Ловец Чудес

Рита Хоффман (2024)

Лорд Ганн, мистер Морган или все же Арчи Аддамс?.. Пожалуй, он сам уже не помнит, кто он такой на самом деле, и лишь образы прошлого, настигающие редкими всполохами, не дают окончательно забыть самого себя. Он — Ловец Чудес. Его работа — находить то, что станет жемчужиной коллекции самых искушенных собирателей диковинок. И все идет хорошо, пока очередное поручение не меняет его жизнь раз и навсегда… Теперь, когда прошлое обернулось прахом, есть ли шанс не только остаться в живых, но и найти себя и свое истинное призвание? От автора На этот раз я зову вас прогуляться по мрачной, готической Великобритании. Вот так сюрприз, да? Никаких нам лесов, болот, но… Но чудовища здесь все же есть. Проводником в этот удивительный мир станет Арчи Аддамс — вор, лжец, проходимец и совершенно бессовестный тип. Вы вместе будете грабить людей, втираться к ним в доверие и охотиться на Чудеса. Но будьте осторожны: у некоторых Чудес, как оказалось, есть зубы. Помните: рано или поздно любой охотник сам станет добычей. И тогда… Тогда вам очень повезет, если на вашем пути окажется Караван, наполненный теми, кто станет вашей новой семьёй.

Глава 3

Утром следующего дня я спустился в столовую и выглядел, должно быть, настолько плохо, что экономка не смогла сдержать удивленного возгласа. Махнув рукой, я потребовал кофе и тяжело опустился на стул. Голова напоминала колокол, в который беспрестанно кто-то бил. Всему виной чертовка мисс Миллз и мое неуемное желание всем нравиться. Может, этой чертой характера я обязан работе, не знаю, но факт, как говорится, налицо — сегодня я должен явиться к воротам Хайгейтского кладбища и объясниться с едва знакомой юной леди.

— Который час? — спросил я, залпом выпив половину чашки горячего кофе.

— Скоро полдень, — ответила миссис Стюард.

Я еще и проспал.

— Нужно позвонить виконту Барлоу и предупредить его, что я опоздаю на встречу.

Экономка коротко кивнула и вышла, оставив меня наедине с головной болью и скверными предчувствиями. Грядущая встреча с единственным настоящим другом меня приободрила, но не настолько, чтобы тяжелые мысли совсем отступили. Тост я ел с мрачной решимостью, глядя прямо перед собой и рискуя распугать прислугу одним своим видом.

— Виконт Барлоу просит передать, что будет ждать вас у церкви Святого Якова, — сказала миссис Стюард, прерывая мою тоскливую трапезу.

— Спасибо. Можете быть свободны.

Покидая Лондон, я буду скучать только по Теодору Барлоу. Нас свел случай, а развести не смогли ни обстоятельства, ни моя работа, ни его знатное происхождение. Отец Тео, впрочем, никогда не пытался препятствовать нашему общению — виконт обладает добрым нравом и поистине безграничным терпением.

Стоя перед гардеробом, я вдруг понял, что вчерашний образ мисс Миллз крепко засел в памяти. В шкафу удалось найти и подходящую рубашку, и темные узкие брюки, и простого кроя пиджак к ним. Наряд получился, прямо скажем, неофициальный, но и собирался я не на смотрины к невесте, а на встречу с другом, который радовался каждой моей выходке словно ребенок.

Водитель кеба странно на меня косился, но ничего не сказал. За молчаливое смирение я заплатил ему немного больше, чем он запросил за поездку, пожелал на прощание хорошего дня и только потом выбрался из салона.

Теодор всегда назначал мне встречи в самых неожиданных местах. Иногда казалось, что таким образом он пытается показать мне все самые красивые уголки Лондона, чтобы я влюбился в этот город и не смог его покинуть. Жаль, что это было неизбежно.

Церковь Святого Якова снаружи выглядела скромно: стены из красного кирпича отделаны портлендским камнем, небольшую башню венчает шпиль с часами, которые как раз отбили час дня. Мой друг стоял у ворот, ветер трепал его рыжие волосы, а он будто не замечал этого — смотрел куда-то вверх, в небо, мечтательный и одухотворенный, как всегда. Я сам не заметил, как на лице моем расцвела широкая улыбка.

— Тео! — Я махнул ему рукой, привлекая внимание.

— Арчи! — улыбка озарила и его лицо, сделав еще более юным. — Как же я рад тебя видеть!

Теодор порывисто обнял меня, а я, счастливый дурак, ответил тем же. Спустя мгновение мы, смущенные, отстранились друг от друга.

