Вторжение

Роман Елиава (2022)

Хрупкий мир нарушен. Начинается война. Она, не останавливаясь, поглощает страну за страной, вовлекая в переплетение сюжета всё больше событий и судеб. На фоне людских судеб, сражений, интриг между государствами средневекового мира, так похожими на земные, возникает угроза самого существования людей. Кто начал войну, какие цели преследуют герои книги, что за угроза миру и есть ли возможность с ней справится? Обо всём этом — в первой книге "Вторжение", серии "Падение Тьора".

Торн

Капитан Торнвааль Сен-Дорфст, которого все называли просто капитан Торн, стоял, привалившись к ограде первого яруса Воздушного замка Тьора, и смотрел на обычную в это время года суету. Капитан возглавлял императорскую гвардию уже несколько лет и был одним из главных людей в городе. Он единственный в гвардии не был уроженцем Тьора, но это не мешало ему любить свою новую родину. Торн был лучшим выпускником военной академии, основанной императором, за все время ее существования. Сейчас он лениво, разморенный жаркой погодой, накатившейся на столицу, перевел взгляд на одни из городских ворот. Сквозь плывущий на солнце воздух он наблюдал, как пыльная колонна солдат, которых привел с собой герцог Нейл, устало вливается через ворота. — Тяжелая панцирная пехота, блестящие доспехи которой были покрыты дорожной пылью. Капитан взирал на них с высоты двадцати человеческих ростов. Это была площадь первого яруса Воздушного замка Тьора. Говорят, что замок был построен народом, жившим на Тьорской равнине еще до древних. Он стоял на холме на четырех колоннах высотой в два человеческих ростах, охватом в десять человек. Стоявший на колоннах первый ярус ранее был двухэтажным, а затем был хаотически перестроен в несколько этажей для нужд людей. Под первым ярусом, в его тени, раскинулся городской рынок. Обстраивали и обживали ярус долгое время, поэтому количество этажей в разных частях яруса разнилось, что создавало путаницу коридоров. Площадь первого яруса накрывала этот параллелепипед и чуть выступала вперед. На площади поверх первого яруса был размещен параллелепипед меньшего размера, застроенный внутри более осмысленно. Его застраивали уже крестианцы. На крыше второго яруса также была площадь, выступающая за края крыши. Замок был построен из неизвестного ныне материала, одновременно напоминающего и дерево, и камень, чуть упругого, но крепкого. Раньше входов в замок не было, их сделали люди, которые построили двери, лестницы и лифты наверх. Именно поэтому замок называли Воздушным: всем своим строением он был предназначен для гигантских крылатых существ — гнездо. Хотя, конечно, всё это только предположения. Кто может сказать, что было в те времена? И уже долго строение служило другим хозяевам: сначала древним, потом крестианцам, сейчас Империи.

Торн облокотился на ограду. На нем была кольчужная рубаха без рукавов, поверх нее красно — черный мундир цвета Императора. На ногах — сапоги, на правой руке — специальная пластина, прикрывающая предплечье и локоть. Голову покрывал круглый позолоченный шлем с опускающимся на половину лица забралом и пышным красным султаном. На плечах висел не очень практичный в жаркую погоду черный плащ, а на поясе висел прямой меч средних размеров.

Торн отметил про себя, что Нейл притащил с собой сразу два полка. Это ему очень не понравилось в связи с болезнью Императора. Тем более, что сейчас было полугодие Центральной армии. Тьор, помимо императорской гвардии, по очереди охраняли полки Центральной и Южной армий. Сейчас была очередь центральной армии, командующим которой был герцог Нейл. Итак, Нейл имеет в активе четыре полка и трех сыновей, а Рональд еще даже не приехал. Рональд, сын Императора, базировался с Южной армией в Южном Форте — столице юга Империи. Нейл был младшим братом Императора, герой войны с крестианцами. Это он вместе с Трохом ворвался на второй ярус Воздушного замка, и несколько минут спина к спине они удерживали плацдарм, пока по веревочной лестнице поднималось подкрепление. Герцог был смел, жесток и тщеславен. Торн был уверен, что он рассчитывает стать следующим императором, если нынешний Император умрет. Поэтому он и притащил всех сюда, чтобы надавить на больного брата.

Торн обернулся — происходила смена гвардейцев. В замке всегда дежурило двести гвардейцев, из которых восемьдесят были лучниками. Служба в гвардии была одним из наиболее почетных занятий в городе. Поэтому у Торна были лучшие бойцы в городе, а, возможно, и в Империи. Наверное, они уступали воинам Розы из Империи Перекрестия, но там было другое — колдовство. По крайней мере, так говорили. Торн сам никогда не видел бойцов Ордена. Может, это только слухи.

Капитан вздохнул: пора было идти встречать Нейла. Он выбрал противоположную лестницу от покоев сыновей Нейла, которые уже заселились с утра. Из всей троицы Торн мог выдержать только среднего Антара. Старший Глемил считал себя центром мироздания, а младший Никон был вообще отморозок, чрезмерно жестокий, жадный и глупый. Он не хотел их встречать.

