Звёздная самозванка

Роксана Найденова, 2023

Между народами Великого Союза Цивилизаций поддерживается хрупкое равновесие. Один неверный шаг – и мир погрязнет в конфликтах. Положение может спасти лишь чудо. Или достаточно фокуса?

3. День в раю

Маэ гребла, не обращая внимания на усталость. Она старалась плыть все быстрее, хотя, по сути, не знала, куда в этот момент ей направиться. Все чувства и мысли в ее голове были в полном смятении. Временами девушке казалось, что лежащее в ее лодке существо ей лишь снится, а временами она, обуреваемая желанием избавиться от акридинца, еле-еле удерживалась от того, чтобы не сбросить его в воду, похоронив вместе с космическим кораблем. Однако эта буря в сердце и уме Маэ продолжалась недолго — до той минуты, пока она не причалила к родному берегу.

Ее дом располагался совсем неподалеку от набережной, и девушка надеялась перетащить посла туда, оставшись никем незамеченной. Когда нос лодки коснулся песка, она тут же спрыгнула на землю. Маэ уже собиралась с духом, чтобы, взяв дипломата под мышки, волочить до своего порога, как тот внезапно пошевелился. Это повергло ее в такой шок, что она застыла в нерешительности, стоя возле своей лодки по колена в соленой воде.

« — Живое! — пронеслось в голове Маэ. — Это создание живое!» — при этом она почувствовала и радость, и огорчение, не представляя, что для нее лучше: живой инопланетянин или мертвый.

Мысль освободиться от спасенного ею акридинца пропала у девушке в ту секунду, когда посол туманности Олво вновь пошевелился и издал какой-то звук, то ли вздох, то ли слово — теперь подобная мысль казалась ей кощунственной.

Глава дипломатической делегации постепенно приходил в сознание, Маэ неотрывно наблюдала за ним. Внезапно лицо посла исказила гримаса боли. Он начал морщиться, метаться, хвататься руками за горло и за грудь. Девушка сразу же догадалась, что тот задыхается, но понятия не имела, как ему помочь. Вдруг акридинец открыл глаза, приведенный в чувства усилившимися с каждым мигом страданиями. Еще не осознавая до конца, что с ним творится и где он находится, дипломат, задыхаясь, судорожно принялся искать что-то в одной из двух сумок, прикрепленных к его зеленому поясу. Вскоре посол туманности Олво извлек из одной крошечный прибор, отдаленно напоминающий прищепку, и вставил в ноздри. Сделав это, акридинец смог, наконец, глубоко вздохнуть, ужасные боли сейчас же утихли. Он на короткий срок снова замер, перестал двигаться. Все то время Маэ с любопытным и тревожным взглядом следила за ним.

Вскоре акридинец вновь распахнул глаза, уже окончательно вернувшись в мир живых. Он приподнялся на длинных и тонких руках, сидя в лодке, по его виду можно было заключить, что он совершенно растерян. Но тут посол взглянул на Маэ, которая, выпрямившись, стояла перед ним, готовая в равной мере и к побегу, и к возможной беседе между представителями двух разных миров. И стоило акридинцу ее увидеть, как все эмоции внезапно исчезли с его лица, а точнее сменились на одно единственное чувство, совершенно не понятное для девушки.

— Я — Маэ, — проговорила она первое, что взбрело ей в голову, заметив, что он рассматривает ее.

В следующую минуту она испытала еще большее удивление, когда посол туманности, страшно засуетившись, выскочил кое-как из рыбацкой лодки, при этом перевернув ее, и бросился тут же на колени. Его ступни омывала пенистая волна, лоб прижимался к влажному холодному песку, но он не смел пошевелиться. Маэ стояла перед ним обескураженная, боясь прервать неловкое и затянувшееся молчание.

Спустя некоторое время акридинец слега приподнял голову, чтобы только еще раз узреть лицо испуганной девушки. Потом он начал что-то говорить, его язык походил на стрекотание насекомых, и дипломат без конца повторял одну и ту же фразу в безумном волнении.

— Я не понимаю, — был ему ответ.

Посол, заслышав эти слова, приподнялся, оторвавшись от земли, и внимательно посмотрел на свою спасительницу. В его взоре что-то промелькнуло, какая-то мысль, заставившая напрячь его все силы своего ума. Словно что-то припоминая, акридинец вдруг произнес:

— Вы говорите на Древнейшем или Первом языке, не так ли?

