Мост, колодец и тень

Роман Владимирович Арефкин, 2020

Пережив тяжёлую утрату, потеряв связь с реальностью, Олег отправляется в Швецию, где эксцентричный психотерапевт вызывается помочь, посвящая в свои собственные открытия. Раз за разом, переживая последствия случившегося, Олег сталкивается с потаёнными сторонами человеческой психики, пространства и времени, а также – с древними секретами старой Скандинавии. Олегу предстоит научиться использовать открывающиеся коридоры времени, чтобы исследовать предпосылки рокового перелома в собственной жизни и принять непростое решение.

Часть 4

Доктор Кристенсон возвращался домой, утренний бриз раздувал полы его плаща, который тот предусмотрительно брал с собой на каждую подобную вылазку на озеро. Погода была ясной и в небе не было ни единого предвестника дождя, однако доктор предпочитал быть готовым к любому развитию ситуации. Он был обут в резиновые сапоги с грубыми штанами из хлопчато-бумажной ткани, штанины которых были заправлены за голенища сапогов. На голове доктора была шляпа из прочной, влагоотталкивающей ткани. Из-под полей шляпы на мир, наполненный статичными, яркими красками, смотрела пара молодых, ярких, полных жизненной силы глаз.

Совсем редкие автомобили проезжали вдоль не широкой дороги, а редкие фигуры людей, появлявшиеся исключительно вдалеке, столь же внезапно исчезали. Это было лето молодости еще только начинающего учёного, когда тот — возвращаясь с утренней рыбалки, увидел двигающегося ему навстречу мужчину. Присмотревшись как следует, доктор удивился, замерев на месте, выронив из рук удочку и жестяное ведро, которое упало, не издав и звука.

— Кристенсон. — мужчина приветствовал доктора коротким кивком, как если бы они уже неплохо знали друг друга.

— Олег…! — удивился доктор, на его лице вновь пролегла сеть глубоких, старческих морщин, цвет глаз потускнел, а когда он сдвинул назад шляпу, то стало очевидно, что волосы доктора приобрели характерный оттенок седены — Как вы здесь оказались?

Я рассказал Кристенсону о том, что мне довелось узнать от тролля, о том, что монстр показал мне и о чём попросил. Доктор выслушал меня, не проронив ни слова. В его взгляде я прочёл тревогу, это позволило мне понять, что Кристенсон не имел причин считать меня безумцем. В конце концов, на моей стороне были весомые доказательства, я проник в его сон, и своим появлением я обрушил ту скромную иллюзию, которой доктор наслаждался.

— Что это было? — спросил я — Это место, где я вас встретил это как-то связано с вашей личной историей.

Кристенсон отмахнулся в ответ:

— Места моей юности, я некоторое время жил у озера, в маленьком уезде. Это продолжалось совсем не долго, но оставило неизгладимый след.

Я понимающе кивнул.

— Стало быть, — продолжал доктор — это существо, ты называешь его троллем, позволило тебе увидеть сон другого человека?

Я подтвердил правильность трактовки, Кристенсон всё понял верно, разве что за исключением самых незначительных деталей.

— Этот мальчишка, которого вы оба видели, он сознательно убил птенца?

Я не спешил с ответом. Внутри, я понимал, что здесь ненадчем было раздумывать, я видел то — что видел, и мальчишка действительно убивал создание без тени сожаления, но мне не хотелось выносить окончательный вердикт.

— Как ты думаешь, Олег, — спрашивал Кристенсон — почему именно этот мальчишка, даже с учётом его перверсии, стал объектом интереса для этого тролля?

Я пожал плечами. Вот уж точно чего я не понимал, так это мотивов монстра.

— Ты говоришь, он сделал акцент на том, что ребёнок проявляет этакие девиантные черты поведения.

Я кивнул, в очередной раз доктор был на верном пути.

— Но сколь много таких зачатков перверсии в мире, и все они, в то или иное время, спят. Почему же тогда именно этот мальчишка попал в поле зрения твоего тролля?

— Тролль говорил, что это связано с его отцом. — я поспешил объяснить ту часть, которую, очевидно, забыл осветить — Еще тролль, быть может непреднамеренно, показал мне сцену из его собственного прошлого. Как и в моём случае, монстр повстречал мужчину и задал ему вопросы. Это был молодой человек, лет этак тридцати, и знаете, Кристенсон, вы будете смеяться, но этот человек был до боли похож н вас. Да, именно, он выглядел как в моём представлении вы могли бы выглядеть в молодости.

Кристенсон подозрительно долго смотрел на меня, и на сей раз его взгляд казался мне преисполненным подозрений.

— Мне кажется, тролль что-то недоговаривает. — заключил я, только чтобы вернуть внимание Кристенсона обратно, столь долго длилось его молчание.

— Он угрожает вам. — как-бы подытожил доктор, словно бы предшествующей части нашего разговора и не было вовсе — Но как вы сами оцениваете характер его угрозы?

Я не спешил с ответом, мне трудно было признать, что шантаж, на который пошёл тролль, выглядел весьма нелогично и неубедительно. Монстр обещал, в случае моего отказа, забрать у меня то, что в действительности не существовало. Доктор, очевидно, пытался таким образом натолкнуть меня на эту мысль, полагая, что так я обрету способность принять радикальное решение и положу конец этому противоестественному «спектаклю» Однако Кристенсон не мог понимать до какой степени я был загнан, очутившись в ловушке, в клетке, прутьями которой служили мои собственные иллюзии.

