Никогда не поздно

Рия Плага

Это конец, – думала она, покидая дом и надеясь больше никогда не встретиться со своим прошлым. Вот только у жизни совсем другие планы на Алису Грин.У неё новая жизнь: другой мужчина, необычная работа, потрясающие друзья. Она смогла попрощаться со своими демонами и ошибками, что совершила. Но любовь не забывает и не отпускает. А мужчина, полюбивший всем сердцем, не уходит. И когда ей грозит опасность, Фабиан Бойл не может оставаться в стороне.Заключительная часть невероятной истории любви.

Глава 3

— Я не слишком вырядилась?

Я вышла из спальни, ища глазами по комнате Дэна, который спокойно сидел на диване с книгой в руках и маленькими очками на переносице. Мужчина медленно отрывает голову от книги, и голубые глаза касаются меня, и по телу пробегает дрожь, а я чувствую, что начинаю краснеть. Этот взгляд нередко заставляет нас оставить все планы, бросить друзей в каком-нибудь баре и остаться только вдвоём.

— Как рок-звезда, — улыбнулся он и вернулся к своей книге.

— Посмотри внимательнее: не слишком небрежно? Или, может, наоборот, я перестаралась? — я нервно переминаюсь на высоких каблуках своих замшевых босоножек и опускаю взгляд на почти полностью обнажённые ноги, которые едва были прикрыты чёрными шортами, а то, что они сшиты из шёлка, нисколько не придаёт им более сдержанный характер. Они были слишком откровенно короткие, обтягивали меня сзади, не оставляя пространства для фантазии. Но почему-то мне нравилось, как они смотрятся сейчас на мне. Чёрный цвет выгодно подчёркивает ещё не сошедший загар после отпуска, а ткань ласкает кожу, будто шорты сшиты специально для меня.

— Это всего лишь концерт, не стоит слишком наряжаться, — бросает Дэн, даже не посмотрев на меня и, видимо, пытаясь сделать вид, что очень увлечён книгой.

— Это не просто концерт, — я показываю ему язык, — может всё же переодеться?

Я подхожу к Дэну и сажусь рядом с ним, заглядывая в книгу, пытаясь понять, почему сейчас она интереснее для него, чем я, но не понимаю ни слова в прочитанном. Это не просто очередная книга, а какой-то учебник, один из тех, что я постоянно нахожу у себя дома, хотя у Дэна есть собственная квартира. Правда, в ней он бывает гораздо реже, чем в моей, хотя она и находится от моей всего через лестничный пролёт.

— Не стоит, ты выглядишь отлично. Хотя я и предпочёл бы, чтобы ты была голая большую часть дня, — он отрывается от книги, чтобы скользнуть по мне взглядом, от которого моё смущение возрастает, и я непроизвольно отодвигаюсь от него. Нам точно не стоит начинать подобные разговоры, когда меньше, чем через пару часов ему играть на концерте свои проникновенные песни.

— Твои поклонницы противоположного мнения, — парирую я и одёргиваю ниже свой кроп-топ на тонких бретелях, стараясь спрятать голый участок живота, но когда я прячу живот, из крошечного топа пытается выскользнуть грудь. Пальцы касаются тонкого кружева, обрамляющего топ, и краем глаза я замечаю, как Дэн снимает очки, откладывает книгу, наблюдая за моими движениями.

— Даже не думай, нам уже выходить через пару минут, — качаю головой я, пытаюсь встать с дивана и отойти от мужчины на безопасное расстояние. Его эротическое настроение может быстро перескочить на меня, и боюсь, что я уже не буду такой сдержанной, как он в эти минуты.

Но прежде, чем я успеваю подняться с места, Дэн хватает меня за руку и толкает на себя так, что я оказываюсь на его коленях, прижатой руками, обвитыми вокруг талии. Его голубые глаза разжигают во мне вожделение, и я с трудом сглатываю, понимая, что лишаюсь возможности говорить, когда он так близко ко мне.

