Митчелл. Безликие

Розалина Будаковская, 2022

Утро. Сообщение. Убийство.Частного детектива будит звонок Винсента Тозера. Встревоженный Тозер заявляет Митчеллу, чтобы тот был осторожным – за ним следят. Винсент собирается встретиться с Митчеллом, но пропадает.Тем временем случаются два зверских убийства. У каждой жертвы на затылке присутствует татуировка в виде рунического символа. Митчелл и его друзья напуганы – неужели культ вернулся?У Митчелла уже был опыт, когда в его жизнь с разрушительной силой врывалось сверхъестественное. В прошлый раз ему пришлось труднее. Хилл скептически относился к любому проявлению необъяснимого, и расследование долго не двигалось с места, но иногда даже самый закоренелый атеист начинает верить в Бога…Что подстерегает Митчелла на этот раз? Ему снова предстоит вступить в схватку со сверхъестественными силами, чтобы спасти друзей, или на этот раз потребуется спасать его самого? Что сделают его друзья? Как они поступят? И все ли люди, кого Митчелл считает своими друзьями, на самом деле его друзья?

Колючки

У меня нет ни единой зацепки. Вот уже три дня с момента, как я добровольно вступил в игру с неизвестным психом. Улики начинаются в Выставочном зале и обрываются у стен жилого комплекса «Верде». Да, именно обрываются, потому что дальше ничего нет. Должно быть, но нет.

Остатки еды и посуда, которые убийца любезно свалил в кучу, тоже имеют значение. В каждой закуске и каждом напитке — даже в воде из кофейного автомата у входа — приличная доза синтетического наркотика. Бутылки из-под шампанского также содержат остатки наркотика. Доза рассчитана очень грамотно, раз ни один из присутствующих не скончался после того рокового вечера.

Ох, Ойвинд Эге, конечно же, не в счёт.

Но что за след от укола на плече Миранды Скотт? В её крови алкоголя не так уж и много. В больнице сказали, она едва выпила бокал шампанского, но дозу наркотика убийца вколол ей уже потом. Не то чтобы раньше нужного времени не очнулась, не то чтобы отсечь ненужные подозрения.

План Майлза Кортеса — пока это имя числится в деле, — высечен и доведён до совершенства, будто самое настоящее произведение искусства. В участке ему даже дали прозвище — Художник.

Мэтт уверен, мы ещё не раз услышим об этом парне. К сожалению, я полностью разделяю его мнение. Такие не пропадают бесследно. Такие не ограничиваются одним убийством. И как подсказывает мой опыт: работает Майлз Кортес не один.

— Вылези из своих мыслей хоть на полчаса. — доброжелательный тон и приятный голос Эйдена заставил меня вздрогнуть. — Побудь со мной.

— Я всегда с тобой. — невольно улыбнулся я. — Даже если я за тысячу миль.

— Ты сейчас за тысячу мыслей, — вздохнул Фрост, — а не за тысячу миль. Это гораздо дальше.

— Прости. — я обнял руками чашку с горячим кофе. — Дело не идёт из головы.

Священник встал и, зайдя за спину, обнял меня. Сколько бы Эйден не выливал на себя геля для душа, шампуня и парфюма, от него всё равно пахнет только ладаном и церковными свечами. Обожаю этот запах.

— Хоть немного отдыхай, — Эйден мягко отстранился и вернулся на свой стул, — иначе рискуешь пропустить что-нибудь важное. — он с удовольствием откусил от куска пирога с грибами, который вчера весь вечер ваял Оливер. — Глаз замылится.

— Но у меня даже улик нет! — ответил я. — Всё обрывается на «Верде». И есть вероятность, что этот псих следит за мной. И Тозер… — я вдохнул. — Слишком много вопросов.

Да, только сейчас я осознал, что Эйден в очередной раз оказался прав: я кружу как муха в стакане со своими мыслями. Так чего важного могу не заметить.

Отвлекись, Митчелл. Позавтракай хотя бы.

