Гниль отца Григория

Роман Бабаян

Станции атмосферной вакцинации установлены по всей земле. Людям больше не требуется ходить в больницы для получения очередной прививки от гриппа. Вместе с удобствами пришли и ужасы. Вирус выпущен наружу и распространён по всей земле за один день. Захватывая разум ничем не связанных между собой людей и устраивая настоящий зомби-апокалипсис. Пять историй объединённых общим сюжетом в цикле Гниль. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2. Гниль Отца Григория

Тюремный приход опустел, свечи погасли и полностью исчез запах ладана. Все вещи создававшие в этом месте частичку света и индивидуальности святого отца планомерно и аккуратно складывались в дорожные сумки. Все время к нему проходили его прихожане и благодарили за ту миссию, которую он взял на себя. Благодарности и обещания замолвить словечко, сыпались через раз в который раз напоминая о своем почтении. Подарки также пополняли отдельно заготовленную сумку. В их числе было следующее: пара икон которые раскрывались створками и отражали свет серебряным или золотым обрамлением со святым ликом. Длинные четки и православные бусы, а также пара ножей и серебряная цепочка с массивным крестом. Отказываться от подарков было бессмысленно, сами заключенные этими вещами вряд ли будут пользоваться, раз им уже дали имя. Прозвучал сигнал приглашавшей всех постояльцев на завтрак и келья стала понемногу пустеть, пока Григорий не остался один. Ночные жители покидали одухотворённое место, чтобы набираться сил перед очередной трудовой ночью. Собрав все принадлежащие ему вещи он выходил на улицу и оставив свой скарб на проходной, возвращался, чтобы подняться на верхний ярус. Хотелось пожать руку тем, кто охраняет и также проводит жизнь за решеткой. На вышках подавали сигналы поднятой рукой, так как подойти лично они не могли. Обойдя все кольцо он попрощался лично с каждым говоря слова благодарности и благословляя нести свой крест не омрачая душу грехами и низкими поступками. Остановившись на парапете можно было оглядеть тюрьму с высоты: монолитные блоки корпусов и сотни маленьких оконцев, просторный двор и вышки по всему периметру. Искусственно сжатое пространство и дух непроходимых барьеров. Место на котором располагался батюшка состояло из металлических конструкций установленных над прогулочными камерами. Под ними на послеобеденную прогулку выводили особо опасных из числа тех кто должен покинуть это место сегодня и тех кто желал размять ноги. Прогулочных было четыре штуки, в одной из которых было около пятнадцати человек вместе с Лёней Ростроповичем. В соседней еще человек пять. Дальше две камеры с двумя и тремя людьми соответственно. Заключенные проводили свою прогулку в бесконечной ходьбе и редких разговорах на сближениях. Стоять им запрещалось, а разговаривать тем более. Ходить и дышать воздухом, вот и весь спектр услуг данного учреждения. В обычный день им бы дали время заняться спортом или попить чайку, но раз сегодня отправление, то короткая разминка и глоток свежего воздуха. Куря сигарету с сержантом Матроскиным, с кем намедни они навещали Шматько, отец Григорий уже начинал скучать по этому месту.

— Матроскин кинь сигарет! — С прогулочной в которой был Лёня, один из бандитов обращался к охраннику. — Кидай не жмись, больше один фиг не увидимся.

— Ловите бездельники. — Пачка крепких ковбойских сигарет пролетела сквозь решетку металлической сетки покрывавших крышу прогулочных. Батюшка закинул в каждую по одной с умилением смотря на Сергея. — Ну а что?

— Спасибо Григорий Павлович, просто ангельски помог. — Донеслась благодарность из каждой прогулочной.

