Рыцарь в сверкающих доспехах. Сборник поэзии и прозы

Роман Андреевич Уперчук

В книгу вошли стихотворения и песни из всех сборников на русском, английском и немецком языках за 2013–2018 годы, рассказы «Меченый дьяволом», «Бессонница» и эссе «О моральных качествах молодежи».

А БОЙ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

«У каждого из нас есть только одно истинное призвание — найти путь к самому себе» (Герман Гессе)

АМОК

Ненависть черной смолою

Вены мои забивает.

Это нисколько не больно,

Тяжесть лишь кое-какая.

Раны, что били, как гейзер,

Спят под коллоидным пледом.

Жаром резвящейся нефти

Мертвое сердце согрето.

Неудержимая ярость

Совокупилась с рассудком.

Глади бесшумной осталось

Вмиг закипеть с адским звуком.

Мысли с душою играют,

Колют осколками вазы.

Страстно холодное пламя

Корчится в трезвом экстазе.

Станут прохладные слезы

Топливом мощным машинам.

Пусть объявляют в прогнозах

Бурю с дождем из бензина.

Хоть и боятся безумных —

Ум пострашней, уж поверьте.

Чаще взрываются струны,

Громче мелодия смерти…

ГОЛОС ИЗ ГРУДИ

Пистолет к виску приставлен,

Больше выход не найти.

Палец на курке, и тут взорвался голос странный: «Погоди!»

А вокруг души не сыщешь,

И бездушных ни следа.

И я осознал, что крик наружу вышел из глубин меня.

Кто ты, разума творение?

Иль того, что греет грудь?

А он шепчет, словно коготь по железу: «Да не в этом суть».

С жизнью я не прочь расстаться,

Но с собою — права нет.

Друг на друга опираясь, мы пошли до дна пить солнца свет.

Много, кто со мною в счастье,

Но в печали — он один.

Только он научит плавать в мрачном море из земных рутин.

Иногда и мы не ладим,

Ухожу я, грудь зажав.

Но, послав гурьбу проклятий, я спешу обратно: «Ты был прав!»

Людям солнце видеть больно,

Им милее блеск свечи.

Если нужно к ним идти, то я взываю: «Только не молчи».

РАВНОПРАВИЕ

Нынче права защищать очень модно

И, что важнее всего, благородно.

Хочешь предстать миру добрым-хорошим?

Так выступай за права чернокожих!

Склеить не можешь студентку-юристку?

Просто признайся в любви феминизму!

Станешь ты вмиг либеральным кумиром,

Если подаришь мигрантам квартиру.

Я с транспарантом в любую погоду,

Ведь, как-никак, я — защитник природы!

Помните, люди, что только плебеи

Смеют шутить про несчастных евреев.

Все мы равны на всеобщей планете:

Пусть и у геев свои будут дети!

Эй, а вот здесь откровенно нечисто:

Тут продолжают казнить террористов!

Естествознание — скука, отсталость.

Будем, ребята, учить gender science!

Личная жизнь — стадион из препятствий?

Все разрешит институт суррогатства!

Как в Йокогаме и Дели — таксистов,

Столько же стало культурных марксистов.

Эй, Робеспьер! Поднимись и смотри:

Мир пожирает себя изнутри.

КУДА ТЫ СОБРАЛСЯ ВЕСЕННЕЙ ПОРОЙ?

— Куда ты собрался весенней порой?

— В неведомый край за лазурной горой.

Я слышал, в глубокой пещере под храмом

Сокрыт древний череп, рожденный вулканом.

— А если его ты не сможешь найти?

— Пускай. Я впитаю всю прелесть пути.

В лесах живут чудные звери и птицы,

Ни с чем просто-напросто не возвратиться!

— Но ты ведь недавно пришел из похода!

— То было зимой. А теперь мне охота

Опять засыпать под подолом небес

И выход искать из туманных завес.

— А как же работа, а как же твой дом?

— Мой кот боевой жить останется в нем.

Трудился я годы, обрел состояние.

Пора уже долг заменить на желание.

— А если погода испортит банкет?

— Погоды плохой не бывало и нет.

Дожди очищают одежду и разум,

Жара выжигает любую заразу.

— Забыл, как тебя подстрелили индейцы?

— И что? В их владениях я был чужеземцем.

Зато вместе с ними потом я три дня

По джунглям бродил, верность духам храня.

— В тайге чуть не съел тебя бурый медведь!

— От страха дрожать предлагаете впредь?

Спокойно сбежал я из темной берлоги,

И так же сумею, чуть что, сделать ноги.

— А как же семья и родная вода?

— На месте осесть я успею всегда.

Ведь столько земель на таинственном шаре,

Увидеть которые страстно желаю!

— Зачем же по свету бродить столько лет?