Спускавшегося командира гвардейцев догнал адъютант императора. Торн вынужден был пройти за ним к больному императору. Не то чтобы он не хотел идти туда. Просто ему было больно смотреть на человека, столько сделавшего для страны и для него лично. Не нужно было быть врачом, чтобы понимать простую истину. Самый великий правитель всех времен и народов доживает последние дни. И что будет дальше, не знает никто…

— Заходи, заходи, Сен-Дорфст, — приветствовал капитана император, он всегда официально обращался к гвардейцу. Знаком отпустив адъютанта, седой правитель с трудом приподнялся над подушками кровати, где он лежал. Вид у императора был изможденным, седая голова и борода всклочены, глаза смотрели устало, но, при этом,пронзительно.

— Рональд вернулся? — спросил он капитана.

— Нет, Ваше величество, — ответил Торн. — И никто не знает, где он. Ни один из курьеров не вернулся.

— А Нейл?

— В городе. С ним еще два полка, — поколебавшись сообщил капитан.

Император бессильно упал на подушки и на некоторое время замолчал. Торн стоял в ожидании, не прерывая молчания.

— Послушай, — наконец произнес старый правитель. — Я хочу переговорить с ним, но ты должен будешь тоже все выслушать, чтобы быть готовым.

— К чему?

— Ко всему, — сказал император. — Вставай за портьеру, а я позову адъютанта.

Капитан послушно подошел к одному из трех окон небольшой залы, где размещался император. Когда силы стали оставлять последнего, он организовал нечто среднее между залом приемов и больничной палатой. За это и другие свойства характера Торн уважал императора и считал его выдающейся личностью. Правитель продолжал работать, понимая, что остались последние дни, которые можно было прожить иначе.

Ходить за герцогом не пришлось. Как только Торн разместился за парчовой занавесью, постучал молоденький адъютант.

— Герцог Нейл прибыл и просит аудиенции, сообщил адъютант.

— Пусть войдет, — ответил император. Но Нейл был уже в помещении, он прошел сразу за адъютантом, не дожидаясь разрешения. Младший брат был совсем не похож на грузного императора — высокий с острыми чертами лица, порывистый в движениях, с властным взором. Одет он был в сплошь покрытые золотом облегченные доспехи, которые сейчас были покрыты еще и дорожной пылью. Герцог сразу по прибытию поспешил к императору. Жестом приказав адъютанту удалиться, что подтвердил кивком и император, Нейл бегло оценил состояние брата. Что никак не отразилось на каменном лице Нейла, как мог заметить, наблюдающий из-за портьеры капитан гвардейцев.

— Ну, что ж брат, выглядишь ты не так плохо, как мне говорили, — начал Нейл.

— Не надо лести, — оборвал его император. — Мы понимаем, что мне осталось недолго. Лучше скажи, что привело тебя сюда, и зачем ты притащил столько солдат?

— Только забота о тебе, брат мой, только забота о тебе и еще о империи. Я слышал, что ты плох, а селлинги и крестианцы опять зашевелись. Они уже стали забывать уроки, которые мы им преподали. Да и на юге появились новые угрозы. От Рональда так и нет известий?

Герцог пересек комнату. Снял шлем и поставил на стол, откуда взял яблоко из серебряной тарелки. Затем он уселся в кресло напротив ложа императора, вытянул ноги и надкусил яблоко.

— Однако, ты хорошо информирован, — заметил, нахмурившись император.

Герцог лишь пожал плечами в ответ, пережевывая яблоко.

— Но ведь ты ездил в прошлом году в Перекрестие, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал император. — И поменял на границе войска, — продолжил он, наблюдая за герцогом.

Тот явно не ожидал такого поворота.

— Да ездил, чтобы оценить происходящее. Я всё еще главнокомандующий центральной армии и твой первый военный советник. И да, я почувствовал угрозу и поставил на границу части с ветеранами…

— Но они старые, сколько им лет?

— Зато опытные, — парировал герцог. — И вообще, я еще прошлый раз тебе предлагал всех добить, и сейчас не было бы никаких селлингов и крестианцев. Ты не захотел!

Император промолчал, задумавшись. А Торн напрягся за занавесью, он прикоснулся к недоступному ранее уровню тайн. Оказывается, во время войны была идея полного уничтожения крестианцев.

— Нейл, — устало нарушил молчание император. — Мы много раз уже обсуждали эту тему. Мы пришли сюда не для того, чтобы завоевать себе целый мир, а для того, чтобы уйти от сам знаешь чего и найти тихую гавань. Мы и так много натворили здесь.

— Мне кажется, что надо было сразу всё здесь решить, а не останавливаться на полпути, — горячо вскричал герцог. — Да, и сейчас не поздно продолжить! Кроме того, я уже не знаю стоило ли бежать? — уже тихо закончил он.

Император приподнялся на подушках. Лицо красное, было видно, что его трясет в гневе. И тут он что-то увидел в Нейле. Глаза его удивленно приоткрылись.

— Ты, ты…, начал император, не в силах договорить.

— Да! Я не хочу подыхать, как ты, — сказал герцог и приподнял левую руку, на которой Торн увидел доспехи необычной формы, прикрывающие предплечье.

— О, Боже, — еще раз прошептал император и откинулся на подушки.

— Бога нет, — резко ответил Нейл, — и ты это знаешь.

Говоря это, герцог вскочил из кресла и подошел к кровати. Он постоял минуту, смотря на императора. Затем повернулся и резко вышел, хлопнув дверью. Торн сразу же вышел из-за портьеры и направился к императорскому ложу, в голове у него вертелось множество вопросов.

— Мой император, — начал капитан и остановился.

Император лежал на кровати, голова откинута на подушки, глаза закатились. Он был мертв.