Космический учитель

Роман Евгеньевич Комаров, 2017

Встреча с внеземным разумом! Человечество давно об этом мечтало, и вот инопланетяне прилетели, но не могут сказать ни слова и вообще странные личности. Чтобы войти с ним в контакт, надо научить их земному языку. Так появились космические школы, в одну из которых пристроился на работу молодой и предприимчивый землянин Михаил Смирнов.Но не все так просто. Язык дается инопланетянам с трудом, а ведь еще надо готовить отчетные концерты для Минобра, киснуть на педсоветах, проводить конференции, воевать с зелеными человечками и спасать мир от катастрофы. Тут нужен истинный герой, который умеет изменять слова по падежам и знает, где стоит ударение

Глава 4.

— Коллеги, внимание! — мрачно сказал Леклер, собрав всех учителей после уроков. — Близится Новый год, а это значит, надо готовить номера ученической самодеятельности. Да, можно уже начинать радоваться, искриться счастьем и излучать позитив. Что вы хотите спросить, Джон?

— А можно не участвовать?

— Можно. Штраф — сорок тысяч кредитов.

Учителя ахнули.

— Шутка, — сказал Леклер. — Просто не дадут премию. Некоторые этого даже не заметят.

И тут он выразительно посмотрел на меня. Вот уже месяц я работал в школе на чистом энтузиазме. В целом я смирился с нищетой, но родителям и коллегам на всякий случай соврал, что решил пожертвовать первые две зарплаты в Галактический фонд мира. Не знаю, поверили ли мне. Судя по всему, отца провести не удалось. Мелани тоже что-то подозревала.

— Итак, — продолжил Леклер похоронным голосом. — Вот список номеров с прошлогоднего утренника. Выступление вислоногов-жонглеров, жучиное катанье на квадратном колесе, комическая сценка шуршунов «Трое в улье, не считая трутня». Хоровод альдебарранцев. Фигурное укладывание чешуи в исполнении цефеанина из пятой группы для особо одаренных. Танец венерианских кваркоглотов «Полечка», в двух частях. Элементы акробатики с применением толстожала — от коллектива центаврианок. Песня волножителей о тревожной молодости.

Каждый новый пункт заставлял учителей бледнеть ровно на один тон. Когда Лекрер наконец закончил, перед ним сияли, как свежий снег на Нептуне, наши убитые горем лица.

— В этом году у меня нет талантов, — тихо и без особой надежды сказала Юкико Тамура, преподававшая космолингву звездным блохам. Эти пришельцы давно потеряли собственную планету и обычно прилетали в школу, затаившись среди багажа. Они отличались тем, что каждая блоха запоминала только одно слово, и то не с первого раза. Чтобы поговорить с другими инопланетянами, они собирались в огромную кучу и пищали свое послание на все лады. Юкико особенно любила блоху, которая произносила союз «и». Говорила, что у нее большое будущее в межпланетной дипломатии.

— Ни у кого нет талантов! — рубанул воздух ребром ладони Леклер. — Думаете, у меня в группе одни звезды? Да я с ними даже до глаголов еще не дошел. До сих пор учу папу от мамы отличать.

— У вас же цефеане, они обоеполые, — заметила Мелани.

— Недавно мои протозойцы прямо на уроке сняли броню, — вдруг сказал Джон. — Так у них там такие таланты!

Леклер метнул в его сторону возмущенный взгляд и строго сказал:

— Учтите, на празднике будет присутствовать зам зам замминистра образования.

— Три раза зам? — уточнил я.

— Вроде того, — отмахнулся Леклер. — Наша задача не ударить в грязь лицом, как мы это обычно делаем. Каждый, обратите на это внимание, каждый учитель должен представить хотя бы один номер. Любой. Можно музыкальный, можно спортивный. Вы вот, Михаил, говорят, играете на скрепках. Пожалуйста, можете обучить этому свою группу. Выйдет изящно.

Мои уши воспылали, как факел над нефтяной вышкой. Мелани ласково и ободряюще дотронулась до моей руки — мол, не робей, все уже знают. Знают и гордятся.

— Я охладел к скрепкам. Мне больше по душе театр.

— Не вопрос, — сказал Леклер. — Ждем от вас фрагмент из «Гамлета». В вашей группе ведь есть волножитель? Вполне подойдет на роль тени отца.

— А мы исполним гимн мира и согласия! — возвестила Мариам, сверкая очками. — Я как раз транспонировала его в подходящую тональность. Послушайте: а-а-аааа! А-ааа!

— Мы поняли, поняли! — остановил ее Леклер. — Не лишайте нас заранее удовольствия!

Мариам мгновенно затихла. Учителя принялись перешептываться.

— Вижу, задача понятна. К концу недели жду от вас названия номеров с кратким описанием происходящего. Репетировать можно в любой день, в свободных аудиториях. Заявки на реквизит и декорации направляйте секретарю, она составит смету.