Смех и хорошее настроение распространялись, никто их колотить в день отправления не хотел. Те кто был по обе стороны решетки уже могли привыкнуть друг к другу и прощаясь с природными врагами или тайными друзьями, не переходили грани позволяющей чувствовать себя более менее спокойно. Обстановка разбавлялась позволяя гуляющим просто побыть на свежем воздухе представленными самим себе. Узники это отметили и начали заниматься своими делами о которых те кто их сторожил ничего не должны были знать. За стенами тюрьмы стояли машины привезшие жен и друзей местных постояльцев. Свидание и передачи были обычным явлением, которое разбавляло психологическое состояние и пополняло припасы. Молодые девушки, мамочки с детьми, старики и пожилые родители. Стар и млад, все спешили в это место, чтобы еще раз увидеть и услышать голос родного человека, обнять, поцеловать и передать что-нибудь вкусное или запрещенное. Резкий шум прервал атмосферу места с ироническим названием «Рассвет». Позади слышался удар двери и запирающийся замок одного из входов на эту площадку. Начальник тюрьмы прознал, что святой отец не спит у себя в келье, а прогуливается по тюрьме прощаясь со всеми ее жителями. Лишь его тяжелые шаги начали разноситься по округе, прежняя атмосфера в прогулочных была безмолвно восстановлена. Охрана подавала сигналы вниз, проблем не хотел никто.

— Григорий Павлович! — Громко восклицая, чтобы каждый прознал, что хозяин здесь он приближался к батюшке.

— Кирилл Афанасьевич приветствую. — Пожимая руку начальнику тюрьмы, тот становился рядом и закуривал тоже.

— Вижу наслаждайтесь последними моментами в нашем заведении. — Крепко затягиваясь он хитрым прищуром обводил свои владения задерживаясь на постах.

— Конечно, я все равно, как никак провел тут несколько месяцев. — Иронично Григорий Павлович ностальгировал вслух. — Тут свой дух, своя душа.

— Хорошо, сейчас приедет этап, мы примем новых постояльцев и через час вы сможете отправляться в дорогу. — Гуляев был в приподнятом настроении и под градусом, поэтому он хотел насолить им всем в дорогу, чтоб уж запомнил наверняка.

— Спасибо Кирилл Афанасьевич. — Риторически отвечая хотелось больше с ним не говорить, от этого человека веяло гнильцой и низменной злостью.

— Может кофе святой отец? — Предлагая горячий напиток он машинально был обходителен, хотя на самом деле уже подходило время для очередной дозы.

— Не откажусь товарищ полковник. — Понимая, что тут ему придётся торчать еще около часа Григорий Павлович отказываться не стал.

— Сергей, сообрази нам с преподобным. — Ища глазами первого попавшегося ответственного работника знакомого с вкусовыми предпочтениями, его взгляд остановился на Матроскине.

Сержант покинул свой пост спеша выполнить приказ-заказ. Через пять минут он вернулся с двумя чашками крепкого кофе с армянским коньяком. Любимый рецепт начальника колонии был исполнен блестяще. Несколько глотков и взгляд на солнце которое направлялось к своему полуденному месту разгоняя облака и грея землю, дополнили то чудесное настроение и картину дня. На поясную рацию поступала информация о приближении этапируемых. Открывалась пара тяжелых ворот и грузовик заезжал внутрь большого двора, а за ним еще один. Новоприбывших встречал взвод солдат и несколько человек с немецкими овчарками на коротком поводке. Двери передвижной камеры открылись и появился офицер сопровождавший конвой. Подходя к ответственному лицу, а именно к капитану Решетникову, тот вел следующий доклад.

— Товарищ капитан, Лейтенант Ерошин, этап в количестве тридцати двух человек прибыл. За время движения происшествий не произошло. — Прикладывая руку к виску он заканчивал рапортовать.

— Вольно лейтенант, строй заключенных! — Обменявшись рукопожатиями Ерошин спешил исполнить.

— Покинуть машину, бегом к стене. Сидеть! Ждать остальных! Выполнять! — Из кабины начали выпрыгивать люди, с различными мешками и вещами спешащими к указанной стене по дороге получая по несколько ударов резиновыми дубинками и укусов собаки. Охрана проявляла силу показывая, кто тут главный. Психологическое давление и распределение ролей в новом месте. Люди спешили преодолевая несколько десятков метров и усаживаясь на корточки в углу, как только машина опустела и всё транспортированные ожидали дальнейших команд, капитан взял управление в свои руки.

