Нажмите кнопку

Ричард Матесон

Ричард Матесон (1926–2013) – автор бестселлеров «Я – легенда», «Адский дом», «Куда приводят мечты», «Невероятный уменьшающийся человек» и многочисленных рассказов. Один из наиболее успешных и знаменитых писателей в жанре мистики, он оказал заметное влияние на творчество Стивена Кинга и Дина Кунца. По мотивам многих его произведений были сняты кино-хиты («Дуэль», «Посылка», «Путь вниз» и др.), а роман «Я – легенда» экранизирован трижды. Коронный прием Матесона – одиночество в невыносимых для жизни условиях; его герои – обычные люди, попадающие в крайне необычные и опасные ситуации и вынужденные вести отчаянную борьбу за свое спасение. В этот сборник вошли его лучшие рассказы.

Корабль смерти

Первым это увидел Мейсон.

Он сидел у бокового экрана и делал пометки, когда корабль подлетал к новой планете. Перо быстро двигалось туда-сюда по разграфленной таблице, которую он держал перед собой. Затем астронавты опускались на планету и брали образцы. Минералы, растения, животные — если таковые вообще были. Образцы помещали в хранилище, чтобы доставить на Землю. Там специалисты все изучат, опишут и оценят и, если условия окажутся приемлемыми, поставят в досье жирную черную печать «ПРИГОДНА ДЛЯ ЖИЗНИ» и объявят об открытии еще одной планеты, которую смогут колонизировать жители перенаселенной Земли.

Мейсон как раз заносил в таблицу данные общей топографической съемки, когда уловил краем глаза отблеск.

— Там что-то есть. — Он переключил экран на демонстрацию снимков.

— Что такое? — спросил Росс, сидевший за пультом управления.

— А вы разве не видели вспышки?

Росс посмотрел на свой экран.

— Мы пролетали над озером, — ответил он.

— Нет, это другое, — возразил Мейсон. — Вон в том просвете за озером.

— Сейчас проверим, — сказал Росс. — Но скорее всего, это просто отражение от воды.

Его пальцы забегали по пульту, и большой корабль, развернувшись по плавной дуге, полетел назад.

— Смотри внимательно, — распорядился Росс. — Убедись, что тебе не показалось. Мы не можем тратить время попусту.

— Да, сэр.

Росс сосредоточился, сжав пухлые губы. Мейсон затаил дыхание.

Он смотрел на экран, не решаясь даже моргнуть, а под ним как будто разматывался гобелен с лесами, полями и реками. Мейсон невольно подумал: вот сейчас это может наконец-то произойти. Та самая встреча человечества с жизнью за пределами Земли, с мыслящей расой, развившейся из других клеток, на другой почве. Какая волнующая мысль! Возможно, это случится именно в 1997 году. И возможно, они вместе с Россом и Картером ведут сейчас к грандиозному открытию стремительную «Санта-Марию», серебристый космический галеон.

— Вот оно! — сказал он. — Вон там!

Мейсон оглянулся на Росса. Капитан всматривался в тарелку экрана. Выражение его лица было хорошо знакомо Мейсону. Спокойный, уверенный анализ перед окончательным решением.

— По-вашему, что это? — спросил Мейсон, пытаясь сыграть на тщеславии капитана.

— Может, корабль, а может, и нет, — проговорил Росс.

«Ну так ради бога, давайте спустимся и посмотрим», — хотелось сказать Мейсону, но он понимал, что этого делать нельзя. Решения всегда принимает Росс. Иначе корабль даже не притормозил бы.

— Думаю, там ничего нет, — поддел его Мейсон.

Он нетерпеливо наблюдал, как пальцы капитана стучат по кнопкам.

— Мы должны сесть, — объявил Росс. — В любом случае нужно взять образцы. Единственное, чего я опасаюсь… — Он покачал головой.

«Ну давай же, приятель! — бурлило в горле у Мейсона. — Ради бога, давай сядем!»

Тут Росс снова кивнул, и это скупое движение подтвердило, что решение принято. Мейсон облегченно выдохнул. Капитан принялся крутить регуляторы и нажимать кнопки. Кабина слегка задрожала, но гироскопы удерживали корабль в нужном положении. Небосвод развернулся на девяносто градусов, за прочными иллюминаторами показались облака. Росс взял направление на здешнее солнце и отключил маршевый двигатель. Корабль на долю секунды завис в воздухе, словно в нерешительности, и начал опускаться к поверхности.

