Любовный эксперимент

Рози Данан, 2020

Наоми Грант всю жизнь двигалась против течения. Ее секс-позитивный стартап стал международной сенсацией, и теперь она хочет развивать свою образовательную платформу. Но чтобы убедить других в этой необходимости, нужно заручиться серьезной поддержкой. Итан Коэн недавно получил две награды: популярный журнал назвал его одним из самых горячих холостяков города… и еще он стал раввином собственной синагоги. Исполнительный совет надеется, что это заинтересует молодых прихожан. На достижение целей есть всего три месяца, поэтому Наоми и Итан объединяют усилия, чтобы провести серию семинаров на провокационные темы и привлечь как можно больше людей.

Глава 6

По пути с работы Наоми заскочила в синагогу и застала Итана истекающим чернилами. Она застыла в дверях, пока он стоял за столом и гневно смотрел на виновника своей проблемы — шариковую ручку, которая, по всей видимости, лопнула прямо в кармане его оксфордской рубашки.

Она постучала по внутренней стороне дверной рамы, чтобы привлечь его внимание.

— Я не вовремя?

Он отбросил запачканную ручку в сторону, и та, тихо звякнув, скатилась по кипе документов.

Закрыв на мгновение глаза, Итан тряхнул головой и жестом пригласил ее войти.

— Нет, все в порядке. Просто у меня было несколько неожиданных встреч, и потом… — его глаза уныло опустились на импровизированный тест Роршаха^[11], лежавший перед ним, — эта ситуация с ручкой.

— Выглядит плачевно. — Она поджала губы в попытке подавить смешок. Ее жизнь стала бы намного проще, если бы Итан Коэн перестал быть таким милым.

Безуспешно пытаясь оттереть чернила с помощью салфеток, он только сильнее размазывал пятно. Его рубашка была красивой, аккуратно выглаженной, белой и такой мягкой на вид, словно Итан был одним из тех редких мужчин, которые пользуются кондиционером для белья. Рубашка просто не заслуживала такого издевательства.

— Не шевелись. — Наоми подошла к нему и убрала его руку с места, где та замерла, — с груди. — Ты делаешь только хуже.

Уголок его рта приподнялся, обнажив полную верхнюю губу, которая обычно скрывалась под бородой.

С трудом отведя взгляд, Наоми схватила свою сумочку и принялась искать фляжку, которую этим утром подарил ей какой-то ушлый торгаш в попытке приобрести рекламное место на сайте «Бесстыжих». Откупорив фляжку, она аккуратно нанесла содержимое на салфетки, которые забрала из рук Итана.

Итан кивнул на фляжку, а его замершее тело продолжало подчиняться ее приказам.

— Это водка?

— Вода. — Наоми ни черта не смыслила в уходе за кожей, но навсегда уяснила, что, если пить много воды и регулярно ходить в туалет, лицо дольше останется эффективным инструментом для ведения переговоров и оказания влияния.

Наоми замерла на мгновение, и пропитанная водой ткань начала капать ей на ладонь, пока она обдумывала следующий шаг. Ей был известен способ выведения пятен, который минимизировал бы неловкость для них обоих, но существовал и другой путь.

— Ты не против, если я… — Наоми коснулась другой рукой подола рубашки и отделила ткань от футболки, которую он носил под ней. Она даже не позволила себе насладиться тем, что ее пальцы находились в считаных сантиметрах от пуговицы его брюк.

— Будет лучше, если я приложу салфетку с обеих сторон.

Итан сглотнул так тяжело, что вся его челюсть напряглась.

— О, ладно.

Наоми проигнорировала вспышку жара в своем теле, когда тон его голоса упал на октаву ниже.

Она приложила все силы, чтобы не встречаться с ним взглядом. Сведение к минимуму своего очарования, что, по ее мнению, являлось скромным способом выражения сексуальной привлекательности, противоречило всем ее инстинктам, но у нее не было выбора.

Флирт с Итаном и без того доставлял кучу проблем, но сейчас она словно играла с огнем, стоя к нему настолько близко, что могла видеть тонкий белый шрам прямо над его бровью.

