Момент сближения

Роза Шорникова, 2009

В книге описаны реальные истории. Сколько разных событий происходит вокруг нас, сколько разных людей мы встречаем на своем пути, сколько разных судеб так или иначе переплетаются с нашей судьбой. Когда наступит момент сближения? И наступит ли?..

Живем!

Папе посвящается

Зеркальный зал одного из самых престижных московских ресторанов зашелся в неугасимом веселом фрейлахсе. Хрустальные люстры под потолком сотрясались от этого огненного танца, сбрасывая с себя разноцветные искры, которые сыпались во все стороны и терялись в складках темно-синего бархата оконных портьер. Музыканты отчаянно трясли головами, и, если бы не инструменты, сами с удовольствием пустились бы в пляс. Привыкшие ко всему вышколенные официанты, ловкими профессиональными движениями меняя на столе закуски и приборы, не могли отказать себе в удовольствии посмотреть на этот вырвавшийся наружу вулкан безудержного веселья. Все гости от мала до велика, образовав большой круг и взявши друг друга за руки, подчиняясь все ускоряющемуся темпу, делали какое-то совершенно безумное количество движений в секунду, умудряясь при этом громко хохотать. Казалось, еще несколько мгновений, и вся эта скачущая толпа свалится в одну большую кучу.

Внезапно музыка прекратилась, и гости кинулись к столу, жадно осушая бокалы с водой, соками и всем, что могло утолить жажду.

— Ну и молоток же ты, Аркашка, — плотный раскрасневшийся мужчина со сбившимся набок галстуком колобком подкатился к юбиляру. — Ты, как всегда придумаешь чего-нибудь эдакого! Сколько лет тебя знаю — нисколечко не изменился! Молоток! Мы вот все ноем, ноем, что давно не встречались, а ты — раз, и пожалуйста. Вот, все мы здесь, как миленькие. Эй, Гога, Алик, — крикнул он в сторону стоявших неподалеку представительных мужчин, — идите сюда, арбатские шалопаи!

Мужчины, нисколько не смутившись данным им определением, заспешили навстречу друзьям, продолжая о чем-то увлеченно спорить.

— Аркашик, Ленчик, вот скажите, — начал высокий худощавый Гога, — помните, когда мы через всю улицу в окно Семке Когановичу кричали, нас в милицию поволокли, правда ведь, это было у Канадского посольства?

— Конечно, у посольства, — оживился Ленчик, поправляя галстук, — а что?

— Да вот, этот пижон, — продолжал Гога, показывая на Алика, — говорит, что у «Кремлевки». Я что из ума выживаю, что ли?

— Ладно, ладно, не кипятись, я и сам знаю, что у «Канадского», — широко улыбнулся Алик, поигрывая густыми черными бровями, — должен же я проверить твою память, Гогик. А вдруг на нее твои кругосветки оказали непоправимое влияние?

— Светки на него оказали влияние, а не кругосветки, — прогромыхал Ленчик, и друзья закатились громким смехом, обнимаясь и шутливо колотя друг друга.

— Эх, щас спою! — воскликнул Гога, кидаясь к лежащей на сцене гитаре.

Аркадий вопросительно посмотрел на музыкантов, отдыхающих за отдельно стоящим столиком и, получив немое разрешение руководителя ансамбля, тоже подошел к друзьям. А они уже расположились в привычном порядке: Гога настраивал гитару, Алик перебирал клавиши органолы, а Ленчик еле выглядывал из-за больших барабанов ударной установки.

Они играли громко, задорно, молодо, словно снова были там, в этом большом доме на одной из арбатских улочек, когда они еще могли позволить себе делать глупости, но уже не могли позволить делать подлости, когда поднимали на смех любого, кто обращал внимание на девушку, а потом всей гурьбой гуляли на свадьбе. Да много ли чего было! Главное, что теперь, на шестидесятилетнем юбилее их Аркашки они еще не потеряли способности и желания подурачиться.

