Детективы-футболисты. Тайна призрачного вратаря

Роберто Сантьяго, 2014

Начинается новый учебный год, а с ним и лига футбола! Однако теперь всё становится гораздо сложнее: к команде Сото Альто присоединяются новички, которые знают толк в игре, а значит, соперничества не избежать. А тут ещё и первые симпатии, и тот парень-вратарь, который, кажется, умеет останавливать голы силой мысли… Автор Роберто Сантьяго работал сценаристом на телевидении, редактором и продюсером. Серия про детективов-футболистов стала настоящим культурным феноменом, это одни из самых продаваемых книг в Испании. Они переведены на разные языки мира, а в 2018 году даже были экранизированы. Для младшего школьного возраста. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

11

В ту ночь Футбольнейшие встретились на старой кирпичной фабрике Севильи ла Чики. Фабрика закрылась четыре года назад и стояла заброшенная. Родители не разрешают нам сюда ходить, говорят, здесь могут быть бомжи и наркоманы. Хотя я здесь никогда никого не видел. В ту ночь на фабрике не было ничего, кроме разбитого стекла, старых кирпичных стен и бьющего в нос запаха.

— А воняет-то как, — с отвращением сказал Тони. — Кто выбрал этот гадюшник?

Мы все посмотрели на Камуньяса.

— Мой брат сказал, что это самое секретное место в городе, — сказал он извиняющимся тоном.

— Если твой брат знает о нём, оно уже не секретное, — сказал Восьмой.

— Ты рассказал брату о Футбольнейших? Это же секретный пакт! — возмутилась Мэрилин.

— Нет, я ему ничего не рассказывал. Я только объяснил, что нам с друзьями нужно обсудить кое-что важное, — ответил Камуньяс. — Давайте лучше сконцентрируемся на проблеме. Нам правда есть, что обсудить.

— Надо что-то придумать. Новенькие слишком хороши, нас выгонят из команды, — сказал Томео.

— Футбольнейшие находятся под угрозой исчезновения, — добавил Камуньяс.

— У меня нет шансов, я сам выйду из команды, — сказал Грустный, глядя на Камуньяса. — И вам стоит поступить так же.

— Почему они должны занимать наши места? — запротестовал Восьмой.

— Каждый имеет право попробовать. Ничего страшного не происходит, надо быть великодушными, — сказала Алёна.

— Они что-то особым великодушием не отличаются, — протянул Грустный. — Я уверен, что они займут наши места.

— Сначала им придётся приложить усилия и познакомиться с нами, — сказала Алёна.

— Мне они не показались такими уж ужасными.

Мы до сих пор не знаем их, например, тех братьев, которые похожи на роботов, — сказал я.

Камуньяс бросил на меня убийственный взгляд.

— Мы обещали друг другу: что бы ни случилось, всегда будем играть вместе, — напомнил Грустный. — Если кому-то нужно уйти… Например, мне…

— В этом как раз всё и дело. Никто не будет уходить, потому что нам надо помогать друг другу… Надо сделать жизнь новичков невыносимой, — предложил Камуньяс.

— Не знаю, не знаю, — сказала Алёна. — Одно дело — помочь себе стать лучшими футболистами, и совсем другое — бойкотировать новичков.

— То, что ты говоришь, мне тоже не кажется правильным, Камуньяс, — сказала Мэрилин.

— А ты что скажешь, Пакет? — Камуньяс посмотрел на меня в упор.

— Я… я хочу, чтобы мы остались вместе. Но… если кто-то выйдет из команды, будет ли дальше действовать договор Футбольнейших?

— Это вопрос, — согласился Томео. — Если кого-то выгнали из футбольной команды, значит ли это, что он должен уйти из Футбольнейших тоже?

Наступила тишина, после чего я услышал какой-то шорох и обернулся.

— Думаю, там кто-то есть, — сказал я, подходя к окну.

— Ой, ой, ой! — закричал Грустный. — Наверное, мама была права, и в этом доме правда водятся призраки и бродяги!

Мы одновременно сделали ему «шшшш», и я выглянул в одно из разбитых окон в сторону того места, откуда доносился шум.

Там никого не было.

— Я думаю, это у тебя в голове шумит, Пакет, — сказал Тони, смеясь. — Никого тут нет.

— Ну что, продолжим собрание? Уже поздно, — предложила Мэрилин.

Снова наступило молчание, а затем Камуньяс сказал то, что изменило всё.

— Мы должны преподать им урок, — сказал он.

— Кому? — испуганно спросила Анита.

— Новичкам? — спросил Восьмой.

Камуньяс смотрел на нас, ничего не говоря. Вид у него был хитрый.

