Потерянные жизни

Рим Юсупов

Содержание настоящего сборника «Потерянные жизни» – это очерки, рассказы и повести, события которых исходят из жизненной яви, в чьих днях, автор, работая судьёй, запечатлев эти события, на их основе, создал произведения, исходя из своей судебной практики.Книга может заинтересовать многих людей и, хотя она не содержит явно выдуманных, детективных хитросплетений, однако её явственная правда могла бы уберечь от жизненных ошибок, и взрослых людей, и особенно молодых, выбирающих свой жизненный путь.

10

Жизнь продолжалась, как будто бы по-прежнему, но только не для Виталия. В нём что-то надломилось. Какой-то, ненасытный, невидимый для него, злобный червь, поселившись прямо в сердце, высасывал из него жизненные соки. И лишь внешне Виталий выглядел бесчувственным, хмурым и спокойным человеком. Но внутри его тела происходило что-то страшное, непонятное. Казалось, разрушалась структура его основы. Происходило это незаметно и не быстро, но ежедневно. Как и прежде он ходил на работу, провожая до школы Веру. То, что он ещё больше замкнулся в себе, никого не удивляло. Он по сути своей был молчаливым и к этому все привыкли. В последнее время к работе своей он стал относиться более прилежно, наверно не хотел, чтобы к нему придирались. Он оборонял себя от возможных нападок со стороны мастера и другого начальства, боясь своей внутренней злости, которая могла взорваться в ответ на любой упрёк и посягательство на его личную свободу. Он старался сдерживать свои чувства и это ему удавалось. Он понимал, что каким-то образом должен защитить себя от страшного, ожидаемого возмездия, за совершённый им дикий, нечеловеческий поступок. Теперь поневоле ему нельзя было не сдерживать свои чувства, поскольку взрыв гнева, мог выдавить из него всё то, что он теперь таил в себе прочно и

пока что надёжно. Он пытался забыть тот страшный трагический день, когда свершилось это безумие, но всё в доме напоминало об Анне. Стол, стул, диван, кровать.… Всё к чему она прикасалась, все предметы обихода, посуда, бельё, любое полотенце, немыми свидетелями укоряли его. Ему порой казалось, что поздней ночью, когда уже все спали, когда и он, уставший от множества назойливых дум, вдруг забывался, падая в невесомую тьму, в дом торопливо

возвращалась Анна. Она заходила в комнату детей, целуя и обнимая их, что-то говорила им и, укрыв тёплым одеялом, выходила в зал. Шла оттуда на кухню, занимаясь там хозяйственными делами. Но в спальню, где ненадолго забывался Виталий, Анна не заходила. Так ему казалось. Однажды ночью он услышал явный стук на кухне и тут же побежал на этот стук. Но на кухне никого не было. Однако стук повторился — оказалось, что под порывом ветра хлопнула форточка.

У Веры тоже изменилась вся её жизнь, и самое страшное было в том, что она, маленькая, слабая и хрупкая девочка лишилась детской радости. Но хуже этого, она лишилась веры в людей, оказавшейся беспомощной и одинокой в мире окружающих её людей. Став рабой страха, она никому не смела, рассказать о страшной трагедии, свидетелем которой стала. Из жизнерадостного, весёлого человечка, какой она ранее была, особенно в присутствии любимой матери, Вера, неожиданно для всех, внезапно превратилась в замкнутую, малоразговорчивую, робкую девочку. Теперь по характеру она была схоже с отцом. Тот тоже был замкнутым, малоразговорчивым человеком. Но он был таким, возможно по своей природе. Вера же, стала такой по причине страшного события, коснувшегося непосредственно её. Впрочем, никто об этом не знал. Учителя считали, что Вера стала формироваться в подростка в связи, с чем и изменился её характер. И всё же, несмотря ни на что, Вера продолжала учиться и училась довольно хорошо, потому что знала, что отец не любил ходить на классные собрания. Любой упрёк учителей в её адрес мог повлечь гнев отца, а его она страшно боялась. Даже своей любимой бабушке, Зинаиде Васильевне, Вера не смела, намекнуть на случившееся.

Прошло две недели со дня исчезновения Анны. И уже на третьей неделе Зинаиду Васильевну охватили сомнения. Приехав в дом Виталия, она вновь затеяла с ним разговор.