Но стоило мне взять с тарелки сэндвич, как позвонила Ронда. Надеюсь, она просто хочет пожелать мне доброго утра и сказать, что они с Оливером отлично добрались до университета.

— Митчелл? — Скаврон сильно нервничает, но не напугана. Её голос дрожит, это слышно даже через шум улицы. — Митчелл, миссис Муслу убили. Она… — Ронни сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь. — Она была нашим психологом.

Я сам сейчас поседею. Сердце ушло в пятки, из руки едва не выпал сэндвич. Я быстро взял себя в руки и встал. Нужно немедленно ехать к ним.

— Ронда, где вы? Где Оливер? Вы в порядке?

— Мы на улице, мы в порядке. — её голос почти перестал дрожать, девушка старается делать глубокие вдохи почаще. — Олли звонит детективу Дормеру.

— Ронни, я сейчас приеду, не бойтесь. — прижимая телефон плечом к уху, я завязал шнурки.

В трубке повисла звенящая тишина. Я даже проверил, не завершился ли вызов. Нет, соединение всё ещё есть.

— Ронни? — с осторожностью сказал я. — Ронда, ты здесь? Ты меня слышишь?

По моей коже пробежали мурашки, а по спине, словно змея, прополз холодок. Будто где-то окно открыто. Будто зимой, а не летом. На мгновение мне показалось, что это не холодок, не сквозняк, а чьё-то ледяное дыхание.

Я резко развернулся на пятках, но никого не увидел. За мной только входная дверь, и Фобос, который с остервенением грызёт щётку для обуви.

— Митчелл, — голос Скаврон снова отчётливо зазвучал из динамика моего мобильника, и я прижал телефон к уху, — её распилили. Миссис Муслу распилили и посадили в её кресло за стол. — девушка перешла на шёпот, а я прислушался. — Там повсюду твоё имя…

Звонок оборвался. Из динамика доносятся одинокие гудки.

Внутри нарастает паника. Дыхание учащается, поверхностное. Я мельком поглядываю на своё отражение в зеркале. Бледный и до чёртиков напуганный. Во рту пересохло. Язык с трудом двигается.

Нет. Нет, Кэйтлин мертва, как и все её проклятые демоны, которых она призвала. Культа больше не существует.

Мне нужно бежать к Ронде и Оливеру, а я и шагу ступить не могу! Выдохни, Митчелл, выдохни. Мысли разбежались, я прячу лицо в ладонях. Холодный пот растекается под пальцами как что-то вязкое и липкое.

— Эй, — тёплая ладонь Эйдена легла на моё правое запястье, — держи, попей. — он протянул мне стакан воды и пытается вести себя непринуждённо. — Убийство? Ронни и Олли в порядке?

Я осушил стакан и вернул его священнику.

— Да-да, они в порядке. Звонили в полицию и… — я запнулся, слова вдруг потеряли всякий смысл. — Похоже, опять этот псих. Убитую распилили. — ответил я, проверяя карманы на наличие мобильника. — Ронни сказала, там повсюду моё имя.

Эйден по-дружески похлопал меня по плечу. Он старается не подавать вида, но напуган не меньше моего. Улыбается. Правда, резко побледневшее лицо и едва заметно дрожащая нижняя губа выдают Эйдена с потрохами.

— Будь осторожен, Митчелл.

Он сжал несчастный стакан сильнее. На секунду мне показалось, что стекло жалобно хрустнуло под тонкими пальцами священника. Наверное, всё же не показалось, раз Фрост непонимающе перевёл взгляд на стакан и поставил посудину на подставку для обуви.

Мой телефон коротко, почти неслышно звякнул на полочке у зеркала, но и этого хватило, чтобы я вздрогнул. Всего лишь сообщение от Роско. Он пишет, что уже едет на место преступления.

Я нервно убрал мобильник в карман джинсов.

— Удачи. — без особого энтузиазма пожелал Фрост, а затем сложил руки на груди. — До вечера! — это у него получилось сказать с более-менее радостным выражением лица.

— До вечера! — я натянуто улыбнулся и вышел на улицу.

