Наро

Рене Луфф, 2023

Данила познакомился с девушкой, которая сразу очаровала его. Но странное поведение девушки, которая знала почти всё о его привычках, настораживало. Всё в ней казалось Даниле «космическим», даже имя, да в сущности, она и была оттуда, из космоса. Алеката вынуждена стирать «файлы» памяти их отношений. Почему? Что заставляет её превратить прекрасное чувство в мучительную связь?Но однажды всё станет на свои места. Он узнает, кто она. Преодолеет ради неё межгалактическое пространство и время. Станет членом сплочённой команды астронавтов, мужественных илланцев, представителей сверхразвитой цивилизации Кольца Вселенной. Вместе с ними он будет противостоять изощрённым козням противников мира во Вселенной, вместе они победят искусственный интеллект, господствующий в полуразрушенной галактике. Вместе они поймут главное: любовь, храбрость и честность меняют звёздный мир.А «виновником» разыгравшихся межгалактических событий станет Наро.

Часть первая

Всё из‑за неё

Глава 1

Что это было?

Ветер порывисто бросал колючие снежные хлопья на лобовые стекла автомобилей, засыпал ими баннеры с кричащими рекламами. Данила зябко повел плечами, приподнял выше воротник, желая укрыться от разгулявшейся непогоды. Тут боковым зрением он заметил автомобиль скорой помощи, показавшийся в арке новостройки. Что‑то заставило Данилу осмотреться: он точно знал, что сейчас появится девушка, невысокая, лет тридцати, в белом полушубке, ярко‑красных перчатках и вязаной шапочке. Знал, но не верил, как не верил в принципе в предчувствия или вещие сны. «Вот она! Теперь обледеневший спуск. Не может быть… — Данила ощутил, как внутри него всё похолодело. — Сейчас она поскользнётся!» Он не просто об этом подумал, он знал, что именно в эту минуту станет немым свидетелем трагедии, которую никак нельзя было предотвратить. Тут же увесистый капот автомобиля скорой помощи вынырнул прямо перед его носом и скрыл хрупкую фигуру незнакомки.

— Стой! Стой! — бессмысленно закричал Данила и замахал руками водителю машины, сверкнувшей ему задними противотуманными фарами.

— Скользко! Под ноги смотри! — крикнул какой‑то мужчина девушке, заметив несущуюся машину. Он попытался поймать девушку за капюшон полушубка, но рука его поймала лишь воздух.

Девушка точно никого не видела и не слышала: она вдруг поскользнулась и, не удержав равновесия, поехала вниз по припорошенному снегом льду, под самые колеса автомобиля.

Щётки автомобиля скорой помощи натужно смахнули с лобового стекла комья налипшего снега, водитель вытаращил от испуга глаза, резко подался вперёд, налегая изо всех сил на руль. Оглушающе завизжали тормоза и… И воображение Данилы мгновенно дорисовало картину неотвратимого несчастного случая. В какой‑то момент он осознал, что все его старания остановить машину были бы бессмысленны и, главное, он об этом знал. «Скорую помощь» занесло, машина повалилась набок и проехалась по обледеневшей, присыпанной снегом дороге.

«Скорее! — Данила моментально вышел из оцепенения. — К лежащей на снегу девушке! А вдруг она ещё жива? Надо помочь».

Данила в три прыжка очутился рядом с незнакомкой, склонился над ней, взял её дрожащие руки.

«Господи, эти красные перчатки… Где я их видел? Ощущение, что я держал их в руках. На одной из них на мизинце брак: строчка прошита серыми нитками. Вот, так и есть. — Данила на мгновение сосредоточил взгляд на перчатке. — Что за бред? Какие перчатки? Ей нужна помощь».

— Как вы? — нервно затараторил он. — Вы меня слышите? Всё будет хорошо. Всё будет хорошо.

Молодая девушка приоткрыла глаза и отрицательно качнула головой.

— Вы ведь знаете, что нет, точнее, мы оба это знаем, — тихо прошептала она. — Снимите с руки Наро. Скорее…

Данила заметил выше перчатки странный металлический браслет с искусно нанесенными в виде поверхностного рисунка геометрическими фигурами. Данила осторожно покрутил браслет на запястье девушки. «Как же снять?» — подумал он и вопросительно посмотрел на неё. Браслет был литым.

— Треугольник. Нажмите на треугольник, — прошептала она еле слышно.

Данила, не задумываясь, отыскал нужную геометрическую фигуру, нажал, браслет легко разъехался на две части и, как только оказался в руках Данилы, вновь автоматически сжался в кольцо. Данила незаметно, но решительно сунул его в карман меховой куртки. «Стоп! Зачем я это сделал? Для чего?» — судорожно пронеслось в голове.

— Что дальше? — спросил он, задыхаясь и чувствуя на себе её внимательный взгляд. «Боже, какая красивая… Неужели нельзя ей помочь? Ну почему я встретил её при таких трагических обстоятельствах? Нет. Надо как‑то её спасти…

Её? Или себя? Её и себя… ради себя самого», — вдруг мелькнула отчаянная мысль.

— Вы не слушаете меня, — прошептали её побледневшие губы. — Прошу вас…

— Нет, нет, я весь во внимании, — возразил он, тревожно оглядываясь по сторонам.

«Ну хоть кто‑нибудь, скорее!» — подумал он и вдруг закричал:

— Сюда!

