Отвергнутые боги. Избранника не существует

Роман Андреевич Костенко

В каждом королевстве должны быть свои герои, но реалии таковы, что их попросту нет. Нужно принять факт того, что есть люди, чьи умения и таланты заставляют нас считать их героями, но хозяйка фортуна играет всегда только на свой лад, и любой, даже так называемый герой, может быть поглощен обстоятельствами и просто обычным случаем.

Глава 1

— Вставайте, юная леди, — произнесла пухлая невысокая женщина, отдёргивая шторы на окне.

Эта женщина не выглядела уставшей или запуганной, хотя и являлась слугой. Нынешняя королевская династия отличается от предыдущей своим отношением к слугам. В целом низшие слои свободных людей и рабы, кои находились на одинаковых условиях жизни, всегда были призираемы любыми людьми, даже теми, у которых было на пару монет в кармане больше. Рабы в королевстве Патриа Люкс были в основном люди военнопленные или с долговой кабалой, хотя именно этих рабов ссылали либо на стройку и рудники, либо выпускали на арену, прислугой же были рабы, родившиеся уже рабами, чтобы с рождения привить им преданность. Единственное, что отличало раба от свободного бедняка, это то, что свободному разрешалось иметь собственность или какое-то свое дело, другими словами создавать свое наследство. Хотя это никогда не считалось за различие. Ну правда, откуда у бедняка средства на собственность или, тем более, на наследство?! Поэтому свободные бедняки и рабы были условно общим общественным классом.

В основном, в аристократических семьях с такими людьми обращались как с ненужной, постоянно мешающей вещью, которую жалко выкинуть, потому как за нее они отдали пару серебряков. Как говорится: «Лучше купить десять килограмм мертвой скотины, которую можно съесть, чем семьдесят килограмм живой, которая будет объедать тебя». Это лишь еще одно доказательство того, что чем богаче человек, тем он становится более жадным.

Королевская семья пыталась с этим бороться, вывести рабство на тропу свободной жизни даже за пол века нереально, а никто кроме них не хотел расставаться со своими рабами, потому что это очень сказалось бы на продуктивности их работ, другими словами это ударило бы по их кошельку. Содержать раба намного дешевле, чем платить кому-то жалование, поэтому богатые и влиятельные семьи были против лишения их бесплатных работников, а без хотя бы небольшой доли их поддержки королю не удавалось покончить с рабством или хотя бы ослабить его влияние.

В тот день, когда все начало набирать было обычное утро. Лучи солнца еле касались земли, изгоняя мрак из всех темных уголков королевства. Все лесные зверьки повылазили из своих норок и пещерок и занялись своими обычными природо-естественными делами. Жирные громадные и невыносимо тупые тролли в припрыжку бегают по красивейшим лугам Трамвийской равнины за гоблинами, чтобы позавтракать и далее продолжить свои обыденные дела: спать и плодиться. Нагие девы и мужи рассредоточены в хаотичном порядке по всему Бургунскому лесу, и это не результат хорошего пира в Королевском дворе, это лишь звери, что зверьми являются от заката до рассвета. Нибелунги вновь вышли на дороги, чтобы полакомиться свеженькими жирненькими торговцами, что спешат из города в город, для продажи своих, никому не нужных безделушек. Вампиры, перед сном желая друг другу вечной жизни, и человека с повышенным содержанием сахара в крови, ложатся в свои гробы, принимая перед этим бокал алой, дурманящей разум крови, чтобы лучше спалось. Жизнь кипит, природа живет своей привычной жизни и даже не подозревает, как и никто в то время, что кара божья совсем уже рядом.

Одёрнув шторы, служанка впустила яркие солнечные лучи в покои принцессы. Лучики сразу попали девочке на глаза, от чего она начала сильно морщиться и забиваться между подушками, отыскивая там немного темноты для своих глаз.

— Омара, солнце только встало! Зачем в такую рань меня будить?! — с еле приоткрытым одним глазом и явным недовольством спросила девочка.

— Ваш отец, Его Величество, хочет видеть вас в тронном зале, — ответила служанка и начала готовить одежду для принцессы.

Девочка любила одевать штаны и габисон, чтобы заниматься делами, совсем не соответствовавшими ее статусу принцессы. Ее любимыми занятиями были такие вещи, как: залазить куда-нибудь на высоту, ездить верхом на лошади и заниматься фехтованием на мечах. Все это ее отец, грозный король Орбис пресекал, как только узнавал об этом. «Она леди и ей не подвергать себя хоть малейшей опасности» — всегда он говорил. И Орбис всегда заставлял ее одеваться в роскошнейшие платья каждый день, чтобы хоть как-то заставить ее носить то, что ей должно.

— Это еще зачем? — с большим удивлением спросила принцесса, вставая с постели.