— Как твоя поездка? — рука Теодора легла на мое плечо.

— Прекрасно, — ответил я. — А как твоя нога? Все еще болит?

— Доктор говорит, что хромота со мной надолго, — беспечно откликнулся он. — Ну, зато это освободит меня от игры в поло.

— Как же ты ненавидишь спорт, если даже несчастный случай кажется тебе благом?

— Очень, очень сильно. — Теодор придирчиво осмотрел меня. — Хорошо выглядишь. Очень смело.

— Не льсти мне, весь образ нагло украден у одной милой мисс, — честно признался я.

— Милой мисс? — Теодор хитро прищурился. — Расскажешь об этом приключении под сводом церкви или предпочтешь прогулку?

— Твоя нога…

— Брось, это всего лишь хромота, не нужно делать из меня инвалида. По лицу вижу, что в церковь идти тебе совсем не хочется, дружище. Я и забыл, что ты ярый атеист.

— Я не атеист, просто для того, чтобы я поверил во что-то, нужно немного больше фактов, чем старая книга, которая…

— Кстати, о книгах! — Мой друг с ловкостью факира вытащил из портфеля небольшой томик и торжественно протянул мне.

— Что это?

— Шелли, — ответил Теодор. — Я недавно закончил и остался под впечатлением. Думаю, твоей мрачной душонке эта история придется по вкусу.

— «Современный Прометей», — прочитал я. — О чем она?

— Разве букинист не должен радоваться, получая в подарок книгу? Слишком много вопросов, mon chéri^[3].

— Продавать книги и любить книги — это не одно и то же. — Я все же принял подарок и, покрутив в руках, вздохнул. — Мистика?

— Почти, — уклончиво ответил Теодор. — А теперь подставь мне руку, друг, и пойдем прогуляемся по Пикадилли.

Он взял меня под локоть, и мы медленно пошли вперед, стараясь держаться ближе к зданиям, чтобы не мешать спешащим людям. Не многие в Лондоне могут позволить себе неспешную прогулку в разгар рабочего дня — только виконты и такие бездельники, как я. Хромал Теодор сильнее, чем я думал. Незадолго до моей отлучки в Марракеш он упал с лошади и повредил ногу. По телефону утверждал, что ничего серьезного не случилось, но теперь я видел, что мой друг сильно преуменьшал серьезность травмы.

— Как долго ты будешь молчать? — спросил Теодор. — Расскажи мне о своей поездке, а еще лучше — о девушке, которая имеет смелость так одеваться.

— Мисс Дебора Миллз, — коротко ответил я. — Слышал о ней?

— О ее родителях. — Теодор кивнул и притворно ужаснулся: — Когда ты успел с ней познакомиться? Неужели мой друг-затворник вышел в свет?

— Ты меня переоцениваешь. Если бы не Вильям, ноги бы моей не было в их доме.

— Вильям сам хочет жениться на наследнице с пустым кошельком или тебя подбивал на этот шаг? — уточнил Теодор.

— Хотел сам, но…

— Но ты увел девчонку у него из-под носа?

— Никого я не уводил.

— Бедный Вильям, неужели он не видит, кем мы кажемся на твоем фоне? — Теодор покачал головой.

— Ты преувеличиваешь.

— Я преуменьшаю! Взгляни на себя, глупец, и устыдись своего пренебрежения к собственной красоте. Будь я художником…

— О, прекрати! — Я попытался зажать его рот ладонью, но Тео извернулся и продолжил голосить:

— На твоем фоне отпрыски самых знатных домов выглядят как безродные псы! Я не удивлюсь, узнав, что твои родители были беглыми детьми какой-нибудь королевской семьи!

— Ты нарочно позоришь меня? — Я потащил его вперед.

— Как комплименты могут кого-то позорить? Меня иногда поражает твоя неспособность поверить в то, что ты невероятно хорош собой. Я бы даже сказал, мистически.

— Книгам плевать, как я выгляжу.

— Она об этом.

— Что? — не понял я.

— Книга, которую я тебе дал. Она о том, что внешность человека отвлекает нас от правды о нем.

По спине побежали мурашки, но я все же сумел выдавить из себя улыбку. Знал бы Теодор, как глубоко в меня вонзились его слова! Весь образ Арчи Аддамса создан для того, чтобы отвлекать людей от моего неприглядного содержания.

— Или рассказывай о мисс Миллз, или я продолжу петь оды твоему лицу! — пригрозил Теодор.

— Она оказалась совсем не такой, какой мне представлялась, — признался я.