— Где же, Анна? — просто спросила она.

— Я и сам не знаю — хмуро ответил Виталий.

— Какой же, ты муж, если не знаешь, где твоя жена?

— А мы с ней давно уж не разговариваем. Видать кто-то другой стал ей ближе.

Виталий хотел еще, что-то добавить к сказанному им, но вовремя удержался, боясь в чём-нибудь, проговорится и дать тёще повод для сомнений. И чтобы прекратить разговор, ставший для него невыносимо тяжёлым, тихо произнёс: — Завтра же пойду в милицию и подам на её розыск.

И действительно, на следующей неделе он тщательно подготовил заявление в

в двух экземплярах, с просьбой о розыске его жены Анны Красноперовой, указав, что последний раз её видел три недели назад, когда она уезжала «торговать вещами». Заявление принял капитан милиции веснушчатый крепыш, среднего роста, рыжеволосый, с открытыми весёлыми глазами. Прочитав содержание заявления, он засмеялся и сказал Виталию: «Ты не первый подаешь на розыск жены. Многие уже сами вернулись. Твоя тоже, погуляет и возвратится. Дело житейское».

Но Виталию, конечно же, было не до смеха. Получив второй экземпляр зарегистрированного заявления, с отметкой о том, что заявление принято, он быстро ушёл из отделения милиции.

Теперь он не боялся тёщи. Теперь он мог сказать ей, что сделал всё, что мог. Розыск объявлен. Милиция её ищет.

Зинаида Васильевна, узнав о поданном на розыск заявлении, действительно перестала расспрашивать Виталия об Анне, оставив его в покое. Она стала дожидаться результатов розыска и постоянно наведывалась в отдел милиции, где занимались розыском. Прошло полгода, но никаких результатов не было.

Живого человека давно должны были найти. Но органы милиции могли бы найти даже мёртвого человека, так как были запросы и в больницы, и в морги. Но поиск был безрезультатным.

Зинаида Васильевна почувствовала что-то неладное. Она вспомнила, как Анна, иногда жаловалась на Виталия, который постоянно упрекал её за частые отъезды. И даже ревновал её к другим мужчинам, хотя никого повода для этого не было. Чем дольше шёл розыск Анны, тем больше сомнений возникали и не давали покоя Зинаиде Васильевне. Она пыталась через свою внучку Веру выяснить, как жили Анна с Виталием. Часто ли у них были скандалы? Избивал ли отец её маму? К удивлению бабушки внучка, отвечала неохотно. Не говорила на её вопросы ни «да», ни «нет». А чаще всего произносила — «не знаю». Зинаида Васильевна поняла, что Вера чего-то боится и поэтому на тему, касающихся отношений отца с матерью, разговаривать не хочет. С тех пор она в беседах с Верой перестала касаться этих тем, боясь разрушить её психику. Она вспомнила, как Виталий при ней, смотрел на Веру злыми, колючими глазами и лишь теперь ей стало понятно, что Виталий без слов, одним лишь жёстким взглядом приказывал ей молчать. Молчать о чём? Вероятно, о чём-то страшном свидетелем, которого была Вера. Теперь Зинаида Васильевна уже не сомневалась в том, что причиной исчезновения, а может и гибели её дочери был Виталий. Как умная женщина, она, находясь в доме Виталия, после прихода его с работы, не бросилась на него с кулаками, не стала сразу же обвинять его в совершении страшного преступления, поскольку многого ещё не знала. Ей надо было спасти своих внуков Вадима и Веру, от страшного оборотня, который, к её несчастью, был их отцом. Был конец мая. Вера вышла на летние каникулы и поэтому, Зинаида Васильевна, как можно спокойнее сказала Виталию, что она не прочь взять Веру к себе, на время каникул. Это вполне устраивала Виталия, поскольку без детей, дома он

ощущал полную свободу. Но его настораживало, то, что Вера знала его страшную тайну. Но видя робкий вид Веры, замкнутость и страх перед ним, он был уверен, что она никогда ни в чём не проговорится. К тому же она ничего не видела и ни о чём конкретно не могла бы рассказать. Поэтому Виталий согласился, не замечая на лице тёщи никаких следов подозрения. Зинаида Васильевна неторопливо собрала вещи детей и вместе с ними, дойдя до вокзальной площади, на автобусе уехала в областной центр, к себе домой.