— Думаю и всегда буду думать. А поклонницы могут засунуть своё мнение подальше. Я люблю тебя, а всё остальное не должно тебя волновать, — мужчина касается моего носа губами, и я не могу не улыбнуться такому простому знаку внимания, но именно благодаря этому, я чувствую себя нужной и любимой.

— То есть мне не переодеваться? Я могу найти что-то более подходящее.

— Всё отлично, это рок-концерт, а не бал дебютанток, — улыбается он в ответ и отпускает меня, шлёпая по попе, едва я поднимаюсь с его коленей.

— Но это же благотворительный концерт, и банкет же всё равно будет, — снова парирую я, уже почти решившись на то, чтобы переодеться и не шокировать молодёжь своим слишком откровенным нарядом.

— Ну, ты же девушка рок-звезды, ты должна быть такой, чтобы тебя хотели, но не могли получить. В этом наряде ты именно такая.

Дэн, наконец, сам приподнимается с дивана, но лишь для того, чтобы достать свои старые кеды и снова сесть на любимое место, чтобы собраться на свой же концерт. А ведь я готовилась к нему дольше, чем мой мужчина. Тщательный выбор наряда, нанесение макияжа и причёска — всё для того, чтобы соответствовать ему и этому событию. Мы не так часто выбираемся в люди вдвоём, чтобы иметь богатый опыт в выборе соответствующего наряда. Хотя Дэн и вовсе не напрягался с выбором: чёрные джинсы, чёрная футболка и кеды. Это всё его стандартный набор для выступления. В отличие от меня, он не считает, что одежда может определять человека, главное то, что делает его уникальным. А это музыка, которая создаётся этим мужчиной и его командой.

За всё время, что мы вместе, я по-настоящему стала дышать его песнями и не представляю, что они могут не нравиться. Хотя это и не так: его обожают, и на концертах всегда распроданы билеты. Их альбом стал самым продаваемым в стране в прошлом году, а сейчас они записывают второй, и я знаю, что он не менее запоминающийся и восхищающий, а возможно и более, потому что многие песни написаны для меня, и я одна слышала их в оригинальном исполнении мужчины, которого я люблю.

— Голубки, пора выезжать.

Раздался громкий крик из-за двери, и вслед за ним послышался безумный стук, так что на мгновение я испугалась, что её выбьют. Но на самом деле этого не произойдёт, это Роб так привлекает внимание. Барабанщик группы, Роб Хартли, самый громкий и непредсказуемый, наверное поэтому нам с ним так легко ладить, и именно с ним первым у меня появилась ниточка связи, что теперь уже, надеюсь, не разорвётся. Именно его я смогла назвать другом, способным выслушать и, когда надо, посочувствовать, а когда необходимо, и насмешить, и взбодрить своими странными шутками.

— Уже идём, — крикнул в ответ Дэн. Он уже подошёл к входной двери, чтобы распахнуть её, мои пальцы сомкнулись вокруг его запястья, и я потянула его к себе.

— Подожди, — я взглянула в светлые глаза мужчины, снова испытывая то чувство, будто паришь в облаках: вдохновение и лёгкость, — я люблю тебя. Ты самый лучший мужчина, и сегодня ты сделаешь сотни молодых людей очень счастливыми. Я горжусь тобой.

На его лице замерла благодарная улыбка, но мне не нужно было этого. Единственное вознаграждение — это то, что он рядом, и я по-настоящему в безопасности рядом с ним.

Мы вышли в коридор, держась за руки. Но ничего не изменилось. Наша реальность в стенах моей квартиры и та, что за ней — это один мир. Я больше не разделяю миры. Мой один мир сейчас рядом со мной.

Мне особенно нравится наблюдать за тем, как группа готовится к выступлению. Я ощущаю трепет от своей причастности к этому. Конечно, моя роль незначительна, чаще всего — вообще незаметна, но это нисколько не мешает мне ощущать себя частью большой семьи. Даже не просто чувствовать, а быть её частью, жить одной жизнью на всех и при этом не чувствовать себя ущемлённой. Возможно, благодаря группе и Дэну, я смогла снова ощутить себя, как дома.

