Вот бы лето не кончалось

Риша Кашапова, 2023

Говорят, что лето – это маленькая жизнь! Время, полное свободы, приключений и надежд. Как хотелось бы поймать его и не отпускать, запомнить во всех деталях. Однако тягучими зимними вечерами нам только и остаётся, что вспоминать те славные дни и ночи…"Вот бы лето не кончалось" – сборник из нескольких рассказов, и в каждом из них есть частичка лета. Эта книга – словно передышка в пути, уютный домик, где вы сможете выпить чашечку вкусного чая, сорвать с грядки клубнику и поплавать в речке. Надеюсь, что чтение подарит вам немного тепла и радости!

Бабуля

Светало. Далеко-далеко, за лесом, поднималось солнце, раскрашивая небо розовыми красками, и полоска света, сочившегося через окно, стелилась по деревянному полу. Был бы кот дома, он бы обязательно улёгся здесь, чтобы погреться. Но у него были и более важные дела, хорошо, если вернётся поесть.

Голубые ситцевые занавески, уже старенькие и выцветшие, но чисто постиранные, покачивались от слабого ветра и рисовали причудливые узоры из теней. Тихонько тикали большие часы на стене, а сломанная кукушка лишь молчаливо осматривала комнату. Это раньше она куковала чуть не каждый час… Да и когда было это «раньше»? Дети ещё маленькие были.

На столе осталась чашка с недопитым чаем и раскрытая книга с рассказами Паустовского. Иногда ветру удавалось приподнять страничку и даже почти перевернуть её, но каждый раз напрасно. Зато он с лёгкостью сдул со стола маленькую телеграмму.

«Приедем с ребятами утренним автобусом. Жди нас. Целую».

Звонко прокукарекал соседский петух, и будто бы ему в ответ послышалось зычное мычание коровы. Вдалеке залаяла собака. Деревня потихоньку просыпалась.

Проснулась и бабуля. Она открыла глаза, улыбнулась, и морщинки на её лице стали чуть глубже. Сегодня у неё очень важный день, и нужно многое успеть сделать.

Бабуля, кряхтя, села на кровати, её пружины пискнули и провалились к полу. Нащупала помятые тапочки и сунула туда ноги, встала. Слегка потянулась, потёрла руками лицо, глубоко вдохнула. Воздух из распахнутого окна сочился свежий, вкусный. Бабуля даже порадовалась, что забыла закрыть створки. Новый день — новая жизнь.

Она прошелестела подошвами по скрипучему полу и остановилась у комода, пощупала жилистыми пальцами по кружевной скатёрке и ухватила пару шпилек. А потом, смотрясь в круглое зеркало, приладила их в седые волосы, заколов те в тоненький рогалик. Это в молодости у неё были густые косы, а теперь…

«Есть ещё что в пучок заматывать, и то хорошо, — подумала бабуля, — у деда и вовсе — лысина».

Взгляд её скользнул по чёрно-белым фотографиям, вставленным под рамку зеркала. Тут она была совсем ещё молодой девицей с ясным взглядом. Ох, сколько у неё было впереди и радостей, и горестей! А рядом стоял высокий темноволосый парень, теперь-то уже дед. Он от того, что волосы подрастерял, нисколько не расстраивался, даже гордился, что череп у него «вон какой ровный!».

С другой же стороны сияли яркими красками снимки их дочерей да внуков. Радовалась она, когда те приезжали погостить. Жаль, что ненадолго всегда.

Бабуля стянула со спинки кровати халат и побрела на кухню. Со сна тело её ещё плохо слушалось, но ничего-ничего, расходится, не догнать будет. И тут послышался какой-то грохот. Бабуля засеменила быстрее да так и охнула, войдя в кухню.

— Батюшки! — всплеснула она руками.

Железная крышка валялась на полу, а на лавке, чуть не наполовину в тарке, стоял неизвестный серый кот. Задние лапы он поставил широко, для устойчивости, передними упирался в бидон. А как услышал шум, сразу поднял голову, испуганно уставился на бабулю огромными глазами. С его шерсти и усов предательски стекало молоко.