— А теперь, Аркашик, твой выход, — Алик грациозно провел рукой по воздуху.

Аркадий, все это время стоявший рядом и без устали хлопавший в ладоши в такт музыке, легко подбежал к микрофону:

«В бананово — лимонном Сингапуре, — пуре, — пуре…»

Гости притихли. Никто, кроме самых близких родных, никогда не слышал, как он поет. С одной стороны, совершенно явное подражание известному артисту, а с другой — настолько самозабвенно…

— Здорово! Браво! — раздались громкие аплодисменты, когда песня закончилась.

— Ну, ладно уж вам, — вдруг засмущался Аркадий, — прошу всех за стол. Прошу, — и он махнул друзьям, приглашая их вместе со всеми продолжить праздничный ужин.

— Разрешите мне сказать несколько слов! — мужчина в строгом темном костюме постучал вилкой по хрустальному бокалу.

— Дорогой Аркадий Львович! От имени коллектива нашего предприятия и от себя лично разреши поздравить тебя с шестидесятилетием! Мы не один год проработали с тобой, и я ценю тебя, как отличного специалиста. И юбилей, который мы сегодня отмечаем, предполагает покой только по нашему законодательству, а на самом деле это — расцвет творчества на основе знаний и опыта прожитых лет. Вот так-то! И мы с тобой, Аркадий, это знаем и чувствуем. Долгих лет тебе, будь здоров!

— Спасибо, Максим Петрович, — поблагодарил Аркадий, поднимая рюмку, — сам не пойму, вроде бы годы, а сил словно прибавилось. Столько хочется сделать!

— И сделаем! — Максим Петрович уже осушил свою рюмку и похрустывал маленьким маринованным огурчиком.

— Живем, ребята! — Аркадий широко развел руки, словно хотел обнять всех присутствующих.

— По-здрав-ля-ем! — хором ответили гости, и веселье продолжилось.

* * *

Рабочая неделя началась, как обычно, с оперативки. Все шло по выработанному долгими годами расписанию. Краткие доклады руководителей подразделений, анализ текущих дел, корректировка плана на ближайшие дни.

— Благодарю вас, все свободны, — Максим Петрович убрал бумаги в папку.

Аркадий вернулся в свой кабинет и на большом настольном календаре стал торопливо что-то добавлять и к без того длинному перечню неотложных дел на сегодня.

Зазвенел телефон прямой внутренней связи. Аркадий, не отрываясь от календаря, поднес трубку к уху.

— Да, Максим Петрович, слушаю тебя.

— Зайди, пожалуйста, — и в трубке раздались короткие гудки.

«Что-то забыл, что ли? Времени совсем нет», — посетовал про себя Аркадий и встал из-за стола.

— Заходи, Аркадий Львович, садись, — Максим Петрович протирал очки.

Аркадий подошёл к директорскому столу и присел на стул. Тот продолжал с увлечением тереть прозрачные стекла.

— До дыр протрешь, что случилось-то? Некогда ведь, сам знаешь, понедельник, — улыбаясь заговорил первым Аркадий.

— Аркадий, — Максим Петрович наконец водрузил очки на переносицу, — не решился сказать тебе при всех, да и сейчас трудно, но выхода нет. Поверь, я боролся, как мог. Мне предложили вместе с тобой, но тогда заводу совсем конец, ты должен понять. Всю жизнь на него положили. Прости меня, так сложилось. Но я обязательно что-нибудь придумаю, обещаю тебе. Нужно время. И ты мне нужен здесь, рядом. Обязательно придумаю, поверь мне.

— Что, прямо вот так, сейчас? — как-то по-детски заморгал глазами Аркадий. — А как же песок? Ведь с карьером уже догово…

— Какой песок? — прогремел Максим Петрович, — это годы наши, как песок сквозь пальцы… Ты вообще понимаешь, о чем я говорю? — и он громко стукнул кулаком по столу.