После смерти мамы для меня пропало понятие семьи и дома. Но сейчас я вновь понимаю, каково это, и осознаю, чего мне так не хватало всё это время, по чему я тосковала долгие 10 лет.

Сейчас, стоя перед сценой, как и зрители, наслаждаясь музыкой в зале, а не за сценой, я особенно остро чувствую себя благодарной за то, что мне посчастливилось встретить этих невероятно талантливых людей. Я люблю каждого в этой группе по-своему и уже не смогла бы представить свою жизнь без них.

В зале около 300 человек, все ребята — воспитанники детских домов, которым помогает фонд, основанный группой. Раз в год они дают концерты, чтобы немного подбодрить ребят, а также, чтобы познакомиться, и, возможно, для кого-то стать важной частью жизни и вдохновением для совершений. Для меня это первый подобный опыт, но я так много слышала об этом мероприятии от Дэна и так готовилась, что мне кажется, что я уже миллионы раз была на подобных концертах, где особенно остро чувствуется дружественная обстановка.

Я послала воздушный поцелуй поющему у самого края сцены Дэну, прикрывая глаза, впитывая в себя слова его песни, которую он когда-то написал именно для меня.

— Мы не ложимся спать допоздна,

чтобы соединить созвездия,

мы живём с печалью от ран нашего прошлого,

но сейчас время нашей любви и жизни,

это наши надежды.

Мы не ложимся спать допоздна,

чтобы жить сегодня,

это наша цель.

Я вслушиваюсь в заученные слова, которые крутятся в моей голове, покачиваясь в ритм мелодии, которая растекается по венам, оставляя сладкий привкус в моём теле. Так ощущается любовь к этому мужчине.

— Красивая мелодия, — вырывает меня голос у самого уха так, что глаза распахиваются, и я не верю в стальные нотки такого знакомого и ненавистного голоса. Я слишком давно не слышала его и не ощущала на себе этот холод, чтобы сейчас снова рухнуть в ледяной колодец своих воспоминаний. Нет, это не может быть снова реальностью.

Я медленно поворачиваюсь к обладателю этого голоса, и пусть в темноте сложно различить черты лица, но я и так слишком хорошо знаю их. Они высечены в моей памяти вместе с холодным голосом и переменчивой натурой.

По её красивому лицу скользят лучи прожекторов, то скрывая от меня идеальные черты её лица, то подсвечивая и заставляя меня ещё больше сомневаться в собственных изменениях и своих достижениях. Не стоит признавать того, что я восхищена была этой женщиной с самого первого дня, с того самого, как я увидела её в Париже. Мне не нужно было говорить с собой, чтобы знать правду о том, что я внутренне всегда хотела быть на неё немного похожей. Всегда стремилась хотя бы подавать себя так, как она. Наверное поэтому я так остро реагирую на её появление в моей жизни. Ещё ни одна наша встреча не была для меня приятной и не заканчивалась бы моими слезами. Она удивительным образом переворачивает мой мир с ног на голову, лишь посмотрев на меня и не произнося многозначительных слов. Даже простого приветствия достаточно, чтобы я потерялась в собственных ощущениях, в собственной уверенности и снова стала закомплексованной девочкой с прыщами и лишним весом, какой и была всегда. Моё прошлое точно не изменить, как бы я не старалась.

— И слова не плохие, — произносит она чуть громче, чтобы я услышала сквозь шум толпы и самого голоса Дэна на сцене. Возможно, если бы такая женщина сказала комплимент Дэну в лицо, это изменило бы его на одну ночь точно, но она говорит это мне и знает, что может раскачать лодку моих сомнений на водной глади счастливой жизни с любимым мужчиной.

— Наслаждайся музыкой, — почти кричу я со злостью, о которой даже не догадывалась. Но эта женщина умеет вывести меня на эмоции, в этом я не сомневаюсь нисколько.

Я разворачиваюсь на каблуках не в силах смотреть на идеальное лицо, стараясь изгнать не только из поля зрения её образ, но и из памяти, где он уже останется.

