Дневник свадебной феи

Римма Чистякова, 2023

Как стать настоящим Вершителем своей судьбы? Взять управление жизнью в свои руки, перестать зависеть от обстоятельств, наворотить интересных событий, достичь неоткрытых другими вершин. В книге рассказывается, как из простой советской девчонки, воспитанной на идеалах коммунизма, вырастает человек, способный к трансформации своей личности, с собственным взглядом на мир, пытающийся воздействовать на него и улучшать по своему усмотрению, чтобы сделать хоть немного счастливее и гармоничнее. Много раз меняя профессию, место жительства, круг общения, порой совмещая несовместимое. От простой работяги на стройке до артистки эстрады, от кабинетной служащей до азартного предпринимателя. Многое удаётся, но мечтается о большем: о будущем, для которого стоит жить, ради которого стоит свернуть горы, сделать невозможное – возможным!

Часть 3 Творчество как выход из тупиков

Первые шаги в литературном творчестве

Моим истинным хобби всегда было творчество: сочинение красивых историй, художественное оформление альбомов или окружающего пространства, цветочный дизайн или музыкальное оформление мероприятия. Как сказал мне астролог, мои задачи: ФОРМирование, ФОРМулирование и оФОРМление. Мои способности до поры до времени не были востребованы нигде, кроме домашней среды. А профессионально меня ориентировали совсем не в ту сторону, поэтому и не было заметных успехов. И вот пришлось задуматься: не пора ли заняться тем, чего так давно просит душа? А там будь, что будет!

Я начала сочинять стихи ещё в раннем детстве, когда не знала букв. Позже это стало постоянной потребностью души. Одиночество, которое я всегда остро ощущала, способствовало формированию привычки общения с вымышленным собеседником. Необходимость поделиться переполнявшими меня чувствами — а их всегда было «через край» — заставляла меня учиться формулировать свои первые поэтические строки.

Мне всегда нравились стихи, которые выражались простыми доступными словами, как если бы это был рассказ обычного человека, без сложных речевых оборотов и вычурных малопонятных фраз. Главное, чтобы в них передавались сильные ощущения в легкой, доступной форме. А оригинальное построение фраз придавало возвышенность и остроту выражению мыслей, чувств и идей. Ведь любая идея может выглядеть просто гениальной, если пропустить её через ЧУДО поэтизации.

Фантазировать ещё с детства я умела необычайно, поэтому всегда в своей речи в изобилии использовала сравнения и метафоры. Я легко могла представить себе чувства другого существа, будь то человек, зверюшка или дерево. Мне было свойственно острое ощущение боли душевной, я наделяла им даже неодушевлённые предметы в своём воображении. Представьте себе плач Цветка, который топчут грубые подошвы, или стон Домика, жадно съедаемого Пожаром.

Как мне хотелось сделать людей добрее и внимательнее ко всему, что нас окружает!

Ну а позже, когда я начала влюбляться, стихи стали единственной отдушиной и утешением для моего стонущего сердца и самовозгорающегося воображения. Я переплавляла в поэзию все те эмоции, с которыми не в состоянии была справиться. Таким образом я занималась самоисцелением и гармонизацией внутреннего мира. А стихи потом безжалостно уничтожала, когда утихала страсть, чтобы они, не дай Бог, никому не попались в руки.

Но вот стали появляться строки, которых я перестала стыдиться. И тогда я завела тетрадь, чтобы их сохранять. Это было в 17 лет. Сначала в неё входили только самые невинные и высокоидейные произведения. Потом я обнаружила, что эмоциональные и страстные вещи обладают гораздо большей магией. И даже давно забытые чувства вскипают с новой силой, когда перечитываешь заново свои собственные строки.

И ещё я заметила, что «в минуту жизни трудную» ничто так не воодушевляет меня, как собственные стихи. Особенно когда ситуация кажется безвыходной: выплачешься в свою тетрадку, а надо ведь какую-то концовку придумать, и тут происходит чудо: выводы делаются такие красивые и правильные, что сразу душе становится легче. Перечитываешь такое стихотворение и удивляешься: неужели это я могла написать? Просто руководство к действию в трудной ситуации. Самые оптимистичные стихи были написаны мною во время душевных кризисов.

Пробовала я писать и обычные рассказы. Ещё в школьные годы, в четвёртом классе, возвратившись из деревни после летних каникул, я написала «Повесть о лете» длиною в целую тетрадку. Мне очень хотелось сохранить свои воспоминания о летних приключениях. Было так увлекательно их описывать.

А ещё я постоянно вела дневники, куда входили все впечатления и наблюдения. Они всегда были тщательно спрятаны от глаз строгих родителей, которые во всём усматривали что-то нехорошее. Со временем старые дневники уничтожались — слишком смешными были детские обиды — и заменялись новыми. А новые, в свою очередь, тоже со временем начинали казаться смешными и наивными. Так я переходила с этапа на этап своего роста.

Однажды меня охватило жгучее желание всерьёз заняться писательской деятельностью. Я знала, что могу легко сформулировать любые впечатления, описать какие-то события. Проблема была толь ко в том, что в моей собственной жизни я почти не находила ярких событий, достойных такого описания. К тому же образ жизни я вела довольно замкнутый, в среде моих немногочисленных знакомых не встречалось интересных тем и идей. Поэтому я очень любила просто писать письма, вкладывая в них все свои возможности от всей души. За свою жизнь я написала тысячи писем.

И вот однажды, в 1993 году, было принято решение поступать в Литературный институт. В стране их было только два, ближайший находился (и находится) в Москве.

Ранней весной начинался первый отборочный тур, на который нужно было представить определённое количество страниц своих собственных произведений. Тогда я впервые напечатала свои стихи, которые ещё не прочли ничьи глаза, не услышали ничьи уши. Да и вообще, никто не знал об их существовании.

Также я взяла с собой свой первый художественно-публицистический очерк, написанный ещё в 1990 году, но так никуда и не представленный: «Преодоленье — вот доля артиста», в котором я своеобразно и пафосно рассказала о творческом пути певца Валерия Леонтьева, которого в то время часто запрещали.