Но я ничего не сказал им в ответ.

За спину рюкзак и жилетку на грудь,

И, дом заперев, я отправился в путь.

ПУТЬ ВПЕРЕД

Мой удел — пребывать в постоянном движении,

Оставлять те места, что когда-то любил.

Снам в ночи предпочесть молчаливое бдение

И слезы не пролить у заросших могил.

За Тулоном Тулон — и ни признака празднества.

Пусть бойцы веселятся под танцы и смех,

Только я точно знаю: мой бой продолжается.

И тотчас ухожу, не приемля утех.

То, что в мыслях других есть рассадник кошмаров —

Для меня не страшнее плохого кино.

Я давно схоронил отговорки для слабых,

На пути хоть что встанет, а мне все равно.

Много планов нашли отражение в реальности,

И еще больше тех, что осталось свершить.

Знаю, в битве не жди ни печали, ни радости,

Но привычку вперед шагать мне не изжить.

У меня для всего подберется оружие,

Инструмент покоряет любой материал.

Иногда наблюдаю за смертными душами

И не вспомню никак, где свою потерял.

Из людей никого не оставлю без помощи,

Но уйду, прежде чем мне за это отплатят.

Ничего мне не нужно, я словно тот тонущий,

Что усилием своим сохранить жизнь обязан.

Есть лишь скромный портрет с побледневшей оправою,

Я при свете луны в него часто смотрю.

«Я свидание с тобой постоянно откладывал,

Вновь внушая себе, что вернусь к январю…»

Горизонт все бежит легкомысленной девочкой:

Соблазняет и мигом стремит наутек.

Здравый смысл, ответь: есть конец бесконечному?

Может, счастье в мою жизнь когда-то придет?…

ПЛЕНИТЕЛЬ ВРЕМЕН

Времени река печально быстротечна.

Берега ее порой отнюдь не безупречны.

Чтобы судно ветхое о камни не разбить,

Чтобы жизнь счастливую подольше сохранить,

Человек один решился дамбу возвести

И не дать реке навек за горизонт уйти.

Плачут облака или струится птичья трель —

Он и день и ночь не покидает скал теперь.

Не случайной каплей орошает спину пот,

Он друг к другу ближе все мешки с землей кладет.

Чем мощнее разбивался о преграду вал,

Тем он менее жалел подручный материал.

Выросло впоследствии исчадие труда…

Целую равнину залила в ответ вода,

Но застыли стрелки и потух светодиод —

Беззаботной вечности пришел теперь черед!

На плотине человек стоит меж берегов,

Наблюдая с гордостью за гибелью богов.

…Только небеса поймали громовую речь,

Как сквозь бревна старые пробилась ловко течь.

Время пересилило души людской порок,

Дамбе не оставил шанса яростный поток.

Долго колыхалось на горбах шипящих волн

Тело бездыханное пленителя времен.

СЕКРЕТ СЧАСТЬЯ

Чтобы

В жизни

Не разочароваться,

Счастья

Не лишиться

На четверти пути,

От судьбы

Блага

Требовать,

Братец,

Прекрати.

ЗАЧЕМ?

Зачем я встал с постели мягкой?

Ведь вечером вернусь в кровать.

Зачем готовлю скромный завтрак?

Надолго голод не унять.

Зачем я убираюсь в доме?

Ведь пыль вернется на места.

Зачем решетки на балконе?

Квартира, как душа — пуста.

Зачем учиться четверть века?

Я все забуду через год.

Зачем диплом? Зачем оценка?

Всех уравняет бог ЗАВОД.

Зачем бассейн, турник, спортзалы?

Ведь старость все сведет на нет.

Зачем я ей дарю тюльпаны?

Увянет вскоре мой букет…

Зачем всю жизнь коплю я деньги?

Их будет вечно не хватать.

Зачем бумаги, бюллетени…

Реальность им не показать.

Зачем я бывшую прощаю?

Она опять предаст меня.

Зачем я новости включаю?

Там снова льется болтовня.

Зачем отличным быть от массы?

Судьба изгоя нелегка.

Зачем мы произносим «Здравствуй!»

Ведь говорим потом «Пока!»

Зачем надеяться и верить?

С судьбою силы не равны.

Зачем стараться все измерить?

Все субъективно, как и мы.

Зачем стремлюсь я к жизни долгой?

Ведь смерти мне не избежать.

Зачем пишу я эти строки?

Никто не станет их читать.

В ПУСТЫНЕ

Давно попрощался с Сахарой Аллах,

Шайтан ею повелевает.

Устало бредет по пустыне солдат,

От ветра лицо закрывая.

Безжалостно яркое солнце палит,

Сил страннику не оставляя.

Взрывается сердце, мозг бурно кипит,

И очи туман накрывает.

Полгода назад полетел вертолет

Из Александрии в Марокко.