Не успеваю сделать и шага в сторону, как холодные пальцы сжимаются на моем запястье, и я чувствую, как меня с силой тянут назад, не давая возможности убежать подальше от этого кошмара. Мне не нужны такие люди в жизни, я никогда не хотела встречаться с демонами моего прошлого, которым и является для меня Ирэн. Я резко оборачиваюсь на неё, видя совсем не ту женщину, что предстала передо мной сейчас. А ту, что целовала моего любимого мужчину на вилле в Испании, которую он купил в память обо мне. Я снова вспоминаю, как она целовала всё того же мужчину под лестницей в замке, о котором мечтает каждая девочка, чтобы именно в этом месте выйти замуж, а никак не разбить своё сердце на тысячи мелких осколков. Это всё происходило со мной, и Ирэн была частью той жизни, где я была несчастна. По какой бы причине она сейчас не стояла передо мной, я точно не хочу знать её, и единственным моим желанием сейчас является желание бежать как можно дальше и навсегда вычеркнуть даже возможность встретиться с ней вновь.

— Я хочу поговорить, — резко кричит она и дёргает меня за собой, стараясь провести сквозь разгорячившихся ребят вокруг, дружно выкрикивающих слова песни, которые и я знаю наизусть и с радостью послушала бы вместо того, чтобы плестись за женщиной, которую не выношу.

Но, если быть откровенной, мне уже было интересно, зачем такой, как она, понадобилась такая, как я. Мы не виделись больше года, наши жизни отличаются, как день и ночь, и единственное связующее звено между нами я навсегда вычеркнула из своей жизни, а значит, вместе с ним должна была исчезнуть и она. Но почему-то Ирэн тянет меня за руку, выводя в пустынный холл. Она останавливается посередине коридора, и, наконец, отпускает мою руку.

Мы молчим, я лишь наблюдаю за тем, как она озирается по сторонам, проверяя, нет ли кого-то поблизости, и может ли она начать говорить. Я тем временем могу лишь изучать её изменившееся со временем лицо. Но она не так и сильно изменилась, чтобы я заметила различия. Лишь снова новая причёска: теперь у неё короткие белые волосы, подстриженные пикси, делающие её черты лица более острыми. И почему-то в голове крутится, что это делает её ещё больше француженкой, чем раньше. На ней почти нет макияжа, и это создаёт видимость того, что она немного моложе, чем я запомнила. Даже обтягивающие чёрные джинсы, белая шёлковая рубашка и красные лаковые туфли на шпильке делают её какой-то близкой к реальным людям, не такой недосягаемой, какой она была для меня всегда. Я гналась за тем, чтобы быть такой же, как она, хотела быть достойной Бойла, как была когда-то Ирэн. Но лишь со временем смогла понять, что мне никогда не стать ею, как бы я не старалась. Наверняка, её образ в моей голове больше выдуманный, чем является реальный, и это заставляет меня сейчас смотреть на неё с большим нетерпением.

— Я жду, — скрещиваю на груди руки, стараясь защититься, мои плечи напряжены, и она точно видит это. Я замечаю, как по её губам скользит незаметная улыбка. Она понимает, что она всё ещё имеет некоторое превосходство надо мной.

— Я здесь с Фабианом, — она выговаривает слова медленно, делая большие паузы между ними, чтобы каждое слово закрепилось в моей голове, и следя за тем, что отражается на моём лице. Не знаю, что она видит, потому что не хочу показывать свои эмоции, ведь они заперты достаточно глубоко, чтобы ни один человек не смог никогда их вытащить и снова вдоволь насладиться моей болью.

— Поздравляю, — только и могу выговорить я, делая шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Даже слова о Бойле приносят мне дискомфорт, что уж говорить о его реальном физическом присутствии. Мне показалось, что он будто встал между нами. Я и раньше не была поклонницей Ирэн Бошан, что уж говорить о моих эмоциях сейчас. Лишь удивляюсь тому, как Фабиан быстро успевает менять своё настроение. А ведь всего месяц назад он требовал, чтобы я была с ним для моей безопасности. Видимо, я уже в безопасности, особенно когда держусь от него подальше.