— Снять с себя одежду, вещи к осмотру! — Выходя перед сидящими он смотрел на них сверху вниз, прекрасно зная кто к нему прибыл и как с ними быть.

Заключенные повиновались, парочку революционеров охрана сбила с ног и прошлась по ним тяжелыми сапогами и ударами дубинок. Остальные протестовать не решались. Освободив от вещей их сейчас досматривали, сумки вытряхали на предмет запрещенных предметов. Преподобный Иващенко вместе с начальником тюрьмы пили кофе и наблюдали эту картину, такую привычную и знакомую за несколько месяцев служения здесь.

— Выглядит жестоко. — Григорий хотел бы смягчить этот ритуал, но это было невозможно.

— Это стандартная процедура Григорий Павлович, разве вы этого не видели раньше? — Удивленно смотря на батюшку он включал мыслительных процессы в своем затуманенном мозгу.

— Конечно видел Кирилл Афанасьевич, просто не могу привыкнуть к такому… — Григорий был честен.

— И никогда не привыкните святой отец, а в том месте куда вы отправитесь сегодня, эти процедуры и всё остальные в разы жестче, чем у нас и где-либо. — Акцентируя на этом он замолчал.

— Заключенные говорили об этом месте. — Иващенко не смог смолчать, видя происходящее он даже мысленно не мог представить, как выглядит это его «В разы жестче».

— Это ни что по сравнению с личным знакомством. — Усмехаясь он прихлебывал горячий напиток.

Начальник не скрывал своей радости, он одним разом избавиться от все членов воровской семьи и наконец-то беспрепятственно сможет вернуть полный контроль над тюрьмой и каждой сферой жизни протекающей здесь. Материальная база станет полностью подконтрольна лично ему. Если все получиться и он продержится год, то можно будет сменить свои звездочки на одну большую. Григорий Павлович смотрел на его лицо которое сменялось различными гримасами. Из его носа текла тонкая струйка крови, а капилляры на глазах лопались с поразительной скоростью заполняя пожелтевший белок. Бледнея и хирея с каждой секундой казалось его вот-вот схватит удар.

— Кирилл Афанасьевич с вами все в порядке, у вас кровь. — Протягивая ему платок, начальник принимал его трясущимися руками.

Кровь не останавливалась, а повысившееся давление выталкивало еще и еще. Одним носом дело не закончилась, уши и глаза также стали кровоточить. Начальник тюрьмы терял ориентацию в пространстве пытаясь удержаться на ногах держась за поручни.

— Что здесь происходит? — Взволнованный голос доносился откуда-то сзади.

Отец Григорий обернулся на этот возглас. На дальней вышке с солдатом происходило тоже самое. Не удержавшись он перемахнул через невысокий борт и свалился на четырёхметровый забор покрытый колючей проволокой. Внизу в прогулочных камерах творилось нечто странное. Заключенные кричали и требовали помощи, их товарищей захватил тот же недуг. Обернувшись посмотреть, как там начальник тюрьмы, батюшка опешил. Кирилл Афанасьевич разрывал горло охраннику, прошедшему ему на помощь. Неконтролируемый гнев и жажда убийства исходили от него. Вгрызаясь в шею он рвал ее, как собака тряся головой и держа обеими руками. Солдат был жив и кричал от боли, теряя равновесие они вместе перевернулись через поручень падая в прогулочную камеру и пробивая своим весом сетчатый потолок. Внутри творился хаос, людей охватывала паника и жажда смерти. Одни пытались спастись, вторые убить их. Во дворе происходила та же картина, только места там было больше, но и людей соответственно тоже. Они набрасывались на тех кто был рядом. В свою очередь павшие поднимались и пополняли армию сумасшедших. Кто-то рвал собак трясущихся от страха, конвойные и заключенные нападали на своих товарищей вымещая гнев и агрессию включившуюся по мановению невидимой руки. Под ногами Григория из прогулочной в которую свалился начальник тюрьмы на него взирали бешенные кровавые глаза. Кирилл Афанасьевич поедал мертвого и громко чавкал челюстями. Второй же рычал и не сводил глаз с преподобного, охранник которого только что поедал начальник тюрьмы вставал полностью перейдя на их сторону и став точно таким же. Предсмертные крики людей бившихся в агонии разносились со всей территории тюрьмы и далеко за ее пределами. Отец Григорий не мог пошевелиться, он просто взирал на все творящееся вокруг и не мог поверить своим глазам. В этих кровожадных тварей превращались абсолютно разные и ничем не связанные между собой люди. Заключенные, охрана, приехавшие с этапом солдаты и гости пришедшие на свидание со своими родными. Во дворе творилось нечто ужасное. Все нормальные были мертвы, остальные же сбившись в стаю гонялись за единственной выжившей собакой. Многие пали, а те кто не смог покинуть этот мир поднимались и пополняли армию каннибалов. Видеть это и понимать не представлялось возможным.