Пока я буду ждать автобуса, псих успеет перерезать полгорода, но, к счастью, мне удалось поймать попутку.

— Подождите! — прокричал на всю улицу мужской голос. — Подождите!

Эйден несётся на полной скорости и едва не промахал мимо машины. Он сел со мной на заднее сидение и пытается отдышаться. Из большого кармана чёрной толстовки — не понимаю, как Эйден в ней ещё не спарился в такую жару, — осторожно выглядывает Фобос.

На месте преступления нас уже заждался Мэтт.

По одной только нервной походке взад-вперёд можно понять, насколько детектив полиции зол. Мэттью затушил в пустой пачке очередную сигарету и окинул толпу у жёлтой ленты гневным взглядом, как заприметил среди зевак нас с Эйденом.

Его губы тут же сжались в полоску, затем приняли форму, отдалённо напоминающую улыбку, и наконец Мэтт не выдержал. Благо, я уже прошёл за ограждение. Эйден остался о чём-то расспрашивать офицера полиции, пока я подошёл к Мэтту практически вплотную.

Чувствую, как Дормера просто разрывает от злости, кучи вопросов и ещё раз злости. Тем не менее мой друг почему-то до сих пор держит себя в руках. Только его рот изгибается всё в новых и новых оскалах.

Мэттью сжал кулаки и вытянулся в струну. Вот-вот и он взорвётся, но, к счастью, Майк позвал нас в здание раньше, чем Мэтт успел распугать студентов и преподавателей своими гневными тирадами.

— Где тебя черти носят?! — прорычал он, когда дверь за нами захлопнулась. — Митч, чёрт бы тебя! — взревел полицейский. — Если не будешь отвечать на мои звонки, я запру тебя в камере, понял?! Ты меня понял?!

И тут до меня, наконец, дошло, по какой причине мой друг так злится. Вернее будет сказать, он даже не злится — он до ужаса напуган.

— У меня не было звонков от тебя. — я положил ему руки на плечи. — Ни одного звонка, клянусь!

Мэтт недовольно сбросил мои руки с плеч и гневно зашагал к лестнице на второй этаж, бубня на ходу что-то себе под нос.

Я направился за ним. Пока я поднимался к кабинету психолога, Эйден сообщил, что нашёл Ронду и Оливера. Они в порядке.

До второго этажа ещё один лестничный пролёт, но в воздухе уже отчётливо ощущается тошнотворный запах настоявшейся крови. Через мгновение становятся ощутимыми вонь сырого мяса и экскрементов. От удушающего смрада не спасает даже отрытое настежь окно за моей спиной.

Горло неприятно стягивает рвотный рефлекс, я на короткое время останавливаюсь на проклятых ступеньках на второй этаж как вкопанный. Чувство, будто меня сейчас либо вывернет наизнанку, либо я грохнусь в обморок и ненароком сломаю себе шею.

Что это со мной? Последний раз такое было, когда практику проходил и только мечтал служить в полиции. Я не увидел и половины ног синюшного утопленника на прозекторском столе, как перед глазами от шока всё поплыло, и моя увесистая тушка медленно сползла по ледяной стене коридора.

Я прочистил горло и с трудом перенёс ногу на следующую ступень.

Пока я собирался с силами, меня заждались.

— Ты где? — из дверного проёма высунулся улыбчивый донельзя криминалист. — Митч, ты в порядке? Такой бледный… — он удивлённо разглядывает моё, вероятно, мертвецки-бледное лицо и протянул мне руку. — Захворал?

— Да что-то… — я отмахнулся, не найдя верных слов. — Первый раз со мной такое.

Майк без лишних слов достал из нагрудного кармана клетчатой рубашки блистер с белыми таблетками, а затем вложил три штуки в мою ладонь. В блистере уже не хватает нескольких штук. Похоже, не одному мне сегодня «тошно» находится на месте преступления.

— Чтоб ты не заблевал мне там все улики. — он аккуратно похлопал меня по плечу. — Лечись давай, пока Мэтт не увидел.

— Спасибо, приятель. — усмехнулся я и с трудом проглотил таблетки. — Спасибо.

