Риша пишет

Риша

Под обложкой этой книги живут истории о лете, дружбе, доброте, нужности, волшебстве…Все эти рассказы – о счастье, которое для каждого своё.

Дворник

Каждое утро Иван Никифорович вставал в пять часов.

— Ну, что, соскучилась, поди, за ночь? — спрашивал он у герани, одиноко стоявшей на подоконнике. — Сейчас я тебе подсоблю, — и поливал её отстоявшейся водой.

Потом ставил эмалированный закоптелый чайник, а когда тот вскипал — наливал себе крепкий чай. Чашка у него была большая, старая, ещё от отца осталась. Кое-где уже появились сколы, но Ивана Никифоровича это ничуть не смущало. Он пил чай обстоятельно — маленькими глотками, смакуя вкус на языке, и иногда даже причмокивал от удовольствия. Закончив с чаепитием, чашку сразу мыл и убирал сушиться. А к шести кровать была идеально заправлена, сапоги начищены, седые борода и усы аккуратно уложены.

Иван Никифорович вышел из дома к небольшой подсобке, что ютилась тут неподалёку, взял там метлу и мешки — пора за работу. Вот уже двадцать лет он трудился в своём дворе дворником и занятие это на удивление любил и уважал: и в движении, и на воздухе, всё для здоровья польза. Казалось, правда, иногда, что и не видят его вовсе. Стороной обходят. Оно и понятно: утром бегут на работу или учёбу, боятся опоздать, вечером — домой, разве есть когда людей разглядывать?

Иван Никифорович вдохнул утренний воздух, расправил плечи: свежо, солнце только-только на небе появилось, недавно проснулось. Весна в город пришла, асфальт уж почти везде вытаял, показались газоны с неприглядной пожухлой травой. Ну, и всё за зиму накопленное — тоже.

Покачал головой Иван Никифорович, надел перчатки и принялся наводить чистоту. Одних окурков целый мешок собрал! А ещё жестяные пивные банки, картонные пачки, пластиковые бутылки, — чего только не было. Около урны — билетики старые, обёртки от конфет, опять окурки.

«Ветром, видимо, — подумал дворник, собирая мусор. — Не могли же люди так промахнуться».

— Там-таридам-таридам-там-там, — насвистывал себе в усы незамысловатую мелодию Иван Никифорович.

С песней-то дело всегда быстрее спорится. Вот уж через пару часов на тротуаре стояли большие мешки, забитые находками. Он, как мог, всё отчистил, разложил отдельно. В один бумаги всякие, в другой — бутылки, в третий — стекло, а в четвёртый — что осталось. Напоследок ещё раз двор обошёл, проверил, не упустил ли чего. И сел на скамью отдохнуть.

— Хорошо же, когда чистота, прям душа радуется, — проговорил Иван Никифорович, любуясь двором.

А жильцы дома уж все почти разбежались по своим делам, лишь изредка кто проскакивал. Около скамьи голуби бродили, выискивали себе еду. Самцы иногда хохлились, курлыкали, за самочками кругами бегали, а те — от них.

— Занятные, — хохотнул Иван Никифорович.

А птицы его услышали и к самым ногам уж подошли, в глаза глядели — дай поесть!

— Смелые вы, однако, — сказал Иван Никифорович, — да только нет ничего у меня. Нечем вас угостить, — и руками развёл.

Голуби всё ещё стояли, не теряли, видать, надежду. Головой вертели вправо-влево, крыльями дёргали.

— Я с вами только поговорить могу разве что, — предложил дворник. — Гули-гули, — протянул к ним мозолистую ладонь.

Да неинтересны им разговоры, лишь бы брюхо набить. Недовольно на него посмотрели и разлетелись.

Крякнул дворник, поднялся. Мешки стащил к бакам, веник в подсобку убрал. Теперь до вечера можно своими делами заниматься.

Дома тоже у него чистота была, не только во дворе. Всё у него по полочкам лежало, на своих местах. Посуду убирал сразу, столы обтирал, полы мыл два раза в неделю. Нравилось ему ощущение свежести, будто каждый день новая жизнь начиналась. А в свободное время Иван Никифорович любил читать, для книг и журналов у него целый шкаф был выделен. Сохранились даже несколько стопок юного натуралиста. Бывало, садился он на потрёпанное кресло у окна, зажигал торшер и читал. Иногда до самого вечера.

А часов в шесть снова с метлой выходил: убрать с улицы то, что накопилось за день. Даже чудилось иногда, будто двор их вздыхал с облегчением.

Так и шла его жизнь, спокойно и размеренно. А раз в полгода ходил Иван Никифорович в поликлинику кровь сдавать, проверять, всё ли хорошо, для профилактики, в общем. У него даже в настенном календаре эти дни были красным обведены. Достал он свой лучший костюм из шкафа, ботинки начистил и пошёл.

Взял талончик, сел в коридоре ждать.

— И почто всегда тут такие очереди? — возмутилась его соседка, маленькая сухонькая старушка.

— Так поликлиника же, — у Ивана Никифоровича даже брови поднялись от удивления. — Тут всегда так.

— Что-то с этим надо делать, — покачала головой старушка. — Мне уже не двадцать лет, сидеть тут по часу…

— Ой, да вы очень хорошо выглядите, — кивнул ей Иван Никифорович, а сам приметил и её накрашенные тоненькие губы, и милую брошку в виде вишенок на кофте.

