Ученик

Роберт Кармин, 2023

Это рассказ об истории отношений бывшего ученика и его учительницы, возобновившиеся нежданным образом спустя 25 лет. Чем они в итоге закончатся, не знает даже автор. Поэтому каждый читатель может сам написать финал рассказа.

Мы в ответе за тех, кого приручили.

Антуан де Сент-Экзюпери.

— Шалом! У меня вопрос к вашей гостье. Нора, двадцать пять лет назад вы работали в питерской школе, и у вас был любимый ученик-старшеклассник. Скажите, а вы не хотите вашу следующую пьесу написать об этом?

На лице Норы отразилось некоторое замешательство. Справившись с ним, она сказала:

— Да, это правда. Но вы не представились…

— Простите… Ян Раппопорт — тот самый ученик, — ответил звонивший. И, выдержав паузу, добавил: — Я бы хотел с вами увидеться. Если вы не против.

Нора слегка улыбнулась.

— Буду рада! Подъезжайте, если это возможно, через час на студию.

— Спасибо, до встречи!

Дальше Ян уже не слушал программу"Культурный шок", которая регулярно выходила на русскоязычном Iton.tv. Собственно, увидев Нору на экране, — стареющую, но по-прежнему притягательную и желанную, он вообще, можно сказать, не слышал, о чем они говорили с ведущим, — уловил только, что речь шла о ее пьесе, которую, как он смутно понял, будет ставить тель-авивский театр"Гешер". Видеть ее, пусть и на экране, и знать, что она тут, в Израиле, действительно было для него шоком — так что программа на сей раз полностью оправдала свое название.

Однако нужно было поторапливаться — от Раананы до Тель-Авива было хоть и недалеко, но с учетом вечерних пробок небыстро. Еще он хотел купить Норе цветы, но не торжественный букет — что-нибудь неброское и нежное, а это придется поискать.

Ян был спокоен и собран. Он размышлял только над одним — куда ее пригласить поужинать: к себе или в ресторанчик? Для первой встречи через двадцать пять лет было бы правильнее на нейтральную территорию. А вдруг она завтра уезжает? Может, сразу спросить, надолго ли она здесь? Или спросить уже за столиком? Уехать в Раанану можно и оттуда. Ладно, решил он, разберусь по ходу пьесы. И усмехнулся про себя — все вертится вокруг"пьесы".

Нора с солидным бородатым ведущим программы стояла в холле. Она тепло взглянула на Яна и обратилась к ведущему:

— Ну вот, Миша, познакомься — это и есть мой любимый ученик Ян.

— Передаю даму в надежные мужские руки, — засуетился Миша, — и засим откланиваюсь. — Созвонимся, — он тронул Нору за плечо. — У тебя, если не путаю, еще дня три в запасе?

— Не путаешь. Созвонимся.

Они чмокнули друг друга в щеки и приобнялись. И Миша удалился.

Нора с интересом смотрела на Яна.

— Так вот ты теперь какой, ученик! — с удовольствием оценила она.

— Нравлюсь? — самодовольно спросил Ян.

— Такой мужчина не может не нравиться. Особенно престарелой даме.

— Да ладно, не кокетничай — дама в самом соку.

— Ну да — на большого любителя!

— Я и есть большой любитель. Поехали ужинать! Ты какую кухню предпочитаешь?

— Любую, в которой можно отведать разных морских гадов, — хочу оторваться у вас по полной!

— Тогда в арабский ресторан. Если у тебя нет предубеждений.

— Нет, — и Нора засмеялась. — Я толерантна. Особенно по части меню.

— Замечательно! А вот вино закажу тебе отечественное, то бишь израильское. Чтоб ты заценила.

— Договорились.

"Наверняка она спросит, как я живу, чем занимаюсь, про семью само собой", — размышлял Ян за рулем. И готовил правильные ответы.

Она и спросила. Ян вкратце поведал про дом в Раанане, за который выплачивал кредит, про работу, про жену и троих детей. И выразил желание пригласить ее завтра вечером к себе. Если у нее нет других планов. Планов, к счастью, не оказалось.

Ян почти не ел, а с удовольствием смотрел, как его дама уплетает хумус и морской коктейль. А в памяти отрывочно вспыхивали воспоминания, как он в ее питерской квартире уминал пудинги, муссы, пирожные и запивал их коктейлями — все то, что она готовила к каждому его приходу.

— А ты теперь известная писательница? — спросил он чуть насмешливо.

— Я совсем не известная писательница, но Миша — мой сокурсник, живет здесь очень давно, матерый журналист… Короче, показал мою пьесу режиссеру, тому понравилось, и вот я здесь.

— О чем хоть пьеса?

Нора, не донеся до рта морского гребешка, воззрилась на собеседника с удивлением:

— Ты же передачу смотрел…

— Вот именно что смотрел. Но не слушал. Смотрел только на гостью программы.

— А-а… Пьеса о Лермонтове, конкретнее — о его дуэли.

— Примерно это я и подозревал. Лермонтов же твой кумир. И нас всех, своих учеников, им заразила.

— А еще заразила чтением, — не без гордости уточнила Нора.