Коридоры университета мрачноватые, но здесь вполне достаточно окон, дневной свет освещает каждый уголок. Всё доведено до блеска, будто сюда ещё не успели нанести уличную грязь и пыль за утро. Тихо, несмотря на некоторую мрачность, очень уютно. Не зря Ронде и Оливеру нравится здесь учиться. По мне, такая почти домашняя обстановка гораздо больше вдохновляет на обучение.

Если бы не зловоние, то в новость об убийстве в этих стенах сложно поверить.

Я едва поспеваю за Майком. Он сегодня странно весел. Не думал, что его так зверские убийства могут радовать. Криминалист идёт чуть ли не вприпрыжку и что-то насвистывает себе под нос. Меня несколько беспокоят бегающие глаза Майка.

Мэтт, как ни странно, даже внимания на поведение мистера Стенли не обращает.

Майк скрылся в кабинете с золотистой табличкой «психолог», а меня перед дверью остановил Дормер.

— Ему вкололи успокоительного. — предупредил мой друг. — А то я думал, Майка прямо отсюда придётся везти в психушку.

— Настолько всё плохо? — негромко поинтересовался я.

— Слушай, — Мэтт встал у меня на пути и машинально выставил перед собой ладони, — если не горишь желанием идти туда, я пойму. — он нервно сглотнул. — Я бы вообще тебя домой отправил с твоими детишками.

— Во-первых, они не «детишки», — твёрдо ответил я, — а во-вторых, да что с тобой?! В конце концов, я давно не стажёр! И пусть не каждый день, но имею дело с такими же убийствами, что и ты.

Мэтт с трудом заставил себя отойти и убрал руки за спину. Он понуро опустил голову, сжав губы.

— Я предупредил.

Моя рука нерешительно легла на дверную ручку. Да, знаю, о чём я сейчас говорил, но опасения Мэтта слегка пошатнули мою уверенность в собственных силах. Не умственных способностях, конечно, а в определённой выдержке.

Нет, я справлюсь. Ещё и не с таким справлялся.

Я потянул дверь на себя и сразу же обратил внимание на жутковатую надпись кровью. Убийца оставил послание в виде моего имени прямо на внутренней стороне двери. Будто такое можно проглядеть. Вернее будет сказать, это одно из сотни — если не тысячи — посланий на месте преступления.

Адресованы они лично мне как угроза или это лишь подсказка правоохранительным органам насчёт того, в чьём лице искать зачинщика жесточайших расправ — не ясно.

Я оглядел порог и дверную коробку, прежде чем зайти в кабинет. Благо, на голову мне внезапно ничего не упадёт. Уже радует. И в чужой крови, надеюсь, с ног до головы не перепачкаюсь.

Тело оставлено в самом дальнем углу кабинета и оплетено ещё живыми стеблями какого-то растения с шипами. Роза? У неё очень похожие шипы на стволе. Труп в глаза не бросается. Я бы сказал, его так и не заметишь, даже если на середину кабинета пройдёшь. Создаётся впечатление, что в дальнем углу просто большое растение стоит.

Надеюсь, Ронда не подходила близко, когда обнаружила тело. Надеюсь, её просто смутила вонь, и она только заглянула в кабинет.

Паника… Я думал, что мне будет не по себе, глядя на стены, расписанные моим именем, но на самом деле больше всего я сейчас переживаю из-за Ронды. Был ли так неправ Мэтт, когда назвал парочку студентов моими «детишками»?

Возьми себя в руки, Митчелл. Ты, в конце концов, на работе. Здесь нет места эмоциям.

Я присмотрелся к стенам.

Сразу могу заявить, что убийца выше среднего — моим именем исписаны все стены, но самая высокая точка находится от пола на расстоянии чуть более двух метров. Это при условии, что убийца делал надписи не пальцем, а вот той кистью, которую он любезно оставил следствию на краешке массивного стола.