— Он говорит, — отвечал, наконец, я — что моё возвращение… То есть пробуждение, станет фактически приговором.

Доктор, не задумываясь, отмёл прочь это допущение.

— Нонсенс! Слышите, Олег! Это не правда. Я видел вас, ваше состояние, там, в больнице. Вам понадобиться какое-то время на восстановление, но это нормально…

— Я говорю не про физиологию, Кристенсон, неужели вы не понимаете!

Доктор смотрел на меня своим пристальным взглядом, и казалось — я научился различать в нём сочувствие.

— Мне не просто, — продолжал я — хотя я и понимаю свою ситуацию.

— Вы живете иллюзией, — мягким, полным сострадания, голосом проговорил доктор — Так нельзя, Олег. Что бы это ни было, называйте его хоть тролль, хоть монстр, но это подменило вам жизнь. Нельзя идти на поводу у него.

Я ничего не ответил, лишь отвёл взгляд и изобразил глубокую задумчивость.

— Расскажите мне о том, что это за люди, ребёнка которых вам предстоит…посетить.

Я поднял взгляд на доктора, Кристенсон продолжал смотреть на меня в том же духе. Я поведал ему всё, что знал о семье. Информация была скудной, главным образом касалась их дома, кого я там видел и некоторых, совершенно незначительных деталей.

— Я предлагаю поступить следующим образом. — сказал доктор — У вас ещё остаётся какое-то время, ведь так? Срок, отпущенный вам, ещё не истекает.

Я утвердительно кивнул.

— Так вот, — продолжал Кристенсон — я наведаюсь к той семье, и посмотрю, что там такое.

Я не ожидал подобного предложения. Прежде всего, оно не приходило мне в голову, да и я представить не мог, что Кристенсон пойдёт на подобное, ради меня.

— Когда я могу посетить вас, Кристенсон? — я ответил вопросом на предложение доктора, тот слегка улыбнулся, отводя взгляд в сторону, что-то прикидывая в уме.

— Знаете, я думаю мне потребуется не так уж много времени. Судя по тому, что вы мне рассказали, мне кажется, я знаю этот дом и эту семью…

Я покинул сон доктора, позволив Кристенсону получить его заслуженный отдых, хотя я и не был уверен, как моё появление и разрушение иллюзий спящего, влияли на физиологическую составляющую сна. Вернувшись туда, где в вымышленной реальности, находился мой дом, я некоторое время стоял на пороге, упершись взглядом во входную дверь. Я представлял, как там, с обратной стороны этого, прорисованного моим подсознанием, трёхмерного объекта, находилась бескрайняя пустота, полнейшее ничто, которое вот-вот обернётся продолжением моей фантазии.

В доме царила тишина, Свет во всех комнатах был выключен, и я на ощупь проложил себе путь в спальню. Инна ждала меня, в кромешной пустоте. Она встретила меня приветственной репликой, в её голосе звучали нотки тревоги.

— Тебя долго не было, Олег.

Я не сразу же ответил, что-то породило комок в горле, чтобы справиться с которым, мне пришлось приложить некоторое усилие.

— Я задержался, это бывает…

— Кто задержал тебя? — тут же последовал вопрос, и я вспомнил как когда-то, в реальной моей жизни, именно так начинала разверзаться пропасть между нами, словно узкая, но глубокая трещина, сомнение ложилось на фундамент нашей жизни.

« — Зачем ты это показываешь мне?» — мысль моя направила этот вопрос троллю, который, я был в этом уверен на все сто, наблюдал за мной.

— Приходил тот господин, с которым вы недавно разговаривали в гостиной. — сказала Инна, не дождавшись моего ответа на свой вопрос.

— Да, серьёзно… — я искренне не удивился услышанному, очевидно тролль таким образом прямо сейчас напоминал мне о нашем «уговоре» — и что он хотел.

— Ничего, — ответила Инна в непринуждённой манере — просто попросил, чтобы я напомнила тебе о каком-то важном деле, которое имеет место между вами.

Я молчал.

— Олег, — Инна продолжила, и поскольку я не смотрел туда, откуда доносился голос, создавалось впечатление, что звук этот рождался в моём сознании — пожалуйста скажи мне, у нас всё в порядке?

Я удивился этой формулировке. Разумеется, это тролль пытался манипулировать ситуацией, я понимал это, я был отрезвлён последними событиями и беседой с Кристенсоном в частности, однако — сама постановка вопроса выбила меня из калии.

— Разумеется у нас всё в порядке. — поспешил ответить я — О чём таком ты беспокоишься?

— Я не знаю… — ответила Инна, и вновь я слышал ноты, которыми некогда в моей жизни звучал голос самой прекрасной женщины, дарованной мне и отнятой — моей несостоятельностью — Мне тревожно, понимаешь…

Мне потребовалось собраться с силами, сжимая кулаки, так, что руки онемели, но я всё-таки сумел вернуть себе понимание и следовательно — контроль над ситуацией.

— Незачем тревожиться, — ответил я — стараясь заставить время течь как можно быстрее. Вскоре ко мне пришёл сон, перезагружая эту вымышленную реальность, он вернул меня в утро, где я вновь сидел в кресле, отстранившись от прекрасно-разыгрываемого спектакля «утренней суеты», в котором было всего трое актёров — Инна и дети.