Голос сорвался: её маленькая ладонь в перчатке легла ему на губы. Данила замер, ощущая её пальцы на своем лице и видя молящие глаза, она явно просила его замолчать.

— Наро должен быть с вами. Всегда. Запомните это хорошенько. Я так рада, что всё‑таки отыскала… тебя среди звёзд. Всё не зря, — она мучительно выдавила улыбку.

— Что «не зря»? — зацепился за эту фразу Данила. — Что «не зря»? — повторил он.

— Это я посылала тебе… Прости, что заблокировала твою память.

Губы девушки шевельнулись, но Данила не расслышал следующих слов. Он нагнулся, приподнял слегка ей голову: ему казалось, что так будет лучше для неё. Но тело девушки совсем обмякло, и она издала тихий стон.

— Скорее! Сюда! — вновь закричал Данила.

Тотчас за спиной он услышал приближающиеся шаги: со всех ног к пострадавшей бежали врач и водитель, выбравшиеся из перевернутого автомобиля.

— Да отойдите же, — потребовала врач и уже склонилась над девушкой.

Толпа над девушкой сгрудилась в плотное кольцо, оттеснив Данилу. «Сейчас появится ещё одна «скорая помощь», — поймал себя на мысли он, крепко сжимая браслет в кармане куртки. — Девушку отвезут в больницу». В памяти пронеслись какие‑то бессвязные отрывки ночного видения. Выдавленный толпой людей, Данила собрался было вернуться назад, к девушке, как звук сирены ещё одной машины скорой помощи заставил его впасть в какое‑то необъяснимое оцепенение. Он простоял так с минуту, не шелохнувшись. Затем увидел, как бригада прибывших врачей надела девушке кислородную маску. «Да, именно так и было в моём видении… Всё, от начала и до конца! Но почему я не поверил в него? Почему не пришёл сюда заранее? Я бы смог всё изменить! Нет, не смог, — он тут же оборвал себя. — Она предупреждала об этом… Получается, она знала? Безумие… Погибнуть ради этого странного браслета. В чём же смысл?»

Данила обернулся: двери «скорой» захлопнулись, машина тронулась с места. «Так, номер больницы. Номер? — саркастическая улыбка так и застыла на лице. — Её уже нет. А я? А я влип в какую‑то странную историю, нажив себе ещё одну головную боль. Как будто мне мало врагов — конкурентов, — сильно сжав челюсти, Данила скрипнул зубами. — С ними бы разобраться».

Данила повёл крепкими плечами, но не от холода, а от того неприятного чувства, которое вдруг овладевает человеком, когда он лишён права выбора, когда за него всё решили обстоятельства судьбы. Натянув вязаную шапку почти на глаза, Данила решительно поспешил уйти с места, ставшего вдруг для него ненавистным.

— Стойте! — преградил дорогу незнакомый высокий человек с колючим взглядом и впавшими щеками. — Я видел, вы что‑то взяли. Покажите! — потребовал он.

— Ничего, — спокойно ответил Данила, почувствовав неприязнь к появившемуся из ниоткуда незнакомцу. — Ровным счётом ничего.

— Но? — только и произнес незнакомец, с недоверием измерив Данилу взглядом. — Верните! — он протянул руку. — Или я сообщу в полицию.

— Ничего, — равнодушно повторил Данила и направился прямо на незнакомца, чуть не сбив его с ног.

Данила повернул на стоянку, где оставил автомобиль. Сел в салон машины и включил обогрев сиденья. «И что мне с ним делать?» — подумал он, разглядывая геометрические фигуры на широком браслете. С виду было похоже на отполированный до блеска металл серебристого цвета, но на ощупь вещь была шероховатой, с ощутимыми углублениями и бороздками, совершенно невидимыми глазу. «Наро, — усмехнулся он. — Незнакомый сплав. Что за материал? Я ведь современный человек и достаточно образованный, чтобы поверить в то, что со мной происходит в последнее время».

Данила случайно надавил пальцем на одну из фигур — они вдруг плавно поехали по поверхности браслета и замерли в другом порядке. «Интересно. Что бы это значило?» — насторожился Данила и начал внимательно ощупывать браслет, пытаясь что‑то изменить в системе выстроившихся фигур. Но… ничего. В автомобиле сработал телефон.

— Да? — сухо ответил Данила, хорошо понимая, кому понадобился.

— Доброе утро, — поздоровался мягкий голос его секретарши. — Данила Александрович, совещание остаётся в силе? Как наметили? В десять утра?

«Доброе ли?» — язвительно заметил про себя он, но девушке ответил иначе:

— Отмени. Буду позже, Ольга.

Данила сбросил звонок. «Еду к Филиппу, — решил он. — Надо всё рассказать другу. Занятно, что скажет Фил».

Глава 2

Только к нему

В просторном светлом кабинете в массивном мягком кресле с автоматической подставкой для ног сидела молоденькая брюнетка и, прикрыв глаза, что‑то эмоционально рассказывала человеку в белом халате, высокому, худощавому, в круглых очках, который стоял у окна, скрестив на груди руки, и изредка поправлял яркий галстук. Выражение лица его при этом можно было назвать не иначе как насмешливой физиономией, которая с язвительной ухмылкой поглядывала то на часы, то за окно, то на посетительницу. Кабинет насквозь пропитался малазийскими благовониями, которые тлели в виде «лучин» по разным его углам. Человек в белом халате с иронией поморщил нос и зевнул, прикрыв рот рукой. Но зевнул, видимо, неоправданно громко.