— Китайцам, — сказал он, наконец.

— Почему именно им? — спросил Томео.

— Ну, потому что они крадут у нас работу, — сказал Камуньяс, — и пока мы будем продолжать в том же духе, они присвоят себе всё… А теперь ещё они для полного счастья хотят выгнать нас из команды.

— Вао — хороший игрок, — сказала Анита.

— Невероятно, что ты это говоришь, — возмутился Камуньяс.

— Почему?

— Ну, потому что ты запасной вратарь, и если Вао останется в команде, первой, кого вышвырнут, станешь ты, — сказал Камуньяс.

Это была правда.

Камуньяса могли сделать запасным голкипером. А Аниту исключить. Никто не хотел, чтобы нас выгоняли из команды.

— Ну и что вы предлагаете? — спросил Томео.

— Всё очень просто, — серьёзно сказал Камуньяс. — Предлагаю забросать камнями витрину туристического агентства сегодня ночью.

— Круто, — кивнул Тони.

— Вы оба совсем что ли с катушек съехали? — возмутилась Алёна.

— Мне это тоже кажется неплохой идеей, — заметил Грустный. — По крайней мере, если рассуждать теоретически.

— Если нас поймают, мы отправимся в тюрьму, — сказала Мэрилин.

— Может быть, тогда лучше не надо, — быстро поправился Грустный.

— Не знаю, как вообще можно рассуждать о таких вещах, — вставил Томео.

— Очень даже можно. Согласись, мы все хотим, чтобы они убрались из города и из нашей команды. Но только я осмеливаюсь говорить об этом вслух.

Камуньяс казался очень уверенным в том, что говорил.

— Ты что, всерьёз думаешь, что мы сможем напугать их настолько, что они уберутся из дома? — спросила Анита.

— Э… Может быть, да. Может, нет. В любом случае надо попробовать!

— Я лично не хочу, чтобы они уезжали из города! — сказал я.

— А, нет? — сказал Камуньяс с таким лицом, как будто я только что его предал.

— Нет, — повторил я, — мне вообще кажется, что мы говорим о гадких вещах.

— Конечно, ты, значит, всегда прекрасные вещи предлагаешь. Когда втягиваешь нас в опасные дела, заставляешь шпионить за старшими и красть вещи, — начал горячиться Камуньяс, с каждой минутой распаляясь всё больше. — Тебе, значит, можно. А стоит предложить мне, так сразу «гадкие вещи».

— Думаю, надо объявить голосование, — предложил Тони.

— Вы сошли с ума. Совершенно сбрендили, — вмешалась Мэрилин.

— Я тоже думаю, что мы должны проголосовать, — вставил Восьмой.

— Простите, а за что именно мы будем голосовать? — осторожно спросил Грустный.

— Как за что? — удивился Камуньяс. — Атаковать туристическое агентство или нет. За это, конечно.

Все замолчали. Камуньяс добавил:

— Чтоб китайцы испугались и перестали лезть, куда их не просят.

— Мы поняли, — сказала Алёна.

— Ну, хорошо.

— Ладно.

Итак, мы начали голосовать:

— Да, — сказал Камуньяс.

— Да, — поднял руку Тони.

— Нет, — проголосовал Томео.

— Да, — сказала Анита.

— Нет, — сказала Мэрилин.

— Конечно, нет, — закачала головой Алёна.

— Да, — сказал Восьмой.

И, наконец, Грустный с перепуганным лицом, словно спрашивая нас, тихонько выдал:

–…Нет?

— Пакет? — позвал Тони, глядя на меня.

Оставался только я.

Голоса разделились: четыре «за» и четыре «против». Мой голос должен был решить всё. Все смотрели на меня. Глаза Алёны казались ещё больше, чем обычно. Тони, скрестив руки на груди, принял своё коронное выпендрёжное выражение лица. Мэрилин смотрела странно. Я никогда её такой не видел. И, конечно же, Камуньяс, мой лучший друг, тоже глядел на меня.

Все ждали. Наконец я ответил. Я попытался сделать голос ровным, но, кажется, он всё равно немного дрожал.

— Нет, — сказал я.

Алёна улыбнулась.

— Молодец, Пакет, — сказала Мэрилин.

Я посмотрел на Камуньяса. Его глаза были широко раскрыты, и он смотрел на меня так, как будто мы с ним вообще не были знакомы.

— Футбольнейшие должны помогать друг другу и играть вместе в футбол. Нападать на окружающих мы не договаривались! — попытался я объяснить свою позицию.

— Может, пора уже положить конец этой чепухе с Футбольнейшими, — сказал Камуньяс.

С этими словами он сел на велосипед и уехал прочь.