Людоед

Роман Левицкий

Они не знали что такое война. Мать и сын. Судьба несчастной женщины, которая пронесла всю свою любовь к сыну от начала и до конца.

Глава шестая

1941-й год.

Где-то в далёком лесу.

Когда нападавшие насытились, они стали собирать свою скромную наживу. Немного еды и какие-то вещи. Денег и ценностей они не нашли. Людям в лесу, по понятным причинам это было не нужно. Сытно набив животы едой, они совещались сидя на крыльце.

— Бабу и парня, нужно убрать, сказал тот, что со шрамом.

— А зачем это делать-то, лишняя кровь только на руках, спросил тот, который хромал.

— Тебе свидетели нужны?

— Да ладно, кто их вообще знает, эту бабу с её сынком. Сейчас время настало такое, не до баб совсем властям будет, а если и будет, мы уже будем далеко. Попробуй, найди нас в Ташкентах всяких, засмеявшись, ехидно сказал хромой.

— А ты что всё молчишь? Обратился к рыжему, то, что со шрамом.

— А что говорить, нужно убираться отсюда и как можно быстрее, ответил тот.

— Кстати, а что это ты бабу не пользовал? Поинтересовался у него, хромой, ты рыжий что ли? И повалился со смеху на землю.

— Не хотел и не пользовал. Не люблю я так.

— Смотри, нежный какой, ты же вроде из нас самый молодой, продолжая смеяться тот, что хромал, наверное у тебя что-то не работает, хохотал он.

Рыжий, взяв в свою руку, руку хромого, сжал её и тот почувствовал не человеческую силу в его руке. Уже чувствуя, хруст пальцев он быстро начал бормотать:

— Ладно, ладно, я понял, понял. Всё у тебя работает.

Оставив его руку в покое, рыжий встал и подошёл к женщине. Взяв в руку полено, он ударил им её несколько раз по голове. Тоже самое, он проделал и с её сыном. Затем достав нож и воткнув его в дерево мрачно сказал хромому:

— Мы выдвигаемся. Добьёшь их и догоняй нас.

Он и тот, что со шрамом, встали, взяли мешок свещами, которыми они разжились и ушли в чащу леса.

Хромой с ножом в руке, подошёл к женщине, она не подавала никаких признаков жизни. Посмотрев на неё, он перевёл взгляд на её сына, потом подойдя к нему и пристально всматриваясь в лицо парня, сплюнул на землю. Егор, как и его мать не подавал признаков жизни.

— Да ну вас нахрен, сказал он вслух, всматриваясь туда, куда ушли его товарищи. Спрятав ножик в сапог, он со словами «всё равно они уже мертвые, зачем мне пачкать руки кровью лишний раз, дважды убивать их что ли», побежал в чащу леса, в направлении своих товарищей.

Вскоре он их догнал и они продолжили свой путь, но к слову сказать, их Ташкентским планам сбыться, было не суждено, так как далеко они уйти так и не смогли. Через несколько часов, они были схвачены немецким патрулём и отправлены в лагерь для военнопленных.