Интроверт. Выйти из тени

Родион Кудрин

2005 год. Земная цивилизация попала под наблюдение разумных форм жизни за пределами Солнечной системы. Обитатели остывающей планеты Аменсала решают колонизировать Землю. На их пути встаёт Егор Волков – студент с необычными способностями. Он узнаёт о готовящемся вторжении и пытается ему помешать. Серьёзным препятствием на пути Егора становятся не только сами чужие, но и пандемия инопланетного вируса. Удастся ли людям отстоять своё право на жизнь или их удел – навсегда исчезнуть с лица Земли?

Глава 10

Куала-Лумпур, 21 июня 2006 года (среда), 12:00

Егор решил отказаться от своего имени в пользу позывного, хотя бы на время каникул. Он всё в большей степени ощущал себя именно Океаном, чем Егором. То же самое уже довольно давно произошло и с его приятелем Славой. Сейчас он откликался исключительно на позывной, совершенно игнорируя старое имя. Конечно, Океан не мог отправиться в Малайзию без верных друзей — Гвоздя и Ёжика. Они с радостью приняли это заманчивое предложение. Ради такого дела Гвоздь договорился сдать часть своих экзаменов уже после возвращения домой.

Поселившись в двухместном номере отеля в центре Куала-Лумпура, приятели решили прогуляться по улицам и осмотреть центр города. Однако Ёжик тут же передумал, изъявив желание остаться в номере. Он сослался на слишком жаркий и влажный климат. Океан с Гвоздём не возражали, хотя каждый про себя подумал, что кактусу жаркий климат должен быть, так сказать, по барабану. На это Ёжик мысленно возразил, что акклиматизацию и адаптацию к смене часовых поясов пока ещё никто не отменял. Это казалось справедливым, но Океан точно знал, что кактус остался в номере совсем по другой причине. Очевидно он хотел тщательно просканировать окрестности вокруг отеля на предмет наличия электроники. Ведь не так часто удаётся попасть на новое место, где так много интересного, и такой быстрый доступ в сеть.

* * *

Пока Океан общался с Ёжиком, Гвоздь уже спустился в холл и сидел в удобном кресле. Он с удовольствием рассматривал шикарный интерьер отеля и с интересом прислушивался к незнакомой речи постояльцев. Увидев Океана, выходящего из лифта, Гвоздь улыбнулся. Однако его лицо тут же стало напряжённым, а широко раскрытые глаза буквально впились в приятеля.

— Ну, и что же тебя во мне так испугало? — с иронией поинтересовался Океан, подойдя ближе.

Футболка, которая вызвала такую неожиданную реакцию Гвоздя, смотрелась стильно. На чёрном фоне красовалась надпись: «My job is so secret I don’t even know what I’m doing!»³. Правда, там же виднелась мелкая надпись «Israel Defense Forces»⁴ и соответствующий логотип. Но на это Океан почти никогда не обращал внимания. Он решительно недоумевал, что могло быть не так с его одеждой. Наконец, Гвоздь, перестав прожигать его взглядом и немного успокоившись, снизошёл до объяснений.

— Похоже, ты не в курсе, но Малайзия не имеет дипломатических отношений с Израилем. Более того, малайцы крайне не любят израильтян и, наоборот, израильтяне очень не любят малайцев. Любая пропаганда Израиля, а, тем более, его вооружённых сил, в Малайзии расценивается как личное оскорбление. Кроме того, это может спровоцировать агрессивную реакцию со стороны местного населения. Могут просто убить за это. Поэтому разгуливать по Куала-Лумпуру в футболке с надписью «Израильские вооружённые силы» крайне опрометчиво.

— Спасибо, что просветил. Главное, вовремя, — ответил Океан и, пока его никто не увидел в таком виде, без разговоров отправился в номер переодеваться.

— Похоже, что кто-то давно не выходил из своего танка, — улыбаясь, вполголоса пробормотал Гвоздь, окончательно успокоившись.

Когда Океан вернулся через несколько минут, Гвоздь снова стал его придирчиво осматривать со всех сторон. Он внимательно вчитываться во все надписи на новой футболке. На этот раз она оказалась правильной — ярко красного цвета с символикой баскетбольного ЦСКА⁵.