— Ах ты паршивец! — шикнула на него бабуля. — Да как ты сюда пробрался? И где наш Кузька-защитник? Лодырь какой!

— Мяу! — обиженно ответил незваный гость и сиганул вниз.

На секунду замешкался, бросив взгляд на тарку, и даже облизнулся. Но тут бабуля схватила полотенце, и кот, ловко обойдя старушкины ноги, скрылся в комнате.

— Ворюга! — побежала она следом, да только и видела серый хвост в окне, что вечером забыла закрыть.

— Ну и ну! — бабуля покачала головой и пошла будить деда — рассказать, что случилось прямо у него под носом.

***

Заливистый храп с печки слышался по всей избе. Дед любил там спать и зимой, и летом; и кот к нему приходил — места обоим хватало, даже лишка было. Сегодня только без Кузьки — тот всю ночь где-то гулял.

Бабуля остановилась у приступков и ткнула деда в пятку:

— Колька! Эй! Просыпайся!

— Чего тебе? — буркнул он в ответ, но ноги подтянул поближе. — Сама встала ни свет ни заря, так другим не мешай. До автобуса ещё долго. Успею.

— Да я не про это! — выдохнула она. — У нас в избе воры, а ты дрыхнешь!

Дед заворочался и начал спускаться.

— Воры? Где? — он потёр кулаками глаза, осмотрелся, но особо ничего не заметил. — Что украли?

— Вот! — бабуля подняла с пола крышку и потрясла ей перед носом деда. — Пришёл среди ночи и попортил нам целую тарку молока! И Кузька не следит, бродит где-то.

— Да кто? — всё ещё не понимал дед. — Нюрка, объясни нормально.

— А я у него паспорта не спрашивала, — бабуля закрыла тарку крышкой и махнула рукой. — Столько молока…

Дед только почесал лысину и подошёл к столу, плеснул в стакан воды. Выпил. И тут заметил в окне ушастую серую морду.

— О, снова Стёпка пришёл. Нравится он мне. Ласковый такой. Видно, что чей-то был, да видать не нужен стал.

Бабуля прищурилась и снова охнула.

— Да это же тот самый бандит, что молоко испортил! А ну-ка пошёл отсюда! — она потрясла кулаком, и кот тут же скрылся.

— Да пошто ты гонишь-то его? Хороший же… — вступился дед.

— Хорошие коты в чужие дома не лазят, — бабуля сложила руки на груди. — И не надо его приваживать сюда. Или ты уже?

Она пристально посмотрела на деда. Тот пожал плечами и широко зевнул.

— Пойду воды принесу.

Он накинул куртку, взял два ведра из-под лавки и вышел в сени.

— Ну, дед… — проговорила бабуля и посмотрела на тарку. — И куда теперь всё? Кузьке разве что…

— Мяу! — будто в ответ мяукнул кот, и она почувствовала, как в ногу ткнулось что-то мягкое.

— Пришёл, гулёна, — бабуля потрепала его по рыжей голове — шерсть была ещё прохладной после улицы. — Ну, иди, что ли, молочка налью.

***

Раннее утро потихоньку взрослело. Вот уже и нет тех ярких жёлто-розовых красок, что казались такими сочными, все они растворились в голубом сиянии бескрайнего неба. Так и дети, озорные и бойкие, вдруг в какой-то момент становятся колючими подростками, а потом и задумчивыми взрослыми.

Хорошо бы оставить в себе на всю жизнь эту детскую игривость.

Баба Нюра, или просто бабуля, в глубине души всё ещё чувствовала себя весёлой рыжеволосой девчушкой. И порой, если была в настроении, то и деда за бок ущипнёт, и Кузьку верёвочкой подразнит.

А однажды, когда к ней внуки приезжали, она достала альбомы с фотокарточками, и был там один снимок из детства. Бабуля, тогда ещё совсем девчонка, сидела на коленях у мамы и щурилась от солнца. Короткое платье в горошек собралось складочками, а ноги в носочках так забавно скрестились. Тепло было на душе от воспоминаний, приятно.