— Вы слушаете меня, Филипп? — как струна, брюнетка вдруг вытянулась в кресле, и неестественно крупная грудь её заколыхалась на тоненьком теле. Она с упрёком посмотрела на человека в белом халате.

— Конечно, конечно, — на лице доктора мгновенно обнаружился внимательный взгляд. — Сожалею, но ваш час… Он уже истёк. Давайте продолжим наш разговор, скажем, в четверг?

— В четверг? — растерянно произнесла брюнетка и недовольно выпятила искусно сделанную косметологом нижнюю губу — Но у нас ещё осталось время, — возразила она. — Время — деньги.

— О, моя дорогая, ваше время истекло десять минут назад, но понимая ваши проблемы… Я старался быть сдержанным. Но увы, вы правы: время — деньги.

Брюнетка посмотрела на часы смартфона и раздраженно фыркнула.

— Раньше четверга никак? — смирилась она.

— Раньше никак, — развёл руками высокий человек в очках и направился к столу, на котором лежал планшет, зачехлённый в искусственно состаренную кожу. Он с важным видом заглянул в него и, побарабанив пальцами, произнёс:

— Так, так. Я всегда в вашем распоряжении. Но столько клиентов. Четверг: в пятнадцать ноль‑ноль.

— Заканчивай уже это… представление, — в кабинет психологической адаптации порывистой походкой вошёл молодой мужчина спортивного телосложения.

— Что‑о? — скривились полные губы яркой брюнетки. — Кто это такой, Филипп?

Доктор равнодушно посмотрел на вошедшего поверх очков и спокойным шагом направился к клиентке.

— Кажется, нетерпеливый клиент, — наклонившись к брюнетке, шепнул доктор. — В прошлом боксёр.

— М‑да? — брюнетка долгим, оценивающим взглядом измерила «в прошлом боксёра», не тронувшись со своего насиженного места. — Что‑то не тянет на боксёра, — выразила она сомнение.

— Боксёр, уж поверьте мне, дорогая. В лёгкой весовой категории. — Вот туда присядьте, — указал доктор на свободное кресло человеку, вошедшему без приглашения.

Человек нехотя опустился в кресло.

— Я прошу вас, Моника, — доктор поцеловал ей руку, затем потянул легонько на себя, приглашая брюнетку подняться и покинуть кабинет. — Вы же видите, как он возбуждён. К тому же должен предупредить: этот клиент ещё и агрессивен.

— Он богат? — Моника продолжала занимать насиженную позицию.

— Вы же знаете, как популярен мой салон среди не очень бедных людей. Богат, — кивнул доктор.

— Что‑то не очень похоже, — упрямо продолжала возражать клиентка.

— Очень, очень богат. Богат и несдержан, — добавил доктор, подняв указательный перст вверх. — С такими лучше не спорить, — он вновь легонько потянул её за руку на себя.

— Что ты там несёшь? — молодой человек потянулся в кресле.

Доктор проигнорировал вопрос, снял очки, сунул их в карман халата и протянул брюнетке глянцевую визитку с указанием точного времени приёма.

— Ну, хорошо, — брюнетка вздохнула, бросила визитку в маленькую сумочку, достала флакончик с духами, создав вокруг себя удушающий терпкий шлейф, и поднялась с кресла.

Проходя мимо нетерпеливого молодого человека, она умышленно направила флакончик в его сторону и пару раз нажала на распылитель.

— Что это? — рассмеялся молодой человек. — Мелкая месть? Или большая глупость?

Брюнетка повела худенькими плечами и, тряхнув тяжелым бюстом, вышла за дверь.

Доктор ослабил яркий галстук, затем снял его и с облегчением бросил на стол. Взъерошив не очень густые волосы на макушке, направился к двери и повернул ключ.

— Всё, теперь можно отдохнуть, — торжественно объявил он.

— Да, сизифов труд, понимаю, — с насмешкой поддел вошедший.

— Во‑первых, давно не виделись, Данила, а во‑вторых, правильно понимаешь, — заключил Филипп, совсем не удивившись беспардонному проникновению друга в кабинет. — Бессмысленная трата времени, но отнимает уйму сил. Избалованная девчонка: пластические хирурги, фитнес‑тренер и ничего полезного для ума. Увы.

— Увы, — поддержал Данила.

Филипп потёр пальцами тщательно выбритый подбородок.

— Кстати, у меня перерыв. Можем воспользоваться и посидеть в кафе.

— Пожалуй, — согласился Данила, понимая, как нужен ему этот разговор. — Хотя… нет. Слишком дорого время. У тебя вполне уютное кресло, — с этими словами он занял освободившийся «трофей».

— Ну, выкладывай, что произошло, — Филипп полез в карман, достал очки, надел их не спеша на переносицу и потянулся к диктофону.

— Стоп, стоп, — запротестовал Данила. — Я не на приём к психологу, я к другу.

— Ох, извини, привычка. Весь во внимании. Тьфу ты! Я хотел сказать, что готов помочь.

