Риша пишет

Риша

Под обложкой этой книги живут истории о лете, дружбе, доброте, нужности, волшебстве…Все эти рассказы – о счастье, которое для каждого своё.

Домовой

Полина тряслась в маленьком неудобном автобусе уже четвёртый час. Пришла пора майского отпуска, и, чтобы не томиться в городской духоте, девушка поехала в деревню. Здесь у неё был дом, который оставила в наследство бабушка. Большой, крепкий, чуть прибрать и можно жить. А рядом река и лес, тишина, чистый воздух, красота! На соседних сидениях теснились бабушки со всякими сумками, корзинами и саженцами, болтали всю дорогу без умолку. У Полины даже голова разболелась.

Наконец, показалось знакомое название — Бережки. Приехали. Девушка выбралась из автобуса, поставила чемодан и с удовольствием потянулась, разминая уставшее тело.

— Ну, чего встала? — буркнула бабка с огромным рюкзаком и двумя кульками в руках. — Не одна тут. Дай выйти.

Полина пробормотала извинения и, подхватив багаж, отошла к остановке. Осмотрелась: деревня сильно изменилась за двадцать лет. Домов новых настроили, главную дорогу покрыли асфальтом, деревья густо разрослись — родного дома не видать. Да и приезжала сюда Полина давно, когда ей было лет десять. А после всё завертелось: учёба, экзамены, институт, работа… Только пару лет назад ошарашили новостью, что бабушка умерла…

— Тёть Тонь, — окликнула она знакомую соседку. — Здравствуйте! Что-то я дом свой не найду.

— Батюшки, — всплеснула руками та, — неужто Полинка? А чего не приезжала столько времени?

— Да как-то не получалось, — пожала плечами девушка.

Антонина Николаевна покачала головой.

— Да, молодые все занятые. Жизнь передышки не даёт. А дом на месте, где и был, — она махнула в сторону реки, — прям на берегу и стоит.

— Спасибо, тёть Тонь, я к вам позже зайду, — кивнула Полина и потащила чемодан за собой.

Дом выглядел одиноким. Когда-то его заполняли людские голоса, запахи вкусной еды и тепло человеческих рук. Теперь же опустел, слегка покосился. Кустарники, почуяв волю, разрослись, окружая дом, трава вымахала по пояс. То ли согреть его пытались, то ли задушить.

Полина осторожно пробралась по тропинке к крыльцу.

«Хорошо хоть стёкла целы», — подумала она, осмотрев окна.

Достала ключ, повернула в скважине старого амбарного замка. Дверь протяжно скрипнула, и в нос ударил запах пыли и старости. Полина передёрнула плечами и зашла в сени. Доски под ногами прогибались и заунывно стонали. Девушка затащила чемодан в комнату, содрала с окон тряпки. Солнечный свет сразу же пробрался внутрь и добавил живости.

— Уже веселее, — проговорила Полина, засучила рукава и принялась за уборку.

Стащила клеенки и газеты с мебели, собрала мусор, полы помыла и пыль обтёрла, перемыла посуду, настелила бельё. Нашла в коридоре щиток, проверила пробки. В доме был свет — это радовало. А когда навела порядок, наконец, разобрала чемодан и приготовила еду.

— На сегодня всё, — выдохнула Полина, забралась на диван и, свернувшись калачиком под покрывалом, уснула.

Крепко уснула: долгая дорога и работа по дому сделали своё дело.

В деревне уже стемнело, сверчки отчаянно стрекотали за окном, из зарослей травы доносилось утиное кряканье. Полине снилось, как она маленькая бегала утром по росе, как смотрела на туман над рекой, какие вкусные пироги пекла её бабушка. А ночью проснулась. Темно, тихо. Только соседские собаки изредка лаяли. Пожалела, что сейчас не в городской квартире: здесь-то все удобства во дворе, а выходить страшно.

«Потерплю», — решила она и вдруг услышала тихий шорох из-за печки.

Замерла. Подумалось, может, мыши?

— Кыш! — шикнула Полина, а сама забралась подальше от края дивана и плотнее укуталась.

Шорох на мгновение смолк, а потом стал слышен ещё громче. И на чердаке будто кто-то начал ходить. Девушка напряглась, сжалась, по спине пробежал холодок.

«Полина, возьми себя в руки, — она попыталась успокоиться. — Ты здесь одна. Бродят или мыши, или птицы. На чердаке же окно разбито. Я здесь одна. Или нет?..»

С кухни донёсся приглушённый кашель и шушуканье. Полина старалась дышать тише, но получалось скверно. Сердце бешено билось, и, казалось, его стук был слышен даже наверху.

«Спокойно. Всему есть объяснение, — метались в голове мысли. — Ветер. Да, это ветер».

Полина с надеждой покосилась в окно. Уже начинало светать, и деревья, как назло, стояли неподвижно. Девушка отползла ещё дальше к спинке, и диван предательски скрипнул. Шуршание на кухне прекратилось, на пол со звоном упала ложка. Или вилка. Никакой разницы. Полина нервно сглотнула. Пыталась вспомнить молитву, но кроме отрывка «Отче наш» на ум ничего не пришло. Тогда она принялась повторять его, как исступлённая. Монотонное бубнение себе под нос позволило забыться. И девушка уснула беспокойным сном.

Утром в доме стояла тишина. Никаких сопений и пыхтений из-за печки, никаких звуков сверху. Полина поднялась и на носочках прокралась в кухню. На полу действительно лежала ложка. Девушка схватила её и выбежала на улицу. И куда теперь идти, что делать? У магазина она заметила Антонину Николаевну и рванула к ней.

— Тёть Тоня!

— Полиночка, — растерялась женщина, глядя на перепуганную девушку. — Случилось чего?

— Ночью в доме кто-то был! — Полина схватила её за руку. — И вот! Вот! — выдохнула, тыча в лицо ложкой. — Упала!

— Ну, упала и упала, эка невидаль.

— Так ведь сама! Сама упала! И за печкой кто-то шуршал!

— А-а-а! — улыбнулась Антонина Николаевна. — Так то ж с тобой домовой приходил знакомиться!

Полина удивлённо хлопала глазами.

— Ты не знала, что в домах хозяева есть, кроме людей? — хитро прищурилась женщина.

— Да ну, ерунда какая, — Полина потёрла шею. — Не может быть.

— Не может, так не может, — пожала плечами Антонина Николаевна. — Ну, ты всё же оставь с вечера тарелку с кусочком пирога или конфетку у печки. Не жадничай.

Девушка недоверчиво посмотрела на соседку. Та кивнула и погладила Полину по руке.

— Не переживай. Подружитесь.

Ночевать Полина напросилась к Антонине Николаевне, но угощение домовому всё же оставила