— Понимаю, — Аркадий уверенно поднял глаза, — очень хорошо понимаю. И не виню тебя. Каждый поступает, как считает нужным. Я бы тебя обманул, если бы сказал, что не думал об этом. Я же знаю общую стратегию министерства и позицию товарища «Са-ахова», в частности…

— Вот дурак-то, он еще шутит, — перебил его Максим Петрович.

— Дай напоследок высказаться, дальше пенсии не уволят, — парировал Аркадий.

— Ладно, не горячись, я вот что пока придумал. Давай-ка ты съезди отдохни, возьми отпуск, путевку мы тебе организуем…

— Со скидкой, как ветерану труда?

— Не ерничай, мне не намного легче, чем тебе.

— Прости, — Аркадий откинулся на спинку стула. — Просто не думал, что это произойдет так быстро. Хотя, тридцать девять лет на одном месте — не такой уж и маленький срок. Жаль, через год еще один юбилей бы справили. Кстати, как тебе ресторан? Класс?

— Ну ты размахнулся, конечно. Небось все сбережения угрохал. Жена-то как на твои авантюры смотрит?

— Аська на них не смотрит. Она с ними живет в дружбе и согласии, — самодовольно усмехнулся Аркадий.

— Аркадий, прошу тебя, не делай глупостей, — вернулся к прерванному разговору Максим Петрович. — Пока ты будешь в санатории, я обязательно что-нибудь придумаю.

— Ладно, Петрович, вы ведь давно уже все придумали. Когда отъезд?

— В 9.00 за тобой придет машина. Я сам скажу водителю.

— Может, и вправду, хоть раз в жизни по-человечески отдохну, — вздохнул Аркадий и направился к двери. Вдруг он резко остановился:

— А когда я дела передам?

— Потом, успеешь. Олег Александрович замещает же тебя, когда ты в командировки уезжаешь.

«Значит, все-таки, Олег», — подумал Аркадий Львович и вышел из кабинета.

* * *

Трехэтажное здание заводоуправления давно уже опустело. Аркадий Львович сидел в своем рабочем кабинете и думал. Пожалуй, он никогда так долго не думал над одной проблемой. Обычно решения приходили как-то сами собой, и он сразу принимал их к исполнению. Нельзя сказать, что эти решения всегда были правильными, но можно было корректировать по ходу, в процессе, так сказать. А сейчас хода не было. Был тупик, глухой и неотвратимый.

Аркадий Львович обвел взглядом свой кабинет. «Сколько же я здесь сижу? Лет двадцать восемь, наверное», — он стал мысленно подсчитывать, крутя пальцами остро отточенный красный карандаш. Эта была привычка еще с института — делать пометки в тексте карандашами разного цвета. Сейчас, конечно, появилось множество всевозможных маркеров, он ими тоже пользовался, но на его столе в специальном малахитовом стаканчике всегда был набор цветных карандашей, обязательно аккуратно отточенных. За этим постоянно следила Антонина Сергеевна, все эти годы проработавшая у него секретарем. Она не любила модного слова «референт», но без ее помощи Аркадию Львовичу было бы просто невозможно вовремя справляться с таким объемом работы. «Что же теперь с Антониной будет? Куда ее-то?» — мысли снова вернулись к злободневной теме.

Сегодня с ним что-то произошло. Он это явно почувствовал. Что-то хрустнуло где-то глубоко-глубоко внутри. Не в теле, не в голове или сердце, а намного глубже. Он почувствовал этот мгновенный молниеносный хруст где-то в самой его сущности. Его сознание отказывалось понимать, почему надо уходить на пенсию «по возрасту»? Не по болезни, не по желанию, а потому, что тебе шестьдесят. Пятьдесят девять — еще — нет, а шестьдесят — все. Конец. Но ведь он еще живой. Живой! И он хочет и может жить! И у него-то никто и не спрашивал, устал он или нет. Как будто он тут ни при чем. Если было нужно место, так зачем ждали? Тактичные ребята, ничего не скажешь!