— Даже не знаю, с чего начать. Всё как‑то уж слишком неправдоподобно. Понимаешь, тут вот какое дело… — Данила покинул уютное кресло и заходил по кабинету: ему трудно было собрать в единое логическое звено события нескольких дней, тем более для такого скептика, как Филипп.

— Так, — остановил друга Филипп. — Чего ты маячишь туда‑сюда? В историю попал? Конкурирующая компания дорогу перешла? Заморозили строительный объект?

— К работе вообще не имеет отношения, — остановился Данила. — Проблема личного характера, — Данила вернулся обратно, в кресло. — Фу‑ты, как оно меня бесит, это кресло, — порывистым движением он схватил стул и подсел к другу.

— Та‑ак? — взгляд Филиппа сделался внимательным.

— Мне нужен ясный взгляд на вещи, а не твои психологические трюки для развлечения богатых клиентов.

— Ну‑у не будем спорить о трюках. К каждому клиенту — свой подход. Давай‑ка ближе к делу. А лучше: с места в карьер.

— С места в карьер, говоришь, хорошо, — Данила полез в карман и, резко хлопнув по столу рукой, оставил на нём серебристый предмет.

— Это что? — Филипп посмотрел на браслет. — В чём, собственно, трюк? Особенный медицинский сплав?

— Сплав?

— Ну да. Так в чём фишка? — попытался понять Филипп.

— Фишка? — переспросил Данила.

— Что ты всё переспрашиваешь? Объяснить толком можешь? — вспылил Филипп.

— Знать бы мне, что это в принципе такое, — пожал плечами Данила.

— В смысле? Ты не знаешь, что это? — Филипп расширил глаза. — Откуда взял?

— Девушка. Его отдала на хранение девушка. Объяснить ничего не успела. Красивая девушка, — грустно добавил Данила.

— Ну допустим, — согласился доктор. — А где ты встретил эту девушку? Что‑то не припомню, чтобы хоть одна из них произвела на тебя такое сильное впечатление.

— Произвела, это факт, — произнес задумчиво Данила, тронув браслет, и откинулся на спинку стула.

— Социальные сети — и выяснишь о ней всё. И об этой штуке тоже, — Филипп кивнул на браслет.

— Не прокатит, Филипп. Девушки больше нет. Авария. Сегодня. Сейчас. Она… погибла, — Данила выдохнул, в глазах засветилась грусть.

— Хм‑м, — произнес Филипп, подняв вверх бровь и впившись острым взглядом в друга. — Это случилось вот‑вот?

— Да. Прямо вот‑вот.

— Ты знал эту девушку раньше? Почему я ничего о ней не слышал? — начал обстоятельный допрос Филипп.

— Знал. Точнее… Даже не знаю. Видения были. Она приходила ко мне. Почти осязаемая. Да она и была осязаемой. Настоящей. Только с другой планеты.

— Хм‑м, значит, авария и с другой планеты, — Филипп обеспокоенно полез за медицинским молоточком, затем — за специальным бланком для рецепта.

— Я ничего, понимаешь, ничего не смог для неё сделать, чтобы спасти, — продолжил на своей волне Данила.

— Спасти девушку в твоем видении? — уточнил Филипп, с сомнением глядя на друга.

— В каком видении? — разозлился Данила. — И выбрось ты этот бланк для рецепта, он мне не нужен, — Данила скомкал бланки, отшвырнул в сторону. — Я абсолютно здоров. И не так впечатлителен, как ты думаешь.

— Тогда объясни всё внятно. Была или нет авария? Девушка жива или погибла?

— Тут шире смотреть надо… Началось всё в моём офисе. Я вернулся к себе в кабинет после сдачи жилого объекта. Вымотался, устал, ночь без сна, а тут еще запланирован деловой ужин в «Ночном небе». Помнишь, ты меня подвозил?

— Недели две назад? Вторник.

— Да. Так вот, я попросил у секретарши капучино и на мгновение закрыл глаза в кресле. Видимо, я начал проваливаться в сон.

— Видимо? — уточнил Филипп. — Или всё же уснул?

Данила проигнорировал вопрос.

— А дальше началось что‑то невообразимое. «Оля!» — позвал я свою секретаршу, в надежде получить мой кофе. Я поймал себя на мысли, что теряю контроль над сном. И если не взбодрюсь хорошенько, то просплю не менее пары часов и опоздаю на деловой ужин.

— Ольга вошла?

— Нет. Я вскочил с кресла и в нетерпении направился к двери, как заметил, что ручки на двери нет: она куда‑то исчезла. Если дверь, которая обещала выход в приёмную, вообще в тот момент можно было назвать дверью.

— В смысле? — насторожился Филипп.

— Передо мной вместо привычной двери была огромная прямоугольная конструкция, выросшая до нескольких десятков метров в высоту, верхушка которой терялась в плотном тумане, пронизанном мелкими разрядами потрескивающих искр.

— Что же это? — не удержался от вопроса друг.

— Слушай дальше. Я помню, что задал себе вопрос: «Откуда здесь взяться статическому электричеству?»

— И дальше?

— А дальше я почувствовал неестественность ситуации. Не только дверь моего кабинета стала непонятно чем, но и окна исчезли, как, впрочем, и весь кабинет. Какая‑то холодная, искрящаяся изморось окутала меня, и вокруг ничего!

— Что за чепуха? — ироничный смешок вырвался из уст друга.