Не справился с бурей песчаной пилот,

В тот день все отправились к богу.

Но выжил один, и с тех пор он идет,

Счет дням и ночам потеряв.

Куда же беднягу судьба приведет,

Чтоб сделать последний привал?

В обоймах нет пуль, на охоте пропал

Нож; ни капли воды нет в кармане.

Руками он лютых зверей побеждал,

Поэтому был весь изранен.

И больно, и трудно сей путь продолжать!

Лишь дюны кругом да барханы.

И начал храбрец речь людей забывать,

Мираж потешался нещадно.

Солдат был один. Вырос он сиротой.

И верных друзей не имел.

Его бывшей жене приглянулся другой,

С деньгами дом вместе сгорел.

Но был человек волевой тот боец,

И жить он так страстно желал,

Вырываясь из зла, боль отвергнув в конец,

Упрямо вперед наступал.

И цели добился тот храбрый герой,

Хоть год в муках страшных блуждал.

Худой, как аскет; весь в крови, но ЖИВОЙ!

Военный порт он отыскал.

А мы пустяки близко к сердцу берем,

Так вспомним же в следующий раз

Солдата в пустыне; рассудим потом,

Его что гнетет, а что — нас.

ТРИ ИЛЛЮЗИИ

Надрываясь, рабочий воюет киркой

С бесконечною тьмою долгов и кредитов,

Но не деньги текут быстроходной рекой,

А сгорают бесследно и время, и силы.

Заслонит амбразуру собою солдат

С твердою мыслью врага не пустить в край родимый

И умрет жалкой пешкой в беспечных руках

Власть имущих, от скуки что мерятся силой.

Пыл повстанца горяч, словно звездная плоть,

Разум скован цепями чужих идеалов.

Его жизнь революция бросит, как кость,

Дикой своре голодных собак-федералов.

Концентрация лжи в бесконечность стремит,

И скрывается правда под кучей подделок.

Продолжать обращаться иль прыгать с орбит,

Чтоб здоровым остаться душою и телом?

ОБ УПУЩЕННОМ

Столько замков пустует в густых облаках

Потому, что туда не построили лестниц.

Столько душ пребывает в извечных бегах

Потому, что желаньям предел — бесконечность.

Столько слез понапрасну омоет глаза

Потому, что страстями задушен рассудок.

Столько башен обрушит шальная гроза

Потому, что наверх путь живым недоступен.

Столько слов пустотелых стремит в никуда

Потому, что слова здесь — свободное благо.

Столько вертится дел, что не стоят труда,

Потому, что все — воля казенной бумаги.

Столько денег бессмысленно в бездну падет

Потому, что велят так глашатаи моды.

Столько счастья вовек человек не найдет

Потому, что шагает он против природы…

РОЗА ПУСТЫНИ

За горы отправился шар огневой,

Замкнулся у идола круг племенной.

Старейшина медленно начал рассказ:

«В далеком краю, не доступном для нас,

В расплавленном сердце безбрежных пустынь

Цветет одна роза, дар юных богинь.

Ее лепестки что ночной небосвод,

И кто ее сыщет, тот вмиг обретет

Богатство и мудрость, великую власть.

Но кто в пески двинет, тому в них пропасть!»

Забегал взволнованный шепот в ответ,

Тот день похоронен под сотнями лет.

Немало героев ушло на восток,

Но розу найти так никто и не смог.

И бури песчаные тысячи лиц

Смешали с руинами древних гробниц.

Ласкали горячие ветры бархан.

Храбрец белокожий из западных стран

Явился на голос легенд не один,

А с армией верной железных машин.

Был ангел не в силах обитель укрыть —

Пришлось человеку цветок уступить.

Победе своей тот неслыханно рад,

С несметным богатством вернулся назад…

Но алчности тихий огонь не потух,

Горд и ненасытен простых смертных дух.

Он мчится опять в дальний край без воды

И мигом находит роз черных сады,

Их сок сменил кровь в людском дереве жил,

Находке весь мир человек подчинил.

И быт повседневный, и судьбы империй —

Ничто не могло обойтись без растений…

Но все в этом свете имеет конец,

И роз осыпается пышный венец.

На всех не хватает подарков богов,

И в ближних увидели люди врагов.

И сотни крылатых машин небеса

Облили огнем, а слезами — глаза.

И танки сквозь бурю ползли на прорыв,

И рвал города термоядерный взрыв…

В агонии билась немая Земля,

Зловещая пленка душила моря.

Лишь миром оставленный старый пророк

Молился, пока наступал Рагнарёк.

…За горы отправился шар огневой,

Замкнулся у идола круг племенной,

И пусть мудрый старец забудет рассказ

Про розу в краю, не доступном для нас…

ГОНЧАЯ С ИМЕНЕМ ПРОПАГАНДА

Она вездесуща, она бестелесна.