Чтобы не заляпать лицо «краской», руку придётся держать немного согнутой. Один из убийц, кстати, левша. Он же самый высокий. Думаю, его рост около метра восьмидесяти сантиметров, не выше. Его напарник правша и ниже где-то на полголовы — об этом ясно дают понять направление при написании и высота расположения букв.

Они могли исписать все стены до самого потолка, если бы воспользовались, например, небольшой стремянкой у книжного стеллажа, которой регулярно пользовалась убитая, но почему-то этого не сделали.

У громоздкого стола расстелен персидский ковёр. Рисунок практически не видно из-за огромной лужи крови и жуткого месива из кусочков костей и шматков плоти. Смею предположить, тело миссис Муслу распилили прямо на этом самом месте. Кожаный диван, заменяющий кушетку, напротив стола остался практически чистым. Его заляпали только кровавые брызги.

У большого квадратного окна возвышаются несколько стопок увесистых книг. Полки стеллажа заняты, книгам просто не нашлось места в шкафу. Их убийцы тоже не тронули. Такое чувство, что они на этот раз пришли лишь для того, чтобы убить Муслу и расписать кровью стены её кабинета.

На этот раз никаких скрытых посланий?

— Она была без сознания на момент смерти? — я заметил пустую баночку из-под снотворного на столе. — Ты осматривал ковёр, Майк? — опустившись на корточки, я разглядел полурастворившиеся таблетки в массе из плоти и сгустившейся крови. — Сколько она выпила? И зачем? — я поднялся и сделал пометку в блокноте. — Муслу знала, что за ней придут?

Между тем я расслышал голос Роско. Он поднимается по лестнице с полицейским, оба с живым интересом обсуждают некую Миранду Скотт. Офицер смеётся, Роско подхватывает и гогочет на весь коридор.

— Майк, что скажешь? — я поднял на него глаза. — Эй, Майк!

Криминалист с ужасом уставился на тело миссис Муслу и замер, держа в руках фотоаппарат. Майк нервно сглотнул и отшатнулся.

— Митчелл, здесь татуировка. — едва слышно прошептал Стенли. — У неё на затылке. Руна. Опять руна!

— Майк, выйди на улицу. — скомандовал Дормер. — Иди покури, живее.

Криминалист послушно покинул комнату. Следом за ним вышли ещё двое полицейских. Остались только я, Мэтт и Роско.

Дормер попросил закрыть дверь и приоткрыл окна.

— Митч, на Майка сейчас надежды никакой. Отправлю его в отпуск, иначе придётся искать нового криминалиста. — честно признался детектив полиции, уперев руки в бока. — Мне нужно, чтобы ты занялся уликами.

— Я помогу! — тут же вызвался Банколе. — Я и не такое видел, мне нормально.

Мой взгляд скользнул по полкам стеллажа и зацепился за глиняную фигурку слона, расписанную завитками и точками. Я подошёл ближе. Это диффузор для ароматических масел. Сейчас в нём остатки апельсинового. Аромат почти выветрился и едва чувствуется из-за вони от трупа, но и этого достаточно, чтобы «заставить» мозг сконцентрироваться.

Вообще, насколько я знаю, апельсиновое масло способствует расслаблению. Разве что Майк пробыл здесь слишком долго, а в лампу в масло было добавлено что-то ещё. Передозировка могла спровоцировать нервное возбуждение. Прибавить сюда зверское убийство…

Криминалист держал при себе таблетки от тошноты и рвоты. Одним из симптомов отравления являются как раз тошнота и рвота. Также повышенное давление, удушье и головная боль.

Я сунул проклятого слоника в пакет для улик, а затем открыл окно настежь. Надо проветрить, иначе нас всех так в психушку увезут.

— Что ты делаешь? — непонимающе спросил Мэтт и усмехнулся: — Запарился? Так на улице-то жарища, Митч.

— Сколько здесь пробыл Майк? — я открыл дверь, чтобы быстрее проветрить кабинет. — Его тошнило? Ему было плохо?

— У него голова разболелась минут через двадцать, — растерянно сообщил Дормер, — потом пару раз туалет искал и воды просил. Здесь духота была. — мой друг наконец сложил два и два. — Чёрт, я и не почувствовал! Это ведь масло какое-нибудь было, да?