— Именно так я и подумал в тот момент. Я решил, что переутомился, даже прикинул в уме стоимость самого дорогого тура куда‑нибудь на Филиппинские острова. Как вдруг около видоизменившейся двери, в вязком тумане, возникли две борющиеся фигуры на полу, мужская и женская.

— Так, это уже ближе к реальности, — подметил Филипп.

— Девушка пыталась вырваться из хватки мужчины. Она явно о чём‑то просила, но я не слышал её: надо мной нависла давящая тишина. Нас как будто разделяла черта: я на стороне искрящейся измороси, она — в вязком, липком тумане. Девушка вытянула руку и, посмотрев умоляющим взглядом на меня, что‑то бросила.

— Кому? Тебе?

— Ну не слону же из Африки, — буркнул Данила.

— Хорошо. Дальше, — потребовал Филипп.

— Круглый металлический предмет полетел мне прямо под ноги, но не выскользнул из зоны тумана: он точно о что‑то ударился и откатился назад. Я попытался его поднять, но ничего не вышло. Глаза видели, но пальцы не брали. Они хватали пустой воздух. Девушка, отбиваясь изо всех сил от мужчины, сделала ещё одну попытку: она дотянулась до этого предмета и подтолкнула его. Часть его оказалась на моей стороне, а другая осталась всё там же, в тумане. Я присел, с любопытством постучал пальцем по блестящей металлической поверхности — вещь оказалась реально осязаемой. Это была часть массивного браслета с какими‑то геометрическими фигурами.

— Это был вот этот браслет? — предположил Филипп и ткнул в него пальцем.

— Да, этот самый браслет, который лежит сейчас на твоём столе в твоём кабинете. Но это только начало истории. Тут же рука лежащего на полу человека схватила браслет за другую половину, находящуюся в зоне тумана. Я опоздал, он оказался проворнее. Затем он поднялся, приблизился ко мне, глаза его угрожающе сверкнули, и он попытался нанести удар, но не смог преодолеть невидимый барьер, который разделял нас.

— И ты проснулся?

— Как сказать… Я в свою очередь решил дотянуться до его лица: мне хотелось понять, существует ли этот человек реально, но…

— Но?

— «Данила Александрович, это я», — прозвучал голос моей секретарши, которая пыталась вежливо убрать мои пальцы со своего носа. Она стояла с кофе.

— Вот так история, — захохотал во весь голос Филипп. — Сказал бы сразу — анекдотическая ситуация.

— Нет.

— Нет? — удивился Филипп. — Что‑то было ещё?

— Продолжение. Эта девушка, которая пыталась отдать мне браслет в рабочем кабинете, опять явилась ко мне. Уточняю: во сне. Она рассказала, где я с ней встречусь и при каких трагических обстоятельствах.

— Она имела в виду аварию, — догадался Филипп.

— Конечно, — тяжело вздохнул Данила. — И попросила беречь Наро. Этот браслет называется Наро.

— Она тебе описала аварию? — уточнил Филипп.

— Ты удивительно проницателен, — съязвил друг. — Я попытался узнать у девушки, как помочь ей, как уберечь от беды, но увы: она сказала, что авария случится и, к сожалению, ничего исправить нельзя.

Филипп старательно кашлянул в кулак.

— Так, остановись на минуту, — попросил Филипп. — Уточним детали. Того, что с тобой произошло в кабинете, секретарша не видела, так?

— Так, — подтвердил Данила.

— Девушка, которая погибла, была только в видениях, так?

— Нет. Сегодня я её видел настоящей, без видений. И ты уже знаешь, что с ней произошло.

— А ещё кто‑нибудь видел эту аварию, кроме тебя? Без обид, Данила.

Данила протянул смартфон другу.

— Звони.

— Кому? — Филипп посмотрел на смартфон.

Данила назвал фамилию врача‑реаниматора и номер больницы, в которую доставили девушку.

— Новиков? Мой приятель? Она в его руках?

— В его…

— Ты же направился ко мне сразу после аварии. Откуда тебе знать, что она в реанимации у Новикова?

— Знаю. Картина попытки спасения девушки — вся, как есть! — из моего сна. Слышал фамилию врача — его срочно просили в операционную. Видел, как он мыл руки, как ему надевали перчатки… — Данила махнул рукой. — Да, словом, много чего. Я так хотел, чтобы девушка жила. Но увы…

— Но в больницу ты не поехал за девушкой?

— Ты уже спрашивал, — начал раздражаться Данила.

— Значит, реаниматор Новиков?

Данила кивнул.

— Позвоню? — Филипп побежал пальцами по экрану смартфона.

— Конечно. Все сомневаешься в моей адекватности? — усмехнулся Данила.

Пока Филипп набирал номер, Данила продолжал:

— Если бы я причислял себя к суеверным людям, наверное, задумался бы, насторожился. Навязчивые видения я объяснял себе переутомлением из‑за сроков исполнения заказа, к которым еле успевал. Но ведь чувствовал, чувствовал, что беда с ней случится, что столкнусь лицом к лицу с этой девчонкой. Если бы ты видел, какая она… красивая.

— Спокойно, — Филипп положил руку на плечо друга.