— Эй, мы уже садимся?

Микки Картер вопросительно смотрел из левой двери, ведущей к хранилищу образцов. Он вытер грязные руки о штанину комбинезона.

— Мы там что-то увидели, — сказал Мейсон.

— Да неужели? — хмыкнул Микки, подходя к экрану. — Дай-ка я сам гляну.

Мейсон включил увеличение. Они вдвоем смотрели, как вырастает под ними планета.

— Не знаю, сможем ли мы… Ага, вот оно. — Мейсон оглянулся на Росса. — Два градуса на восток, — доложил он.

Росс повернул регулятор, а затем слегка изменил угол снижения.

— Как вы думаете, что это? — спросил Микки. — Ого!

Округлившимися от любопытства глазами он рассматривал сияющее пятно, которое постепенно увеличивалось в размерах.

— Это может быть корабль, — пробормотал он. — Очень даже может быть.

Он замолчал, стоя рядом с Мейсоном, а земля продолжала лететь навстречу.

— Обратная тяга, — сказал Мейсон.

Точным движением Росс ударил по кнопке, и двигатель выпустил струю горящего газа. Ракета постепенно сбрасывала скорость. Росс вел корабль на посадку.

— А ты как думаешь, что это? — спросил Микки.

— Не знаю, — ответил Мейсон. — Но если это корабль, — мечтательно добавил он, — то вряд ли он прилетел с Земли. Этот маршрут знаем только мы.

— Может, они сбились с курса, — возразил Микки, но без особой уверенности.

Мейсон пожал плечами:

— Сомневаюсь.

— А что, если это и правда корабль? — продолжал гадать Микки. — И к тому же не наш.

Мейсон молча посмотрел на него, и Картер облизнул губы.

— Должно же это чем-то быть.

— Воздушная подушка, — приказал Росс.

Мейсон щелкнул тумблером. Воздушная подушка позволяла совершить посадку, не укладываясь в мягкие кресла. Экипаж мог остаться в кабине и почти не ощутить удара. Это была последняя разработка, которой оснащались государственные суда.

Корабль выпустил задние опоры. Дернулся, слегка подпрыгнул и замер, приподняв острый нос и ярко сверкая в солнечном свете.

— Я хочу, чтобы все держались вместе, — распорядился Росс. — Никто не должен рисковать. Это приказ.

Он поднялся с кресла и указал на настенный выключатель, подающий воздух в небольшую камеру в углу кабины.

— Три к одному, что нам понадобятся шлемы, — сказал Микки Мейсону.

— Принято, — ответил Мейсон, включаясь в игру, которую они устраивали на каждой новой планете.

Это был спор, достаточно ли кислорода в ее атмосфере. Микки всегда ставил на дыхательные аппараты, Мейсон рассчитывал, что хватит собственных легких. Пока счет был равный.

Мейсон перекинул рычаг, и в камере зашипело. Микки достал из шкафчика шлем, закрепил его на голове и вышел через шлюз. Мейсон слышал, как сдвинулись двери. Ему очень хотелось включить боковой экран и посмотреть на объект, который они обнаружили. Но он сдержался, наслаждаясь щекочущим ощущением неизвестности.

Из интеркома донесся голос Микки:

— Снимаю шлем.

И дальше тишина. Они ждали продолжения и наконец услышали разочарованный вздох:

— Я опять проиграл.

— Боже, они разбились!

Выражение лица у Микки было потрясенным и встревоженным. Теперь все трое стояли на зеленовато-синей траве и смотрели на находку.

Это был корабль. Или то, что осталось от него после удара носом о землю на ужасающей скорости. Корпус на пятьдесят футов погрузился в грунт. Выступающие части срезало при падении и разбросало по всему полю. Тяжелый двигатель сорвался с крепежа и смял кабину. Стояла жуткая тишина, и по обломкам трудно было даже определить тип корабля. Как будто огромный ребенок утратил интерес к своей игрушке и бросил ее на землю, наступил, а потом еще расколотил камнем.

Мейсон содрогнулся. Давно ему не приходилось видеть такие аварии. Он почти позабыл о постоянной угрозе потери управления, свистящего падения сквозь атмосферу и жестокого удара о поверхность. Чаще разговор заходил о риске застрять на орбите. А теперь он вспомнил еще одну опасность в своей профессии. У него сжалось горло.