Дело в том, что именно этот артист в мои юные годы своим духовным воздействием, творческими возможностями, да и самою судьбой своей, оказал большое влияние на формирование моего мировоззрения и творческого самовыражения. Я владела достаточно большой информацией, в то время как средства рекламы упорно преподносили певца только в одном ракурсе — эстрадного развлекателя; а также смело добавила свою интерпретацию событий и своё видение сущности явления, именуемого Валерий Леонтьев.

Вот с таким арсеналом я и поехала в Москву. Документы были поданы. Я замирала от волнения, когда воображала себе: а вдруг кто-то, читая это, будет «потрясён масштабом» моего литературного дарования. Мне выдали методические пособия с перечнем экзаменационных вопросов для поступления в институт, и я, с удовольствием денёк побродив по Москве, вернулась домой. Через месяц пришёл ответ. Мои материалы были оценены хорошо, но количество мест было ограничено, а желающих со всех концов страны было 57 человек на одно место. Я с трудом верила в эту цифру, но так было сказано. Как бы там ни было, но во второй тур я не прошла.

Правда, это меня нисколько не расстроило: когда мне стали известны требования ко второму туру, я поняла, что мне всё равно было бы не сдать экзамен на знание 80 произведений классиков отечественной литературы. Я просто составила себе программу подготовки на будущий год, решив сделать ещё одну попытку, ведь первая была чистым экспромтом.

Набрав гору толстенных томов в библиотеке имени Маяковского, я начала читать, конспектируя основные мысли произведения, имена героев и сущность их характеров. Времени катастрофически не хватало, в собственный график я не укладывалась. Ведь это был именно тот самый год, когда мы переехали во Всеволожск для строительства дома.

А через год, когда я планировала сделать вторую попытку поступления в институт, ситуация резко изменилась в результате многократной инфляции в стране, мы залезли в долги и могли думать уже только о том, как выбраться из этой «ямы». Видно, я ещё была не готова к такому шагу, и Судьба захотела преподать мне ряд дополнительных уроков по своему усмотрению. Я не роптала и с увлечением продолжала собирать ценную информацию, которая помогла бы мне решить все проблемы и перестроить свою жизнь. Эта информация конспектировалась, анализировалась и, дополненная моими собственными наблюдениями, старательно записывалась в любимый настольный дневник-сборник «Тонус для мозга».

После своей длительной болезни я с новым вдохновением взялась за продолжение сбора жизненно важной для меня информации: именно в ней я видела «ключ» к выходу из проблем. Вторую часть этой «коллекции мудрых мыслей» я назвала «Не просто жить, а для чего-то». В неё вошли основные идеи таких книг, как «Законы успеха», «Секреты поведения людей» П. Таранова, серии книг Наполеона Хилла, Джил Шпигель, Э. Сент-Джеймс, Владимира Леви, Владимира Жикаренцева, Александра Свияша и т. д.

Я на своём опыте узнала, как меняется состояние организма от изменения хода мыслительных процессов. Действительно, сила духа превосходит силу материального тела. И я могу подтвердить слова известного целителя Г. Н. Сытина: «Человек, окрылённый идеей оздоровления, превосходит своей мощью время, старение и все болезни, все стихии естества и всесильную судьбу». Конечно, на всё это ушло немало времени и сил. Чтобы поправить здоровье, мне пришлось долго лечиться, в частности, с помощью биоэнерготерапии, суджоктерапии, остеопатии, гомеопатии и т. д. Я опять стала посещать лекции и семинары, в частности, в школе В. Жикаренцева «Обретение внутренней силы». Ходила на чудесные сеансы доктора Коновалова, которые проводились бесплатно у нас в ДК им. Ленсовета, на бесплатные лекции и музыкальные лечебные сеансы целителя Рушеля Блаво.

В целом, 1998 год стал годом восстановления здоровья и жизненных сил. Весь свой бесценный опыт я фиксировала в тетрадях: вдруг он когда-нибудь пригодится людям. Так мои проблемы со здоровьем послужили толчком к созданию первого сборника-копилки уникальной человеческой мудрости.

Моя душа рвалась в искусство

Одним из самых эффективных средств лечения, между прочим, для меня оказалась музыка. Я и раньше замечала, какое сильное влияние она оказывает на меня: может снять температуру, заменить обезболивающие препараты, избавить от бессонницы. А теперь и вовсе поняла: весь мой организм сам является настраиваемым инструментом. И любое его состояние, оказывается, можно зафиксировать в самостоятельную субстанцию. Эти субстанции рождены сердцем и сознанием человека, и передают другим людям его чувства, мысли, настроение… Это именно их называют произведениями искусства.

Как ни странно, и мои стихи несут в себе некий «заряд», который безотказно «срабатывает» в любое время и в любом месте, независимо от произошедших жизненных изменений. Я обнаружила, что в них словно «законсервированы» мои чувства, идеи, воспоминания и фантазии. Может быть, напрасно я никому их не показывала? Ведь таким образом можно делиться с другими своим вдохновением, вселять в них веру и мужество, энергию и энтузиазм. Ведь это же просто здорово!

Со временем я стала замечать, что часто напеваю что-то своё. Мелодии рождались как-то сами по себе. А стихи к ним как будто были закодированы уже в самой мелодии. Я долго не знала, что с этим делать. И однажды меня осенило написать песню. На самом деле, это было моей давней мечтой, но отсутствие музыкального образования не позволяло мне на это решиться всерьёз. А тут меня словно понесло. Сколько тогда бумаги ушло в корзину! Песня требовала «высшего пилотажа» в краткости и точности изложения; чувство вселенского масштаба нужно было суметь «уложить» в одну строчку. В песне должен быть яркий запоминающийся образ, описанный такими словами, которые каждый легко воспримет на лету с первого раза. Слова должны быть не избитыми, не пресными, а полновесными. Она должна быть изящной и великолепной, чтоб дух захватывало, чтоб за нею хотелось улететь. Короче, песня — это вам не стихи. Это — огромная сила! Вот о такой Песне я мечтаю до сих пор.