— Ну как, подойдёт? Что скажет наш уважаемый эксперт относительно флагмана отечественного баскетбола в свете малайзийско-израильских отношений? — с иронией поинтересовался Океан.

— Теперь всё в порядке. Баскетбол — без сомнения лучшая игра с мячом. Конкретно против ЦСКА я ничего не имею, да и малайцы, насколько я знаю, тоже, — серьёзно ответил Гвоздь, закончив обстоятельный осмотр.

— Хорошо, что теперь с моим имиджем всё в порядке, — улыбнулся Океан. — Можем теперь идти?

— Кстати, ты зря иронизируешь. Тебя могли бы здесь в твоей любимой чёрной футболочке и убить — совсем мёртвый был бы, — на всякий случай уточнил Гвоздь.

Вторую часть фразы он произнёс с характерным кавказским акцентом, что только добавило ей колорита.

Океану нравился артистизм Гвоздя. Это всегда выглядело уместным, мгновенно разряжало обстановку и улучшало настроение всем окружающим. Кроме того, шутки в его исполнении никогда не выглядели шаблонными или пошлыми. Они всегда шли из глубины души и казались по-настоящему смешными, очень точно подходя для каждой ситуации. Океан разделял мнение, что чувство юмора — это то качество, которое сложно приобрести, если его нет изначально. У Гвоздя чувство юмора, без сомнения, было великолепным.

* * *

Они отправились осматривать центр города. Заметные издалека знаменитые башни-близнецы, словно магнит, притягивали туристов. Было решено непременно забраться наверх. Однако уже на подходе к башням выяснилось, что очередь из желающих осуществить то же самое огромна. Занимать её следовало с раннего утра.

— Эх, видно не судьба, — разочарованно изрёк Гвоздь.

— Да уж. А я-то думал, только у нас везде очереди. Кстати, а что это напротив близнецов? — спросил Океан.

— Местная телебашня. Предлагаешь попытать счастья там? — скептически поинтересовался Гвоздь.

— А почему бы и нет? Оттуда можно хорошо рассмотреть близнецов. Да и весь город будет как на ладони. Посмотри, телебашня намного выше остальных зданий, — заметил Океан.

Гвоздь не возражал, оба туриста отправились к её подножью. Пройдя внутрь, они купили билеты и заполнили информированное согласие на предмет того, что психически здоровы. Более того, оба подтвердили, что пока не собираются прыгать вниз с открытой смотровой площадки, расположенной на вершине башни. Служащий вручил каждому из посетителей маленькую бутылку воды, чтобы суровые малайские ветра на высоте двести семьдесят шесть метров не вызвали обезвоживания.

— Однако! Какая трогательная забота о туристах, — с иронией сказал Гвоздь.

— Так и есть. Но о себе они тоже позаботились — мы же с тобой подписали информированное согласие, — ответил Океан.

— Ладно. Раз подписали, то сегодня, так уж и быть, вниз прыгать не будем, — улыбнулся Гвоздь, входя в лифт.

Ускорение практически не ощущалось, и менее чем через минуту приятели уже выходили из скоростного лифта на открытую смотровую площадку. Вид, открывшийся взгляду, по-настоящему завораживал. Океану захотелось замереть на месте и продлить этот удивительный миг. В очередной раз он безнадёжно пожалел, что не может нажать на паузу и хотя бы на короткое время остановить течение времени. Очень не хотелось чем-то нарушить всю величественность момента. Поэтому приятели, не сговариваясь, молча, стояли на смотровой площадке, пытаясь до конца прочувствовать эти чудесные мгновения жизни.

Весь Куала-Лумпур был, как на ладони. Расположившиеся рядом башни-близнецы блестели в свете заходящего солнца, словно цельнометаллические конструкции. Множество небоскрёбов компактно расположились в центре большого города. Вдалеке виднелся силуэт вертолёта. Постепенно загорались огни вечернего города, от чего вид становился ещё более завораживающим. Океан и Гвоздь медленно обходили телебашню по круговой смотровой площадке, останавливаясь у ограждения и любуясь пейзажем вокруг. Оказалось очень интересно рассмотреть окружающие строения с их ночной подсветкой в подзорные трубы, предусмотрительно установленные на смотровой площадке.