— Ты выходил. — кивнул я. — Конечно же, ты не почувствовал. А Майк надышался.

Дормер облегчённо выдохнул и согнулся, опершись на колени руками. Из его груди вырвалось несколько ругательств.

— Я боялся, что Майк крышей поехал. — негромко сказал полицейский. — Чёрт…

— Мэтт, ещё у кого-нибудь есть признаки отравления? — спросил я, осматривая колючку, которой «украшено» тело миссис Муслу. — Кто был на месте преступления?

Мой друг хитро посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся.

— Ронда не заходила. — ответил он. — Даже дверь не открывала, хотя ключ был привязан к ручке.

— С Ронни говорил призрак. — вмешался Роско. — Какой-то мистер из прошлого века. Он сказал ей про надписи и назвал твоё имя.

Гора с плеч! Я не подал виду, но стал чувствовать себя гораздо лучше после такой новости. Значит, ни Ронда, ни Оливер не видели труп. Слава Богу…

Я вернулся к телу миссис Муслу, пока Роско осматривается и собирает улики. Не могу не отметить, мой помощник часто оглядывается, будто чувствует на себе чужой взгляд.

Нельзя игнорировать то, как посажено тело: величаво, по-царски. Колючее растение выполняет не только роль украшения, но и удерживает труп в нужном «горделивом» положении. На шее есть украшение в виде массивного медальона триединой луны, а на руках — от костяшек пальцев до середины предплечья — выведены различные узоры. Вероятно, сделаны хной.

На затылке психолога красуется чёткий символ руны в виде… я бы назвал это куриной лапкой, поднятой вверх. В фотоаппарате Майка я нашёл фото руны с затылка Ойвинда Эге. Рисунки идентичны. Если верить всемирной сети, то называется этот знак — Альгиз.

В отличии от предыдущего убийства в кабинете миссис Муслу не обнаружено звёздочек аниса.

Мы с Роско вышли из залитого кровью помещения ровно в три часа дня. К этому времени толпа зевак заметно поредела. У заграждений остались только самые любопытные. Правда, после слов Мэтта, что им всем придётся проехать в участок и дать показания, зевак как ветром сдуло.

— Если будет что-то, я тебе позвоню. — напоследок сказал Мэтт и уехал.

Роско проводил полицейскую машину взглядом и устало сел на парапет у главной лестницы университета.

— Как же я воняю! — брезгливо воскликнул он, стянув мокрую от пота футболку, и вылил на себя половину литровой бутылки воды. — Я бы сейчас с удовольствие принял горячую ванну. — мечтательно заявил Банколе. — Чтоб отмыться от этой вони. До следующей недели бы лежал.

— Чтобы уж наверняка? — коротко рассмеялся я и сел рядом с помощником. — Дай воды, пока ты всё на себя не вылил. — я сделал глоток и, не удержавшись, обернулся за здание. Мой взгляд в следующую же секунду нашёл окно кабинета психолога. — Слишком уж всё чисто сработано, не считаешь?

— Ануджа Муслу не уходила вчера домой. — Роско поднял руки над головой и устало потянулся. — Она частенько оставалась в кабинете, спала на том диване.

— Семья, дети?

— Аквариумная рыбка. — улыбнулся Роско. — Жирная золотая рыбка. Раскормленная как слон.

— Далеко жила убитая?

— Считай, напротив работы. Ну, если с той стороны смотреть, не с фасада. — мой помощник пожал плечами. — Тоже третий этаж, кстати.

— Есть там чего интересного?

— Никто к ней не приходил, жила одна. — безразлично сказал Роско. — По вторникам, четвергам и субботам ходила на йогу в «Верде».

— «Верде»? — удивился я. — Тот самый «Верде»?

— На йогу с ней ходит Миранда Скотт. — лукаво улыбнулся парень. — В участке уже слухи ходят, что у тебя с прошлой свидетельницей что-то было. — Банколе улыбнулся во все тридцать два и, не дожидаясь моего вопроса, продолжил: — Она очень хочет получить твой номер.