Пожалуй, впервые за всю свою жизнь Аркадий Львович не знал, что ему делать. «Поздно уже, Аська, наверное, волнуется», — подумал он, и в это время зазвонил телефон.

— Аркаша, ты скоро? — задала жена привычный вопрос.

— Скоро, не волнуйся, — ответил Аркадий Львович и быстро положил трубку. Сейчас ему ни о чем не хотелось говорить. Потом. Все потом.

Да, вот так неожиданно поворачивается судьба, и никто, никто не может наверняка знать, что с ним произойдет в следующую минуту. Только нужно уметь достойно это принимать, даже если все происходящее кажется непонятным.

«Эх, ты, философ! Делать-то что будешь?», — спросил сам себя Аркадий и взял из стопки на краю стола несколько листов чистой бумаги.

Он составил опись всех папок с документами, стоящих на специальных стеллажах вдоль стены. На отдельном листе выписал из календаря список запланированных дел на предстоящую неделю.

Потом он подумал и взял еще один лист.

«Директору завода г-ну Муратову М.П.

от зам. директора

Невяжского А.Л.

Заявление

Прошу уволить…»,

— рука на мгновенье замерла в воздухе. «Нет, не так», — он бросил в корзину разорванный на мелкие части листок и взял новый. «Прошу предоставить мне очередной отпуск…» «Да, вот так будет правильно, — мысленно подбодрил он себя, — надо все хорошенько обдумать». Аркадий обвел взглядом кабинет. По сути дела, большая часть его сознательной жизни прошла в этих стенах. Было все: и радости, и неудачи, и споры до хрипоты, и выяснение отношений. Не было, пожалуй, только уныния и отчаяния. «И сейчас не будет! Мы еще поживем!» — Аркадий решительно поднялся с кресла. Сбор личных вещей занял пятнадцать минут. Он положил заявление на середину пустого стола и набрал домашний номер:

— Асенька, я уже иду, — и, выключив свет, закрыл за собой дверь.

* * *

Аркадий проснулся, как обычно, в семь часов. С кухни уже доносился запах свежемолотого кофе и поджаренного хлеба. Жена вставала раньше него и раньше уходила на работу. «Может быть, не вставать, подождать, пока Ася уйдет?» — промелькнула мысль. Хотя сегодня все казалось не таким уж и мрачным, он пока не хотел ничего рассказывать жене, пусть не волнуется и думает, что он действительно решил немного отдохнуть. А там видно будет. Он никого не обманывает, просто немного не договаривает. Ему самому надо сначала во всем разобраться.

— Аркаша, — жена неожиданно почти вбежала в спальню, — я убегаю. Вещи собраны, отдыхай, за меня не волнуйся. Я так рада, что ты едешь. Не иначе, как Максим постарался, сам бы ты никогда за путевкой не пошел. Молодец он, все-таки. Ну, все, мне пора. Как договорились, в выходные я к тебе приеду. Позвони обязательно, ладно? Не забудь.

Всю эту речь она произнесла, одновременно одеваясь, подкрашивая ресницы и закалывая волосы в тугой пучок.

Аркадий стоял с шубой в руках и смотрел, как Ася перед зеркалом надевает кокетливый берет из голубой норки.

— Аська, ты такая молодая! — он обмотал жену шубой и прижал к себе. — Смотри, веди себя хорошо, пока меня не будет.

— Вот дурачок-то, — Ася повернулась к нему лицом. — Ты забыл, что я уже трижды бабушка и два года, как на пенсии. А на пенсии — не побалуешь! — она сделала строгое лицо и шутливо погрозила пальчиком.

— Это точно, не побалуешь, — согласился Аркадий и помог ей надеть шубу.

* * *

Ровно в девять часов служебная «Волга» стояла у подъезда.

— Доброе утро, Виталик, — поздоровался Аркадий, садясь в машину.