— Скажете тоже, — засмущалась старушка. — Ап-п-ч-х-и! — вдруг чихнула она и тут же прикрылась. — Извините.

— Будьте здоровы. А зовут вас как, мадам?

— Зинаида Ивановна, — снова раскраснелась старушка. — А вы?..

— Иван Никифорович, — дворник даже поднялся с места и чуть поклонился.

— Рада знакомст… ч-х-х-хи! — опять чихнула Зинаида Ивановна.

Так они и просидели, за разговорами не заметив, как время прошло, и подошла их очередь.

И вот однажды утром проснулся Иван Никифорович, а у него и нос заложило, и в горле першило. Заболел, видимо.

— Привет Зинаиде Ивановне, — вяло проговорил он, лёжа в кровати. — Как она там, интересно?..

Взял больничный. Местная управляющая компания замену ему искать не стала: Иван Никифорович заверил, что скоро выздоровеет и примется за работу.

***

Люди каждое утро также бежали по делам, вечером — домой. Даже и не замечали, что изменилось что-то. Перемены почувствовала только пятилетняя девчушка из третьего подъезда — светловолосая непоседа Майя. Она за дворником давно наблюдала, интересно было, как он листья и песок в кучи заметал, как мусор собирал. Она была уверена, что он волшебник, который ухаживает за природой. Майя даже знала, где он жил: проследила как-то вечером, всё хотела заглянуть, да боялась. А сегодня решилась — должна же она была выяснить, куда кудесник пропал. Выбежала погулять и шмыгнула в подъезд. Квартира Ивана Никифоровича располагалась точно напротив её друга Кости. И если бы кто-то спросил, что она тут делает, могла с уверенностью сказать — пришла к другу в гости.

Майя встала перед дверью, переминаясь с ноги на ногу. В руках у неё висел тяжёлый пакет с апельсинами, его ручки больно впивались в кожу. Встав на носочки, девочка еле-еле дотянулась до звонка и нажала. Послышался противный звук. Тихо. Майя снова вдавила кнопку, подождала. Наконец, послышались тяжёлые шаги и приглушённый кашель. Иван Никифорович, открыв дверь, в первое мгновение растерялся, никого не увидев. Потом посмотрел вниз и удивлённо поднял брови.

— Здравствуй, дедушка волшебник! — звонко отчеканила девочка и протянула ему кулёк с апельсинами.

Дворник присел на корточки и взял пакет. Майя потёрла руки друг об друга.

— Здравствуй. Ты же из третьего подъезда? А как зовут тебя?

— Майя, — улыбнулась девочка.

— А чего это я волшебник? Совсем и нет.

— Самый настоящий! Я видела, как ты колдуешь во дворе. Но ты добрый колдун! После тебя так красиво.

Иван Никифорович рассмеялся.

— Но вдруг ты исчез! И я подумала, что тебя украл злой колдун! — нахмурилась девочка.

— Можно и так сказать. Только не колдун, а ОРВИ. Вирус такой.

Майя испуганно вздрогнула:

— Ви-и-ирус?

— Но я с ним уже почти справился, — поспешил заверить Иван Никифорович. — Всё будет хорошо.

Девочка вздохнула с явным облегчением.

— А долго тебя не будет?

— Недельку точно придётся дома посидеть, что наверняка зловредный вирус одолеть, — подмигнул дворник.

— Возвращайся скорее. Ты — хранитель нашего двора, — улыбнулась Майя. — И апельсины кушай. Мама говорит, в них много витаминов.

— Спасибо, не надо было тратиться, — погладив девочку по голове, ответил Иван Никифорович.

— А можно?.. — начала Майя, смущённо покрутив по полу носком босоножки. — Можно я твоим помощником буду? И пока тебя нет, послежу за двором.

— А ты точно хочешь?

— Очень!

— Тогда задание дам тебе не из лёгких, — с напускной серьёзностью проговорил Иван Никифорович. Майя даже чуть наклонилась, чтоб ничего не пропустить. — Мусор складывай в урну, игрушки после игр убирай на место и зарядку делай каждый день.

— И всего-то? — удивилась девочка.

— Ага, — кивнул дворник. — А что, лёгкое задание?

— Ну, с этим-то я точно справлюсь! — подпрыгнула на месте Майя. — Ура! Теперь я тоже буду чуть-чуть волшебником!

Иван Никифорович широко улыбнулся и кашлянул.

— Вирус так просто не сдаётся, — развёл он руками. — Буду бороться. А ты беги.

Майя кивнула и, развернувшись, шустро спустилась по ступенькам. Иван Никифорович закрыл дверь и побрёл на кухню. Выложил апельсины на тарелку, посмотрел на ярко-рыжие бока. И тепло так стало на душе, радостно. Нужен, значит, не бесполезен. Не просто мусор за людьми убирал, а волшебством занимался!

Иван Никифорович хмыкнул в бороду, улыбнулся. Подошёл к окну: во дворе Майя прыгала на скакалке с соседскими девчонками.

«Это ж надо, — покачал головой дворник. — Волшебник».

Вдруг снова раздался дверной звонок.

Иван Никифорович удивился — он никого не ждал. Но на всякий случай пригладил волосы, расчесал бороду. Открыл дверь, а там…

— Здравствуйте, Иван Никифорович, — улыбнулась Зинаида Ивановна. — А я пришла вас проведать. Как ваше здоровье?