Девочке на вид было лет тринадцать, это тот редкий случай, когда на вид и в реальности был один и тот же возраст, ростом она была около сто сорока сантиметров, стройного телосложения, с красивыми вьющимися длинными светло-золотыми волосами. О ее красоте уже слагали легенды. Принцессу считали чародейкой, хоть магия и людская магия вымерла со смертью последней чародейки в год Кровавого пира волков, но других объяснений люди не находили, потому как чародеек запомнили, как женщин неземной красоты с рождения, ибо этот дар врожденный. Научиться такой магии, как у чародеек было невозможно, это были не просто знания заклинаний и умение концентрироваться на силах, что исходили из недра земли, это был врожденный талант, что позволял людям сливаться с этой силой. Была еще одна легенда, что принцессу заколдовала чародейка еще в детстве, даровав ей облик богини и интересы, присущие только мужам. Но это слухи всегда так и оставались только на уровне слухов, потому что никто не захочет сказать такое не то, что рядом с королем, а даже на расстоянии пушечного выстрела от столицы королевства.

— Его Величество не оказывает мне столько доверия и такого отношения, он лишь приказал вас привести, — служанка продолжала копошиться с вещами принцессы.

— Значит настроение у него плохое… В последнее время он часто бывает не в духе. Как дела на войне? — уже надевая платье, перевела быстро тему девочка.

— Юной леди не следует думать о войне. Вам следует уделять внимание более женским вещам, — помогая одеть платье ответила Омара.

— И что же это?! Как заплести косу или сшить платье?! — принцесса всегда начинала выходить из себя, когда ее заставляли заниматься чем-то «женственным».

— Нет, для этого у вас есть слуги, — как-то устало произнесла служанка. Возможно, потому что этот разговор был у них уже в тысячный раз.

— Отлично! Тогда я буду думать о войне! — девочка натянула вокруг себя пояс и направилась к выходу из комнаты, чтобы спуститься в тронный зал к отцу.

Принцесса шла по коридору медленно не спеша, перебирая возможные варианты такой срочности ее отца в голове. Он не ожидала никого встретить в это время суток в замке, кроме стражи и прислуги, которые особо не попадались ей на глаза, но подходя к лестнице, что вела в тронный зал она врезалась лбом в твердый металлический панцирь, в который дел одет мужчина, вставший у нее на пути. Мужчина был высок и мужественен, не смотря на свои пожилые годы, седина полностью покрыла его волосы на лице и голове.

— Извините, я вас не заметила, — произнесла принцесса. — И не услышала.

— Ничего, это для меня даже комплимент, — мужчина негромко рассмеялся.

— Как у вас дела? — спросила девочка.

— Хорошо, но Элис, я тебя не первый день знаю, — мужчина немного наклонился к девочке. — Опять собралась меня про войну расспрашивать?!

— А вы опять мне ничего не скажете? — Элис громко вздохнула, надеясь вызвать чувство жалости у рыцаря.

— Ты же знаешь, твой отец запрещает говорить что-либо про войну, могу лишь сказать, что мы скоро заключим мир, каким образом Орбис договорился об этом я не скажу, потому что и сам не знаю, — мужчина подмигнул принцессе, — но я тебе ничего не говорил.

— Конечно, сир Каллидус, все как обычно, — Элис поклонилась и направилась дальше на встречу с отцом.

По пути девочка, как и всегда разглядывала красивые доспехи рыцарей, что висели на внутренних стенах замка. Каждый доспех был именным. В прошлом его носил один из легендарных рыцарей, что жили когда-то в этом мире. Например, «жемчужиной» этой коллекции были доспехи некоего Драгона, темно-синие из мифриловой драконьей кожи с шипами на руках, ногах и плечах. Удивительные доспехи, подчеркивающие и выделяющие фигуру, делая из своего носителя настоящей устрашающей силой, одним своим видом они рассказывали самую красочную легенду. Возле каждого доспеха висят портреты тех самых рыцарей, что носили их. Конечно, большинство этих портретов написано со слов «как бы» очевидцев, но тем не менее в фольклоре эти описания являются опорой в написании легенд об их подвигах. Согласно одной из таких легенд, в Драгоне текла кровь драконов, по одной из теории отсюда и пошло его имя, ибо как его звали в действительности никто не знал и существовал ли он когда-нибудь в реальности тоже, другая теория утверждала, что весь его род из поколения в поколение передавал эту кровь, но пробуждалась она лишь у избранных, таких людей называли пламенными рыцарями, и поэтому его так и назвали — Драгон, будто знали, что в нем эта кровь пробудится. Он обладал магией сильнее чем у чародеев и колдунов, а глаза у него были змеиные с небесным цветом зрачка. Так он и был изображен на его портрете, что висел рядом с его доспехами. Драгон был кумиром Элис. Ведь по тем же легендам, он был потрясающим мастером фехтования двумя мечами, что называлось в стиле Демахера. У его портрета и доспехов принцесса всегда задерживалась надолго, представляя себя в этих доспехах, совершая подвиги, и убивая всех врагов на своем пути. Но ее мечта была неосуществима. Она ведь «леди», которой суждено выйти замуж, нарожать каких-нибудь принцев и принцесс и умереть забытой в истории. Именно последняя часть этой жизненной цепочки ее приводила в бешенство больше всего. Она хочет оставить свое имя в памяти предшественников и на страницах пыльных толстых учебников, чтобы ее вспоминали, как и Драгона — сородичи с восхищением, враги с трепетом.