Некоторые мои попытки я решила пока сохранить на бумаге, а некоторые — реализовать в аудиозаписях. Это оказалось ещё труднее: чтобы песня «встала» с листа и зазвучала, пришлось научиться петь.

Но сначала всё по порядку.

Буквально с 1 января 1999 года у меня появились странные предчувствия, что я стою на пороге неординарных событий, что-то изменилось в ощущении жизни. Меня как будто куда-то вели, к чему-то готовили. Я ничего не искала, но мне постоянно давали знаки — куда идти и что делать.

Раньше я не видела ориентиров в жизни, двигалась по интуиции. А тут появилось чёткое осознание направления. Я слышала чей-то зов, как будто кому-то позарез нужны были мои песни. И я уже не выпускала эту мысль из головы, просто сосредоточилась и стала записывать.

Я представила себе большой зрительный зал и то, что я могла бы доверительно ему рассказать о своей самой сокровенной мечте, будь я певицей:

Я сейчас подарю вам признанье,

Что живу лишь одною мечтою:

Разбудить тишину

Мирозданья Музыкальной живою строкою,

Чтобы мысли и чувства взлетали

В синеву ваших лучших стремлений,

Чтобы новые звёздные дали

Открывались за гранью сомнений!

..............................

Припев:

Через тысячу дней

Или тысячу лет

Будут люди искать

Исцеляющий свет, —

Этим светом пусть станут,

Хотя бы на миг!

..............................

Если в сумраке вы заблудились,

Если — холодно, грустно и больно, —

Хорошо, что вы здесь очутились! —

Вместе легче нам выйти на волю:

Знаю я ту заветную дверцу,

Подберу музыкальный к ней ключик, —

Ведь она есть у каждого в сердце:

Приоткрой, и покажется лучик!

Эта песня родилась, как озарение, на одном дыхании — я сама была удивлена не меньше, чем мои близкие, которым я её тут же напела. 3 января 1999 года я считаю Днём рождения моей первой настоящей песни.

Жаль было её оставлять «умирать» в ящике стола. Надо было с этим что-то делать. И я пошла посоветоваться с другом-астрологом. Там мне открылось, что именно для этого я и живу. А ещё я узнала, что в конце июня произойдёт событие, которое может перевернуть всю мою жизнь, если я, конечно, не просплю его…

Каждый человек стоит на пороге своего будущего. Для меня с этого порога вдруг повеяло ветром перемен, дальних странствий, больших и серьёзных дел, неординарных событий, высоких целей. Я поняла, что мне теперь придётся осваивать новые рубежи. А новые рубежи требуют иного подхода к жизни: смелости и быстроты действий, широты мышления, независимости от бытовых обстоятельств. Пришло время готовиться к серьёзным, самостоятельным шагам и решениям.

А много ли таких «шагов» сделаешь на «своих двоих»? Пришло время осваивать «вездеходы и звездолёты». Ну, во всяком случае, какого-нибудь автомонстра.

«Домохозяйка с авоськами», смешная и неуклюжая, должна была «выпрыгнуть» из ловушки повседневных проблем, переступить через страхи и комплексы, через «не могу» и через «ой, боюсь».

До этого я всё же была очень робким, нерешительным и неуверенным созданием, как мне сейчас кажется, подверженным бесконечным опасениям и иллюзиям. Я завидовала смелости и отваге людей, которые умеют обуздывать современную технику, словно летающих драконов, и заставлять её служить им, увеличивая их возможности. Но 10 (!) лет имея машину в семье, я не могла решиться сесть за руль: меня охватывала паника. Теперь же я вставала на путь преодолений, где для меня больше не существовало ничего невозможного. Я дала себе «установку» не «раскисать», не расслабляться от неудач, закалять силу воли, стойкость, способность бороться как с внешним, так и с внутренним врагом.

Моя вновь обретённая цель в жизни давала мне и новые возможности в управлении собой. Мгновенно было принято решение пойти учиться в автошколу. Свобода передвижения, независимость от расстояний и времени суток — вот то, что мне было сейчас нужно.

Пора было браться за штурвал своей жизни!

Занятия в автошколе я посещала очень старательно, не пропускала ни одной лекции, вела подробные конспекты. Мой инструктор по вождению, посмеиваясь над такой «клушей», вёл обучение методом «шоковой терапии». Это был самый худший для меня вариант обучения: после первых его уроков я чуть ли не падала в обмороки, у меня подкашивались ноги, «зашкаливало» сердцебиение. Но принятые решения не подлежали отмене. Отступать было нельзя: это проверка на «вшивость», говорила я себе и не поддавалась ни на какие провокации. Наоборот, просила у него дополнительные уроки снова и снова.

Первый барьер был преодолён: все экзамены в автошколе и в ГИБДД я сдала на «отлично» с первого раза. Ничего доплачивать не пришлось. Кто сдавал сам, тот меня поймёт. То, что я получила водительские права, имело для меня двойное значение: это было победой, дающей ключ к управлению собой.

Одновременно с освоением автомобиля я посещала курс лекций в школе астропсихологии «Арктур» у Владимира Брылёва: мне очень важно было правильно оценить свои жизненные возможности, чтобы не ошибиться в дальнейшем выборе пути (слишком много ошибок уже было позади). Я всерьёз увлеклась астрологией: искала в ней ответы на свои вопросы. Даже освоила на компьютере астрологическую программу.

В этом же месяце (январе), я начала курс обучения в институте социальной экологии по теме «Развитие психофизиологических возможностей человека», который возглавлял известный учёный Губанов Вячеслав Вилорьевич. Жгучее желание изменить себя и самой руководить событиями своей жизни не давало больше мне покоя. Я уже не могла остановиться.

С неутолимым любопытством посещала я и другие лекции: Светланы Веды, Виктора Востокова, супругов Останина и Коротковой и др. У всех я искала ответы на свои вопросы. Ведь только справившись с внутренними проблемами, я имела право приступать к решительным и, возможно, необратимым действиям в своей жизни.

