Собрание стихотворений

Роальд Мандельштам, 2006

Настоящее издание – самое полное на сегодня собрание произведений Роальда Мандельштама (1932–1961), легендарного поэта, замечательного представителя героического периода ленинградской неподцензурной словесности. Несмотря на высочайшую оценку его творчества историками литературы, он до сих пор находится в тени своего великого однофамильца. Издание сопровождается аналитическими статьями и подробными примечаниями.

Белые ночи

Белая ночь

Улетает солнечная птица,

Бросив ветру пепел облаков.

Полночь мая — белая синица,

Майский город — храм без потолков.

— Отцвести, как яблоко, и мне бы,

Улететь, куда глядят глаза,

Раз упала — брошенная небом —

Золотоволосая звезда!

Раз она хотела быть холодной,

На луну предутренних озёр…

— Вой, поэт! Ты тоже — пёс голодный! —

В брюхе — лёд, а в голове — костёр!

1954

Белая ночь

Чуть небо становится блёклым,

И тени на крыши сойдут, —

Каналы, как тёплые стёкла,

В объятиях город сожмут.

И бродит над куполом ночи

Луна голубая, тиха,

Как будто невеста, и хочет

Найти своего жениха.

Июнь 1954

* * *

Ночь окончила половину,

И опять похожа луна

На голубого дельфина

И голый лоб валуна.

Уже лиловели листья,

Как листья библиотек, —

И город был аметистом

В оправе из серых рек.

Был дом нелепой окраски,

Я спал у него внутри

И видел детскую сказку

Об алом цветке зари:

Что море звезду качало,

И след её был — дугой,

Что где-то струна звучала,

И лук её был тугой,

Что лопнул в жару зарницы

Весь мир, как листок слюды,

И трещины — в милых лицах,

Прозрачных и голубых,

Что где-то бьёт половину,

А в окнах моих луна

Летит голубым дельфином

На голый лоб валуна.

Белая ночь

Ночью небо чуть-чуть побледнеет,

И лиловая дымка в садах

Заклубится и снова исчезнет,

Словно облако в тёплых ветрах.

И о чём-то далёком-далёком

Напевает гранитный прибой… —

О какой-то звезде светлоокой,

Об улыбке её золотой.

Всё затихло, на улицах пусто,

И погас серебристый фонтан,

До утра одному слишком грустно;

Слишком много навеял туман.

— Приходи, покажу, как играют

Ночью звёзды с зёленой волной,

Расскажу, как горит, не сгорая,

В сердце пламень, зажжённый тобой.

Я спою тебе новую песню —

В мире лучше её не найти, —

В ней слова всех на свете чудесней,

И они для тебя — приходи!

Пляска теней

Памяти В. Преловского

Пляшут ночью лунною

Посреди дороги

Тихие и умные

Тени-недотроги.

Все слова тревожные

За́литы вином,

Тени осторожные

Никнут под окном.

Плачущей берёзою,

Звонкою сосной,

Осенью ли звёздною,

Ранней ли весной —

Пеленой повитое

Плясок-кружевов,

Всё давно забытое

Оживает вновь.

В сумерки неверные

Не грустить нельзя:

Снами незабвенными

Мёртвые друзья —

Тихие и умные

Тени-недотроги

Пляшут ночью лунною

Посреди дороги.

Ноктюрн

Небо закатное пусто,

Ветром тревожным звеня.

— О, как томительно-грустен

Свет уходящего дня!

Ветви садов молчаливых

Никнут в лучах фонарей,

Шепчут, склоняясь тоскливо:

— Ночь, приходи поскорей!

— Ночь, приходи поскорее,

Тихо спустись надо мной, —

Люди, и птицы, и звери

Грезят тобою давно.

Тенью от ласковых крыльев

Милой моей принеси

Синие звёздные ливни,

Синие звёздные сны.

Пусть для неё до рассвета

Плавают в лунном окне

Кружевом звёздного света

Светлые сны обо мне.

* * *

Розами громадными увяло

Неба неостывшее литьё,

Вечер, догорая у каналов,

Медленно впадает в забытьё.

Ярче глаз под спущенным забралом

Сквозь ограды блещет Листопад —

Ночь идёт, как мамонт Гасдрубала, —

Звездоносный, плещется наряд.

Что молчат испуганные птицы?

Чьи лучи скрестились над водой?

— В дымном небе плавают зарницы,

Третий Рим застыл перед бедой.

Спят одни, другие, словно тени,

Позабыли прежние пути

И стоят,

Шафранные колени

В золотые лужи опустив.

Nocturno (Вариант)

Розами громадными увяло

Неба неостывшее литьё:

Вечер,

Догорая за каналом,

Медленно впадает в забытьё.