Но Ванюшка с Лизой только хихикали:

— Да разве это ты, бабуля? Эта девочка совсем на тебя не похожа.

И тогда на лице её появлялась грустная улыбка…

Прошло время, назад не воротишь. Не будет она уже никогда прежней молодой девчонкой. Да и правда, глаза уже другие, нос не та пуговка, гладкое лицо изрезало морщинами. Как теперь детям докажешь, что тот человек на снимке, это ты? Да и надо ли? Главное, что сама она знала и помнила. А в её возрасте это тоже немаловажно.

— Ты наша любимая бабуля, — говорили внуки и прижимались к ней.

И сердце наполнялось теплотой.

Но бывали дни, когда и бабуля ворчала и бубнила. Вот как сегодня утром. Пока дед собирался, она только и ходила за ним следом.

— Тебе, что ли, всё равно?

— А тебе вот заняться нечем больше, только за мной ходить? — нахмурился дед.

Бабуля поджала губы, ушла на кухню. Погремела посудой, открыла окошко. Свежий воздух струйкой забрался внутрь. Вытащила картошку — нужно будет начистить и нажарить. Целую сковородку. Внуки страсть как её любят. Но кот этот ей покоя не давал, она снова вернулась к деду, а тот уже куртку надел, рюкзак на спину накинул — продуктов взять. В продмаг такой вкусный хлеб привозят, главное, успеть ухватить самый первый — с пылу с жару, с хрустящей корочкой и мягкой серединкой.

— Вот так и воры зайдут, ты скажешь: «Берите, что хотите». Да?

— Нюрка! — вздохнул дед. — Ну чего ты начинаешь опять? Жалко тебе этого молока?

— Конечно, мы же люди добрые. Нам не жалко.

— Вот прицепилась.

— Я Ванюшку с Лизой хотела молоком этим угостить. Или пюре сделать. А теперь как?

— Как-как? Новую тарку возьми у Людки. У неё поди корова не перестала молоко давать. Эка печаль.

— Всё вот у тебя так легко и просто, — покачала головой бабуля.

— С кем поведёшься… — дед погладил её по спине крепкой рукой, будто постучал. — Я пошёл! Жди с гостями.

Хлопнула дверь. Шаги и скрип половиц становились всё тише. И тут снова раздался уже знакомый бряк…

— Ах ты, паршивец! Снова забрался?! — Бабуля вошла в кухню и увидела лежавшую на полу крышку.

Только на лавке сидел Кузька. Он перестал вылизывать свою довольную рыжую морду и посмотрел на бабулю.

— Мур? — муркнул он и продолжил умываться.

— И ты, Брут… — вздохнула бабуля. — Будь оно не ладно, это молоко. И правда, схожу к Людке, да нового возьму.

Она села рядом с котом на лавку, погладила того по спине морщинистой рукой.

— И что я так распереживалась из-за него? Чай не конец света.

— Мур-р-р-р, — будто подтвердил Кузя.

— Давно внучат своих не видела. Соскучилась уже…

Бабуля вздохнула и посмотрела в окно. Тонкие веточки берёзы покачивались от ветра и иногда толкали своими зелёными боками стекло.

— Мяу! — Кузя спрыгнул со скамьи и ловко заскочил на подоконник.

Потёрся о деревянную раму с облупившейся белой краской и исчез — юркнул через открытую створку, только его хвост и видели.

— Да, верно, Кузька, и мне пора за дела приниматься, — проговорила бабуля.

***

Совсем скоро должны были приехать. Бабуля уж и посуду перемыла, и чайник вскипятила, и картошечки нажарила. Всё в её руках спорилось, выходило ладно да складно. Напевала что-то себе под нос, будто и не восьмой десяток ей шёл, а только четвёртый. Никто под ногами не крутился, не мешал. Да и того серого кота не видела, и хорошо. Нечего на чужое молоко зариться! Ишь, чего удумал. Только вспомнились ей вдруг дедовы слова, что чей-то он был. В голове не укладывалось, как же так можно — взять животинку, пригреть, а после выбросить, как ненужную вещь? Разве ж это по-людски?.. А может и ничейный он. Сам по себе бродил.