— Ты стала третьей в его гареме? Впрочем, ваши отношения с его женой никогда не были здоровыми, так что ты меня не удивила. Только зачем мне эта информация? — мне кажется, мой голос немного дрожит, когда я говорю, но надеюсь, это заметно лишь мне одной. Не хотела бы, чтобы эта женщина знала о том, что я испытываю на самом деле.

— Фабиан больше не женат. И мы просто друзья, — её голос холодный, её слова вколачиваются в меня невыносимой болью, отдающей не только в сердце, но и, кажется, где-то ниже живота. Думаю, там находится моя душа, которая теряла любую связь с телом от этих признаний, которые я совсем не хотела слышать.

Мы молчим несколько секунд, смотря пристально друг на друга. Не знаю, что она хотела услышать, и зачем вообще доносить эту информацию до меня. Мне должно было наплевать на Фабиана Бойла и его женщин. Должно, просто обязано быть всё равно. Эта мысль крутится в голове, пока я смотрю на Ирэн и пытаюсь понять, зачем она здесь и что хочет после сказанных слов. Она никогда не была со мной мила, никогда не желала мне добра и появлялась в моей жизни, лишь чтобы разрушить тщательно собранные осколки, в погоне за своим счастьем рядом с мужчиной, которого любила я. Но это время ушло, я больше не играю в эти игры. Там, за дверью, другой мужчина, и его я люблю. Он сделал меня свободной, раскованной и подарил ощущение безопасности. Мне не нужны проблемы и ужас рядом с Бойлом, я хочу спокойствия рядом с Дэном. Он теперь — моя жизнь.

— Зачем ты это говоришь? Ты вдруг стала доброй? — бросаю вызов ей я, не отпуская взглядом её ледяные глаза, которые пытаются пробиться сквозь мою стену, что я построила, чтобы такие, как она не смогли сделать мне больно так же просто, как это было раньше.

— Не к тебе, оленьи глазки, — на её лице появляется знакомая мне усмешка, и Ирэн за считанные секунды сокращает расстояние между нами. Я чувствую касание холодных наманикюренных пальчиков к своему подбородку так, что по всему телу пробегает дрожь от этого неприятного прикосновения. Вот она настоящая, такой я её запомнила, и именно эту женщину я боюсь, но и восхищаюсь ею.

— Хочу, чтобы ты знала, что это ничего не меняет. Фабиан не для тебя и никогда не будет для тебя. Запомни, оленьи глазки: такой, как он, никогда не будет с тобой. Даже не пытайся вернуться в его жизнь. Иначе твоё бедное сердечко снова будет разбито. А ты этого не переживёшь, малышка, — зло скалится она, а я против своей воли громко сглатываю, показывая свой страх. Хотя я не боюсь на самом деле, скорее её образ вселяет в меня ужас от восхищения. Никогда мне не быть такой же уверенной, как она.

Мне удаётся всё же взять себя в руки и оторваться от её голубых глаз, и вырваться из холодных рук, чтобы снова почувствовать себя живой, а не в царстве снежной королевы.

— Мне не нужен Фабиан, так что оставь себе такой подарок судьбы, — я снова делаю шаг назад, стараясь вырваться из этого ужасного сна. До меня доносится музыка, и откуда-то издалека долетают слова, что я раньше не слышала.

Меня больше не волнуют Ирэн и Бойл, не беспокоит происходящее несколькими минутами раньше. Я прислушиваюсь к словам Дэна, которые слышны в холле. Он далеко, но возвращает меня к себе, в нашу жизнь, и я чувствую любовь к нему ещё ярче в каждом миллиметре своего тела.

— Друзья, — начинает он, когда музыку делают чуть тише, чтобы не мешать его речи, — я был одинок и несчастен. В моей жизни была чёрная полоса. Уверен, вы все чувствовали себя подобным образом. Глубокая депрессия и нежелание подниматься с кровати — вот чем я жил долгие месяцы. Не верится, что подобное было в моей жизни, но я счастлив, что сейчас могу поделиться этим с вами, — я слышу, как разрывается его голос и становится ещё чуть тише, интимнее. Я раньше не слышала, чтобы Дэн произносил что-то подобное на концерте, поэтому делаю несколько шагов к двери, прислушиваясь. Я не хочу входить в зал и портить атмосферу, возможно, я помешаю этому соединению ребят в зале и группы на сцене. Но не могу не пытаться впитать в себя каждое произнесённое им слово.