Всё это время я продолжала сочинять свои музыкальные фантазии, жила, словно вырвалась на волю:

Я с радостью на волю отпустила

Безудержный накал своей души, —

И вот теперь — ликующая Сила

Вздымает и мою простую жизнь!

Ощущение свободного полёта явно шло на пользу моему измученному организму: моя внешность стала преображаться, а мою голову, словно играючи, посещали бесконечные творческие идеи.

Этот январь был совершенно необыкновенным периодом в моей новой жизни.

Вслед за первой песней сразу же родилась симфоническая феерия «Маэстро Шторм», которую я воображала себе в исполнении мощного мужского хора, с красивым небесным соло, с живым шумом ветра и ударами молний.

А потом меня увлекло в Сказку о своём далёком прошлом, которая мне однажды приснилась: я мысленно слетала в жаркие страны и наутро торопливо записала куплеты нового шлягера «В прошлой жизни», пока сон был не забыт.

Однажды, в студёную зимнюю пору, над улицей тихо кружилась метель, в чёрном небе перемигивались звёзды, и меня так потянуло в высоту, что, казалось, я вот-вот дотянусь до одной из них. Мне почудилось, что эта одинокая Звезда тоже доверчиво тянется ко мне. А наутро, действительно, в моих руках оказалась ослепительная «Звезда на ладони»!

Я смотрела в черноту окна, слушая вой снежной вьюги, и вдруг среди этого воя послышался яростный звериный рёв: словно раненая тигрица хочет вырваться из сетей ловкого охотника. Она взывает к своему единственному Богу: самому смелому на планете, для которого нет преград — Вольному Ветру. И стекло окна передаёт мне её голограмму: извиваясь от отчаяния, а затем делая резкий рывок во гневе, готовится к прыжку гордая «Тигрица»…

Зима всё никак не кончалась, по ночам я любила слушать, как «воет ветер за окном», всматривалась в темноту, которая притаилась в коридорах, и в это время так хотелось, чтобы утром в распахнутое окно свесилась ветка цветущей сирени. А утром происходило чудо: дом наполнялся птичьими трелями, которые слышались с улицы вместе с задорным детским смехом и запахом настоящей весенней сирени. Надо всего лишь верить, что всё изменится. «Не бойся, я с тобой!» — говорит твой Ангел, приближающий рассвет и спасающий тебя от одиночества и печали.

Я с удовольствием напевала эти песни дома, наигрывая одной рукой на синтезаторе, но исполнять их на сцене даже не мечтала. У меня не было ни малейшего опыта в этом, да голос был «не поставлен». И я решила попробовать предложить их известным исполнителям. Но подозреваю, что «звёзды эстрады» так и не узнали о моём существовании, так как все попытки поиска «подхода» к ним не увенчались успехом. «Шаг за порог даётся нам всем с трудом», как поётся в известной песне. А ходить «хвостом» я ни за кем не собиралась.

Тогда я попробовала найти неизвестных исполнителей, достойных моего творческого подарка. Мне очень хотелось, чтобы эти композиции могли услышать все. Тогда я смогу узнать оценку зрителя. А что ещё нужно автору, кроме оценки и признания.

«Серебряный ключ»: первый выход на сцену

Вьюги улетели, как-то раз в апреле ко мне в руки попала бесплатная газета. Обычно я их не читаю. А тут в глаза бросилась реклама: «Фестиваль молодых исполнителей приглашает к сотрудничеству…»

Я позвонила по указанному телефону и предложила свой материал и свои услуги как автор. Ведь начинающим певцам не по карману покупать песни профессиональных авторов — это очень дорого. Я же работала на энтузиазме.

Приехав в студию «Крещендо», где базировались организаторы конкурса «Серебряный ключ», я отдала свои песенные тексты композитору и директору студии. Он попросил меня напеть эти песни, поскольку записаны они были только на бумаге. А услышав мой голос, он стал так горячо убеждать меня исполнять их самой, что я решила попробовать. Один раз, просто из любопытства. Я тогда не верила, что из этого что-то получится, но убеждённость Владимира Коломийца сыграла решающую роль.

Десять дней прошли в жутких колебаниях: я ещё не чувствовала готовности предъявить миру себя в образе Певицы, несущей людям своё «слово».

Сочинение песен являлось для меня чем-то вроде самолечения, яростного сопротивления недугам и проблемам. А сцена ассоциировалась с палубой корабля, несущегося по штормовым волнам. И, хотя для своих героев она открывала неограниченные возможности, манила волшебными перевоплощениями, притягивала внимание сказочным ореолом, я всё же была в растерянности. Моя болезненно ранимая нервная система тогда ещё не была готова к возможным потрясениям от массового внимания и критических оценок.

Но всегда меня мучил один вопрос: «А что же останется после меня?» Отголосок пустой суеты?

Ведь эти песни достойны жить и вне меня: я обязана их «вывести в люди»! Даже если придётся пересечь штормовой океан, дело того стоит.

Я знала, какой Образ должна сформировать. Это было некое Создание из солнечного света и морской пены, излучающее искренность и сердечную теплоту. Конечно, Образ такой Певицы вставал в оппозицию агрессивной современной манере на эстраде. И поначалу мне не хватало уверенности, позволяющей реализовать этот Образ. К тому же чувство самосохранения подсказывало мне, что до поры до времени я должна припрятывать его от глаз людей. Видимо, должен был созреть некий набор убеждений, сформироваться чёткое представление о самой себе — конкретный Образ женщины и личности. И только когда этот внутренний стержень достаточно окреп, появилась устойчивость к стрессам и мелким обидам, повысилась адаптивность ко всякого рода неожиданностям, я, наконец, научилась достигать преображения по своему желанию.

Время шло, на раздумья было отведено всего несколько дней, и я решилась. Смогу или не смогу? Покажет разведка боем. А там… будь что будет!

«Победа будет за нами!» — услышала я с экрана.