Наконец, послышалась возня и детские голоса.

— Приехали! — бабуля наспех вытерла руки о фартук и пошла к дверям.

Первым зашёл дед.

— Принимай гостей, Нюрка! — сказал он и поставил рюкзак на пол. — Хлеба взял три буханки. Колбаски да конфеток.

— Проходите-проходите, — бабуля включила в сенях свет. — Чего там застряли?

— Ой, мама, здравствуй, — сказала Катя, прошла в избу, скинула сумку и крепко обняла бабулю. — Да вот, копошатся чего-то. Друга себе нашли.

— Здравствуй, Катерина, — баба Нюра погладила её по спине, похлопала. — Дождалась. Как доехали? Автобус большой был?

— Да нормально. ПАЗик, но удобный. Кресла мягкие.

— Вань, Лиза! — крикнула она в сени. — Ну, вы чего? Долго там будете стоять?

— Идём, мам! — ответили дети хором.

Послышался топот маленьких ног, какое-то шушуканье.

— Давай ты, — горячо шептала Лиза брату.

— Почему я?

— Ты же мальчик! Ты смелый.

— Ну уж дудки!

— Идите сюда, обнимите бабушку, — бабуля раскрыла объятия, когда увидела светлые головы внуков на пороге.

Ваня что-то прятал за пазухой, а Лиза топталась рядом. И лица у них были загадочные-загадочные.

— Бабуль, — проговорил Ваня и глянул на неё огромными голубыми глазами. — Давай он будет здесь жить?

— А мы тебе помогать будем! — поддакнула Лиза. — Всё-всё-всё делать, что нужно!

— Кто, милые мои? — бабуля даже прищурилась да так и охнула.

За пазухой сидел тот самый серый кот.

— Мяу?

Бабуля даже не знала, что сказать, так и смотрела молча на серый комок за пазухой у внука. Кот тоже смотрел на бабулю, почти не мигая, и та заметила, что глазищи у него были огро-о-омные и зелёные-зелёные. Кот подёргал ушами и понюхал воздух: пахло жареной картошечкой. Но сидел, не вырывался.

Дед выглянул с кухни, хмыкнул. Катя подошла к матери, погладила по плечу.

— Шутят они, конечно. Куда вам с папой второй кот.

— Мы не шутим! — возмутились дети.

— Как мы теперь его обратно… на улицу? — проговорил Ваня, и его подбородок предательски задрожал.

— Он всегда там жил, всё уже знает, — сказала Катя.

— Но мы… Но мы… — заговорила Лиза. — Мы же ему ОБЕЩАЛИ!

Она тоже чуть не плакала.

— Ну-ну-ну, полно воду разводить, — улыбнулся дед. — У обоих уже глаза на мокром месте.

— А ты, Нюрка, чего застыла? — Он потрепал кота по серой голове. — Чай не рада новому жителю?

— Без меня меня женили, — покачала головой бабуля. — Проходите уже, чего в дверях стоять.

— А куда Стёпку? — протянул Ваня.

— Ты уже и имя его знаешь? — удивилась бабуля.

Дед усмехнулся и скрылся в кухне.

***

Сегодня в комнате было шумно. На круглом столе красовалась цветастая скатерть и блестел начищенными боками железный чайник. Бабуля расставляла тарелки, Катерина резала зелень, дед накладывал всем картошку. Вкусно пахло свежими огурцами. Ваня с Лизой нашли верёвочку и гонялись с ней по дому, а за ними — осмелевший Стёпка. Это он только утром такой робкий был.

Вдруг послышалось шуршанье за окном. Ваня оставил верёвочку сестре и открыл створки. Кузя, висевший на когтях, подтянулся и, царапая бревенчатую стену, забрался внутрь.

— Мур! — он потёрся головой о руку мальчика и хотел было спрыгнуть на пол, как вдруг увидел Стёпку.