— Преподобный в сторону! — Сергей Матроскин оттолкнув отца Григория в сторону бья прикладом автомата в открывшуюся нишу прогулочной. — Ах ты беззубая морда! — Осознавая, что разговоры и удары совсем не влияют на этих сбрендивших Сергей взвел автомат готовясь открыть стрельбу.

Из камеры в которую упал начальник вылезал по сетке красноглазый псих. Он рычал и у него также текла кровь из глаз, носа и ушей. Сергей пытался его оттолкнуть автоматом, но получалось плохо. Крепко вцепившись эта тварь понимала, что если она сменит положение хоть одной своей частью тела, оторвав ту от сети, то отправиться в четырёхметровый полет на бетонный пол. С вышек стреляли солдаты и было видно, как они попадают. Выстрелы в конечности замедляли агрессоров, но ничего более, они все также шли или бежали вперед. Уйти отсюда одному и без оружия вряд ли удастся, отец Григорий понимал это.

— Помогите мусора поганые, что тут творится мать вашу? — С прогулочных камер и из окон основного корпуса вопрошали о помощи.

Очередной крик раздавался из самой дальней прогулочной, отец Григорий пришел в себя от знакомого голоса. Мощным ударом ботинка в лицо подползающей твари он свалил ее вниз на начальника тюрьмы отрезвляя Сергея. Не проходит и нескольких секунд, как она поднимается на ноги и бросается вновь, чтобы забраться наверх.

— Убей его Сережа! Я пойду к дальней! — Одернув Матроскина он показывал на тех, кто мог вскоре оказаться снаружи и убивать уже на этой площадке.

Сержанта два раза просить не нужно было, приведя автомат на изготовку он выстрелил точно в лоб. Зараженный неизвестным видом бешенства упал замертво. Отец Григорий бежал к последней камере. Двое солдат с этой же конструкции стреляли по кровожадным тварям внизу и своим бывшим коллегам. На смотровой, где они находились были еще двое надзирателей справившихся с этим внезапным нападением. Сейчас они в две пары отстреливали тех кто был во дворе, а их там было много. Из сорока человек охраны и заключенных, по настоящему мертвых и не желающих убивать было трое. Остальные бегали, как ошалелые по двору. Получив пару пуль в корпус они увидели солдат наверху. Издав отвратительный крик и показывая вытянутыми пальцами наверх они замерли на секунду.

— У нас проблемы. — Раздалось у всех в рациях. — Они нас заметили и наступают.

Рыча и роняя слюну на песок под ногами, несколько десятков красноглазых убийц бросились в сторону плоской стены переходящей в форт для наблюдения за выведенными на прогулку. Сорвавшись с места они набирали скорость. Врезаясь и прыгая на стену они не могли добраться до живых. За ними тянулся отряд медленных и неповоротливых тварей. Ловкие и агрессивные пытались забраться наверх при помощи них, но расстояние было слишком велико.

— Хрен с ними, идем вытащим тех кто еще жив. — Сергея взяли его товарищи находившиеся здесь и повели за собой к дальней прогулочной, ведь в ней было около пятнадцати человек.