Эта старая установка мне очень понравилась: 9 мая ничего другого я и не ожидала. После того, как разошлись гости, а муж с сыном пошли смотреть праздничный салют, я занялась мытьём посуды. А это у меня целый ритуал: посуда хорошо отмывается только под моё пение. Как обычно, я стала напевать задорную мелодию, которая так захватила меня, что я уже не могла остановиться, пока не завершилось рождение третьего куплета.

И вот, под залпы майского салюта, голограммой в сумеречном небе, а точнее, в моём воображении, появилась вздымающаяся «чёрная пучина», на волне которой торжественно восседала величавая РУСАЛКА, которой, собственно, море по колено. «Русалка» своим внезапным появлением продемонстрировала редкую жизнерадостность и непотопляемость, чем и вдохновила меня на дальнейшие «подвиги».

Приехав в студию на следующий день, я попробовала спеть свою новую песню просто под метроном, чтобы соблюдался чёткий ритм. Через некоторое время меня пригласили послушать фрагмент компьютерной обработки голоса с добавлением инструментальной аранжировки. Я не узнавала собственного пения: оно как будто отражалось от волшебного зеркала. Возможности студии просто потрясли меня.

На следующий день и было принято судьбоносное решение — участвовать в фестивале «Серебряный ключ».

Выход на сцену стал для меня попыткой преодоления душевного кризиса по принципу: «клин клином…» Никаких планов я не строила, кроме получения новых ощущений, новой информации. Главной моей задачей было встретиться с профессионалами, от которых можно было бы получить хоть какую-то оценку моих «творений». Мне также интересно было познакомиться с новичками, которым мог бы пригодиться мой песенный материал. Хотелось, чтобы во мне увидели достойного автора.

Работа в студии звукозаписи потребовала новых навыков: микрофон коварно выдавал и моё «неправильное» дыхание и незаметные ранее особенности артикуляции. В «подаче» песни не хватало раскованности, кокетливости, непосредственности. Но ведь никто и не учил этому!

И вот, после нескольких репетиций, первая запись была сделана. Догадываюсь, как её воспринимали профессионалы звука. Но для меня тогда она звучала необыкновенно красиво: со стороны я показалась себе совсем другой.

Вообще, эстрадно-концертная деятельность сильно изменила моё представление о самой себе, когда я стала слышать свой голос в записи, видеть своё изображение на экране. Того, чем я раньше гордилась, со стороны совсем не было видно. Но стало заметным нечто совершенно иное, чего я у себя не замечала. Ну и недостатки, конечно, крупным планом. Я спохватилась, что у меня слишком мало времени, чтобы сшить костюм для сцены, что в моём арсенале нет ни туфель, ни приличной косметики. А до фестиваля уже оставались считаные дни. Я бросилась на поиски, собрав все свои сбережения, и даже поспешно продав кожаную куртку, чтобы оплатить взнос за самоучастие. И ещё одна проблема встала передо мною: я не представляла, как буду двигаться на сцене. Куда девать руки-ноги? Необходимо было порепетировать движения.

Движение! Как много в этом звуке… А для меня это внезапно стало вопросом жизни. Случилось именно то, чего я боялась больше всего: однажды утром я проснулась «убитой» — меня скрутил жестокий остеохондроз. Уже была закончена работа над записью «Русалки», уже шилась блестящая блуза, уже была оплачена съёмка рекламного видеоролика и назначен день… А я находилась в полупарализованном состоянии, на грани отчаяния: словно крепкие ремни с острыми шипами пригвоздили моё тело к постели. Ангелы и Демоны боролись за власть надо мной.

Но я уже приняла решение. Что бы ни случилось, в нужный момент я встану. Умру, но встану!

Я ждала этот день, 10 июня, с замиранием сердца. Но, по неизвестным мне причинам, фестиваль вдруг перенесли на 25-е число. Судьба «подарила» мне две недели, и у меня появился шанс. К тому же, я вспомнила, что это была та самая дата, которую мне назвал астролог полгода назад.

Сначала мне предстояла видеосъёмка для телепрограммы, рекламирующей фестиваль. Стояла 35-градусная жара. Но выглядеть нужно было хорошо! Перенести съёмку было абсолютно невозможно. Я с трудом встала, хромая на обе ноги, с неподвижной шеей, с застывшим выражением боли в глазах. Только сила воли и самовнушение помогли мне выстоять в тот памятный день. Я свято верила, что результат будет достойным, а муки мои не напрасными.

Обещанная поездка на залив сорвалась: как только съёмочная группа уселась в перегретую на солнце машину, всем стало ясно, что до залива мы не доедем. И мы двинулись в ближайший парк с водоёмом: в нём и решено было снимать «море». Съёмка «Русалки» проводилась в Таврическом саду, у городского пруда, которому суждено было заменить вздымающуюся «чёрную пучину». Соответственно жаре на мне был тонкий шёлковый сарафан, который я сшила сама. Так я и вошла в кадр: босиком на траве, на фоне белых берёз и ярко-жёлтых одуванчиков. Всё было красиво, хотя мало соответствовало моим представлениям о видеоклипах. Вся съёмка была сделана с двух дублей, за полчаса. Никого не интересовало, что человек впервые стоит перед телекамерой: что изобразила на ходу, то и пошло в телеэфир. До результатов же, похоже, никому не было дела. Вся группа просто умирала от жары!

Несмотря на полное несходство наших действий с сюжетом песни, я чувствовала себя настоящей Русалочкой, потому что каждый шаг и каждое движение мне давались с трудом и резкой болью в позвоночнике. Я очень старалась, чтобы в кадре не отражалась эта боль в улыбке: «Русалка» должна была звучать победоносно.

Позже я узнала, что это «удовольствие» называется малобюджетным видеоклипом, который ничего общего не имеет с профессиональной съёмкой. И в телепрограмме он выглядел, как пародия на «утренники» 70-х годов. Однако после телеэфира меня стали узнавать в самых неожиданных местах.

И вот долгожданный день настал, 25 июня 1999 года.

