Потерянные жизни

Рим Юсупов

Содержание настоящего сборника «Потерянные жизни» – это очерки, рассказы и повести, события которых исходят из жизненной яви, в чьих днях, автор, работая судьёй, запечатлев эти события, на их основе, создал произведения, исходя из своей судебной практики.Книга может заинтересовать многих людей и, хотя она не содержит явно выдуманных, детективных хитросплетений, однако её явственная правда могла бы уберечь от жизненных ошибок, и взрослых людей, и особенно молодых, выбирающих свой жизненный путь.

4

Родители любили свою Катеньку и всё же не баловали её, незаметно и постепенно приручая к труду, делая из труда не нудную обязанность а, привлекательное исполнение. Помыть посуду, для Кати это как будто бы искупать эти чумазые тарелочки или чашки с их неразлучными подружками — ложками и вилками. «Ах, какие Вы чумазые! Сейчас же нужно отнести Вас в баню. Нельзя же быть такими грязными» — приговаривала Катенька, и ложки с вилками весело звенели, стукаясь друг с другом и тарелками, словно смеялись от радости, что вот их помоют, и они опять станут чистыми, красивыми и привлекательными. Для Катеньки всё было одушевлённым: и белье, которое она простирывала, и веник, её помощник, дед Лохмач, друг домового. Конечно, родители ни в коем случае не загружали ребёнка, учитывая её возраст, но любовь к труду в ней незаметно и прочно прижилась.

В детский сад она всегда шла охотно. Там было много разных игр, которые её

привлекали. С ровесниками она никогда не ссорилась, охотно отдавая любую игрушку, тут же находя себе другую игру. Татьяна, как педагог, постепенно подготавливала Катю к школе. Приучала к буквам и цифрам. В шесть лет Катя уже могла читать. Мама рассказывала ей про школу, объясняя, что там много

интересного и этим вызвала в ней желание к учёбе. Именно в это время в их семье появился ещё один ребёнок — маленькая девочка Вера, Катина сестра. Теперь Катя всю свою любовь передавала своей маленькой, ещё беспомощной сестрёнке. Вера росла быстро — через полгода уже начала ходить. Жизнь для Кати обрела новый смысл, одарила её новой радостью. И она с удовольствием ухаживала за Верочкой, заботилась о ней. Часто играла с ней, или рассказывала сказки.

Город Зарафшан стал близким и почти родным для Лариных. Привыкли они и к климату Азии — молодость легко преодолевала такие невзгоды, как зной и жару, свойственные пустыне. Впрочем, местность у Зарафшана уже не казалась присущей пустыне: у города виднелось голубое искусственное озеро. Улицы города были обрамлены зелёными деревьями. В магазинах продавались в бутылках всевозможные напитки, такие как Лимонад, Крюшон, Тархун, Ситро. А в будках-автоматах газированной воды — напитки с апельсиновым, мандариновым и грушевым сиропами, стоимостью три копейки за стакан. А за одну копейку автомат выдавал чистую воду, без сиропа. Так что проблем у жаждущих людей в Зарафшане не было.

Для Кати же Зарафшан вообще был родным городом, ведь она родилась в нём и возможно, поэтому принимала легко и естественно невзгоды всех времён года, будь то летний зной или зимний холод. И вот пришло время, когда родители привели её в школу, в первый класс, в тесный круг таких же, как и она девочек и мальчиков. Поначалу они все приглядывались друг к другу, но, в конце концов, нашли себе друзей и преданных подруг. Познакомилась она с девочкой Асей и сразу же стала ведущей в этой паре. Они жили недалеко друг от друга и это, способствовало их дружбе. С тех пор они вместе готовили уроки, играли в свои девчоночьи игры, делились появляющимися тайнами. Училась Катя хорошо, но больше всего тянулась к литературе, наверно, потому что любила читать.

Маленькие дети, приходя впервые в школу, конечно же, не представляют себе какой долгий и не лёгкий путь, предстоит им до окончания школы. И это очень даже хорошо, поскольку если бы они это осознавали, то возможно такая перспектива могла бы многих отпугнуть. Они шли в школу как в жизнь, естественно продолжая своё бытие и это, не отягощало их сознание, а наоборот, влекло в новые дни и годы, где можно было обогатиться не только знаниями, но и самой жизнью. Они учились и одновременно росли и, переходя из класса в новый высший класс, неизменно менялись. Становились другими. Приобретали новые качества.