— Доброе, — улыбаясь ответил водитель, молодой парень, работавший у него уже третий год. Аркадию нравился этот приветливый, улыбчивый и смышленый парнишка.

— Вот, Максим Петрович просил Вам передать, — он протянул запечатанный конверт. В нем, кроме заполненной на его имя путевки, лежала ксерокопия заявления, которое он вчера оставил на своем рабочем столе. В верхнем левом углу наискосок уверенным почерком была сделана надпись: «Все будет хорошо!». «Куда уж лучше», — усмехнулся про себя Аркадий, хотя в следующее мгновенье ему стало стыдно за то, что он мысленно обидел Максима. Ведь в данный момент — это было единственное, чем тот мог его подбодрить. «Ладно, Макс, спасибо и на этом», — Аркадий повернулся к водителю.

— Поехали, Виталик. Жить-то никогда не поздно?! Верно, а?

— Верно, — растерянно согласился тот, не очень понимая, о чем идет речь.

* * *

Неширокая двухрядная дорога петляла среди обсыпанного снегом леса. «О чем думали, когда строили?» — размышлял Аркадий Львович, глядя на предупреждающие указатели, стоящие через каждые сто метров. «А зато красиво как!» Наконец они свернули на узкую, но хорошо расчищенную дорожку и подъехали к большим зеленым воротам. Бдительный охранник, проверив документы, разрешил им проехать к центральному входу в красивое невысокое здание, стилизованное под старинный замок.

— Научились же делать, — с удовлетворением заметил Аркадий. — Как здесь тихо.

Он оглянулся по сторонам. Действительно, здесь было необыкновенно тихо, словно в километре отсюда не было оживленной дороги, а чуть подальше — большого города с его заводами, школами, шумом и суетой. Казалось, что эти массивные двери, закрывшись за ним, должны отсечь от него все неприятности. «Маскарад, — подумал Аркадий, — этим не решить проблемы». Но его, словно магнитом, тянуло туда, где хоть ненадолго можно было хотя бы отвлечься от них.

— Проходите, Аркадий Львович, — Виталик, держа сумку в одной руке, другой открыл дверь.

Администратор, приветливая немолодая женщина в накрахмаленной белой блузке, оформив все необходимые документы, выдала ключ от номера.

— Приятного вам отдыха, — с улыбкой проговорила она так, словно произносила ее впервые, — если будет нужна помощь, звоните. Внутренний телефон указан на аппарате.

— А в город звонить можно? — спросил Аркадий.

— Конечно, через «0». Сумма будет включена в ваш счет. Оплатить можно в любое время.

— Приятный сервис, хоть и ненавязчивый, — пошутил Аркадий.

Администратор понимающе улыбнулась в ответ. Она тоже помнила аналогичную шутку двадцатилетней давности про «ненавязчивый сервис».

* * *

Они поднялись на второй этаж и вошли в номер.

— Вот это да! — воскликнул пораженный Виталик, обводя взглядом двухкомнатные апартаменты «люкс» с телефоном, телевизором, холодильником и даже музыкальным центром. — Как в кино. Отдыхайте, Аркадий Львович, набирайтесь сил и к нам обратно. Скорее бы этот месяц кончился, извините, конечно. Привык я с вами «кататься».

— Ладно, Виталик, не горюй. Привыкнуть ко всему можно. Только стоит ли?

— Не знаю, — не сразу нашелся, что ответить Виталик. Второй раз за сегодняшнее утро он не понимал своего шефа.

* * *

Виталик ушел. Аркадий расстегнул пальто и, не раздеваясь, опустился в глубокое кресло. Сейчас ему казалось, что все его тело представляет собой кусок какого-то тягучего теста, растекшийся по этому креслу. И мысли тоже такие тягучие и неповоротливые, и веки ватными шорами опустились на глаза, и, чтобы их поднять, нужно протянуть руку, а она — такая тяжелая, и, чтобы ею пошевелить, нужно столько сил…А сил-то нет… Кончились силы… «Как же я устал», — подумал Аркадий и крепко уснул.