— Чтобы тебя удивить, нужно быть или древним фолиантом, или человеком с необычными взглядами на жизнь. Сомневаюсь, что под ее юбками шелестели страницы, так что… Ай!

Я пихнул его локтем в бок.

— Прости, я просто ревную, — вздохнул Теодор. — Мы и так видимся слишком редко, а если у тебя появится женщина…

— Не появится, — твердо сказал я. — В моих планах нет ни скорой женитьбы, ни интрижки с мисс Миллз. Но я не смог донести до нее эту мысль и теперь чувствую себя виноватым.

— Подарил ей надежду на большее? — рыжие брови Теодора сочувственно изогнулись. — Коварный похититель девичьих сердец.

— Ты снова смеешься надо мной?

— Прости. Скажу лишь одно: если ты и впрямь не собираешься проводить с ней время, оборви все жестко и уверенно. И ни в коем случае не целуй ее, Арчи.

— Я вовсе не…

— Плоть слаба, mon chéri. Давай присядем, проклятое бедро пылает, будто я стою одной ногой в аду.

Мы вошли в Грин-парк и быстро нашли пустую скамью. Я усадил Теодора, достал из его портфеля пачку сигарет и протянул ему. Мой друг одарил меня широкой улыбкой.

— Какая забота. — Он прикурил и выдохнул дым. — Эта привычка убьет меня однажды.

— Все мы умрем, кто-то раньше, кто-то позже. — Я пожал плечами.

— Чем безразличнее ты относишься к жизни, тем сильнее держишься за нее, оказавшись перед уродливым ликом неминуемой смерти. — Теодор откинулся на деревянную спинку.

— Ты поумнел, пока я отсутствовал.

— Я ужасно скучал по тебе и топил свои печали в книгах, — сообщил он. — Не хочешь приехать в наш загородный дом? Мы проведем там все лето.

— Через три дня я уезжаю.

— Снова? — удивился Теодор. — Не слишком ли ты востребован для букиниста?

— Если я начну меньше зарабатывать, твой отец сочтет меня неподобающей компанией и запретит нам общаться, — отшутился я.

— Отцу ты нравишься. После вашей первой встречи он сказал, что ты выглядишь как благонадежный юноша.

— Польщен. Слышать такое из уст виконта — великая честь.

— Я говорю тебе об этом постоянно, и ты ни разу не сказал, что это честь для тебя!

— Потому что ты не настоящий виконт, так, виконтик.

— А ты — лорденыш.

— Мы стоим друг друга, Теодор.

Какое-то время мы молчали, наслаждаясь свободным днем и этой теплой встречей. Я исподволь рассматривал друга и жалел, что не могу поделиться с ним своей тайной.

Одиночество мучительно, а особенно остро оно ощущается в компании людей, от которых ты вынужден что-то скрывать. Теодор младше меня на полтора года, но ему нравится делать вид, будто он мой старший брат. Поначалу его забота казалась мне насмешкой, но потом я понял, что он такой от природы и в его опеке нет ничего унизительного.

Нас познакомил Вильям. То был январь, мороз загнал нас в средней руки паб, где подавали славный эль. Мы пили, болтали и строили планы на будущее, когда пришел Теодор. И как только я увидел его золотистые глаза, моя душа распахнулась ему навстречу. Взгляд, которым он одарил меня, был похож на материнские объятия. Я сам не понял, как расплылся в глупой улыбке, как придвинулся к нему, инстинктивно пытаясь согреть. Тогда Теодор обнял меня за плечи и расхохотался, пораженный моим участием, а я всего лишь тянулся к свету, который он источал.

Мне до сих пор было тяжело врать ему, когда я уезжал. Казалось, Тео видит меня насквозь, но молчит, потому что слишком хорошо воспитан. Несколько раз я порывался рассказать ему правду, хотя бы часть правды, но меня останавливал страх перед Карателями Ордена. Я дорожу своей жизнью, а мысль о том, что из-за меня пострадает Теодор, и вовсе невыносима.

— И надолго ты уезжаешь? — спросил Теодор.

— На этот раз, возможно, надолго, — кивнул я.

— Порой мне кажется, что ты работаешь под прикрытием. — Он улыбнулся, а я вцепился в скамью так, что побелели пальцы.

— Так и есть, — нарочито беспечно ответил я, — у меня секретное задание от Гильдии вольных каменщиков^[4], только ш-ш-ш, никто не должен об этом знать.

— Я могила, ты же знаешь. А если серьезно, куда ты отправишься на этот раз?

— В Словакию, — выпалил я и тут же пожалел об этом.