Ни звезды,

Ни облака,

Ни звука —

В бледном, как страдание, окне,

Вытянув тоскующие руки,

Колокольни бредят о луне.

Белые ночи

Ты, звенящий майский город,

Скерцо шпилей и балконов,

Брошен яблоком раздора

В край вечерних беззаконий.

Облака цветущим плю́щем

Вьются в небе потемневшем —

И застыл стеклом поющим

Воздух твой окаменевший.

А закат весенне-алый

Облетает, будто роза, —

И летят в глаза каналов

Облака, грачи и звёзды.

* * *

Бел. Бел.

Даже слишком изысканно бел

Мел колоколен.

Мел. Мел.

Пересыпанный звёздами мел,

Лунной ночью изнеженный мел —

Город сказочно болен.

Да. Да.

Колья брошены: ко́л на ко́л.

Сухо щёлкают: ко́л о ко́л.

Глухо замер: кол у кола

Около ко́локола.

Нет. Нет.

Руки скрещены: крест на кре́ст.

Медно-огненный день воскрес,

Просыпаться садам окрест.

* * *

Вечно вдвоём.

Только вдвоём.

И не забыть никогда:

В сердце моём, —

В сердце моём, —

Колокол изо льда!

Нет!

А пора…

— Звон топора,

Острый, как алый крик,

В колокола

Бей до утра,

Выбей из них язык!

— Мел колоколен —

Бел, как скала, —

Рвись из пустых глазниц!

В жёлто-зелёные колокола —

Призраки медных птиц!

Мысли

Квадригой летучей

Сомнений недобрых

По лунному небу плывут:

То хлынут, как тучи,

То сгинут, как воры,

И снова, и снова идут.

Предвестники утра

Я хочу научиться у ветра

Никогда ни о чём не грустить,

Чтобы алую розу рассвета

Для тебя по утрам приносить.

И ещё я хочу (хоть на деле

Никому научиться нельзя)

У холодных и звёздных метелей —

Позабыть о погибших друзьях.

Петь — у вас, предрассветные птицы,

Умирать — у тебя, Скорпион,

Только лучше всего научиться

Не любить, если буду влюблён.

Диалог

— Что это? Лай ли собачий,

Птиц ли охотничьих клёкот?

— Кто-то над нами заплачет,

Кто-то придёт издалёка!

— Взвоют ли дальние трубы?

— Воют!.. Но только впустую,

Умерших в чёрные губы

Белая ночь поцелует.

— Настежь распахнуты двери!

— Близится дымное «завтра»!

— Что там?

— Толпятся деревья!

〈Третий〉: — Лю́бятся бронтозавры!

Море (Кохтла-Ярве)

— Посмотри: в предрассветную бурю

Море розовый пляшет балет, —

И откуда у осени хмурой

Этот ветренный яркий рассвет?!

Пусть танцуют и пенятся волны, —

Всё равно неподвижна земля;

Лишь в пути веселей пароходам,

Рулевым не заснуть до утра.

Август 1952

* * *

Весь квартал проветрен и простужен.

Мокрый город бредит о заре,

Уронив в лазоревые лужи

Золотые цепи фонарей.

Ни звезды.

Ни облака.

Ни звука.

Из-за крыш, похожих на стога,

Вознеслись тоскующие руки —

Колокольни молят о богах.

Я встречаю древними стихами

Солнца ослепительный приход —

Утро с боевыми петухами

Медленно проходит у ворот.

Альба

Весь квартал проветрен и простужен,

Мокрый город бредит о заре,

Опустив в лазоревые лужи

Золотые луны фонарей.

Вознося тоскующие руки

Из-за крыш, похожих на стога,

Сохнут мачты с парусом в разлуке,

Колокольни молят о богах.

— За печальный час твоей прохлады,

Эос, розоперстая заря,

Я бросаю радостные клады

Фонарей, как нитку янтаря,

И встречаю новыми стихами

Солнца ослепительный восход —

Утро с боевыми петухами

Медленно проходит у ворот.

Альба (Вариант)

Весь квартал проветрен и простужен,

Мокрый город бредит о заре,

Уронив в лазоревые лужи

Головы усталых фонарей.

А заря едва-едва колышет

Крыльями на сером полотне,

Осторожно вписывая крыши

В тихо голубеющем окне.

И, как щит, невиданный дотоле,

В гербе тех, что шли издалека,

Зацветает пепельное поле

В золотые розы-облака.

Огненными лисьими мехами

Затянув стеклянный небосвод,

Утро с боевыми петухами

Медленно проходит у ворот.

Утро (Вариант)

Весь квартал проветрен и простужен, Мокрый город бредит о заре,

Уронив в лазоревые лужи

Матовые луны фонарей.

— Слушайте, как мерно дышит море!

— Посмотрите: утро впереди! —

Конец ознакомительного фрагмента.