я и сама не мало удивлена, что меня сюда отправили. — как можно искренней высказала свое негодование Надя, а сама подумала, что Котов, сволочь не мог найти кого-нибудь другого.

— Понимаю. Молодой девушке нечего делать в подобных местах, как наш городок. — Надя молча снесла комплимент, но он ее порадовал. Она даже подумала, что от Котова такого не дождаться.

— Пожалуй, я бы поговорила с кочегаром и со школьным окружением жертвы.

— Да конечно. Моя жена окажет вам полное содействие.

— Спасибо вам товарищ комендант!

Выйдя из дверей кабинета Штернберга, Надя уже четко понимала, работа будет не из легких. Ничего, позвоню Владлену, — думала Надя, напоминая себя о том, что она профессионал. — Он, что не будь придумает. — А пока с чего начать? Наверное, с душа.