Росс пнул ногой кусок металла:

— Много не скажу, но, похоже, это был кто-то из наших.

Мейсон хотел было ответить, но передумал.

— Судя по двигателю, это точно наши, — согласился Микки.

— У нас ракеты однотипны, — услышал Мейсон собственный голос. — Все до одной.

— Правильно, это наши, — подтвердил Росс. — Какие-то бедняги с Земли. Что ж, по крайней мере, они умерли мгновенно.

«Так ли?» — спросил себя Мейсон и вообразил охваченную ужасом команду в кабине корабля, что несется к земле, словно выпущенный из пушки снаряд, или, может быть, вертится и трясется, как безумец в виттовой пляске, а гироскоп тщетно пытается выровнять полет.

Крики, отрывистые приказы, призывы к Небесам, которых эти люди никогда прежде не видели, к Богу, который, возможно, был тогда где-то в другой Вселенной. А затем планета надвинулась на них и ударила со страшной силой, раздавила всмятку. Мейсон снова вздрогнул от таких мыслей.

— Пойдем посмотрим, — сказал Микки.

— Не уверен, что так будет правильно, — сказал Росс. — Мы считаем, что это наши. Но мы можем и ошибаться.

— Господи! Думаете, там остался кто-то живой? — спросил Микки.

Росс промолчал. Но все понимали, что он видит перед собой то же, что и другие: искореженную громадину. Никто не мог пережить такую катастрофу.

Твердый взгляд. Плотно сжатые губы. Недолгий обход вокруг корабля. Короткий, незаметный остальным кивок.

— Попробуем войти здесь, — распорядился Росс. — Держитесь вместе. Мы должны побывать на борту. Только тогда на базе смогут определить, что это был за корабль.

Он уже решил, что это были земляне.

Астронавты подошли к тому месту, где корпус разошелся вдоль сварного шва. Толстый металлический лист согнулся так же легко, как бумага.

— Мне это не нравится, — вздохнул Росс. — Но все же…

Он кивнул на отверстие, и Микки протиснулся внутрь. Картер тщательно осмотрел перила, затем провел рукой в рабочей перчатке по стене и наткнулся на острую кромку. Он сообщил об этом остальным, и они полезли в карманы своих комбинезонов за перчатками. Затем Микки шагнул в темную утробу корабля.

— Подожди! — крикнул Росс. — Я сейчас подойду.

Капитан поднялся наверх, и его тяжелые ботинки зашуршали по оболочке ракеты. Он забрался в отверстие, и Мейсон последовал за ним.

Внутри было темно. Мейсон прикрыл глаза, чтобы привыкнуть к смене освещения. Снова открыв их, увидел два ярких луча, скользящие по запутанному клубку труб и перегородок. Он достал и включил собственный фонарь.

— Здесь все сломано, — пробормотал Микки, со страхом глядя на мертвые механизмы.

Негромкое эхо отразилось от стен. А когда оно смолкло, на астронавтов опустилась полная тишина. Они стояли в тусклом свете, и Мейсон уловил резкий запах поврежденного двигателя.

— Следи за этим запахом, — приказал капитан Микки, протянувшему руку в поисках опоры. — Не хватало нам еще отравиться.

— Я слежу.

Микки поднялся по изогнутой лестнице, одной рукой подтягивая свое мощное тело, и направил фонарь вверх.

— Кабина вся искорежена, — сообщил он, покачав головой.

Росс карабкался следом за ним. Мейсон шел последним, обводя лучом бесконечный уродливый лабиринт, дикий хаос, когда-то бывший могучим кораблем. Он то и дело удивленно присвистывал, видя в свете фонаря очередную бесформенную груду металла.

— Заперто, — сказал Микки, стоя на изогнутом кренделем мостике и держась за внутреннюю стену корабля.

Он снова ухватился за ручку и попытался открыть дверь.

— Дай фонарь, — велел Росс.

Он направил два луча на дверь, и Микки потянул за одну из ручек. Он громко сопел, лицо покраснело от напряжения.

— Нет, — покачал он головой. — Заклинило.

К ним подошел Мейсон.

— Возможно, кабина все еще под давлением, — тихо проговорил он, и ему не понравилось, как прозвучало эхо.