Рыжий хвост мгновенно распушился, шерсть на загривке поднялась дыбом.

— Ф-ш-ш-ш! — зашипел Кузя.

Стёпа тоже встал в позу: вздыбился, изогнулся скобкой и на кончиках лап попятился вбок.

— Ой-ёй-ёй! — Лиза зажала рот ладошкой. — Они что — не хотят дружить??

— А ты как думала? — усмехнулась бабуля. — Кузька всегда был единоличным тут хозяином. А теперь с кем-то делиться.

Катерина ловко подхватила Степана на руки, погладила по спине.

— Тише-тише, что ты начинаешь? — проговорила она.

— Мам, права ты была, не стоило его брать домой…

Бабуля промолчала, только покачала головой. Подошла к окну, положила морщинистую руку на мягкий лоб Кузьки. Кот стал чуть спокойнее, опустил шерсть, но всё равно урчал. Бабуля взяла его на руки, прижала к себе. Кузя сначала закрыл глаза, даже завёлся по привычке, как маленький трактор, а потом встрепенулся и очень строго посмотрел на «засланца».

— Ур-р-р-р, — сердито заурчал он.

— Не ворчи, Кузьма, — погладила его бабуля. — Ты ведь тоже сам к нам пришёл.

— Ага, — поддакнул дел. — Выхожу как-то на двор — а там кот этакий сидит. Нахохлился, как воробей. Рыжий-рыжий.

— Я и не думала, что такие рыжие-то бывают, — добавила бабуля. — Как солнышко. — Она прижала Кузьку к себе.

— И на другое утро сидит. И потом, — продолжил дел. — Так и стал у нас жить.

— Нехорошо будет, что приютили зверёныша, а после — выгнали его, как ненужного. Пущай живёт, — кивнула бабуля и даже, кажется, подмигнула Степану. — Только молоко больше чтоб не воровал! — она погрозила ему пальцем.

Стёпка зажмурился и тихонько замурлыкал.

***

Сели обедать. Давненько за этим столом все вместе не собирались, а теперь каждый стул занят был. Послышалось мерное звяканье ложек и вилок. Дед взял чашку с чаем, подул и с удовольствием отхлебнул.

— Какая всё-таки вкусная картошка, — сказала Катя и рассмеялась: — Я, пожалуй, добавки буду просить.

— Ешь-ешь, — кивнула бабуля. — Это ведь не у вас в городе.

— Я бы даже и жить тут осталась. Если бы уборная была в доме, — пожала плечами Катя. — Хорошо здесь, спокойно.

— Ой, а мы люди не гордые и во двор ходим, — бабуля тоже отхлебнула чаю. — А воздух здесь какой чистый!

— Так бы и съела его.

— А как его есть? — не понял Ваня. — Он же… — мальчик провёл рукой перед собой и попробовал поймать воздух в кулак, — невидимый.

— Это да, — согласился дед. — Но ты выйди к реке ранним утром. Тихо будет вокруг, свежо. Вода что зеркало, не шелохнётся. А над ней — туман тянется. И пахнет прелой травой, глиной мокрой. Так и захочется полной грудью вдохнуть воздух этот…

— И съесть, — добавила Лиза и хихикнула.

Все улыбнулись и продолжили обедать. Негромко шумел телевизор, рассказывая о погоде, тикали настенные часы с цепочкой. Коты остались дома и разлеглись по разные стороны комнаты, но следили друг за другом. Им ещё привыкнуть надо, что вдвоём теперь тут. Если, конечно, Стёпка не передумает, да не сбежит куда-то.

Катерина обещала побыть здесь всего недельку, да и то радость. Бабуля с дедом её почти год не видели. Огород поможет выполоть, цветов с собой увезёт, овощей всяких, в бане намоется. А ребят тут оставит на целое лето, нагостятся всласть.

Бабуля смотрела на них на всех и улыбалась. Хорошо ей на душе было, тепло. Все свои рядом. Ведь человеку нужен человек.

И кот, конечно же.