Преподобный и пара солдат были у крайней камеры, остальные прикрывали. Внутри был десяток человек стоявших в углу, в противоположном лежали два трупа с красными глазами. Завидев людей наверху они просили о помощи. Отец Григорий просил их не кричать, поведав о том, что весь состав вновь прибывших перешел на сторону сатаны. Они замолкли. Переглянувшись с сержантом единогласно решили их освободить, также, как бывший начальник тюрьмы выпустил ту бешенную тварь наружу. Они подняли труп молодого солдатика и бросили сверху прорывая сетчатый потолок. Заключенные медленно выползали по сетке.

— Только не все вместе, иначе она порвётся и вы останетесь внизу. — Опускаясь на колени отче помогал испуганным мужчинам.

Здравый смысл преобладал. Внизу оставаться никто не хотел. Медленно поднимаясь они вскоре были наверху. Из них всех, было двое раненых, укусы на руках кровоточили и загнивали моментально покрываясь влажной пленкой от которой исходил резкий запах бьющий в нос.

— Спасите нас тоже! — Из другой прогулочной до них дошел тихий голос.

— Кто там? — Сергей оглядывался, поняв откуда идет звук он шел к источнику.

Перейдя чуть в бок к камере на троих человек, внутри был маньяк Шматько и еще два таких же субъекта. Спасать их никто не хотел, они наделали дел больше чем эта армия сбрендивших каннибалов. Решив, что они будут выбираться сами они двинулись к дверям ведущим в глубь тюрьмы, иначе это место было не покинуть. Впереди шли два солдата с автоматами, посередине группа заключенных и замыкали отец Григорий, двое солдат и Матроскин.

— Спасибо отец, мы бы пропали там без тебя. — Пожимая руку преподобному Ростропович выражал общее мнение.

— Не за что Леонид. — Немного улыбаясь Григорий был счастлив в душе.

Медленно открывая очередную дверь из дальних концов длинного коридора слышались рычание и движение. Сумасшедшие были здесь и ходили в поисках новых жертв. Решено было идти тихо и аккуратно. До выхода нужно было преодолеть две локальные зоны и внутреннее КПП, потом улица и двое ворот. Искать выживших было опасно, люди содержались здесь в основном коллективно, а единичные субъекты томились в самых дальних уголках тюрьмы. Посоветовавшись было принято решение зайти в комнату охраны, там было оружие, боеприпасы и камеры наблюдения. Там они смогут вооружиться и узнать обстановку по каннибалам и выжившим. Дорога до комнаты охраны была чистой, хотя они замечали, где-то вдали сновавших убийц. Заперев за собой дверь они могли перевести дух. Комната охраны была пуста, видимо когда начал происходить этот ужас солдаты пошли выполнять свой долг и больше сюда не вернулись.

— Берите, те кто пользоваться не умеет, я сейчас все объясню. — Сергей открывал шкаф хранения оружия и передавал стволы людям в очереди.

— Матроскин, это преступники! — Пожилой охранник с недоверием смотрел на этот акт благотворительности.

— А еще они нормальные. — Сергей отрезал, спорить со здравым смыслом было неуместно. — У нас есть проблемы серьезнее Артем. Нам нужно выжить любой ценной и чем нас будет больше тем и шансов соответственно тоже.

— Хрен с тобой, отчитываться все равно не перед кем. — Плюнув на все правила и ограничения Артем помогал с кратким вводом в использование огнестрельного оружия.

Заключенные брали автоматы и пистолеты хранящиеся здесь. Оружия на всех не хватило, так как это был промежуточный пункт. Основная часть лежала в комнате хранения оружия располагавшейся дальше. Отцу Григорию и солдатам вручили автоматы и это не обсуждалось. Солдаты хотели, чтобы у заключенных было, как можно меньше единиц в руках. По камерам обстановка была следующей: в подвалах было трое живых, два генерала преступного мира и один маньяк убивший конвойного, остальные превратились в красноглазых каннибалов и грызли металлические двери и решетки. Этаж на котором они сейчас находились почти полностью был вырезан. Осталась одна камера в которой был десяток человек убивших единственного слетевшего с катушек соседа, их решили спасти по пути. Двор кишел сумасшедшими, забраться на бетонную стену они так и не смогли, зато смогли убежать на свободу через забор используя медленных товарищей, как лестницы. Первый часовой упавший с вышки также превратился в одного из них и сейчас болтая руками рвал колючей проволокой свою плоть и кожу.