— Да, я пристрастился к книгам благодаря тебе. Родители были счастливы! С годами страсть не угасла, но вот времени на чтение катастрофически мало. Я правильно понимаю, что в связи с постановкой ты будешь часто нас навещать?

— Нет, неправильно. Мы сейчас главное обговорили, и больше я им не нужна, только мешать буду. Все остальное можно согласовывать виртуально. Ну, вот, может, на прогон позовут, а потом уже на премьеру. Так что еще пару раз приеду, но нескоро — пьеса непростая, труппе придется с ней мучиться долго.

— Жаль! Но все равно хорошо, что у меня еще будет возможность с тобой повидаться.

— Тебе это зачем? — недоверчиво спросила Нора.

— Нужно, — твердо ответил Ян и со всей серьезностью посмотрел в глаза визави.

Нора опустила их в бокал.

— А твоя семья — муж, дети? — задал непраздный вопрос Ян.

— Мужа как не было, так и нет. А сын как был, так и есть, ты его наверняка помнишь. Только сейчас это взрослый мужик, но пока холостой.

— Что это вы такие одиночки оба? Ну, он, понятно, еще успеет, не девочка. А ты почему замуж за столько лет не вышла?

— А зачем? Мне и так неплохо. Одиночество меня не угнетает, скорее наоборот — утешает. Но тебе не понять, Яник, — у тебя большая семья, и это здорово!

— Да, здорово! — подтвердил Ян. — Так вы вдвоем живете? Или порознь?

— Порознь. Причем, в разных частях света — я в Европе, а он в глубокой Азии.

–"В глубокой Азии" — это где конкретно? — Яну стало искренне любопытно.

— В Макао. — И, поскольку Нора уже многократно разъясняла народу, что за зверь такой Макао, заученно отрапортовала: — Это не совсем Китай, но почти рядом — полтора часа по воде от Гонконга. Бывшая португальская колония, поэтому там два государственных языка — китайский и португальский, своя валюта, граница, таможня. Макао называют азиатским Лас-Вегасом, он сплошь состоит из казино и их обслуги.

— Экзотическое место выбрал.

— Да он не очень выбирал — так получилось, что его на работу туда пригласили.

— А чем он занимается?

— Стряпней. Шеф-повар казино Вин Палас — кормит буржуев, понаехавших растранжирить лишние бабки.

— Класс! — со смехом одобрил Ян. — Солидняк, и работа что надо! Доволен?

— Очень! И, думаю, вряд ли вернется в Россию.

— Ну и правильно!

Ян отвез свою спутницу в Яффо, где она остановилась у своих старых во всех смыслах друзей, взял ее телефон, и они распрощались до завтра. Назавтра Нора отправлялась на экскурсию в Иерусалим, и Ян предложил забрать ее прямо с Мицавы, куда их вернет вечером экскурсионный автобус.

По дороге домой Ян прикидывал, какие поручения дать своей помощнице на завтрашний день. Помощница, приходившая два раза в неделю и по экстренному вызову, была пожилой теткой из числа свежих российских репатриантов. Ужин, конечно, должен состоять из морепродуктов и хумуса, который безумно понравился Норе. Фрукты, вино, мороженое, цветы… А главное, как быть с семьей? Вот это задачка!

Удивительное дело, но у него не было ощущения, что минуло двадцать пять лет. Он чувствовал себя тем же семнадцатилетним мальчиком, влюбленным в свою училку литературы, а ее видел той же тридцатипятилетней красавицей и умницей, кем она была в его питерские годы.

Наутро он тщательно составил список продуктов и меню и вручил своей домоправительнице с наказом подготовить блюда, стол и помещение к восьми вечера. По дороге в клинику доктор Раппопорт сделал звонок своей даме. Нора подтвердила их договоренность и сообщила, что она уже по дороге в Иерусалим.

— Постарайся не отрываться от группы — в Иерусалиме легко заблудиться, — заботливо предостерег он.

День в клинике выдался не слишком сложным, и к вечеру Ян не чувствовал себя, как зачастую, выжатым лимоном.

Нора была полна ярких впечатлений, о которых живо и рассказывала своему спутнику всю дорогу до Раананы. Но в городке ее настигли новые.

— Да это Эдем! — воскликнула она. — Боже, Яник, ты живешь в Эдеме!

Они ехали по городу-саду. Буйная средиземноморская весна осыпала все деревья цветами разных тонов, и их ветки свисали почти до асфальта пышными гирляндами. По обе стороны дороги тянулись аккуратные коттеджи не выше двух этажей, утопающие в палисадниках. Вокруг царили патриархальные уют и комфорт, чистота и тишина.

— Да, это курортный, очень дорогой город. Но нет в мире совершенства — море у нас под окнами не плещется. Здесь, в основном, говорят по-английски, а не на иврите, потому что население составляют репатрианты из англоязычных стран — Великобритании, Америки, ЮАР. Есть и из Франции, правда.

— Да это рай на земле! Я бы хотела жить в таком месте, — задумчиво произнесла Нора.

— У тебя хороший вкус, всегда это знал, — одобрительно откликнулся Ян.

Просторный холл, служивший одновременно и прихожей, и столовой, был убран живыми цветами и зажженными свечами.

— О-о-о-о, как красиво… — протянула в восхищении Нора.

Конец ознакомительного фрагмента.