— Я обратился к специалисту, потому что хотел выбраться из тьмы. Он давал мне советы, помогал справиться с собственными демонами. И когда я уже почти был готов выбраться из мрака, в мою жизнь вошёл свет. Она перевернула всю мою жизнь. Никто не делал ничего подобного для меня раньше. Но просто находясь рядом с ней, я становился лучше и сам не заметил, как влюбился в жизнь.

Я приблизилась к двери вплотную. Моя рука замерла на ручке, не решаясь сделать последнее движение, и снова стать с Дэном единым целым. Сейчас ещё было не время, внутренне я это понимала и только поэтому не делала следующий шаг. Ещё слишком рано.

— Говорю вам это сейчас, чтобы вы верили в свет, верили в счастье и в то, что не надо бояться просить помощи. Самое больше, что мы можем сделать для себя — это решиться. Не бойтесь любить, совершать ошибки, быть преданными и ранимыми. Только испытывая боль, мы получаем опыт, который и помогает понять, что такое настоящее счастье. Моё счастье — она. Для неё — невыносимой, сильной, резкой, открытой и откровенной — я и существую. Я не умею говорить красивых слов. Умею лишь петь. Поэтому эта песня для тебя, мой ангел, Алиса.

А дальше я не слышу ничего, кроме тишины. Наверное, как и у меня, замерло сердце в груди у всех собравшихся в зале, и мы перестали дышать. Он умеет говорить, он делает всё лучше всех. Мне никогда не говорили ничего приятнее. Только сейчас я замечаю, как по щеке скользнула слезинка, оставляя солёный след на моих губах. Начинает играть медленная музыка, и зал, а вместе с тем и моё сердце, начинают заполняться словами.

— Ты заставила меня,

заставила меня верить в себя.

Ты сломала меня и собрала заново,

ты заставила меня верить. Пусть пули летят,

а дома рушатся.

Моя жизнь, моя любовь, мой драйв —

всё пришло ко мне от тебя.

И я, наконец, резко распахиваю дверь, понимая, что вот этот момент пришёл.

— Слишком сладко, — врезаются в моё сердце острые ножи голоса Фабиана, чтоб его, Бойла.

Он стоит передо мной в дверях зала, позади него танцуют ребята, и Дэн продолжает петь песню, слова которой так тронули меня, но которой я больше не слышу. Я начинаю жить в параллельной реальности без звуков: только обострённые чувства и взгляд чёрных глаз, которые прожигают меня насквозь. И я остро ощущаю, как мне перестаёт хватать воздуха, будто, в самом деле, вокруг пожар и кислорода не осталось, а лишь яд. Именно этим ядом и пропитан весь Бойл, он им живёт и не может представить, что можно как-то иначе. Я вглядываюсь в чёрные океаны его глаз, пытаюсь понять, настолько ли он прогнил, чтобы это было реальностью, действительно ли он сейчас здесь после всего, что было. По-настоящему ли стоит передо мной, когда я ясно дала понять, что поезд этой боли уехал на другую часть земли и остался там, похороненный в сырой земле так, чтобы я не смогла добраться до него.

— Ему бы меньше пафоса в песнях, а то станет новым пророком, — ещё злее продолжает свою речь Фабиан, и выталкивает меня обратно в коридор, наступая вперёд. Позади него хлопает дверь, и я вздрагиваю от резкого звука.

В голове крутится столько слов, даже едких замечаний, и я почти открываю рот, чтобы что-то ответить. Но вместо этого снова закрываю его и не могу произнести ни звука, не то, что связать что-то в слова. В голове пули пролетают, будто в матрице, и я не могу ухватиться ни за одну. Смотрю на Фабиана и пытаюсь понять, что всё это значит. Почему сейчас и зачем всё это. Прошло время, мы слишком разные, и прошлому лучше так и оставаться в прошлом. Наши дороги разошлись и им уже не соединится вместе.