Филипп заговорил по видеосвязи с Новиковым. Данила встал за спиной Филиппа. Данила не слушал их, он буквально впился глазами в уставшее лицо врача, немолодое, с испариной на лбу. Он что‑то говорил и говорил Филиппу, но Данила по‑прежнему ничего не слышал, взгляд его замер на определенной точке экрана смартфона. Данила прокручивал снова и снова этот страшный эпизод с гибелью девушки, к которому он был причастен.

— Неужели ничего нельзя было сделать? — слетела очередная реплика с уст Филиппа.

— Сожалею, — врач‑реаниматор отшвырнул маску в сторону.

— А родственники у нее есть? Сообщили? — допытывался Филипп.

— Не до этого было… — ответил реаниматор, и на экране смартфона мелькнула лампа пустой операционной. — Да. Жаль девушку. Но в таком тяжелом случае, к сожалению, медицина бессильна, — он вытер пот со лба и неожиданно прервал разговор.

Филипп в раздумье поболтал смартфоном, постучал ребром телефона себе между бровей и протянул обратно Даниле.

— Ну? Убедился? — Данила плотно сжал губы, от чего еще более отяжелел его выдающийся вперед подбородок, скулы замерли в напряжении.

— Да, приятель, история, — заключил Филипп. — Ничего не понимаю, но Новиков всё подтвердил. И девушка действительно была доставлена… — Филипп явно не хотел проговаривать все заново и ограничился и так понятными обрывками фраз.

— Ладно, старик, — Данила вышел из состояния оцепенения, в которое его погрузили тяжелые воспоминания, хлопнул друга по плечу. — А представляешь, каково мне угодить в такую историю, в которую не можешь поверить даже ты, близкий человек?

— Хорошо. Перейдем к рациональным объяснениям. У тебя есть предмет — браслет, он подтверждает, что ты был с ней в контакте в момент несчастного случая.

— И это странный браслет, — вмешался Данила. — Ты видишь на нём какие‑то символы и геометрические фигуры? — Данила вопросительно посмотрел на Филиппа. — Странно, что ты не обмолвился о них ни словом, учитывая твою наблюдательность.

— На поверхности браслета есть символы и геометрические фигуры? — с подозрением глядя на Данила, уточнил Филипп и внимательно посмотрел на предмет сквозь очки.

— Да, — развёл руками Данила, и это прозвучало так, точно он уже сам ничему не удивлён. — Есть какие‑нибудь мысли, дружище? — деловым тоном произнёс Данила.

— Никаких, — обескураженно ответил Филипп.

Оба немного помолчали.

— В общем, так, дружище. Она с планеты Илла. И эта вещь — браслет — оттуда. Вот только зачем он мне?

— А этот худощавый, требовавший у тебя Наро, инопланетянин? — бровь Филиппа поползла вверх.

— Как ты догадлив, Фил! — ехидная усмешка озарила лицо Данилы.

— Мдэ… — промычал тот по привычке, — поверю в сверхсекретное оружие. Особую программу вербовки, но чтобы внеземная цивилизация?

— То есть спасение утопающего, — Данила указал на себя, — дело рук самого утопающего?

— Гм, — произнёс Филипп. — Есть идея. Спасения поищем в нашем общем друге. Аргумент: Егор — молодой учёный, астрофизик. Пусть посмотрит, что это за вещица.

— В лучшем случае распилит браслет на кусочки, а его просили беречь, — усомнился Данила.

— Вариантов нет, едем к Егору.

Глава 3

Двое на Илле

Одна из частей полупрозрачной сферы на мгновение растворилась — и Рай повернул голову в направлении ворвавшегося лёгкого ветра. Он замер в ожидании. Не обнаружив никого, самодовольно усмехнулся, догадавшись, кто нанёс ему столь неожиданный визит.

«Ну же, Нея, — поторопил он мысленно, — я знаю, что это ты». В ту же минуту внутри сферы из тысячи мелких, сверкающих многогранников собралась стройная фигура молодой девушки в золотистом лёгком обтягивающем одеянии. Она откинула капюшон комбинезона, и длинные кудрявые волосы светлой волной упали ей на плечи.

Рай встал и поспешил к ней, сохраняя выражение абсолютной холодности на лице, но сердце его при этом учащенно забилось.

— Рад тебя видеть, Нея, — заговорил первым молодой мужчина, высокий, с крупными чертами лица и вытянувшейся в тонкую линию улыбкой. Он поднял вверх сложенные треугольником руки и нагнул голову в знак приветствия. — Ты, как всегда, удивительно изобретательна в своём внезапном появлении.

— Не до церемоний, Рай, — она небрежно поприветствовала Рая, изобразив кистями рук спиралевидное движение с поднятыми вверх указательными пальцами. — У меня есть к тебе дело, Рай, — встревоженным голосом заговорила Нея.

Рай поменял геометрические фигуры на тёмно‑зеркальном модуляторе, занимавшем часть руки от локтя до пальцев, и новая иллюзия возникла перед Неей: песчаный пляж из кварцевых минералов, красиво поблёскивающих в свете фиолетового дня Иллы, и тихоокеанская волна, лениво набегающая на берег.

Всё будет реально ощутимо — видимый горизонт, горячий песок и тёплая пена океана…

«Хотелось бы забыться в объятьях прекрасного дня и ни о чём не думать, — усмехнулась Нея. — Но к моему нынешнему настроению подошла бы картина вулканического пепла и лавы. Может, задать другую задачу модулятору Рая? Искусственный интеллект справится в секунды».