Ему снился странный сон. Он летал. Как в детстве, широко раскинув руки. Свободно и легко… Нежные трели птиц заполняли перезвоном прозрачное пространство вокруг него… Вдруг что-то произошло. Он не понял, почему, но двигаться стало труднее. Птичий гомон доносился все глуше. Его, словно в воронку, затягивало в какую-то вязкую темноту, откуда веяло холодом и страхом. «Что со мной будет?» — испуганно думал он, чувствуя, что его все глубже и глубже засасывает в эту мрачную бездну. Он пытался за что-нибудь зацепиться руками, но они отказывались его слушать. Противный серый туман просачивался сквозь безвольные пальцы, не оставляя ни малейшей надежды на спасение. «Будь, что будет,» — устало подумал он и попытался опустить руки. Но они, словно крылья, раскинутые в стороны, поддерживали его полет, не давая упасть… Вдруг где-то впереди, далеко-далеко показалось маленькое светлое пятнышко. Оно стремительно приближалось, и вот уже теплые лучи коснулись его, и где-то совсем близко раздался резкий птичий свист. «Как громко», — подумал он и проснулся.

На небольшой тумбочке рядом с креслом разрывался телефон. Аркадий рывком протянул руку, но трубка выскользнула из онемевших пальцев. Он еле успел ее подхватить и прижать к уху, поддерживая плечом.

— Аркадий Львович, — услышал он голос администратора, — спуститесь, пожалуйста, в столовую, а то обед заканчивается.

— Спасибо, — поблагодарил Аркадий и посмотрел на часы. «Вот это я дал! Половина второго», — подумал он и поднялся с кресла.

Столовая скорее напоминала зал хорошего ресторана. Правильно сервированные столики, блестящие столовые приборы, накрахмаленные салфетки. Один вид всего этого вызывал аппетит. Аркадий сел на место, указанное в специальном талончике. Столик был рассчитан на четверых, но два места были пустыми, а на третьем мужчина лет пятидесяти пяти допивал сок.

— Добрый день, — поприветствовал его Аркадий.

— Добрый, — ответил мужчина, отставляя от себя пустой стакан. — Только приехали?

— Да, первый день, — ответил Аркадий, оценивая про себя, вступать ли с ним в более откровенный разговор.

— Желаю приятного аппетита и хорошего отдыха, — сказал мужчина, поднимаясь из-за стола.

— Спасибо, — Аркадий взял меню. Разговаривать расхотелось.

Обед оказался очень вкусным и сытным. Он даже взял с собой сдобную булочку, потому что съесть ее здесь уже не было никакой возможности.

Придя в номер, он первым делом позвонил жене.

— Асенька, я отлично устроился. Кормят, как на убой, даже хватает на сухой паек. Приезжай в воскресенье, я договорился. Можешь и Полиночку захватить, места хватит. Заплатим за питание — и все.

Он улыбнулся, вспомнив эту шуструю черноглазую девчушку, которую безумно любил. Ему вдруг так захотелось ее крепко прижать к себе…

— Возьми Полюшку, ладно? Я соскучился, просто сил нет.

— Ладно, соскучился, — насмешливо проворчала Ася. — А позавчера кто ее ругал по телефону? Забыл? Любящий дедуля.

— Поругать вовремя тоже невредно, — оправдался Аркадий. — Но постарайся ее привезти, ладно?

— Ладно, уж так и быть. Нигде от вас не отдохнешь, — вздохнула Ася, хотя сама тоже души не чаяла во внучке.

Аркадий положил трубку и взял со столика цветной яркий журнал. «Ну-ка, что нам сегодня показывают?» — он полистал страницы, отыскивая программу телепередач. «Когда я последний раз смотрел телевизор?» — подумал он, укладываясь поудобнее на мягком диване. Через десять минут раскрытый журнал мерно вздымался на его груди в такт глубокому и спокойному дыханию.