— Ну, как мы себя чувствуем в собственный день рождения? Сбылась мечта, или чего-то всё-таки не хватает? — с хитрой улыбкой поинтересовался Гвоздь.

— Чувствуем себя хорошо. Ничего не болит. Но, как ты правильно заметил, чего-то или, может быть, кого-то не хватает на этом празднике жизни, — задумчиво ответил Океан, смутно предчувствуя какое-то важное событие, которое вот-вот должно произойти.

— В таком случае категорически поздравляю тебя с днём рождения! Надеюсь, что отмечаем этот праздник не в последний раз! — с выражением сказал Гвоздь, по-своему расценив задумчивость друга.

Тем временем ночные огни зажглись по всему городу. Подсветка башен-близнецов впечатляла, от чего они ещё более казались металлическими. Ветер приятно обдувал лицо и руки.

— Бутылка с водой здесь, оказывается, — весьма полезная вещь, — признал Гвоздь, открывая крышку.

Океан тоже сделал несколько глотков и передал свои ощущения от увиденного Ёжику. Он остался в номере, и, к сожалению, не мог насладиться этой красотой.

— Действительно красиво. Но судя по тому, что в твоей бутылке почти не осталось воды, ветер должен быть очень сильный, — ответил кактус.

— Жаль, что сейчас тебя нет с нами. А ветер действительно сильный — ты прав. Но прохлада очень приятна. Особенно по сравнению с той изнуряющей жарой, что внизу, — подтвердил Океан.

— Извини, что не в тему, но в трёх километрах от нашего отеля я обнаружил нечто такое, что тебя, наверняка, заинтересует, — загадочно сообщил Ёжик.

— Принято. Мы уже возвращаемся. Будь на связи, — мысленно ответил Океан.

Оглянувшись, он увидел Гвоздя, который, совершенно забыв о времени, увлечённо фотографировал окрестности.

* * *

Вернувшись с прогулки, друзья уже в полном составе торжественно отпраздновали день рождения Океана. В номер доставили не только многочисленное угощение для людей, но и специальную минеральную вода для кактуса, что его сильно порадовало. Спиртное ни Океан, ни Гвоздь принципиально не пили, привычно мотивируя это тем, что и своей дури у каждого из них предостаточно. Только в конце ужина Ёжик сообщил своим приятелям новость, которая должна была их заинтересовать. После того, как кактус огласил её, у Океана и Гвоздя сразу пропал аппетит. Оба теперь понимали, почему Ёжик тянул до последнего.

— На расстоянии около трёх километров отсюда находится какой-то странный объект. По непонятной причине внутри него я не могу обнаружить ни одно электронное устройство. Вариантов здесь несколько, но все они сводятся к двум основным. Во-первых, возможно, что это старое заброшенное здание, где действительно нет ничего, кроме пола, стен и потолка. Но, согласно карте, в этом месте расположен деловой центр, в котором электроники должно быть навалом. Второй вариант более вероятен — те, кто находятся внутри объекта, не хотят, чтобы их обнаружили. Кто это такие, и почему они скрываются, совершенно непонятно. В любом случае всё это очень странно, — сообщил Ёжик и умолк.

— Мне кажется, что ты излишне подозрителен, — сказал вслух Егор. — Ты ещё не забыл, что мы сейчас на отдыхе, и всякие необычные объекты нас не должны волновать?

— Про отдых я, конечно, помню. Но такое со мной случается впервые. Попробую ещё раз поискать в интернете информацию об этом здании, — ответил Ёжик и снова пропал из эфира.

— Похоже, что наш колючий друг слегка перегрелся на солнце, — высказался в своём стиле Гвоздь. — Если так рассуждать, то можно дойти и до теории всемирного заговора с секретным центром в отдельно взятой Малайзии. Давайте, лучше пиццу закажем?

— Всё-таки — второй вариант, — печально сообщил Ёжик, снова вернувшись на связь. — Мне удалось перехватить очень слабый радиосигнал, исходящий из этого странного здания. Он длился всего две секунды, но и этого оказалось вполне достаточно. Похоже, они несильно опасаются утечки информации. Шифрование совершенно не используется, если не учитывать то, что сообщение транслируется на очень странном языке, для которого нет описания в интернете. Однако, судя по тому, что сигнал так быстро прервался, это похоже на банальное нарушение техники безопасности.