Она омерзительна, но и прелестна.

Правительству скромный подарок из ада —

Гончая с именем Пропаганда.

По городам и по селам проносится,

Выследит, схватит и разум промоет всем.

Всякую прихоть с верхов внушить рада

Гончая с именем Пропаганда.

Тихо крадется меж строчек газеты,

Забылся на миг — ныне ты ее жертва.

В пешки тебя завербует с отрадой

Гончая с именем Пропаганда.

Ум заразит, осквернит идеалы.

Малыш, не спастись тебе под одеялом!

Каждый сгодится, от стара до млада

Гончей под именем Пропаганда.

Страшно везде видеть след цепкой лапы,

Страшно не знать, что — грешно, а что — свято!

Рыщет политики ценная карта,

Гончая с именем Пропаганда…

В ПОИСКАХ ИДЕАЛА

Я упрямо шагал к своему идеалу,

Уловив счастья след в переулках сырых.

Голоса из теней зазывали обратно,

Но ничто б не сподвигло остаться у них.

Был тот путь не из тех, что комфорт обещали,

Горизонт затаился за тьмою преград.

И за каждым углом — миллион испытаний.

Мир моим поражениям был неслыханно рад.

Я забыл, что такое доверие к людям,

Мне в случайном прохожем мерещился враг.

Избегал не сулящих блаженства прелюдий,

А проблемы решались, как помню, без драк.

Надо мной простиралось беззвездное небо,

Я бродил в мраке улиц в безлунную ночь.

Одержимый натурой прекрасной Венеры,

Прочих небезупречных я твердо гнал прочь.

Бестолковым каркасом слова обратились,

Я терял уважение к ученым умам.

Философию тех, кем веками гордились,

Словно чуждую плоть, разум мой отторгал.

Благодарность казалась простым лицемерием,

Извинение — платой за битый товар.

Я, не пряча лица, напролом шел сквозь тернии,

И чем ближе к мечте, тем сильней иссыхал.

Я нашел свой Грааль, но не чувствовал радости —

Загубил душу всю ненасытным огнем…

А ведь счастье сокрыто в обыденных малостях.

Жаль, что поздно мы сей постулат познаем.

ОТРАЖЕНИЕ

Мне больно в зеркало смотреться.

Там виден вечный мой двойник

С ядром железным вместо сердца.

Так хладен мертвый, серый лик.

В его очах сверкает бездна,

А в ней шумит водоворот.

Я к близнецу привязан тесно,

Он ни на шаг не отстает.

Он приукрашивать не склонен,

Все выставляя напоказ.

Как ни взгляну, он в рясе черной

Мне кланяется каждый раз.

Мне вид его глаза сжигает,

На лбу так много меток зла…

Что исповедь не очищает

Погрязшего в грехах лица.

Я обращаюсь влево, к солнцу —

Стремит он вправо, в сети тьмы.

Я заглотнуть стараюсь воздух,

Он в легкие нальет воды.

Глаза, уставши, прикрываю —

Он тут же сыплет мне песок.

Обнявшись, мы идем по краю,

Он рвется совершить прыжок.

Мне больно в зеркало смотреться.

Страшит безумный, хитрый взгляд.

Да вот с себя все смыть злодейства

Как грязь, теперь нельзя.

МГНОВЕНИЕ

Ждал я утра за романом Стейс Крамер,

Вдруг слышу: снижается авиалайнер.

Тягу турбина творить перестала,

Встретить готовится Смерть гостей бала…

Пламя параболу в небе рисует…

Скорбь — увертюра родившихся суток.

Свист ледяным палашом режет уши,

Мост через бездну становится уже…

Жмут лихорадочно кнопки пилоты,

Но мотор не начинает работу.

Молятся люди богам всем известным,

Но сиим страх отгонять бесполезно…

…Но высоту набирает машина,

Снова турбины вращаются живо.

Благополучно в конце приземлилась,

Разум с тех пор оккупирован мыслью:

Кому-то осталось жить пару мгновений,

А мы так беспечно свое тратим время.

ВЕЧНЫЙ СОН

Заключи меня в цепи, Морфей!

И навеки во сне задержи!

Я бессилен терпеть, хоть убей,

Этот мир из злорадства и лжи!

Раб системы — ничтожный удел.

Одинок, кто свободу избрал.

Смысл жить — для Господних потех?

Забери же меня, я устал!

СВИДАНИЕ

Серебром звезды небо усеяли,

Наступил долгожданный покой.

В этот час подымаюсь с постели

И иду на свидание с луной.

Осторожно я дверь отворяю,

В поле холм одинокий найду,

Расслабляюсь, глаза закрываю,

Бормочу что-то, словно в бреду…