Это было… плохо. Наоми выработала привычку проверять, насколько далеко она способна зайти. Близость к Итану была лишь очередной проверкой на прочность, и она не понимала, чего ей хотелось больше: одержать победу или потерпеть поражение, — но одно ей было известно точно — она не знала, как перестать играть, будь то даже в интересах их обоих.

Разжигание и удовлетворение желаний были ее сферой, отличительным знаком. Ей было комфортно, когда другие испытывали шок и не могли связать и двух слов. Но настоящая опасность возникала, только когда она удивляла саму себя.

Наоми прикладывала все усилия, чтобы костяшки ее пальцев не задели его живота, когда она проводила рукой по пятну слева от груди, но рубашка была такой облегающей, что ее ладонь находилась лишь в паре миллиметров от его кожи. Она готова была поспорить на большие деньги, что он задержал дыхание.

— Может, лучше расстегнуть рубашку? — предложила она, едва дыша.

— Да, конечно. — Его пальцы быстро управились с пуговицами. У Наоми буквально потекли слюнки при виде того, как напряглись мышцы его рук и ткань распахнулась. — Так пойдет?

— Да, — соврала она.

Даже не прикасаясь к нему, Наоми чувствовала тепло тела Итана сквозь тонкий слой хлопка, разделявший их. Приложив влажные салфетки обратно к пятну, она попыталась ускориться.

Когда она шевельнулась и, слегка согнувшись в коленях, наклонила голову ниже, чтобы лучше рассмотреть пятно, Итан поморщился.

Хм, ничего из ее действий не должно было причинить боль.

— Что? Ручка так сильно воткнулась в тебя?

— Нет. Прости. — Итан смутился. — Просто вода холодная.

Наоми невольно ругнулась себе под нос. Все то время, что она пыталась вывести пятно, вода с салфетки капала прямо ему на живот. Представлять траекторию стекающих капель было до жути возбуждающе.

Она сделала шаг назад. Затем еще один. Но этого было недостаточно.

— Пожалуй, случай безнадежный, — заключила Наоми.

— Все нормально. — Итан хмуро посмотрел на слегка померкшее, но все еще видимое пятно. — Может, я смогу спрятать его под своим талитом.

— А, да. До меня доходили слухи, что молитвенную шаль носят не только в знак солидарности с общиной и преданности Богу, но и как элемент стиля. — Она вернулась в комфортную зону сарказма, словно в теплую ванну.

На этот раз улыбка Итана была снисходительной.

— Так чем я могу помочь? Ты пришла сюда явно не для того, чтобы помочь мне с одеждой.

Да, точно.

— Вообще-то, я пришла поговорить о курсе, но если время не совсем подходящее, — она многозначительно посмотрела на его рубашку, — то могу вернуться позже.

— Нет, — отмахнулся Итан, — садись, пожалуйста.

— Хорошо. — Наоми устроилась на стуле напротив. Ее было несложно убедить.

Он выжидающе на нее посмотрел, сложив перед собой руки.

Ей пришлось с усилием заставить себя собрать воедино слова, которые она не хотела произносить.

— Не уверена, что смогу продолжать вести семинары.

— Вот как? — Опустив взгляд, Итан взял сломанную ручку и принялся возиться с колпачком. — Понятно. Назрели другие планы?

— Не совсем. — Скорее, время, которое она провела с ним, заставило ее желать того, чего ей желать не стоило.

И дело было не только в сексе. Хотя — она окинула взглядом жесткий изгиб его челюсти — без секса тут никуда. Семинар, проведенный в начале недели, наполнил ее ложным чувством единства, и она поняла, что не может позволить себе привыкнуть к нему. В этом курсе было уж слишком много переменных, которые Наоми не могла контролировать. Если она продолжит ходить в ЕОЦ неделю за неделей, то рано или поздно забудет, что в иудаизме, а точнее, в этой синагоге, для нее нет места.

— Просто сейчас я слишком загружена делами своей компании, — произнесла она натянуто. — Уверена, тебе не составит труда найти мне замену…

Стук в дверь застал их врасплох.

Пожилой мужчина с седой бородой кивнул Наоми и затем повернулся к Итану:

— Простите, что прерываю, ребе Коэн, но можно вас на пару слов?

Итан отбросил хмурое выражение, которое было на его лице секундой ранее, и кивнул.

— Конечно. Дай мне минутку.