Нея с благодарностью посмотрела на илланца.

— О нет, Рай. Прошу, просто деловая обстановка. Спасибо, я оценила немного счастья с прекрасных мест Иллы.

Иллюзия исчезла. Он указал любезным жестом на кресла. Девушка в золотистом комбинезоне вздохнула и быстро скользнула в одно из них. Она хотела было уже заговорить, как Рай опередил её.

— Готов предложить редчайший напиток, незнакомый на Илле даже самым известным сомелье, — он посмотрел на Нею с восхищением и едва скрываемым покровительством.

— Но, Рай, мне всегда казалось, что воины — аскеты во всём.

— Ну это несколько преувеличенный подход к аскетизму воина, — засмеялся он.

— Послушай, Рай, найдём более подходящее время для напитков, — Нея нетерпеливо указала на кресло, приглашая его присесть.

— Хорошо, — Рай не спеша расположился напротив, но Нее показалось, что его тонкие губы умело скрыли ироничную улыбку.

— Послушай, Рай, если ты не настроен говорить о серьёзных вещах, зайду как‑нибудь в другой раз, — вспыхнула Нея и взялась было уже за подлокотники с намерением встать.

Рай удержал её.

— Поверь мне, прекрасная Нея, нектар с планеты Видан поможет решить любую проблему, даже самую сложную, — многозначительно улыбнулся он. — Позволь, я все же предложу напиток.

— Контрабанда? — язвительно вставила девушка.

— Обижаешь, подарок друга. Ты слышала что‑нибудь о планете Видан?

— Конечно.

Рай, как факир, извлёк откуда‑то из воздуха серебристый сосуд с ярко‑оранжевой жидкостью.

— Нектар приготовлен из сока редчайшего растения, он собран кристами. Кстати сказать, необычные птицы, — он как будто сделал акцент на слове «необычные». Или Нее послышалось?

— Кристами? — переспросила Нея, по‑своему включившись в игру.

Рай посмотрел на неё с улыбкой и продолжил:

— Размах крыла птицы достигает семи метров, как у большинства хищников на планете Видан, но питаются кристы исключительно соком цветков динлана с помощью длинного тонкого хобота, который выбрасывается в минуту приближения к цветку.

— Что‑то слышала о динланах, — взгляд Неи сделался задумчивым. — Скажи, это не трехметровое растение, прячущееся в расщелинах железистых скал на Видане?

— Я удивлён, прекрасная Нея. Это так. Динлан расцветает в течение пары минут ночью, выбрасывая полутораметровые цветы с ярким оранжево‑лиловым свечением к бледным ликам трёх лун. Вот тут и начинается действо: кристы, приобретая в темноте серебристое оперение, начинают медленно парить над цветами, чтобы добыть нектар. У птиц есть три часа — и растение сомкнёт цветки, они в считаные минуты станут плотной коробочкой, внутри которой со временем вызреют семена.

— Думаю, это очень красиво, — мечтательно произнесла Нея. — Но никак не предполагала, что сок этого растения годится для приготовления нектара.

— Не просто нектара, а напитка высочайшего класса для гурманов. Так что скажешь, прекрасная гостья?

— После такой красивой истории… Да, я попробую, Рай, — Нея в предвкушении удобно расположилась в кресле.

Рай окинул её небольшую фигуру тёплым взглядом, пока тягучий нектар медленно заполнял бокалы. Девушка потянулась к ярко‑оранжевому напитку и сделала пару неторопливых глотков. Лицо её выразило восхищение. Рай с удовольствием наблюдал за ней.

— Угу, — одобрительно покачала головой Нея и сделала ещё глоток.

Рай рассмеялся:

— Я рад, что тебе понравился. Но я готов на большее для тебя, Нея, — многозначительно произнёс он.

Нея оторвалась от напитка, и её лицо выразило недоумение.

— Я могу предложить тебе путешествие на Видан. Совсем скоро цветок динлана начнёт распускаться. И ты воочию увидишь его необычную красоту.

— Но я слышала, что туристы ждут лунами только самой возможности оказаться на Видане. А вот так, прямо сразу и полететь… Возможно ли такое?

— Нея, поверь, нам не придётся ждать, — как‑то уж слишком самоуверенно произнёс воин и замолчал: этикет илланцев предполагал сдержанность всегда и во всём.

— Я подумаю, обещаю, Рай, — несколько смущённо произнесла Нея.

Рай склонил голову в знак согласия с ней. Нея почувствовала неловкость. Между ними зависла пауза.

— Скажи, Нея, как тебе удаётся столь эффектная игра со своим телом в пространстве? — решил сменить тему разговора Рай.

— Ах, это, — оживилась девушка, — моё светящееся появление? Илланки давно овладели способностью становиться незаметными в окружающем пространстве. К счастью, наши тела могут видоизменяться. Так что же тебя удивляет, Рай? — спросила она, точно не понимая, о чём зашла речь.

— Видоизменяться?! — он посмотрел на неё лукаво, добродушно прищурив глаза. — Я не о генетическом даре илланцев приспосабливаться к окружающей среде так, чтобы быть незамеченными. Ты ведь понимаешь, о чём я, Нея?