— Ого! — присвистнул Теодор. — И ради чего ты едешь в такую даль? Тебе достойно заплатят?

— Да, матушка.

— Иди ты к черту, Арчи Аддамс. — Он пихнул меня в плечо. — Я просто пытаюсь убедиться, что мой славный товарищ не попадет в передрягу и не останется голодным.

— Пока ты рядом, я не пропаду.

— Наконец-то ты это понял! — Он обнял меня за плечи. — Сама судьба свела нас, не находишь? Ты мой лучший друг, Арчи, и я люблю тебя всем сердцем. Поэтому надеюсь, что, как только ты вернешься, я увижу тебя на пороге нашего летнего дома. Там чудесно: поля и леса до самого горизонта, озеро, утки, на которых я не позволяю охотиться отцу…

Он не позволяет убивать уток! Воистину Господь вложил в этого юношу свою искру.

— Я обязательно приеду посмотреть на уток, — пообещал я.

— Только посмотреть. — Теодор погрозил мне пальцем.

— Никаких ружей, сэр.

Мы еще немного посидели, обсудили общих знакомых и последние сплетни, я клятвенно пообещал не обрезать волосы, которые Теодор то и дело дружески растрепывал, затем проводил его к дороге, поймал кеб и крепко обнял друга на прощание.

Когда кеб скрылся за поворотом, я ощутил невыразимую тоску. Какое-то скверное предчувствие испортило мне настроение, дух мой зябко съежился внутри.

Я бережно прижал роман Шелли к груди и, посмотрев на часы, заторопился к Хайгейтскому кладбищу.

Большую часть пути я преодолел пешком, чтобы потянуть время и немного успокоиться.

В душе моей поселилась тревога. Я переживал обо всем: о своей многолетней лжи, о предстоящей поездке в компании Филиппа, который в случае чего легко свернет мне шею, о хромоте Теодора и о предстоящей встрече, конечно же. Сам Лондон казался неприветливым и холодным, точно как в нашу первую встречу, с той лишь разницей, что тогда был промозглый ноябрь, а сейчас — конец мая. Мое лицо ласкал теплый ветер, но внутри будто застыла глыба льда. Страх сдавил мое бедное сердце холодными пальцами, и мне никак не удавалось найти причину мистического ужаса, поглотившего меня целиком.

Остаток пути я проехал в кебе. Выбираясь из автомобиля, я запоздало вспомнил, что точного места встречи мисс Миллз не назвала. Я решил, что она не настолько безрассудна, чтобы в одиночестве гулять по западной части кладбища, превратившейся в настоящую чащу, и быстрым шагом направился к восточным воротам.

Едва ступив на землю некрополя, я ощутил, как сгустился воздух. Теплый ветерок исчез, в ноздри ударил запах пыли и тлена. Стало не по себе, но не бежать же отсюда сломя голову из-за мальчишеского страха перед темнотой?

Медленно загорались редкие фонари. Звук моих шагов походил на шепот. Несколько раз я видел тени меж деревьев и надгробий. Волосы на моих руках встали дыбом, но я, сжав зубы, мужественно продолжал идти вперед. Как я собрался лезть в руины замка, если меня пугает старое кладбище? Как говорила моя мать, боятся нужно живых, а не мертвых.

Увидев женский силуэт, я выдохнул. Мисс Миллз сидела на мраморной скамье и что-то читала. Мне стоило большого труда не прибавить шагу, чтобы поскорее оказаться рядом с ней.

— А вот и вы! — приветствовала меня она. — Мне начало казаться, что вы не придете.

— Я и не хотел, но отменить встречу не мог: у меня нет вашего номера телефона.

— Он есть в любом справочнике, — удивленно сообщила она.

Я покраснел. Каков дурак!

— Я читаю Бодлера. А вы?

— А я нет, — резко ответил я.

— Я спросила вас не о стихах.

Только сейчас я понял, что держу в руках книгу, подаренную Теодором. Так задумался, что сжал мягкую обложку слишком сильно и помял углы. Проклятие.

— Это Шелли. — Я протянул ей книгу.

— Уже читали? — Мисс Миллз осторожно взяла роман и принялась разглядывать обложку.

— Нет. — Справа промелькнула тень, и я внутренне сжался.

— Вы можете оставить ее мне?

— Это подарок друга.

— Я верну ее в целости, — пообещала она.

— Ищите повод встретиться снова? — прямо спросил я.

Конечно, я собирался поставить точку в нашем странном общении, но быть настолько резким не хотел. Всему виной волнение, а еще — проклятые тени, снующие туда-сюда! Ну и место она выбрала для встречи, клянусь, более странной девушки я еще не видел.