* * *

Ужин по расписанию был в семь часов. Когда Аркадий спустился в столовую, мужчина уже был там.

— Добрый вечер, приятного аппетита, — поприветствовал его Аркадий, усаживаясь на свое место.

— Добрый, и вам тоже, — ответил мужчина. — Меня зовут Евгений Валентинович, можно Евгений.

— Аркадий Львович, можно Аркадий.

Мужчины немного привстали и пожали друг другу руки.

— Очень приятно, — ответили они почти одновременно, возвращаясь к прерванному ужину.

— Я тут уже, в какой-то степени, старожил, — заговорил первым Евгений. — Если нужна будет какая-нибудь помощь, не стесняйтесь.

— Спасибо, — ответил Аркадий. — Обязательно воспользуюсь.

Аркадию был симпатичен этот мужчина. Он вообще быстро сходился с людьми, и для него не были в тягость новые знакомства. А Евгений подкупал своей тактичностью и сдержанностью, что, при всей кажущейся легкости в общении, Аркадий очень ценил в людях.

После ужина они обошли все достопримечательности санатория. Изучение прилегающих окрестностей было отложено на следующий день.

* * *

Утро началось с беседы на медицинские темы в кабинете главного врача. Это оказалось нелегким занятием. В какой-то момент Аркадий даже пожалел, что не поехал в обычный «Дом отдыха». Но тут же вспомнил, при каких обстоятельствах он сюда попал, и что сам бы точно вообще никуда не поехал. Пришлось смириться, и из кабинета он выходил с внушительной пачкой описаний и схем приема настоев, расписаний массажей, прогулок и всего, что должно было за двадцать четыре дня восстановить то, что он утрачивал ежедневно в течение многих лет.

Время, подчиненное определенному распорядку, летело незаметно. Первые дни он отсыпался, и прикрепленной к нему медицинской сестре приходилось по несколько раз напоминать ему о времени очередной процедуры. Потом втянулся и к концу третьей недели уже чувствовал себя вполне отдохнувшим.

Однажды вечером после ужина Аркадий сидел в «Зимнем саду» и читал книгу, взятую в библиотеке несколько дней назад. Книга была не очень интересной, и мысли постепенно начали переключаться на его собственные проблемы. Что они могут ему предложить? Быть каким-нибудь консультантом — это в лучшем случае. А в худшем? Совсем уйти? Куда? В этом возрасте найти какую-нибудь работу просто нереально, даже с его знаниями. Он прекрасно отдавал себе в этом отчет. А консультант? Сидеть и ждать, когда они о чем-то спросят. А если не спросят? Получать деньги просто так он не привык. Да еще и неизвестно, какие деньги они ему предложат. Ведь он тоже все-таки привык к определенному образу жизни. И вот так сразу все поменять? Да, столько вопросов, и хотя бы один ответ. А ответ-то и нужен всего один, но он пока не находил его.

Аркадий прикрыл глаза и откинул руку за спинку мягкого кожаного диванчика, на котором сидел. Его пальцы гладили ствол какого-то большого растения, росшего в широкой напольной кадушке. Кора деревца была такой прохладной и гладкой, что он повернулся, чтобы посмотреть на это чудо. Вдруг его взгляд упал на небольшую книжечку, лежащую среди вьющейся зеленой массы, полностью прикрывающей землю и корни. «Несколько уроков для начинающего бизнесмена», — прочитал он на обложке. «Теперь все бизнесмены, — вздохнув, подумал Аркадий. — Не для нас все это». Он взял книжку и подошел к администратору:

— Мария Ильинична, вот, наверное, кто-то в саду забыл.

— Спасибо, Аркадий Львович, я вот здесь положу, на видном месте. Чего только не забывают. Не волнуйтесь, отыщется хозяин.

