Бессердечный профессор

Рокси Нокс, 2023

Ненавижу своего начальничка! Он высокомерный, педантичный и расчётливый тип. Вместо Алисы он называет меня Анфисой. Память у него, как у рыбки – три секунды, а ещё профессором зовётся.У меня от него куча тайн, узнав которые, он уволит меня без выходного пособия. Поэтому приходится всячески угождать ему, через силу улыбаться и… шпионить за ним.

Глава 3

Вечером папа звонит мне сам. Даже рада, что вписалась в эту дурную авантюру, теперь получаю от родителя много-много внимания.

— Ну, узнала что-нибудь? — допытывается он.

— Да, сейчас смской отправлю тебе выдержки из новой статьи Волгина.

И совесть меня не мучает.

Разве что совсем чуть-чуть.

— Отлично, жду. Как он вообще тебя принял?

— Отчитал за бананы, лишил обеда и накормил печеньем.

— О, да тебе повезло, Алиска! — ржет папа.

— Повезло?! — ахаю.

— Даа, бедняжкам было во много раз хуже, чем тебе.

— И, тем не менее, почему-то есть много желающих работать на него, — хмыкаю.

— А, это, наверное, его поклонницы — студентки с физфака.

Конечно, как я сразу не догадалась, что они студентки? Сама ведь не так давно вышла из стен института — с красным, между прочим, дипломом.

— Постарайся задержаться на рабочем месте, как можно дольше, — напутствует папа. — Да и зарплата ассистента тебе не помешает.

Не помешает. Мой заработок на написании рефератов и дипломов прикрылся с появлением нейросетей. Вот так и остаются не у дел молодые ученые.

Отключаюсь и сбрасываю папе заметки, нацарапанные впопыхах. Надеюсь, они ему чем-то помогут. Для меня же все эти заумные статьи — скука смертная.

С утра еду на работу, гадая, как сегодня надо мной будет издеваться Король физики.

— Доброе утро, Максим Сергеевич.

Он уже на месте и выглядит бодрым огурцом. Темные волосы уложены, синие глаза алчно блещут. Вдруг, пока мы спали, он сделал новое открытие?

— Доброе, доброе, — рассеянно бормочет в ответ.

У него за спиной доска, на доске мелом нацарапаны формулы. Надо улучить момент и сфоткать её для папы.

— Сделать Вам чай? — спрашиваю, чтобы хоть чем-то себя занять.

— Чай? — переспрашивает он. — Хорошо, сделайте.

Шарю по полкам, и понимаю, почему он так удивился. В его кабинете нет ни электрического чайника, ни чая, ни сахара. Профессор с насмешкой наблюдает за моими действиями.

— Я могу спуститься в столовую, — предлагаю.

— Вам так неймётся, да? — смотрит с укором. — Не могли бы Вы помолчать немного, а то мешаете думать.

— Тогда дайте мне какое-нибудь задание.

— Задание… — задумчиво обводит глазами помещение. — Разберите мои старые папки с исследованиями, вон в том шкафу, — показывает острием карандаша.

— Хорошо.

Принимаюсь за дело. Надо же отрабатывать свою зарплату.

— Апчхи! — это пыль мне попала в ноздри.

— Будьте здоровы, — говорит недовольно. — И чихайте в следующий раз потише, Вы сбили меня с важной мысли. Я даже вздрогнул от неожиданности.

Развел тут пыль, понимаете. Еще и отчитывает меня. А дышать потише не надо? А может совсем не дышать, чтобы не мешать гению думать?

Протираю каждую папку влажной салфеткой, а потом читаю содержимое. Еще немного, и я буду асом в физике — столько незнакомых слов выучила. Кварки, протоны, нейтроны, принцип неопределенности Гейзенберга! Ужас… Как вот это вот всё можно понимать? В школе по физике у меня был натянутый трояк, что весьма злило папу-физика. Вот если бы он нашел время меня подтянуть… Но для него соперничество с коллегами куда важнее собственного ребенка.

Вижу краем глаза, что профессор наблюдает за мной. Смотрю на него вопросительно — отводит взгляд. Неужели опять жрёт глазами мои ноги, гад? Я в обычной офисной черной юбке и синей шелковой рубашке, целомудренно застегнутой на все пуговицы. Сама скромность. Чтобы у него и мысли не возникло ко мне приставать.

— И Вы не спросите, — говорит он.

В его тоне присутствуют нотки, которые заставляют мои ноги прилипать к полу.

— Что именно?

— Что выбросить, а что — ещё пригодится.

Подходит к урне и вытаскивает оттуда листок, который я только что туда отправила.

— Там дата стоит 2015 год. 8 лет же уже прошло, — пожимаю плечами.

Профессор подходит ко мне вплотную, и мне становится трудно дышать. Моя грудь высоко вздымается, выдавая моё волнение.

— Мои исследования никогда не устареют, — говорит низким голосом.

Это верх глупости, но я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

— Тогда зачем разбирать эти папки, если ничего выбрасывать нельзя?

У него элитный парфюм, ненавязчивый — едва чувствуется. Я моргаю, и дыхание застревает в лёгких. Какого черта со мной происходит?

— Можешь просто почитать мысли умного человека, — усмехается. — И почерпнуть для себя что-нибудь новое. Кстати, Вы какой факультет окончили?

— Математический, — брякаю, не подумав.

Ну вот и всё, Алиса, один вопрос про логарифмы, и тебе конец. Каждый мой день — это балансирование на лезвие ножа.

Максим Сергеевич уважительно кивает и возвращается за свой стол. Я облегченно выдыхаю, несмотря на то, что моё сердце колотится, как кувалда.

Я реально сажусь за стол и начинаю читать работы профессора, чтобы успокоиться. Когда он держится в отдалении, я чувствую себя более комфортно, чем когда он стоит впритык, почти касаясь моей груди.

В кабинет заглядывает мужчина с всклокоченными рыжими волосами. Смотрит на меня удивленно, потом переводит взгляд на Волгина.

— Здорова, гениус, — говорит он профессору.

— Привет, Осипов.

— Завтра всё по плану? — заговорщически подмигивает боссу. — Красивая у тебя новая помощница.

— Я ассистент, — поправляю рыжего из вредности.

Осипов со значением смотрит на Волгина, и тот встает из-за стола и выходит в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. И у меня возникает чувство, что они отправились обсуждать меня.

Прикладываю ладони к горящим щекам — ну точно обсуждают. Достаю телефон, фоткаю доску с формулами и отправляю папе по Ватсапу.