— Вы грубите мне, потому что робеете в моем присутствии или потому что я настолько вам неприятна? Быть может, вас не интересуют женщины?

— Простите? — Я поперхнулся словами.

— Сейчас это довольно распространенное явление. — Она безразлично пожала плечами. — Просто скажите, что у вас любовь с человеком, подарившим эту книгу, и я тут же…

— Какая чушь! — искренне возмутился я. — Он мой добрый друг! Не нужно порочить его имя этими отвратительными домыслами!

— Значит, робеете? — хитро усмехнулась мисс Миллз.

— Вы настоящая дьяволица! — в сердцах выпалил я. — За пять минут разговора умудрились вывести меня из себя, опорочить имя моего друга и присвоить мою книгу.

— Дайте мне десять минут — и вы обязательно захотите встретиться со мной снова. — Дебора Миллз встала и положила тонкий сборник стихов в карман брюк, скроенных на мужской манер. — Прогуляемся?

Нужно было махнуть рукой, развернуться и уйти, но я послушно пошел за ней, словно выдрессированный пес.

— Здесь так спокойно, не находите? — спросила она.

«Не нахожу», — должен был ответить я, но вместо этого просто пожал плечами. Здесь царили мрак и сырость, огромные деревья нависали над тропинками и превращали кладбище в настоящий лес мертвецов. Повсюду мелькали чьи-то силуэты, я отчетливо слышал шепот, но не сказал об этом своей спутнице. Мне однозначно не нравилось это место, но признаваться в трусости я не собирался.

— Присмотритесь к надгробиям. — Дебора указала куда-то в темноту. — Там лежит мраморный ангел. Иногда мне кажется, что он плачет.

— Вы часто здесь бываете, верно?

— Я ведь росла неподалеку; конечно, я исследовала это место вдоль и поперек.

— Разве леди не должна сидеть дома, прилежно учиться и…

— Ах, перестаньте, Арчи. — Она отмахнулась от меня как от назойливой мухи. — Вы зря стараетесь задеть меня своими колкостями. Пожили бы вы под одной крышей с моим отцом, поняли бы, что меня уже ничем не удивить. Постойте-ка, — она вдруг схватилась за мои потные ледяные пальцы, — так вам страшно! Бедный, бедный мистер букинист!

— Прекратите, — прошипел я, вырывая руку. — Это не смешно!

— Страх — нормальное явление. Зря вы постеснялись сказать мне, что кладбище вселяет в вас суеверный ужас. И кстати, вам очень идет сегодняшний образ, кто подбирает вам одежду?

Я густо покраснел. Глупо было приходить сюда в точной копии ее вчерашнего наряда и надеяться, что она ничего не заметит.

— Вы хорошо выглядели, — проглотив колючий ком, сказал я. — Решил примерить вашу шкуру.

— Чтобы примерить ее, нужно провести целый вечер в компании мужчин, которые хотят купить твою невинность, — беспечно ответила она. — Вас устраивает роль женщины в обществе?

— Нет, — решительно сказал я.

Дебора посмотрела на меня из-под опущенных ресниц.

— Как интересно, — пробормотала она.

— Не только вы умеете удивлять, — вяло огрызнулся я.

Мы шли мимо надгробия в форме рояля, и, не сумев побороть искушение, я прикоснулся к нему. Обжигающе ледяной камень, искусная работа и надпись: THORNTON. Белой осталась только крышка инструмента — все остальное посерело от времени, покрылось трещинами и искрошилось. Кое-где сквозь трещины пророс мох.

— Вот видите? Вы уже начали замечать красоту.

— Вы любительница декаданса?

— Эстетика упадка, — задумчиво произнесла она. — Не знаю, Арчи, называйте это как хотите, но мне нравится находиться здесь. Я не испытываю страха перед мертвыми.

— На вашем месте я бы опасался, что в этих зарослях притаился вполне живой сумасшедший, готовый наброситься на вас и разорвать.

— Значит, такова моя судьба.

— Какой фатализм. — Я закатил глаза.

— Вы мне нравитесь, мистер Аддамс, — без долгих предисловий сказала Дебора. — Моя мать назвала вас странным, а вот мне кажется, что вы очень загадочный и совсем не такой, каким хотите показаться.

— Удивительная проницательность, — пробормотал я себе под нос.

— Давайте будем дружны с этой минуты? — Дебора остановилась передо мной и не позволила пройти дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Мой дорогой (фр.).

4

Речь идет о масонах.