«Эта составит, мало не покажется!» — подумал я. Пожалуй, «Гамлета» играть нельзя: там нужны костюмы, парики, шпаги. Хотя, я слышал, недавно в открытом космосе прошел Первый безвоздушный фестиваль Шекспира, все актеры были в скафандрах. Чем мы хуже? Альдебарранец, считай, уже готов — хоть сейчас выпускай на сцену.

В глубокой задумчивости я вошел в класс. Возле моего стола скопились ученики и чем-то шуршали.

— Сюрприз! — закричали они, расступаясь.

На столе стоял подарочный пакет, доверху набитый вещами.

— Что это такое? — спросил я в недоумении.

— Сюрприз, — повторили ученики, слегка вразнобой и гораздо менее уверенно.

— Но зачем?

— Благодарить Михаил учитель замечательный и не хотеть другой никогда этот добрый, — за всех ответил Нрд, приветливо растопыривая когти веером.

— Любить беречь мера сил и очень даже, — добавил Снорри.

— Я тронут, — сказал я, с опаской заглядывая в пакет. Там лежал игрушечный робот-трансформер, бутылка пива «Классическое космическое» и вязаная разноцветная шапка, которая не налезла бы даже на бактерию. Дары были заботливо переложены сеном. Видно, Снорри приберег все-таки несколько пучков и дождался подходящего случая от них избавиться.

— Тееееень раштеееняяяя грусссссный прассссстник, — спел Шпыш и кряхтением изобразил аплодисменты.

— Постойте, но мой день рождения в сентябре, — воскликнул я, отодвигая пакет подальше. — Давайте сделаем вид, что вы ничего не дарили, а в сентябре вы обратно принесете.

— Сентябрь — плохой месяц для подарков, — убежденно сказала Мармала. — Несчастливый. Тем, кто получает подарки в сентябре, вредят планеты.

То-то я думаю, мне в последнее время не везет, а это планеты вредят! Я давно подозревал, что они на меня точат зуб за то, что я сентябрьский. Теперь остается только один выход — собрать волю в кулак и передвинуться на август.

— Друзья, спасибо вам, конечно. Мне приятно, что вы думали обо мне. Но начнем уже урок, у нас сегодня много дел. Прежде всего, тест. Он, как я уже говорил вчера, состоит из ста вопросов и открытой части…

Я осекся. Ученики смотрели на меня, как на вселенское зло, восставшее из черной дыры.

— А как же подарок? — спросила Мармала.

— Да! Как? — возроптали шуршуны, в особенности лидер, прилетевший сегодня в малиновой тужурке.

— То есть вы притащили подарок, чтобы я не проводил тест?

— У, — махнул манипуляторами альдебарранец, показывая, что он не имеет решительно никакого отношения к происходящему.

Атмосфера в классе стала предгрозовой. Ученики повскакивали с мест, крича что-то про насилие, произвол и нарушение прав личности. Снорри нервно катался из угла в угол, ища убежища. Его снедало невыносимое волнение: сено уже дважды оказалось бессильно пленить мое сердце. Толстожал под партой у Мармалы напрягся и приготовился открыть дыхательную крышку по полной. Еще немного, и мне придется эвакуироваться в коридор.

Я поднял руку вверх, требуя тишины.

— Вы правы, тест надо немного отложить. Пришла пора познакомить вас с земными законами. Тема урока «Взятка, подкуп и коррупция». Что сидите? Записывайте!

Следующие полчаса я потратил на то, чтобы объяснить группе, как правильно давать взятки землянам. Нрд невероятно оживился и слушал так, будто от этой информации зависела его жизнь.

— Наш Цефей тоже бывать взятка, — сказал он, когда я на минуту замолк. — Есть два виды. Взятка если цефеанин взять. Датка если цефеанин дать. Важный различий надо соблюдать. Нельзя животный. Нельзя еды. Можно целлофан бурлящий мотор сосулька жесть остатки.

— У нас на Земле предпочитают кредиты, — сказал я. — Поэтому если вы в следующий раз захотите кого-то отблагодарить, остановите свой выбор на них.

— Сколько? — деловито спросил Снорри из-под парты.

— Чем больше, тем лучше, — заверил его я. — Кредитов много не бывает.

— Избыток головной болезня и вор, — возразил шар.

— Тоже верно, — согласился я. — У нас иногда говорят: деньги карман жгут. Ну, а теперь, когда мы разобрались с темой, переходим к тесту.

Я открыл окно и начал раскидывать копии ученикам.

— Михаил, постойте! — взмолилась Мармала.

— Нет и нет, — решительно сказал я. — Тест состоится несмотря ни на что.

— Я не о тесте! У вас одежда горит!

Я глянул вниз и увидел, что низ моей куртки пожирает странное фиолетовое пламя. Я вскрикнул и попытался прихлопнуть его ладонью, но оно вспыхнуло еще сильней. Тогда я упал на пол и принялся кататься. Рядом пристроился Снорри, с любопытством следящий за моими движениями.

Конец ознакомительного фрагмента.