Концертный зал «ГигантХолла» был полон народа, сюда были приглашены многие звёзды нашей эстрады и видные деятели куль туры. Красиво и со вкусом были накрыты столы, но… о, ужас! В зале не работала система вентиляции и кондиционирования. Погода стояла на редкость жаркая: до тридцати пяти градусов в тени, а в помещении было под сорок. В такой «душегубке» гости не могли долго находиться, их лица быстро становились мокрыми и унылыми. А концерт, как назло, задерживали. Обещанная жеребьёвка участников почему-то прошла без меня, а мне объявили, что мой выход будет первым.

Сначала это было шоком, но отступать было поздно. Вот если бы воздуха глоток в этом безвоздушном пространстве, чтоб продержаться на ногах.

Программу торжественно открыл народный артист Сергей Захаров — весь сияющий, в белоснежном костюме. Я всё думала, как он выдерживает в этом костюме? Затем его сменил народный артист Альберт Асадуллин, в чём-то более молодёжном и стильном, с очень красивой современной песней. А затем объявили «девушку, которая вообще впервые выйдет на сцену»: это Римма Чистякова, объявил ведущий Михаил Клёнов.

При полном зале любопытных глаз зрителей и глаз членов жюри, в которых светился холодный вызов, я вышла на всеобщее обозрение. Передо мной простирался огромный зал «ГигантХолла», который я много раз видела по телевизору, но не предполагала, что увижу его непосредственно со сцены. «Иэх!» — выдохнула я и под вступительные аккорды песни начала вглядываться в зрительный зал. Но мне в лицо бил слишком яркий свет, а всё помещение стало застилать густым театральным дымом-туманом. Колени вдруг стали ватными, руки — деревянными, губы онемели и пересохли.

Совсем ослеплённая, я медленно пошла вперёд по этим облакам, как вдруг увидела прямо под ногами самый край сцены. И отшатнулась. Не дай Бог переступить черту! В какой-то момент мне захотелось съёжиться, убежать, спрятаться. Но длинное, тягостное вступление закончилось, и я легко «включилась» в любимую песню, словно оторвавшись от земли.

В тот момент я вспоминала подвиги первых комсомольцев, и это придавало мне храбрости: ведь если я не спою вслух свои песни, то их никто никогда и не услышит. Никто так и не узнает многих тайн и чудес, которые они хранят. Мир так и не будет спасён. Всё это пронеслось в моей голове, и я гордо выстояла перед напором внимания зала и телекамер. А благодарные зрители дали мне понять, что на сцену я вышла ненапрасно, и в голове впервые мелькнуло смелое предположение, что я, наконец, нашла своё высокое призвание в этой жизни.

Следующие исполнители выходили на сцену с измученным видом, обливаясь горячим потом, а их было около 40 (!) человек. Похоже, запасы воздуха в зале быстро таяли. Гости фестиваля и члены жюри начали падать в обмороки: кого-то уносили из зала на руках, ряды быстро поредели. Если первый десяток исполнителей был ещё как-то увиден и услышан, то остальные пели практически перед пустым залом. Да и оставшиеся зрители, расслабившись после обильного стола и жары, уже не в состоянии были что-либо запоминать или оценивать. Вот тут я поняла, как мне повезло — выступая первой, я пела при полном зале.

С тех пор, на любых жеребьёвках я всегда предлагаю себя первой, и ещё ни разу не пожалела: это максимальное внимание зала, свежее зрительское восприятие, свежие силы исполнителя.

Фестиваль «Серебряный ключ» регулярно показывали на 5 канале ТВ, по частям. Но моё выступление так и не дошло до голубого экрана, видимо, монтаж плёнки шёл не с того конца.

А вот видеосъёмка «Русалки» в парке промелькнула в рекламной паузе передачи о сельской жизни. Для сельхозновостей это было нечто: «среди поляны ровныя» без комментариев появилась Русалка. Я думала, такие передачи вряд ли смотрят горожане и люди искусства. Однако я ошиблась. Удивительно, но многие вспоминали и узнавали меня потом именно по этой странной съёмке.

Следующим этапом стала работа над своим имиджем. Увидев себя на телеэкране, я поняла, как мало я соответствую тому образу, который живёт в моём воображении. Ведь экран телевизора — это гораздо больше, чем зеркало. Острое чувство неудовлетворённости овладело мною, несмотря на многочисленные комплименты от моих знакомых. Я начала относиться к своей внешности, как к инструменту. А инструмент должен работать безукоризненно, чтобы не испортить общее дело. К сожалению, ни на чью помощь рассчитывать я не могла. Дорогие визажисты-модельеры и модные салоны были мне недоступны. Причёски, макияж, маникюр и даже свои сценические костюмы я придумывала и делала сама. Не знаю, насколько успешно всё это получилось тогда, ведь жюри никак не отметило моё выступление, но окружающие не остались равнодушными, а это главное.

Как оценить результат фестиваля? В целом, он дал мне большой толчок для развития, для работы над собой, заставил задуматься: кем же я являюсь на данный момент.

Имидж и социальный статус — вот что стало главным для меня на том жизненном этапе. Я пыталась заново оценить все свои данные и раздвинуть границы своих возможностей. Мне было уже 36 лет — вполне зрелая женщина, но слишком долго прятавшаяся от людских глаз и поэтому довольно скованная и стеснительная. На сцене это непростительные качества. Это вызывало у меня жуткие внутренние колебания: быть может, отдать свои песни на исполнение более подходящей, достаточно «горячей» и раскрепощённой, стартующей «звезде»?

Между тем я продолжала с упоением сочинять песни. За лето 1999 года появились драматическая философская баллада «Мой путь к тебе», которую я не рискнула исполнять сама: она требовала настоящего актёрского профессионализма; воздушно-лирический гимн нашей родной планете Земля — «Живая Планета». Сказочным подарком всем, кто разочарован и угрюм, появился в моих руках «искрящийся, сияющий», дарующий небесную радость «Кусочек неба», а чуть позже ностальгическим «криком уходящего лета» взлетела с моих клавиш «Падают жёлтые листья».