Мужчина кивнул в знак признательности и вернулся в коридор, чтобы подождать там.

Итан стоял, гневно глядя на чернильное пятно на своей рубашке.

— Прости. Это Джонатан Вайс, глава исполнительного совета синагоги, — сказал он шепотом. — Он урезает мне зарплату, поэтому с моей стороны было бы неразумно заставлять его ждать. Ты не против посидеть здесь пару минут? Я быстро разберусь.

И хоть немедленный побег принес бы ей облегчение, Наоми была сделана не из такого мягкого теста, как могло показаться на первый взгляд.

— Не волнуйся. Иди. Я умею себя занять.

— Я быстро, — повторил он, в спешке забыв закрыть за собой дверь.

Наоми достала телефон и принялась листать сообщения и проверять почту. Если она закажет китайскую еду по дороге домой, то, вероятно, поспеет за курьером и застанет его прямо у своей двери. Конечно, при условии, что пробки на шоссе будут не хуже обычного.

— Послушай, Итан. Я знаю, ты славный малый.

Ого, голос Джонатана звучал гораздо снисходительнее, чем минуту назад в кабинете Итана. Разве ему не полагалось проявлять уважение?

— Малый? Брось, Джонатан. Даже Мори не называет меня так, а он, между прочим, старше меня не на один десяток лет.

Ладно, подслушивать, конечно, невежливо, но Наоми уже не могла остановиться. Оперев стул на задние ножки, она вся обратилась в слух.

— Совет нанял тебя в надежде, что ты сможешь привлечь прихожан новыми методами, но мы рекомендовали тебе действовать осторожно, — говорил Джонатан, и слова его звучали отрывисто. — Мы обеспокоены потенциальным нарушением правил приличия в связи с недавними программными решениями.

— Уверяю тебя, все аспекты программы — новые и не только — остаются такими же уместными и корректными, — ответил Итан, и в его голосе прозвучало предостережение.

— Надеюсь на это. Совет не может подвергать себя риску. У Бет Элохим и без того много проблем с имиджем. Жалобы от общины — последнее, что нам нужно. На всякий случай я буду держать ухо востро. Уверен, ты согласишься, что нет дыма без огня.

Наоми вцепилась руками в подлокотники стула.

— Джонатан, — голос Итана выражал безмерное терпение, — ты же понимаешь, что наши интересы совпадают. Мы оба хотим сохранить синагогу. И, чтобы сделать это, необходимо дать что-то взамен. Курс об интимной жизни поможет привлечь более молодую аудиторию, я уверен в этом. И тут ты должен поверить мне на слово.

— Я знаю, Итан, и стараюсь верить, но неужели ты считаешь уместным развлекаться за закрытыми дверями? — Джонатан понизил голос, но слышимость осталась безупречной.

У нее внутри все сжалось.

Когда Итан заговорил снова, его голос выражал такую твердость, на какую, она и не догадывалась, что он способен.

— Джонатан! Еще немного — и ты оскорбишь одного из самых квалифицированных волонтеров, не говоря уже о том, что подрываешь мой авторитет.

Наоми не раз доводилось быть центром шумихи, но от того факта, что кто-то защищал ее доброе имя, у нее внутри встрепенулось нечто незнакомое.

— Мы промолчали, когда ты нанял Наоми Грант, потому что ты рассказал нам о ней только после первого семинара. Но теперь ты проводишь с ней время наедине. Это все несколько… неподобающе. Ты должен понимать, что вгоняешь людей в краску одними только фактами ее биографии.

— А разве не вы поставили передо мной задачу создать инклюзивную общину? Разве Тора не учит нас приветствовать каждого, кто пожелает посетить нашу синагогу?

Ладно, возможно, не такая уж она и особенная. Итан заступился бы за любого, кого оклеветали бы в его присутствии, но все же быть частью правила, а не исключением из него, было как никогда приятно.

В голос Джонатана закрались нотки мольбы.

— Уверен, она — прекрасный человек, но впечатление производит не самое благоприятное, Итан. Уж тебе-то должно быть виднее.

— Я предоставил тебе достаточно возможностей сменить тон. — Сталь вновь звучала в словах Итана. — Ты проигнорировал их все, так что давай-ка я проясню. Наоми Грант вносит ценный вклад в жизнь нашей общины, и все голословные обвинения в ее адрес происходят из твоих собственных предрассудков и неуверенности. Я остаюсь при своем решении о ее найме, и если еще кто-то в совете не согласен с этим, то я с радостью повторю.