— Эти очень быстрые и сильные, могут соображать и действовать коллективно. — Тыкая в экран монитора они могли изучить противника и понять, как им противостоять.

— Невероятные твари, бьют в робота, чтобы испугать того, кто там затаился. — Приглядываясь все осознавали у них устойчивые охотничьи инстинкты и человеческую смекалку.

— Точно, но вот начальник превратился в неповоротливого и медленного. — Вспоминая полковника Гуляева и таких же скованных аналогов они отыскивали на мониторах и их.

— Смотрите. — Леонид указал на камеру транслирующее происходящее в бараке на третьем этаже.

Труп с оторванными руками начинал двигаться, он лежал все это время и сейчас проснулся. Пытаясь подняться без рук он несколько раз заваливался на бок, с третей попытки у него удалось и он стал ходить по казарме, из разных углов выходили такие же и они объединившись в стаю стояли группой шатаясь из стороны в сторону у двери.

— Он очнулся? — Переглядываясь с остальными хотелось понять, что же тут только что произошло.

— Может это какой-то вирус? — Начались предположения и догадки.

— Тогда бы в этих тварей превратились все. — Отец Григорий думал логически и версию о болезни отодвигал в сторону.

— Что-то странное, со столькими ранами он не мог выжить. А тут? — Сергей опираясь на стол локтями пытался сопоставить все ему известное, но нормальной версии не было.

— Вопросов больше чем ответов, по крайней мере мы поняли какими они могут быть. — Леонид оставаться в одной тюрьме с этими каннибалами не хотел.

Дверь камеры за которой они наблюдали открылась и медленное стадо стало перемещаться по коридорам. Проследив кто это сделал они увидели Шматько и подельников. Чертовы психи освобождали демонов, чтобы те убили, как можно больше людей. Каждый исторгнул десяток ругательств и желаний наказать ублюдка.

— Мы пойдем вниз за Гошей и Леприконом. — Заключенные из камеры Ростроповича собирались за своими командирами. — Также освободим Пулю и остальных.

— Я останусь с преподобным, мы откроем оружейную и оставим вам несколько стволов заряженными. — Леонид собирался выжить, а это исключало блуждание по «Рассвету»

— После оружейной мы пойдем к центральному входу, за первыми воротами будет стоянка машин. Открываем ворота, ждем пять минут и валим, с вами или без. — Сергей говорил то, что и так было известно, видимо не хотелось оставлять недосказанность.

— Решено, удачи братец. — Старый уркаган жал руку Леониду, затем уводил за собой всех заключенных.

Группа зеков уходила в противоположную сторону, один из конвойных дал им ключи для свободного перемещения. Сами же военные вместе с преподобным и Лёней Ростроповичем шли в сторону комнаты для хранения оружия. Добравшись через несколько минут они обнаружили, что она была закрыта. Ключей и доступа к ней не было, а искать обратившегося в тварь дежурного никто не хотел. У них всех были автоматы и один пистолет, который забрал Сергей. Заключенным отделившимся от основной группы достались два автомата, штык-ножи и дубинки. Военные уходили тем маршрутом, что разработали внутри наблюдательного поста. Каннибалов на их пути не должно было быть, но эти твари вели себя странно, либо стояли в одном месте зависнув, либо же ходили или бежали на любой неестественный звук. Двигаясь аккуратно они подходили все ближе к выходу. Главная локальная зона была пуста, несколько трупов изглоданных до костей и кровяные следы тянувшиеся во все стороны, но главное ни одной твари. Движения были быстры и бесшумны, в узких коридорах их могли продавить, а ограниченное число патронов вряд ли бы им помогло. Со стороны подвалов раздавалась стрельба и крики. Понять кто вышел из этой битвы победителем не представлялось возможным.