Аркадий поднялся к себе в номер. «А что, может быть, и мне заняться, старому?» Почему-то впервые он ощутил себя старым. Может быть, потому, что впервые почувствовал, что не все ему по силам? С какого бока подходить к этому бизнесу? Нет, конечно, в общих чертах он себе представлял, но ведь там мало быть просто отличным профессионалом. Есть бесконечная масса вопросов, с которыми он никогда вплотную не сталкивался, а о некоторых, наверное, и вообще не слышал. Нет, одному ему не поднять. Тогда что? Может быть, посоветоваться с кем-нибудь? Аська, конечно, скажет, что всех денег не заработаешь, сиди лучше дома. С Полинкой занимайся. Полиночка — прелесть, но ведь он-то еще и поработал бы. Только где?

Аркадий встал с кресла, подошел к шкафу и достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку. «Так, куда же я его записал? Скорее всего, на «Е», — думал он, листая затертые странички. Новых знакомых он обычно записывал не по фамилии, а по имени, ему так легче было запомнить. «Так, Евгений Валентинович, 236-…». Аркадий вернулся в комнату, сел в кресло и пододвинул к себе телефонный аппарат. Он долго слушал длинные гудки, потом с сожалением положил трубку. Пожалуй, Евгений был сейчас единственным человеком, чей совет Аркадию был бы интересен, даже необходим. За то время, которое они провели вместе, у него создалось впечатление, что у Евгения было свое мнение по всем вопросам и он как-то очень обстоятельно умел его отстаивать. «И почему мы с ним тогда не поговорили на эту тему? Сколько времени было», — с удивлением подумал Аркадий. Теперь это казалось действительно странным.

Аркадий, не раздеваясь, прилег на диван. Ему вдруг вспомнился тот странный сон. И вдруг он снова ощутил неведомо откуда взявшуюся силу, выталкивающую его из этой обволакивающей тягучей массы. «Жаль, что я не умею сны разгадывать. Ведь не просто же так он мне приснился? На свет-то выбрался!» — подумал Аркадий. Он встал и нажал кнопку «REDIAL». Вторая попытка дозвониться тоже оказалась неудачной. «Не судьба, — подумал Аркадий. — Ладно, пора спать. Утро вечера мудренее».

* * *

В дверь постучали.

— Заходите, открыто, — отозвался Аркадий.

— Здравствуйте, Аркадий Львович, — Виталик широко улыбаясь, вошел в номер. — Что можно брать?

— Здравствуй, дорогой. Вот, сумочку возьми, пожалуйста, я пока пальто надену.

— Аркадий Львович, можно у Вас спросить?

— Спрашивай, не стесняйся, — Аркадий уже почувствовал, что именно того интересует. На заводе такие слухи обычно быстро распространяются. — Я сам еще ничего точно не решил. Но думаю над этим вопросом. Усиленно.

— Аркадий Львович, — засмеялся Виталик, — откуда вы узнали? А вообще-то, если что надумаете, про меня не забудьте, ладно?

— Смышленый ты парень, Виталька, — Аркадий похлопал его по плечу, — ладно уж, так и быть, не забуду.

«Ну, ты даешь, Аркашка, самоуверенности хоть отбавляй. А может, это и к лучшему?», — то ли поругал, то ли похвалил себя Аркадий.

Они спустились в холл.

— До свидания, Мария Ильинична, — Аркадий подошел к стойке. — Спасибо. Отдохнул на «все сто». А это что? До сих пор никто не забрал?

— Наверное, уехали уже, забыли. Не возвращаться же из-за этого. А возьмите себе, может, когда пригодится, — Мария Ильинична сняла с полочки книжку и протянула Аркадию.

— Спасибо, может и пригодится, — ответил Аркадий, пряча ее в карман пальто.

«Эх, бизнесмен, елки-палки», — подумал Аркадий, открывая выходную дверь. Яркий солнечный свет ослепил жгучим морозным теплом. Аркадий зажмурился и подставил лицо под этот мощный жизнетворный поток. «Живем, ребята!» — воскликнул он, запахивая пальто, и пошел к машине.

Декабрь, 2002