Всё лето я размышляла о выборе новой профессии, твёрдо решив связать её с социально-культурной сферой. Профессия автора-исполнителя в наше время звучит, скорее, как разновидность хобби. Неплохо было бы иметь какую-то серьёзную базу для будущей работы. Поиск жизненной опоры становился для меня насущной проблемой, так как строительная карьера мужа зашла в тупик: достроив очередной домик, новых заказов он не получил. Да и неинтересно стало жить в ожидании зарплаты мужа. Мне хотелось активной дея тельности. Логичнее было бы, по совету мамы, пойти работать в какое-нибудь кафе, где регулярно выплачивают зарплату и можно получить тарелку каши в качестве премии. Но я выбрала университет культуры.

Университет культуры: снова студентка!

Мне, в общем-то, повезло, что я сначала прошла суровую школу жизни: перепробовала множество профессий, научилась терпению и выносливости. Теперь же у меня возникла потребность преодолеть тот уровень жизни, который могла достичь обычная семья строителей, бывших инженеров. Хотелось чего-то большего, чем перемывание посуды, утюжка белья и уборка квартиры. Работа рядовой секретаршей или буфетчицей меня уже не устраивала в принципе.

Жизнь — хитрая игра, всё время заставляет совершенствоваться и чему-то учиться. Ведь условия игры усложняются по мере роста личности и её запросов. Во мне зрела потребность в более широких общественных пространствах, нежели тёплая кухня или уголок в солидном офисе. Моя неудовлетворённость своим статусом постоянно гнала и гнала меня за упущенными когда-то возможностями. Стремление «сделать самоё себя» по собственному желанию не позволяло расслабиться. И тогда я «замахнулась» на второе высшее образование, проявив, правда, абсолютную непрактичность относительно оплаты обучения. И вот я снова студентка! В сентябре 1999 года сумасбродная особа отважно пустилась в ещё одно «путешествие» — на сей раз по музыкальным волнам, к берегам шоубизнеса.

Поступив на коммерческий факультет эстрадного искусства в университет культуры, я рассчитывала получить специальность «менеджер-продюсер шоубизнеса». А главное, я хотела досконально изучить этот бизнес и стать профессионалом своего дела. О, как красив и заманчив этот мир музыки, песен, танцев, перевоплощений. Настроение у меня было самое решительное: пять курсов обучения я планировала одолеть за 2 года. Учебная программа меня нисколько не пугала, ведь уже имелся большой опыт сдачи экзаменов. Я была настроена полностью посвятить ещё часть своей жизни учёбе, пока не разучилась учиться. Все предметы здесь мне очень нравились, и преподаватели очень отличались своей живой эмоциональностью от тех давних, скучнейших учителей технического вуза. Видимо, профессия накладывает свой отпечаток.

К счастью, ни одна из моих «профессий» не оставила своего следа на моём челе. Наверно, просто не успевала оставить. Поэтому я легко вписалась в новую среду и ничем не отличалась от других. Так радостно было вновь ощутить себя студенткой. Словно я получила желанную роль. Но вскоре выяснилось, что ускорить процесс обучения никак нельзя: экстернаты здесь не приняты. А предметы, указанные в моём предыдущем дипломе, никак не дублируют предметов гуманитарного вуза, поэтому и перезачесть их тоже нельзя. Мои многочисленные курсы повышения квалификации тоже ничего не давали в данном аспекте. В общем, предстояли целых 5 лет полноценного обучения. Если бы это произошло со мной на несколько лет раньше, в этом не было бы ничего особенного. Но — возраст!

Первую сессию я сдала всю на «отлично» и в обычном порядке продолжала учёбу, старательно и с огромным удовольствием выполняя все задания. Никогда прежде я ещё не испытывала такого удовольствия от учёбы.

Правда, настораживало то, что средств на обучение уже не было, а найти работу мне никак не удавалось. И тогда меня посетила дерзкая идея: заработать денег на учёбу, продав свой песенный альбом. Мне рассказывали, что можно продать права на его издание и тиражирование. Я представляла себе, как мир шоубизнеса радостно распахнёт для меня свои широкие объятья, и как мои песни зазвучат из всех открытых окон, как когда-то в моём далёком детстве. А люди будут искренне радоваться жизни, слушая такие добрые и светлые слова, которые наполнят их души ощущением полёта.

Я и не знала, что такой вариант был ещё возможен года полтора–два назад, а теперь всё изменилось в нашем вечно меняющемся мире.

Выпуск первого сборника своих песен «Звезда на ладони»

Осенью, едва закончив вступительную сессию, я начала искать студию для записи своих песен. «Крещендо», где записывалась «Русалка», была мне больше не по карману. Да и цена там, как выяснилось, не соответствовала качеству. Не имея никаких связей в музыкальном мире, я обратилась к телефонному справочнику. К моему удивлению, там значились всего две-три студии звукозаписи. Одна из них находилась в центре города, и расценки были гораздо дешевле. Это была «Нева-Рекордз». Качество звука меня вполне устроило. Обо всём остальном я имела смутное понятие.

Я объяснила, как могла, чего бы я хотела, а незнакомый музыкант написал то, что он понял. Первым был сделан «Маэстро Шторм», вполне грамотно и красиво, но, к сожалению, безо всякой экзотики, о которой я мечтала: было очень трудно общаться, не владея специальной терминологией. А во-вторых, любая «экзотика» стоила дополнительных денег.

Мы договорились с этим музыкантом, Женей Новожиловым, сначала сделать несколько аранжировок без записи голоса, так как я хотела лучше подготовиться, позаниматься вокалом. Женя и педагога мне нашёл. И дело пошло. Вскоре появилась «Звезда на ладони» — классический вариант лёгкой эстрадной песни с чуть ностальгическим звучанием. Я была довольна результатом. А следующей была «Тигрица». Вот тут Женя слегка растерялся: ничего подобного он ещё не записывал. Но, просидев над нею всю ночь, он нашел академическое решение задачи: включил элементы симфонического рока, придающие высокий трагизм звучанию. Песня получилась ни на что не похожей, но это-то меня и радовало больше всего.