— Идем дальше, осталось две двери и мы на улице, приготовьтесь. — Сергей вел команду. Хоть он и был одним из самых молодых охранников в тюрьме, зато имел реальный боевой опыт в горячих точках. — Открываю.

Медленно приоткрывая дверь они заметили трех инфицированных стоявших во дворе. Понять к какому типу из известных принадлежат эти, не получалось. В статике они были одинаковы. Решили сделать так: преподобный, Леонид и Сергей идут к машине, открывают ее и запускают, благо умения для этого Ростропович имел. Остальные прикрывают, но сначала должны нейтрализовать тех кто во дворе.

— Только аккуратнее мужики, действовать надо наверняка. — Сергей не зря им об этом напоминал, одна ошибка и их тут будет столько, что они уже никуда не уедут.

Охрана заходила с тылу этих тварей, автоматы были убраны за спину. С ножами в руках они приближались к ним. Случайно наступив на камень тот предательски скрипнул. Твари в миг повернулись на шум. Уставившись на новых жертв они скалились и рычали пару секунд, потом бросились. У тех двоих, что шли с ножами началась паника. Прикрытие поднимало автоматы снимая оружие с предохранителей. Один из этих ублюдков начал кричать, но его сигнал тревоги прервал нож запущенный точно в горло. Тварь упала замертво, другие два заходили с обоих флангов на большой скорости. В них отсутствовал примитивный инстинкт атаковать в лоб, они убедились только-что, люди способны убивать их на расстоянии. Солдатам пришлось стрелять, их скорость и преимущество в ближнем бою все видели во дворе. Пара выстрелов и столько же трупов.

— Стрелять нужно в голову, точно умирают. — Артём убивший каннибала доносил до остальных одну из самых главных новостей.

— Или в сердце, работает аналогично. — Его напарник Жора отработав по корпусу, делился своим наблюдением. — Хотя нет, шевелиться еще тварь.

Ростропович Иващенко и Матроскин бежали от машины к машине дергая за ручки. Открытой была лишь классическая трех-дверная Нива. Проникая внутрь, закрывая за собой дверь и ставя на блокировку, вор занимался тем что умел, хотя и не по специальности. Отец Григорий осматривал другие машины, одной им на шестерых будет мало. Из здания доносился гул топающих ног и плотоядных звуков. Солдаты занимали оборону в две линии, одна была на колене вторая же стоя за спинами. Леонид сидел в машине, дернув резким движением он сломал блокировку на руле, дальше он ломал, лежащей в дверной карте, отверткой рулевую колонку. Вырвав ее часть он искал необходимые провода.

— Матроскин нож! — Опуская окно он тянул руку. — Быстрее!

Сергей прикрывающий единственную машину передал требуемое. Леонид провода перерезал, замкнул и по двору разлетелся звук крутящегося стартера и запускаемого двигателя. Радость была мимолетной. С главного входа неслась толпа зараженных, вышибая двери они вываливаясь на улицу и продолжая движение по головам своих соратников мчались убивать. Солдаты открыли прицельный огонь, но их было слишком много. Аккуратная стрельба их сдерживал, пока с этажей выше не стали падать еще. Сломав массивные решетки врезаясь в нее толпой они открыли путь на улицу. Инфицированные летели из здания, падая на асфальтированную площадку многие из них уже не могли быть так мобильны, но тем не менее продолжали идти к живым. Под плотным огнем люди побеждали, но смена магазинов и крайние рожки поднимали градус напряженности. Медленные и быстрые, поднимаясь и идя вперед казались бессмертными.

— Быстрее в машину, Матроскин открывай ворота и валим отсюда! — Леонид кричал из машины, вариантов не было, либо ехать, либо умирать здесь.

Сергей побежал к внутреннему КПП из которого он мог это сделать. Преподобный садился в машину, стрелять ему было неудобно да и не умел он этого делать. Солдат сдерживающих армию мертвых, смели и сейчас поедали не давая шансы пополнить свои ряды. Лёня и батюшка видели это, помочь им они уже не могли, а ждать было опасно. Машина тронулась в сторону свободы. Подобрав Сергея они уносились прочь от ужасного «Рассвета».