— Сомневаюсь, — подумав, ответил Росс. — Скорее всего, перекосило раму. Помоги Картеру.

Росс кивнул на Микки.

Мейсон ухватился за одну ручку, а Картер за другую. Они уперлись ногами в стену и потянули изо всех сил. Дверь держалась. Они поменяли захват и удвоили усилия.

— Эге, поддается! — сказал Микки.

Они нашли новую опору для ног и опять дернули. Раму и в самом деле перекосило. Дверь приоткрылась и снова стала намертво. Им едва удалось протиснуться боком.

В кабине было темно. Мейсон вошел первым и осветил пустое кресло пилота. Следом прошуршал Микки и заводил лучом в поисках кресла навигатора.

Его не оказалось вовсе. Переборка, экран, стол и кресло — все было смято упавшим сверху листом обшивки. У Мейсона перехватило горло, когда он подумал, что сам мог бы сидеть в этом кресле.

Росс тоже вошел. Три луча кружили по кабине. Удержаться на косой палубе было непросто.

Это навело Мейсона на мысль о смещении центра тяжести и постепенном сползании…

…в угол, куда он внезапно нацелил свой фонарик.

Сердце бешено забилось, по спине пробежал холодок, немигающий взгляд уставился в одну точку. Ноги сами собой заскользили под уклон.

— Здесь, — хрипло сказал он.

В углу лежал труп. Мейсон едва не споткнулся об него, но вовремя остановился.

Он услышал шаги Микки и его голос. Сдавленный испуганный шепот:

— Матерь божья!

Росс ничего не сказал. Никто из них больше ничего не сказал, слышалось только судорожное дыхание.

Потому что там, на полу, лежали они сами. И все трое были мертвы.

Мейсон не знал, сколько они так простояли, молча разглядывая изувеченные тела.

«Как должен вести себя человек, стоящий рядом с собственным трупом? — крутилось у него в голове. — Что он должен сказать? Каким должно быть его первое слово?»

Трудный, опасный для сознания вопрос.

Но это действительно произошло. Он стоит здесь — а у него под ногами лежат мертвецы. Пальцы Мейсона онемели, он пошатнулся на наклонном полу.

— Господи… — снова прошептал Микки.

Он направил фонарь на собственное лицо. Его губы дернулись. Затем все трое осветили свои лица, яркие полосы света соединили их с телами двойников.

Наконец Росс выдохнул, и в спертом воздухе кабины прозвучал его напряженный голос:

— Картер, найди выключатель аварийного освещения и проверь, работает ли.

— Сэр?

— Выключатель! — рявкнул Росс. — Аварийное освещение!

Мейсон и капитан остались на месте, а Микки прошаркал вверх по наклонному полу, задевая ботинками металлические обломки. Мейсон закрыл глаза, но никак не мог сдвинуть ногу, прижатую к мертвому телу. Словно был к нему привязан.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он.

— Не раскисай, — сказал Росс.

Мейсон не знал, кого хотел подбодрить капитан — его или себя.

С визгом включился аварийный генератор. Лампы мигнули и погасли. Генератор закашлялся, затем снова загудел, и наконец вспыхнул свет.

Микки соскользнул по склону и стал рядом. Они смотрели на собственные трупы. Головы мертвецов были раздавлены. Микки отшатнулся, раскрыв рот в непередаваемом ужасе.

— Я ничего не понимаю, — сказал он. — Ничего! Кто это?

— Картер, — ответил Росс.

— Это я Картер! — воскликнул Микки. — Господи! Это я!

— Держи себя в руках! — приказал Росс.

— Это мы, — тихо проговорил Мейсон. — И все трое мертвы.

Он не знал, что тут еще можно сказать. Это был безмолвный кошмар. Искореженная, накренившаяся кабина. Три скорчившихся в углу трупа, переплетенные руки и ноги. Ничего не оставалось, как оцепенело смотреть на них.

— Идите поищите брезент, — велел Росс. — Оба.

Мейсон развернулся, радуясь тому, что можно переключиться на выполнение простой задачи и отпихнуть от себя этот ужас. Он зашагал вверх по наклонному полу. Микки попятился, не в силах отвести взгляд от крупного покойника в зеленом комбинезоне и с окровавленной головой.