— Поехали, Алиса? — неожиданно ласковый голос касается меня так, что я даже морщусь от воспоминаний этого голоса, такого нежного, который когда-то любил меня и на короткие мгновения делал счастливой. Вот только это было слишком давно, и я почти не помню ощущения счастья рядом с Фабианом. В этом вся проблема: я не могу вспомнить почти ничего хорошего. Лишь вечный надрыв, постоянная драма, от которой я просто устала.

Я делаю несколько шагов назад от Фабиана, боясь быть с ним слишком близко, испугавшись оказаться в зоне его поражения. Моя уверенность рядом с ним слишком непостоянна. А его глаза, как зыбучий песок, так и смотри, убьёт тебя, хотя и казался на первый взгляд таким безобидным.

— Ты ведь шутишь? — наконец я могу подать голос, который кажется каким-то истеричным, с надрывом, возможно, даже с лёгким визгом. Я не понимаю, что чувствую, но это точно не похоже на любовь, что была раньше к этому мужчине.

— Нет, — спокойно отвечает он и делает шаг ко мне, в то время как я снова отступаю от него.

Я смотрю на него и ловлю себя на том, что его образ очень легко любить. Красивый, высокий, с этой безумной отросшей щетиной, ей, наверное, около двух недель. Но я замечаю, что некоторые волоски рыжие, такое случатся, если курить, но раньше Фабиан не был замечен с этой отвратительной привычкой. Но, видимо, он изменился так же, как и я. Его глаза такие же чёрные и безумные, в них легко потеряться навсегда в поисках ответов на мучающие загадки и в попытке раскрыть его тайны. Но я слишком хорошо знаю, что это бесполезно: он никогда не раскроется, и, возможно, причина совсем не во мне, а просто он такой и будет таким всегда. Я наблюдаю за его волосами, снова отросшими и падающими на лицо, как когда-то в далёкие и ушедшие времена наших путешествий и моей влюблённости в идеальный образ, придуманный в голове.

— Поехали домой, мы соскучились по тебе, — снова повторяет он, будто это в порядке вещей, и он говорит это мне каждый день.

— Я никуда с тобой не пойду, говорю ещё раз. Просто оставь меня в покое, — пытаюсь говорить я спокойно, но голос то и дело срывается. Фабиан абсолютно спокоен, несмотря на мои слова, и снова делает пару шагов ко мне, стараясь поглотить собой, но я надеюсь, что во мне достаточно сил, чтобы не поддаваться. Хотя я всё ещё не уверена, что моё предательское сердце может не реагировать на этого мужчину.

Но это лишь доказывает мне, что я действительно любила его. Если это было больно, всепоглощающе и убийственно для меня. Но это были настоящие живые чувства, и я даже благодарна им. Благодаря этой драме, я знаю, чего мне хочется, и какую любовь я жду в своей жизни. Хотя нет, любовь, которая уже есть в ней, которую мне посчастливилось обрести рядом с Дэном.

— Я же хочу позаботиться о тебе, просто поверь мне, — его голос даже кажется усталым от моей непокорности, так что я представляю себя упрямым ребёнком, который просится в игровую комнату, а отец пытается увести домой уговорами, не применяя силу, хотя для него это несвойственно.

— Я тебе не верю и никогда не поверю вновь. Ты только и умеешь, что причинять мне боль. Я больше не куплюсь на это. Уходи и не возвращайся, в моей жизни нет для тебя места. Даже если мы и живём снова в одной стране, это совсем не значит, что мы живём в одном мире. Уходи, Фабиан.

Я так устала. Больше не могу страдать, не хочу больше испытывать боль, которую так стремится причинить мне этот мужчина. Нет, я просто не переживу снова этого. Поэтому так стремлюсь в свою спокойную гавань рядом с Дэном. Он тот, что спасает меня каждый день.