Подрастая, Катя оставалась всё такой же, живой, энергичной, бойкой, весёлой

девочкой и успешно сочетала учёбу с общественными школьными делами. Она была верным другом, отзывчивым товарищем, всегда готовая помочь своим одноклассникам и в учёбе, и в любой беде. Любимым её героем являлась Зоя Космодемьянская, хотя позднее, в девяностые годы нашлось некоторые люди, пытавшиеся оспорить её подвиг. Катя была верна духовным

ценностям родителей, воспитанных советской властью, для которых с юных лет честность, трудолюбие, любовь к своей родине, уважительное отношение к людям составляли основу их жизни. Не поэтому ли она, жадно вбирала в себя знания, училась, познавая мир, осваивая человеческую премудрость, накопленную веками. Как и все её ровесники, она спешила в мир взрослых, чтобы подобно родителям, овладев любимой профессией, трудиться на благо общества. А время тоже, как бы прислушиваясь к желаниям Кати, торопилось вперёд. И вот, Катя уже в десятом классе. И конечно же, она теперь неузнаваема: среднего роста, стройная, с красивыми, нежными чертами лица, с голубыми глазами, под которыми миловидный, ровный, аккуратный носик, а над всем лицом — непокорные, нежные, кудрявые, волосы золотистого цвета. Взгляд добрый, приветливый. И нет в озерках её глаз места для какого-нибудь недовольства, наоборот, вся она в улыбке, и даже в самые серьёзные моменты, в любое время улыбка вновь может высветиться из её глаз.

Лишь одна четвёртка по истории, стала препятствием Лариной Екатерине для получения золотой медали при сдаче государственных экзаменах по окончанию школы. И это объяснялось тем, что время окончания школы совпало с разрушением великого государства СССР, и образовавшиеся новые республики, в спешном порядке стали преобразовывать истории своих стран. А в новой, скороспелой истории Узбекистана, Катерина была менее устойчива, чем в былой истории СССР. Но жизнь ещё текла по старой инерции, ещё многие учебные заведения функционировали на русском языке и поэтому, после долгих обсуждений решили Катя и её родители, что лучше всего поступать ей, учиться на филологический факультет Бухарского педагогического института.

Ларины довольно часто бывали в Бухаре. В то время г. Зеравшан входил в Бухарскую область, центром которой являлась Бухара. Как заместитель главного инженера крупнейшего в крае предприятия — Зеравшанского горнодобывающего комбината Алексей Ларин порой был обязан участвовать на производственных совещаниях, организуемых властями сначала Бухарским областным комитетом ЦК КПСС, а после распада СССР — Хокимом — главой администрации области. Иногда он брал с собой и Татьяну с дочерью и пока сам находился на совещании, Татьяна с Катей осматривали город, ходили на базар, удивляясь изобилью овощей и фруктов. Бухара со своими невообразимыми дворцами, мечетями и башнями была похоже на город из восточной сказки. Из всех крупных городов Узбекистана Бухара была ближе всех к Зарафшану, и это тоже послужило причиной поступления Кати в Бухарский педагогический институт.

В августе 1998 года Ларины вновь приехали в Бухару и после того, как Катя сдала свои документы в институт и стала абитуриенткой, нашли ей квартиру, и, обеспечив Катю продуктами, на следующий день уехали, пожелав ей удачи. При прощании с дочерью, мать незаметно вытерла, пролившуюся слезинку, какое-то неясное, тревожное чувство кольнуло вдруг её сердце. Да и отец,

почувствовал себя вдруг неуютно, расставаясь со своей любимицей. И лишь Екатерина, провожая родителей, выглядела бодрой и как будто даже радостной, готовясь к новой студенческой жизни. Хотя, конечно, и в глубине её души зарождались мелкие искры грусти, но она отгоняла их, как невидимых назойливых мух. Ей не первый раз приходилось расставаться с родителями, при отъездах, то в пионерские лагеря расположенных под Ташкентом, или же у Самарканда, то, в далёкий Артек очаровательного Крыма. Но на этот раз, поскольку Катя была уже достаточно взрослой, она умело скрывала в себе зарождающуюся грусть.