Мейсон вытащил из хранилища тяжелый рулон брезента и отнес в кабину, механически переставляя ноги. Он пытался выключить мозг, чтобы не думать о происходящем, пока не уляжется первоначальный шок.

Вместе с Микки они неловкими движениями развернули брезент, и плотная блестящая ткань плавно опустилась на трупы. Она прикрыла головы, туловища, а также выставленную вверх, словно копье, руку.

Мейсон вздрогнул и отвернулся. Он заковылял к креслу пилота и рухнул в него. Посмотрел на свои вытянутые ноги в тяжелых ботинках. Ущипнул себя за икру и почти с облегчением почувствовал боль.

— Отойди от них! — услышал он голос Росса. — Я сказал, отойди!

Он оглянулся и увидел, как Росс вцепился в Картера, присевшего над трупами. Мейсон ухватил Микки за руку и потащил наверх.

— Мы все мертвы, — глухо проговорил Микки. — Это мы там, на полу. Мы все мертвы.

Росс затолкал его голову в разбитый иллюминатор и заставил выглянуть наружу.

— Вот он, наш корабль, — сказал капитан. — На том же месте, где мы его оставили. А этот — не наш. И эти тела… не могут быть нашими, — закончил он слабым голосом.

Для такого рассудительного человека собственные слова прозвучали не слишком убедительно. Он дернул кадыком и упрямо выпятил нижнюю губу, не желая уступать этой загадке. Росс не любил загадок. Он предпочитал решения и действия. Сейчас он жаждал действий.

— Вы же видели себя на полу, — сказал Мейсон. — Хотите сказать, что это не вы?

— Именно это я и хочу сказать, — ощетинился Росс. — Это кажется безумием, но у всего есть объяснение.

Он ударил кулаком в свой мощный бицепс и поморщился:

— Вот он я. И я настоящий. — Росс сверкнул глазами, словно ожидая возражений. — Я живой.

Двое помощников растерянно смотрели на него.

— Я ничего не понимаю, — вяло произнес Микки и покачал головой.

Мейсон обмяк в кресле пилота. Он почти поверил, что прагматизм Росса вытащит их из этой передряги. Что его иммунитет к необъяснимому спасет экипаж. Он пытался думать сам, но проще было предоставить право решать капитану.

— Мы все мертвы, — повторил Микки.

— Не будь дураком! — закричал Росс. — Потрогай себя!

Мейсон гадал, как долго это будет продолжаться. Вот сейчас он проснется и увидит, что все сидят на своих обычных местах, и этот безумный сон больше никогда не повторится.

Но сон не заканчивался. Мейсон откинулся на спинку кресла, и она была настоящая. Со своего места он мог дотянуться до органов управления, и они тоже были настоящими. Это не сон, это реальность. Не нужно даже снова щипать себя.

— Может, галлюцинация? — безуспешно попытался он найти объяснение методом тыка.

— Все, с меня хватит, — заявил Росс.

Он прищурился и строго посмотрел на подчиненных. На его лице читалась уверенность. Мейсон ощутил что-то вроде надежды. Он попробовал догадаться, к какому выводу пришел Росс. Галлюцинация? Нет, исключено. Росс ни за что с этим не согласится. Микки тоже смотрел на Росса. Молчал, раскрыв рот. Он тоже нуждался в успокоительном объяснении.

— Складка времени, — сказал Росс.

Затянулась пауза.

— Что? — спросил Мейсон.

— Послушайте… — начал излагать свою гипотезу Росс.

Нет, это была не гипотеза, а теория, поскольку логика Росса не знала таких вещей, как сомнение. Он излагал только непреложные истины.

— Искажение пространства, — говорил Росс. — Время и пространство образуют единый континуум. Так?

Никто ему не ответил. Но он в этом и не нуждался.

— Вспомните, в ходе подготовки нам рассказывали о замкнутой кривой времени. Есть вероятность, что если улететь с Земли в определенный момент, то мы вернемся назад на год раньше, чем выходило по расчетам. Или на год позже.

Мы-то думали, что это просто теоретические рассуждения наших учителей. Но теперь с нами именно такое и случилось. Нас занесло в складку времени. Теперь мы в другой Вселенной. Возможно, это иная пространственная линия, а возможно, временна́я.

Росс взял паузу для пущего эффекта.

— Мы в будущем, — объявил наконец он.

Мейсон посмотрел на него и спросил:

— Ну и что это нам дает? Даже если вы правы?