Была ещё одна попытка сделать «непохожую» песню.

Одна из композиций японского композитора Китаро, в оригинале называвшаяся «Agreement», много лет назад настолько потрясла меня своим мощным энергетическим воздействием, что я даже выучила её наизусть. Но вот никак не могла перевести её с английского: в ней была какая-то особая мистика слов. Бесполезной оказалась даже помощь профессионального переводчика. Тогда я написала свой собственный текст, чтобы песня получила новую жизнь, под новым названием «Власть над тайной».

Эту песню я и задумала сделать тогда в студии. Мне нужна была хотя бы копия уже существующей аранжировки. Музыка всех очаровала. Она была действительно неземной. Но попытка «разобрать её на составляющие» оказалась такой же безуспешной: «шаманская» музыка не поддавалась копированию. Студийцы в недоумении дружно отказались от неё.

Когда же встал вопрос о записи вокала, оказалось, что студия в то время не имела достаточных возможностей для обработки голоса. Да и почасовая оплата записи не входила в мои скромные финансовые планы. Пришлось на этом закончить работу и искать другую студию, с другими условиями.

И тут меня познакомили со звукорежиссёром и композитором Андреем Синицыным. У него вся студия умещалась в собственной девятиметровой комнатке. В качестве аппаратуры я не разбиралась, но цена меня устроила: дешевле найти я уже не могла. Мы сразу же приступили к работе. Желание поскорее записать свои песни было столь огромным, что я не чувствовала усталости и готова была петь сутками.

Накануне я переболела сильной ангиной с полной потерей голоса и очень испугалась, что, если со мной что-нибудь случится, или я вдруг потеряю голос, то мои песни так и не выйдут «в люди», а это уже преступление.

Я не знала, как работают другие певцы, поэтому мне казалось, что записывать по одной песне в день это недопустимая медлительность. Всё шло не слишком гладко: то барахлил компьютер, то Андрея отвлекали семейные проблемы (вся его большая семья непрерывно «тусовалась» вокруг рабочего места), а то вдруг начинали не во время «подпевать» его пушистые питомцы, количество которых было 5 особей кошачьего рода и одна — собачьего. Все они были необычайно музыкальны и принимали самое живое участие в процессе работы: один кот залезал к Андрею на колени и внимательно всматривался в компьютер, другой у его ног шаловливо грыз провода, за что ему тут же доставалось, пара других за его спиной начинали громко выяснять отношения.

По 12 часов в день мы вместе с Андреем делали аранжировки, потом накладывали голос, потом бэквокал, сводили всё это в единое целое, наутро отшлифовывали начисто и брались за следующую песню.

В итоге за период с 10 ноября по 4 декабря 1999 года были сделаны записи десяти моих песен. Ещё несколько дней были потрачены на перенос песен на различные носители: ДАТ-кассеты и минидиски, что пришлось делать в профессиональной студии. Вся проделанная работа приводила меня в восторг, давала ощущение самореализации и исполнения желаний.

Как я верила тогда, что смогу быть услышанной! Как мечтала, что кого-то мои песни вдохновят на подвиги и, возможно, душевно исцелят. Мне казалось, я дарила их всему миру:

Чтобы рождать огонь в ночи,

Пускай душа моя звучит

Дождём сверкающим из музыки и слов!

Своё «детище» я назвала просто: «Звезда на ладони».

Мне хотелось каждому протянуть эту ладонь и поделиться своими сокровищами с целым миром.

Все песни в этом сборнике были буквально новорожденными, только что сошедшими с листа:

«Звезда на ладони»

«МаэстроШторм»

«Русалка»

«В прошлой жизни»

«Маленькая планета»

«Не бойся, я с тобой!»

«Тигрица»

«Падают жёлтые листья»

«Кусочек неба»

«Откровения песен моих»

А от композиции моей мечты «Власть над тайной» Андрей Синицын тоже отказался, мотивируя это тем, что она слишком сложна и непривычна для нашего слушателя, хотя мне она казалась феноменальной.

Когда записи были подготовлены, я сделала полиграфический заказ в типографии на 1000 экземпляров обложек для своих кассет. Их напечатали по моему собственному проекту, почти мгновенно. Кассеты производила студия «КДКРекордз», их тоже сделали очень быстро, т. е. в течение двух недель.

И вот, под самый Новый год, я получила четыре огромных коробки с тысячей моих улыбок на стопках блестящих коробочек. Для меня не было лучшего подарка, чем увидеть воочию материализованные результаты своего труда. Счастье и гордость переполняли меня. Мы собрали гостей: всех родных и друзей, человек 30, и устроили презентацию моей кассеты. Никто в моём кругу ничего подобного ещё не делал, поэтому мой поступок был всем в диковинку. Естественно, на радостях раздарили всем по несколько экземпляров.

Новый год, 2000-й, сулил исполнение желаний, ведь он так хорошо начинался. Я была полна новых надежд и витала в облаках. К тому же мне неожиданно повезло попасть на «Голубой Огонёк», который проводился в ресторане гостиницы «Советская», снимался на телевидении, а потом шёл на экранах Санкт-Петербурга в новогоднюю ночь. На «Огоньке», который устраивал Санкт-Петербургский «Классик-Центр», всё прошло замечательно, хотя я сильно переволновалась и просидела, как на иголках, целых семь (!) часов, не зная, когда же мой выход: меня не было в списках выступающих. Но директор программы велел мне быть готовой в любой момент. Я так и сидела по стойке «смирно».

Мой выход всё же состоялся, но после основной программы: две мои песни восторженная публика приняла очень хорошо и потребовала ещё. После небольшой паузы я спела ещё две! Но зрители не хотели отпускать меня со сцены, хотя я уже едва стояла на ногах.

На экран я тогда ещё не попала: не «доросла». Но люди услышали мои песни. Я получила первое признание.