— Я говорю на… Как вы выразились? — пробормотала Маэ, пораженная, что это внеземное существо владеет ее родной речью.

Дипломат выговаривал каждое слово отчетливо и чисто, однако особый, еле уловимый акцент выдавал в нем чужеземца. Он произносил каждый звук, словно сквозь зубы, цедя. Но голос посла туманности Олво показался Маэ довольно приятным. Она попыталась улыбнуться.

Приняв это за добрый знак, акридинец поднялся с колен. Стоило ему выпрямиться во весь свой огромный рост, как по спине девушки побежали мурашки.

— Я очень рад, что попал сюда, — снова заговорил дипломат. — За то, что Вы не забыли обо мне, я хотел бы Вас отблагодарить. Но какой подарок может сделать душа, покинувшая бренное тело? Да и возможно ли найти в мире или вне его хоть что-то сравнимое с Вашим милосердием, — голос посла звучал степенно и тихо. — Признаться, как многие жители туманности Олво, я начал было сомневаться в Вашем существовании. Я плохо знал молитвы, относился к Вашим Наставлениям с насмешкой, не верил, что в наше время еще случаются чудеса. Но вот я сам убедился! И чего мне это стоило? Я мертв, вижу рай, и Вы смотрите на меня. Как счастлив я, Праматерь!

— Кто ты? — вдруг спросила Маэ. — Откуда ты?

— Я — Сириус¹, посол туманности Олво, представлял при жизни свой народ на советах Великого Союза Цивилизаций, — отчеканил акридинец. — Но наверняка Вам покажется этот ответ слишком грубым. Просто я не умею… говорить с божеством… и я раньше даже не верил, что… рай действительно существует.

Девушка глядела на акридинца, не зная, что сказать, в то время как посол туманности осматривался, поворачивая вытянутую голову то туда, то сюда, как бы оценивая тот рай, в котором он очутился. Налюбовавшись, Сириус, было, хотел что-то спросить, но вдруг поблизости раздался какой-то шум. Это страшно испугало Маэ и одновременно вывело из глубокого мысленного оцепенения. Она решила, что кто-то из соседей вышел на набережную.

— Бежим! — приказала девушка и кинулась по направлению к дому, даже не проверив, следует акридинец за ней или нет. Она побежала по мало протоптанной тропинке, которая вела прямо к родным дверям. Сириус следовал за своей Праматерью попятам, не отставая, хотя густые заросли и листва деревьев сильно мешали ему.

Маэ пустила его в дом. Надо заметить, что он был поражен ее жилищем куда больше, чем всем остальным «раем». В доме девушки дипломату приходилось сгибаться пополам, чтобы не задевать головой потолка. Расхаживая по комнатам, акридинец был увлечен более всего рассматриванием книг и техники. Маэ наблюдала за его поведением, боясь потревожить разумное насекомое.

— И это такой Рай?! — дивился вслух Сириус, вертя в руках старое радио и осторожно перелистывая лежащие на тумбочке журналы. — Маленькая постройка, наполненная предметами позапрошлых столетий? — он приблизился к висящему на стене телефону. — А это что такое? Я, кажется, читал о подобном устройстве, когда изучал историю зарождения науки. И вот это… это… — схватил дипломат книгу с полки. — У нас в таком виде информацию не хранят уже миллионы лет, только гимны и молитвы.

— Молитвы? — переспросила девушка.

— Да, Праматерь, — резко обернулся к ней Сириус. — Бумага — это драгоценнейший материал. Любая информация, записанная на бумаге, не имеет цены. У меня на корабле был один свиток… — начал припоминать акридинец. — Жаль, что он пропал.

Маэ слушала его со вниманием, но внезапно Сириус умолк, будто пораженный чем-то необыкновенным. Взгляд дипломата в тот момент упал на стоявшее в комнате зеркало.

— У меня прибор для дыхания включен! — удивился он.

— Ты испытывал боль, пока не засунул это себе в ноздри, — рассказала девушка. — Ты не помнишь, потому что тогда только приходил в сознание.

— Но ведь в раю прибор для дыхания не нужен, — заметил акридинец и, вынув его из своих ноздрей, собирался положить обратно в сумку, но тут же передумал, начав задыхаться. — Что это? Что со мной, Богиня?! — кинулся он к Маэ с расспросами. — Почему я не могу спокойно дышать в раю? — за этим вопросом последовала уйма других. — Почему кроме нас здесь никого? И разве на мне не должна быть иная одежда, не та, в которой я погиб? А что с моими помощниками? Они не заслужили рая?