— Что мы не мертвы, — удивился его непонятливости Росс.

— Если это будущее, значит мы должны умереть, — тихо проговорил Мейсон.

У Росса отпала челюсть. Об этом он не подумал. Его догадка только ухудшает положение. Потому что страшнее смерти может быть только одно: ожидание ее. Когда ты точно знаешь, где и как это случится.

Микки затряс головой и опустил руки. Потом поднес одну к губам и принялся нервно грызть почерневший ноготь.

— Нет, — слабым голосом повторил он, — я не могу этого понять.

Росс устало посмотрел на Мейсона. Он кусал губы, чувствуя, как неизвестность давит на него, лишая роскоши рационального мышления. Но капитан пытался отпихнуть ее от себя, отбросить в сторону. Он не сдавался.

— Послушайте, — сказал он, — мы же договорились, что эти тела — не наши.

Никто не ответил.

— Включите мозги! — скомандовал он. — Потрогайте себя!

Мейсон провел онемевшими пальцами по комбинезону, по шлему, по ручке в кармане. Сжал кулаки из костей и плоти. Присмотрелся к венам на руке, осторожно пощупал пульс. Они настоящие. Эта мысль вернула ему силы. Он все еще жив, его плоть и кровь служат лучшим доказательством этому.

Его сознание прояснилось. Он выпрямился, хмуро взглянул на Росса и увидел облегчение на лице капитана.

— Ну хорошо, — сказал Мейсон, — мы в будущем.

Микки все еще стоял в напряженной позе возле иллюминатора.

— И что это нам дает? — спросил он.

Его слова отбросили Мейсона назад. В самом деле, что это им дает?

— Как далеко это будущее? — прибавил он веса угнетающему вопросу Микки. — Откуда нам знать, что катастрофа не случится в ближайшие двадцать минут?

Росс звонко ударил кулаком по ладони.

— Откуда нам знать?! — резким тоном повторил он. — Мы просто не взлетим и не сможем разбиться. Вот откуда.

Мейсон с сомнением взглянул на него:

— Может, если взлетим, то избежим смерти? Выйдем из этого пространства-времени, вернемся в нашу Вселенную и…

Он замолчал, пытаясь уследить за извилистым потоком мысли.

Росс нахмурился. Он беспокойно переминался и облизывал губы. То, что раньше казалось таким простым, теперь выглядело иначе. И внезапное вторжение сложности раздражало его.

— Сейчас мы живы, — сказал он, убеждая самого себя и словно черпая уверенность в этих разумных словах. — И есть только один способ остаться живыми. — Он оглядел свою команду и объявил решение: — Мы не улетим отсюда.

Остальные молча смотрели на Росса. Ему очень хотелось увидеть согласие в глазах хотя бы одного из них.

— Но… как же наше задание? — робко спросил Мейсон.

— В нашем задании не сказано, что мы должны угробиться, — ответил Росс. — Нет, у нас только один выход. Если не взлетим, то и не разобьемся. Мы… избежим смерти, предотвратим ее!

Капитан резко кивнул. Для него все было решено.

Мейсон покачал головой:

— Я не знаю. Я…

— Я знаю! — отрубил Росс. — А теперь идем отсюда. Этот корабль действует нам на нервы.

Капитан показал на дверь, и Мейсон поднялся с кресла. Микки шагнул к выходу, но вдруг остановился в нерешительности и оглянулся на трупы.

— А разве мы не должны… — начал он.

— Что еще? — нетерпеливо спросил Росс.

Микки уставился на неподвижные тела. Безумие происходящего продолжало засасывать его.

— Разве мы не должны… похоронить нас?

Росс проглотил комок в горле. Не желая больше ничего слышать, он прогнал остальных из кабины. Пробравшись между обломками к двери, оглянулся на беспорядочную кучу тел под брезентом и скрипнул зубами.

— Я живой, — зло пробормотал Росс.

Резким движением он выключил свет в кабине и вышел.

Они сидели в кабине своего корабля. Росс велел принести пищу, но, кроме самого капитана, к ней никто не притронулся. Зато его челюсти двигались с таким ожесточением, будто он намеревался размолоть все тайны зубами.

Микки посмотрел на тарелку.

— Сколько времени мы здесь пробудем? — спросил он, словно еще не понял, что они остаются навсегда.