— И о чём же говорится в этом сообщении? — поинтересовался Гвоздь.

— Лингвист из меня, прямо скажем, неважный. Да ещё и для этого языка совершенно не нашлось аналогов, — начал заранее оправдываться Ёжик. — Я лишь попытался расшифровать этот набор бессмысленных звуков. Не уверен, что мне это удалось. Однако по какой-то причине я всё-таки смог понять отдельные слова в этом странном наборе звуков.

— Ладно, Ёжик, не тяни уже! Скажи прямо, о чём там речь? — попросил Океан, начиная терять терпение.

— Ладно. Они открытым текстом сообщают следующее. Цитирую: «… фаза завершить операция. Контроль станция под наш двенадцать. Поражение на электроника оборудование радиус перенастройка максимальный. Без персонал осложнение проходит вербовка. Позиция и клон на сигнал находится о фаза следующий начало. Вторжение…», — передал сообщение Ёжик.

Океан, разумеется, первым получил эту информацию, но внешне никак не отреагировал. Гвоздь, уже давно договорившийся с Ёжиком о приёме сообщений на свой пейджер, прочитал то же самое с экрана и помрачнел.

— Да, Ёжик… Переводчик из тебя и в самом деле не получится, — сказал Гвоздь. — И ради этого нам пришлось спуститься с восхитительной телебашни и спешно вернуться в номер? Ты меня извини, но это, мягко говоря, какая-то бессмысленная словесная каша. Ты хоть сам-то понял, что они хотели сказать?

— Конечно. Перевожу на русский литературный: «…фаза операции завершена. Двенадцать станций под нашим контролем. Оборудование перенастроено на максимальный радиус поражения электроники. Вербовка персонала прошла без осложнений. Клоны находятся на позиции и ждут сигнала о начале следующей фазы. Вторжение…».

Вот теперь сообщение вызвало эффект упавшей, но ещё не взорвавшейся бомбы. Все заметно напряглись, серьёзно обдумывая сказанное.

— Если это не игра или какие-либо учения, а то, о чём я думаю, — нарушил довольно долгое молчание Океан, — то ситуация крайне нестандартная. В любом случае, я думаю, что мы очень скоро узнаем, что это было, из ближайших новостей. А, если по этому поводу будет тишина, то предлагаю считать Ёжика излишне мнительным и назначить ему принудительный отдых.

— Если же это всё-таки вторжение, то, кто такие эти злобные типы, решившие провернуть такое?! — возмутился Гвоздь, обводя остальных своим пронзительным холодным взглядом.

— А ещё лично мне крайне интересно, зачем им всё это понадобилось? И вообще, люди ли это, учитывая малознакомый даже Ёжику язык и поставленную ими цель? — добавил «оптимизма» Океан.

Он постепенно выходил из оцепенения и с запоздалым сожалением пытался понять одну вещь. Почему он сам в отличие от Ёжика до сих пор не удосужился просканировать окрестности?

— Лучше бы ты не занимался сейчас бесполезным самоедством, а подумал над тем, что ещё можно сделать в данной ситуации, — обратился кактус с деловым предложением к Океану. — Ты первый раз за границей. Тем более, в свой день рождения. Разумеется, тебе слегка снесло крышу от новых впечатлений, и ты на несколько часов утратил бдительность. Всё это вполне понятно и объяснимо. И, как ты заметил, я не стал заранее сообщать тебе эту новость, чтобы мы все успели нормально отметить твой день рождения. И согласись, ведь хорошо, что мне эти ваши башни-близнецы оказались параллельны? — продолжал успокаивать Ёжик раздосадованного Океана.

— Ценю твою заботу, — искренне ответил он, всё-таки начав тщательное сканирование местности.

— А теперь, когда Океан уже почти перестал себя грызть и способен нормально думать, пусть Ёжик сообщит нам, что ещё ему известно о предстоящем нападении, — с расстановкой произнёс Гвоздь.

Примечания

3

Моя работа настолько секретна, что иногда я и сам не знаю, что я делаю (англ.)

4

Израильские вооружённые силы (англ.)

5

Центральный спортивный клуб армии