Я пропустил последнюю фразу мимо ушей. Больше всего меня сейчас интересует расследование и совпадения в виде татуировок. Руны упрямо напоминают мне о деле культа Ангелов Гекаты. Сколько бы я ни пытался, мысли о Тёмной Матери меня не покидают.

Ощущение, что я практически в упор не замечаю чего-то чрезвычайно важного.

— И опять «Верде»… — задумчиво протянул я. — Но там ничего нет. Вы ведь оба с Мэттом лично присутствовали при обыске.

— Но ты с нами не пошёл. — негромко заметил Роско.

Я перевёл взгляд на помощника и ничего не ответил.

Снова ни одной зацепки, ни одной улики, которая бы подсказала нам в какой стороне искать. Только проклятый «Верде». Не удивлюсь, если Мэтт решит ещё раз наведаться туда, чтобы разузнать о занятиях, которые регулярно посещала Ануджа Муслу.

Честно говоря, я сомневаюсь, что это может дать весомую зацепку. Вряд ли следствию это вообще что-то даст.

Немного передохнув, мы с Роско поехали домой. Завтра Мэтт вызовет Ронду как главную свидетельницу. Слова призрака в дело не впишешь, да и Дормер им не доверяет, а мне показания мертвеца могут помочь. Возможно, невидимые друзья Ронни смогут приоткрыть завесу тайны в этом деле.

Роско молчал всю дорогу и только на остановке у самого дома вдруг остановился и заговорил:

— Это же не она, верно? — взволнованно произнёс мой помощник. — Это же не та, о ком я думаю? Да брось! Ты и сам о ней тоже сразу подумал!

— Роско, слушай, — я положил руки на его плечи в попытке успокоить, — она мертва. Кэйтлин больше нет и её демонов тоже, помнишь?

Он понуро опустил голову.

Да, мне самому с трудом верится в то, что говорю. Мертвые умеют разговаривать с живыми, но убивать им не под силу. Художник — раз уж так его прозвали из-за «шедевра» в выставочном зале — из плоти и крови. Такой же человек, как мы, как любой из нас.

— Всё говорит об обратном, детектив. — грустно пролепетал Роско. — И я не скажу «надеюсь, я ошибаюсь», потому что это глупо. — преисполненный непонятной обидой заявил Банколе и глянул на меня, как на предателя. Роско подошёл ко мне почти вплотную. — Я знаю, что ты боишься. — тише сказал он. — Мне тоже страшно. Но я не прячусь, ясно? — мой собеседник сделал короткий шаг назад. — Я не собираюсь прятаться, как бы страшно ни было.

Парень сжал губы в полоску, резво развернулся на пятках и зашагал в сторону дома.

— Я и не думал прятаться, Роско! — крикнул я ему вслед.

Это заставило мистера Банколе вернуться всё той же быстрой походкой.

— Прячешься! — гневно прошипел он, ткнув в мою грудь пальцем. — Если бы не прятался, то сам пошёл в чёртов «Верде»! Ещё б Мэтта обогнал и командовал им, как делаешь это обычно!

— Там ничего нет! — в порыве крикнул я, но быстро взял себя в руки. — Для следствия. Там ничего нет для следствия.

— Да откуда тебе знать, если ты там ни разу лично не был? — обиженно выпалил Банколе и нервно сунул руки в карманы старых джинсов. — Что ты боишься там найти? Улики? Доказательства, что твои мысли не бред? Наши общие мысли! Не только ты сразу подумал о культе!

Я ничего не ответил. Наверное, даже потому, что не хотел наговорить гадостей, о которых потом буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

Мы молча дошли до дома. Роско сразу же поднялся к себе.

Я ещё не успел снять куртку, как ко мне подошла Ронни. Она поднялась на мысочках, держась за мои плечи.

— Митчелл, что-то не так. — прошептала Скаврон. — От Ойвинда и миссис Муслу не осталось призраков. — она обеспокоенно посмотрела мне прямо в глаза. — Куда они делись?