— На сколько нам хватит продовольствия? — вторил ему Мейсон, подавшись вперед в кресле и вперившись в Росса взглядом.

— Не сомневаюсь, что на планете мы найдем чем прокормиться, — ответил Росс, не переставая жевать.

— Но как узнаем, что съедобно, а что ядовито?

— Понаблюдаем за животными, — стоял на своем Росс.

— Это другие формы жизни, — возразил Мейсон. — То, что годится для них, может оказаться вредным для нас. К тому же еще неизвестно, есть ли здесь фауна.

Мейсон растянул губы в горькой усмешке. Подумать только, ведь он действительно мечтал вступить в контакт с другой расой.

— Разберемся, — ощетинился Росс. — Будет день, будет и пища, — добавил он, словно рассчитывал подавить всякое недовольство с помощью этой древней мудрости.

— Не знаю, — покачал головой Мейсон.

Капитан вскочил:

— Послушайте, нет ничего проще, чем задавать вопросы. Но ведь мы уже решили, что остаемся, так давайте думать о неотложных проблемах. Не рассказывайте мне о том, чего нам нельзя делать, это я и без вас знаю. Подскажите, что сделать нужно.

Он резко развернулся и прошел к панели управления. Остановился, разглядывая безжизненные шкалы и циферблаты, сел в кресло пилота и принялся торопливо записывать в журнал, словно только что произошло событие большой важности. Позже Мейсон подсмотрел записи Росса: это была целая страница малоубедительных, но настойчивых доказательств того, что они все еще живы.

Микки пересел на свою койку. Прижав огромные руки к вискам, он был похож на ребенка, который наелся зеленых яблок, несмотря на мамин запрет, и теперь ждет наказания. Мейсон понимал, о чем он думает. Об этих неподвижных телах с разбитыми черепами. Представляет, как гибнет в жуткой аварии. Мейсон и сам думал о том же. Да и Росс, вопреки своему решительному виду, наверняка боится.

Мейсон стоял возле иллюминатора и смотрел на неподвижный остов корабля на другом конце луга. Опускалась темнота. Последние лучи солнца сверкнули на оболочке разбитой ракеты. Мейсон повернулся и посмотрел на датчик забортной температуры. Было еще светло, а прибор показывал всего семь градусов. Мейсон передвинул пальцем стрелку термостата.

«Тепло уходит, — подумал он. — На приземлившемся корабле энергия расходуется очень быстро. Он пьет свою кровь, без всякой возможности переливания».

Корабельные аккумуляторы подзаряжаются только в полете. А Мейсон и его товарищи стояли на месте, пойманные в ловушку, обездвиженные.

— Долго ли мы протянем? — снова спросил он Росса, не желая замалчивать такую важную проблему. — Пищи хватит месяца на два, аккумуляторы разрядятся еще раньше. Без тепла мы замерзнем.

— С чего ты взял, что мы останемся без тепла? — с притворным терпением поинтересовался Росс.

— Солнце только что село, — объяснил Мейсон, — а за бортом уже… минус тринадцать.

Росс мрачно взглянул на него, затем выбрался из кресла и принялся расхаживать по кабине.

— Если попробуем взлететь, — сказал он, — то рискуем… повторить случившееся с тем кораблем.

— А если нет? — усомнился Мейсон. — Мы можем умереть только раз. И похоже, это уже произошло. В этой Вселенной. А что, если человек умирает только один раз во всех Вселенных? Что, если это жизнь после смерти? Что, если…

— Ты закончил? — холодно спросил Росс.

Микки поднял голову.

— Давайте улетим, — сказал он. — Не хочу здесь пропадать.

— Не будем подставлять шею под топор, пока не знаем, как надо действовать, — ответил Росс.

— У меня жена! — зло бросил Микки. — Только из-за того, что вы сами не женаты…

— Заткнись! — рявкнул Росс.

Микки лег на койку и повернулся лицом к холодной переборке. Его мощное тело сотрясали судорожные вздохи. Больше он не говорил, только хватался снова и снова за одеяло и дергал его, будто пытаясь вытащить из-под себя.

Росс расхаживал по кабине и раздраженно ударял крепким кулаком по ладони. Он скрипел зубами и по-бычьи мотал головой, отбрасывая один довод за другим. Остановился, посмотрел на Мейсона и зашагал снова. Включив наружное освещение, уставился в иллюминатор — должно быть, хотел убедиться, что ему не померещилось.