— Фабиан, — меня вырывает от глаз Фабиана голос Ирэн, и я перевожу взгляд на её пальцы, ложащиеся на плечи Бойла и разворачивающие его к ней лицом, и наконец разделяющие наши сцепленные взгляды, — она не пойдёт. Нам лучше уйти.

Я наблюдаю за тем, как Фабиан убирает руку женщины от себя и отстраняется от неё на пару сантиметров, снова переводя взгляд на меня. Я вдруг чувствую в себе голос, вдруг вспоминаю, что я в этих коротких шортах и открытом топе, почти не прикрывающем меня. По сравнению с ними, я слишком раздета, особенно с Фабианом в его чёрных джинсах, белой футболке и кедах, которые мне так нравились раньше в его образе, делающие из него не владельца авиакомпании, а обычного соседского парня, которым я порой хотела, чтобы он был. Но в этом вся проблема. Он не мог поменять меня, а я не могла изменить его. Но нам требовались перемены, и сейчас я рада, что они произошли, когда мы перестали влиять на жизни друг друга. Это лишь доказывает, что мы сделали правильный выбор, отказавшись от чувств, что нас разрушали. Я уверена, что поступила правильно, решив уехать навсегда, и держаться подальше от боли, насколько это возможно.

— Мне нужно, чтобы ты поехала со мной, Алиса. Речь идёт о твоей жизни, я не могу позволить тебе быть одной, — он снова смотрит на меня, говорит так, что я почти верю, что дело в моей безопасности. Хотя не думаю, что для кого-то моя жизнь представляет какую-то ценность. Именно поэтому не могу доверять ему: он умеет манипулировать и давить на больное место, а потом оказывается, что всё было ложью лишь для удовлетворения его эго и ничего больше. Этот мужчина умеет любить только себя и дорожит он только собственной жизнью, ничьей больше.

— Я не одна и не буду. Так что просто уходи, как тебя просит Ирэн, навсегда исчезните из моей жизни. Я смогу позаботиться о себе сама, ты мне точно не нужен, Фабиан.

Его лицо меняется со спокойного и расслабленного, видимо, уверенного, что я сейчас уйду с ним, на то, что я видела чаще всего. Каждый мускул напрягается, и он начинает контролировать собственные эмоции и слова, сейчас он будет играть в игры, прячась от реальности и выстраивая свой собственный мир, где он бог, способный созидать и разрушать, всё зависит от настроения. За секунду он сокращает расстояние между нами, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Я чувствую себя такой маленькой и незначительной сейчас. Снова и снова я возвращаюсь в воспоминания, где я всегда рядом с ним беззащитная и слабая, неуверенная и неуравновешенная в своих эмоциях. Я не думаю рядом с ним, а лишь чувствую, и это очень плохо для меня.

— Только я могу защитить тебя. Только я знаю, как любить тебя. Я единственный, кто знает тебя и любит, чтобы ты не говорила и не вытворяла. Время, расстояние — ничто не значимо, потому что только я один буду ждать тебя. Но не хочу делать этого. Моя малышка, лучше не сопротивляйся, я всё равно верну тебя, чего бы мне это ни стоило.

Я наблюдаю, как он осматривает меня, и чувствую, будто он касается меня пальцами, но на самом деле это лишь его взгляд. Но ощущения такие острые, что я забываю, как дышать. Он видит, как я реагирую на него, и понимает, что его слова возымели на меня действие. Он знает, что говорить и делать, чтобы я действительно подумала о том, чтобы сдаться. Всего мгновение — и вот он берет под руку Ирэн, и они, не оборачиваясь на меня, выходят на неярко освещённую улицу. Я стою и наблюдаю за их тенями, представляя себе дальнейшее развитие этого вечера. В голове то и дело проносятся сказанные им слова, и мне становится страшно. Но вместе с тем слово «люблю» отбивает ритм в моём сердце. Он любит меня. Несмотря на время, он говорит, что любит. Впрочем, это слово никогда для него ничего не значило, и он легко им разбрасывается. Но сейчас я отчего-то верила ему, сама не знаю, почему. Вот только я не люблю его. Надеюсь, что больше не люблю его.