Судя по шагам, Итан направился обратно к кабинету, и Наоми тотчас выпрямилась на стуле.

— Не забывай, ребе Коэн, — прокричал вслед Джонатан, — ты подчиняешься воле совета.

— Доброй ночи, Джонатан.

Стоило Итану подойти к своему кабинету, как Наоми повернулась и встретилась с его уставшим взглядом.

— Да он просто душка, — заметила она, старательно пытаясь сохранить лицо спокойным. В чем-чем, а в утешении она не нуждалась.

Он прислонился к стене.

— Только не говори, что все слышала.

Она приложила палец к губам.

— Врать разрешается?

— Ах! Наоми, мне так жаль! Совет… Если честно, они консерваторы. И они напуганы. Перемены им чужды.

— И все же перемены — единственное, что может их спасти, — сухо заключила Наоми. — Вот так досада!

— Я пойму, если ты больше не захочешь сотрудничать, особенно после этого, — Итан жестом указал на дверь.

Вот оно — легкое решение. Но никакая надуманная клевета никогда не сравнится с ее самолюбием. Итан совсем ее не знает, если подумал, что парочка нашептанных угроз заставит ее отступить.

— Меня не так-то легко напугать.

Итан ущипнул себя за переносицу.

— Джонатану не следовало говорить такие вещи.

— Меня не волнуют слова Джонатана.

Итан опустил руку.

— Ясно.

— Меня волнуют твои слова. — К своему удивлению, Наоми ощутила, что у нее пересохло во рту.

— Ты и это слышала?

— Ну, звуковые волны так и работают, — подтвердила она, повеселев. — Я-то думала, ты изучал физику.

— Я и сейчас изучаю. — Он встряхнул головой. — В смысле, да, изучал. И продолжаю строить новые теории, но уже в качестве хобби.

Волосы Итана растрепались, а рубашка выглядела ужасно. Каждая черта выражала беспокойство. Да что с ней не так? Почему, когда у него такой измученный вид, она хочет его только больше?

— Для человека, чья работа требует много публичных выступлений, у тебя слишком часто заплетается язык.

— Это недавно обретенная способность, — сказал он, горестно сжав челюсти. — Поверь мне.

Что ж, лестно.

— Слушай, люди осуждают меня уже больше десяти лет. Знаешь, что лучше всего делать в такой ситуации?

Он беспомощно пожал плечами.

— Игнорировать их?

— Заставить каждого человека, который когда-либо отказал тебе, заинтересоваться тобой. — Наоми оперлась руками о стол и подалась вперед. — Мы привлечем так много прихожан, что совет будет умолять меня остаться.

Итан вздернул брови.

— А тебя не беспокоит, что у нас… скажем так, весьма скромная явка?

— Не-а. — Наоми взяла свою сумку и достала записную книжку.

— Но я думал… Ты же только пару минут назад сказала, что слишком загружена на работе.

— Об этом не волнуйся. — Наоми зубами сняла колпачок с ручки. — Благодаря твоему дружку Джонатану я вновь полна мотивации. — Ее желание заставить людей подавиться своими же словами всегда перевешивало все страхи.

— О. — Вид у Итана был слегка ошеломленный. — И что же мы будем делать?

Наоми забросила ногу на ногу. У нее возникла идея. И она была либо великой, либо ужасной.

— Я собираюсь привлечь пиар-консультанта.

Итан принялся рыться в запятнанных чернилами бумагах и издал триумфальное «ага», когда наконец раскопал бумаги с отчетами. Он нахмурился, глядя на цифры.

— Сомневаюсь, что наш бюджет это покроет.

— Не беспокойся об этом, — отмахнулась Наоми. — У меня есть на примете человек, который сделает все бесплатно. Она у меня в долгу.

— Значит, мы собираемся…

— Доказать всем, что они ошибаются? — Наоми улыбнулась. — Да. Именно это мы и собираемся сделать.

Примечания

11

Психодиагностический тест для исследования личности, опубликованный в 1921 году швейцарским психиатром и психологом Германом Роршахом.