Прожектор осветил потерпевший аварию корабль. Корпус загадочно поблескивал, похожий на огромную разрушенную гробницу. Росс с беззвучным рычанием дернул рубильник и повернулся к команде.

— Ну хорошо, — сказал он. — Я не могу решать за вас. Давайте голосовать. Возможно, эта штуковина — совсем не то, что мы думаем. Если вы оба считаете, что стоит рискнуть… мы взлетим. — Он тяжело вздохнул. — Голосуем. Я за то, чтобы остаться.

— А я за то, чтобы лететь, — сказал Мейсон.

Они обернулись к Микки.

— Картер, — окликнул Росс, — ты за что голосуешь?

Микки мрачно оглянулся.

— Голосуй, — поторопил его Росс.

— Летим, — сказал Микки. — Лучше умереть, чем остаться здесь.

Росс судорожно дернул кадыком. Затем глубоко вздохнул и расправил плечи.

— Хорошо, стартуем, — негромко произнес он и направился к приборной панели.

— Помилуй нас, Господи, — прошептал Микки.

Капитан помедлил мгновение и повернул рычаг. Огромный корабль задрожал; топливо воспламенилось, из кормовых дюз ударила управляемая молния. Рев двигателя подействовал на Мейсона успокаивающе. Он, как и Микки, готов был рискнуть. Астронавты пробыли на планете лишь несколько часов, но казалось, что прошли годы. Минуты тянулись, нагруженные гнетущими воспоминаниями. Об этих безжизненных телах, о разбитой ракете… но больше всего о Земле, которую они могут никогда не увидеть, о родителях, женах и детях. О потерянных навсегда. Нет, рискнуть все же стоит. Сидеть и ждать — самое тяжелое испытание. У него не осталось на это сил.

Мейсон сел в свое кресло и застыл в напряженном ожидании. Микки вскочил с койки и подошел к приборам контроля двигателя.

— Я подниму корабль без проблем, — сказал Росс. — Нет никаких причин… для волнения.

Он замолчал. Оба помощника резко обернулись и нетерпеливо воззрились на него.

— Все готовы? — спросил Росс.

— Стартуем, — ответил Микки.

Капитан сжал губы и сдвинул переключатель с надписью «Вертикальный подъем».

Корабль дрожал, словно не решаясь взлетать, но вот он оторвался от земли и двинулся вверх с возрастающей скоростью. Мейсон включил экран заднего обзора. Он смотрел, как удаляется темная поверхность планеты, но не решался взглянуть на белое пятно в углу экрана, металлически сверкающее в лунном свете.

— Пятьсот, — отсчитывал он высоту. — Семьсот пятьдесят… Тысяча… Полторы тысячи…

Он все еще ждал. Взрыва. Отказа двигателя. Падения.

Они продолжали набирать высоту.

— Три тысячи, — объявил Мейсон, не скрывая воодушевления.

Планета уходила все дальше. Другой корабль остался лишь в воспоминаниях. Мейсон оглянулся на Микки. Тот стоял с открытым ртом, как будто готов был крикнуть «Быстрее!», но не смел искушать судьбу.

— Шесть тысяч… Семь… — ликующим голосом продолжал Мейсон. — Мы вырвались!

Лицо Микки расплылось в улыбке. Он провел рукой по лбу, и тяжелая капля пота шлепнулась на пол.

— Господи! — чуть ли не задыхаясь, пробормотал он. — Владыка небесный!

Мейсон подошел к креслу капитана и похлопал Росса по плечу.

— Мы справились! Отличная работа!

Росс раздраженно обернулся:

— Это все ничего не значит. Теперь придется искать другую планету. — Он покачал головой и добавил: — Это была плохая идея — улететь отсюда.

Мейсон удивленно уставился на него. «Тебе меня не переубедить», — подумал он, а вслух сказал:

— Если когда-нибудь снова увижу блеск, буду держать язык за зубами. К черту все эти инопланетные расы!

Ответа не последовало. Мейсон вернулся к своему креслу, взял таблицу, тяжело вздохнул и решил: «Пусть себе ворчит, ничего больше не хочу знать». Теперь все в порядке. Он невольно задумался о том, что могло случиться там, на планете.

Конец ознакомительного фрагмента.