— Они утонули в океане, — ответила девушка только на последний вопрос.

— Я понял, — задумчиво покачал головой Сириус. — Вы имеете в виду, они погрязли в океане греха.

— Нет, — опровергла Маэ. — Я имею в виду, они погрязли в океане воды.

Акридинец с откровенным удивлением посмотрел на нее.

— И это никакой не рай, — продолжала она. — Ваш космический корабль… — каждое слово правды давалось ей с неимоверным трудом, — он упал на берегу острова и застрял в рыбацкой пристани. Я подплыла туда на лодке и забралась на пристань… Мне удалось спасти лишь тебя… Я знаю, я видела, кроме тебя там было еще двое. Но один был… уже мертв, а второй… я не успела его вытащить, пристань рухнула… Он утонул в океане, — еще раз повторила девушка.

Маэ собиралась было еще добавить, что не является никакой Праматерью и, тем более, божеством, но посол не дал ей договорить.

— Так, значит, Вы реальна! — воздел руки к небу, словно благодаря, Сириус. — Вы не встречаете меня на пороге рая — Вы вернулись в наш мир! — акридинец был рад и не желал скрывать этого, новость о гибели двух его спутников совершенно не смутила посла.

— А другие пассажиры космического корабля… — намеревалась девушка еще что-то сказать об ушедших на тот свет делегатах.

— Они — две звезды на вечернем небосводе, — остановил ее Сириус. — Взорвутся одни — на их месте родятся новые.

— Но!..

— Праматерь, Вы, наконец, вспомнили о нас! — не слушал Маэ посол, находясь в состоянии эйфории. — С рождения нас учат, что Богиня никогда не забывает о своих детях, и судьба каждого, будь то богач или бедняк, одинаково важна для Нее. Кто-то принимал это за истину, кто-то — за выдумку. Но теперь я сам убедился — это правда! Праматерь! Праматерь, ответьте, почему именно я?! — не унимался дипломат. — Почему меня Вы выбрали в Свидетели Вашего Явления?! А, неужели! — вдруг его поразила какая-то очень приятная догадка. — Неужели Вы сделаете из меня ученика?! Своего Первого ученика?! — Маэ глядела на посла с недоумением. — Кто мог знать, кто мог предвидеть подобное? Встретиться с Богиней в такой захудалой звездной системе, на такой никчемной планете, как эта. Невероятно! — воскликнул Сириус. — Правду говорят, что Ваши поступки нельзя предвидеть…

— Я — Маэ! — взялась девушка прекратить это сумасшествие. — Не Праматерь и не Богиня, а Маэ!

— Прекрасное новое имя, Создательница, — учтиво поклонился ей дипломат. — Ваши любимые дети его никогда не забудут.

Тем временем на родине Сириуса творился страшный переполох. Его исчезновение вызвало большое горе у соотечественников. По туманности Олво со скоростью света разлеталась весть о том, что она потерял одного из лучших своих акридинцев. Впопыхах организовали поиски, которые сначала не дали никаких результатов. Но потом, когда, думалось, время упущено, радары вдруг засекли корабль посла на одной из заброшенных звёздных систем галактики. Туда была немедленно снаряжена спасательная экспедиция. То, что удалось обнаружить местонахождение космического корабля дипломата, многие жители туманности сочли за чудо, добрую волю Богини.

На разбитом и затонувшем корабле по невероятной случайности остался цел передатчик, должный передавать станциям, располагавшимся в туманности Олво, информацию о движении корабля, и спустя девять часов после погружения продолжал посылать слабые короткие сигналы, уже неуловимые для «слуха» станций, но заметные для поисковых служб акридинцев, рыскавших тогда по всем уголкам галактики.

Всего чуть больше недели Сириус считался пропавшим без вести. Его соотечественники не знали, найдут дипломата живым или мертвым, но надежда на невероятное спасение акридинца уже зародилась. И уничтожить ее могли лишь очевидные доказательства его смерти, каковых в распоряжении спасательной миссии пока не было.

До ее прибытия посол туманности не покидал двора и дома девушки, так и не узнав, что на этой планете множество похожих на нее существ, людей, таких же «божественных», как и Маэ.

Примечания

1

Все акридинцы названы в честь звезд спектрального класса А.