— А, мои сверкающие многогранники? — девушка кокетливо поправила капюшон комбинезона. — Я знала, что ты оценишь. Согласись, неплохая идея: взять и вот так эффектно явиться в твоё скучающее жилище, — хихикнула она, окрестив холостяцкую сферу Рая «жилищем». — Куда безопаснее стать невидимой для противника… Но здесь, — улыбнулась она, глядя на Рая, — одни друзья.

— Задействуешь в эффекте свечения громадные молекулы, генетик?

— Увы, не угадал. В нашем теле всего одна самая большая молекула, и ей является первая хромосома, — пустилась в рассуждения гостья. — Так что, как понимаешь, свечением и формой пришлось наделить не только одну самую большую молекулу, — победоносная улыбка осветила её лицо.

— У землян, кажется, 23 пары хромосом, — вставил Рай, желая обнаружить хоть какие‑то познания относительно Земли, к которой Нея питала особенные чувства. — И самой большой молекулой их тела так же, как у нас, является первая хромосома.

— Верно. Но, Рай, — спохватилась она, — есть ли смысл в том, чтобы продолжать эту тему? Я, конечно, могла бы рассказать в общих чертах, как добилась эффекта свечения в момент «распада» тела на светящиеся многогранники, только думаю, вряд ли моя научная находка заинтересует тебя, воин. Всего лишь демонстрация моих возможностей как генетика. Скажем так: спасибо за комплимент. Принято.

Рай наклонил голову в знак согласия с ней.

— Кстати, о землянах, — Нея выдержала паузу, напряжённо вглядываясь в лицо воина. — Мне нужна помощь, Рай.

— И что же с землянами не так? — поморщился собеседник, надеясь, что речь не коснётся темы их вечного раздора с Неей.

— У меня возникла проблема.

— Ты хочешь поговорить о нижней ступени… — Рай осёкся, не закончил фразу и бросил внимательный взгляд на Нею.

— Послушай, Рай, мы такие же биологические организмы, — на мгновение Нея замолчала, точно анализируя, то ли она сказала, — как они. Мы, илланцы, можем контактировать с землянами и развивать друг друга. И даже способны создать с ними новый биологический вид, если задуматься о едином потомстве, — решительно заявила она, — это я тебе говорю, генетик. Нам повезло: у нас есть уникальный родственный мир.

— Хм, — произнёс с сомнением Рай. — Я бы не торопился с выводами. Создать новый биологический вид? Это уж слишком, — Рай не удержался от насмешливой улыбки.

— Илла вымрет, если не предпринять никаких усилий по увеличению численности илланцев. Земляне могли бы помочь нам в этом, а мы — продвинули бы их неизмеримо дальше в эволюционном скачке. Наш симбиоз…

— Нея, прошу, давай перейдём к сути твоей проблемы, — Рай сделал вежливый жест рукой, который означал у илланцев: время — дорого.

— Хорошо, Рай, перейду к сути проблемы. Тебе хорошо известно, что у землян во время определённого биологического ритма импульсы мозговой деятельности преобразуются в цепочку сновидений.

— Да, они видят сны, — кивнул воин.

— Так вот, эти импульсы представляют для них малый интерес, но для нас они стали реальной возможностью исследовать одну из красивейших спиральных галактик с перемычкой, в центре которой находится сверхмассивная чёрная дыра.

— Млечный Путь, ты его имеешь в виду? — уточнил Рай.

— Да. Лично у меня складывается такое ощущение, что галактика тайну своего развития за 14 миллионов лет (по земному циклу) закодировала в памяти землян в виде этих особенных импульсов. И мы знаем, какие из них являются ценными носителями информации и как раскодировать их.

— Ты хочешь намекнуть на миссию землян?

— Возможно. Я верю в закономерность существования всего сущего во Вселенной. Благодаря этим импульсам, над которыми мы работаем, когда земляне спят, Млечный Путь стал самой изученной галактикой.

— Да, исключая Рукав Ориона, в котором находится сама Земля. Этой части Млечного Пути наша цивилизация не коснулась. Пока рано землянам знать о нас. Прости, — развёл добродушно руками Рай, — я забыл, как ты щепетильно относишься к ним.

— Ничего, — она слегка улыбнулась.

— Нея, — продолжил сдержанно Рай, — обжитой космос и его нерушимые законы — это всё мы, илланцы. Мы — самая развитая из древнейших цивилизаций. Так есть ли смысл смотреть в сторону примитивных существ?

— Уу‑у, — Нея скрестила на груди руки, и это означало, что она перешла к решительной обороне. Рая несколько огорчил хорошо знакомый жест: ссориться с ней не входило в его планы. — Рай, позволь я напомню: Земля была заселена пришельцами более 2,7 миллиона лет назад, когда на Земле уже появился человек умелый. В ход развития земной цивилизации вмешалась иная цивилизация, которая поработала над своим геномом так искусно, что сумела сохранить его в ДНК землян.

В цепи ДНК землян есть звенья, абсолютно идентичные нашим, илланским. Почему? Это раз. Откуда в их подсознании импульсы памяти о жизни Млечного Пути с детальной картиной развития этой галактики? Кто их туда «вложил»? Это два. Почему мы их можем считывать?

— Я пока не могу дать ответы на эти вопросы. Придёт время, и наука серьёзно займётся ими, — улыбнулся он, желая перевести спор в мирное русло.

— Илланцы живут в землянах, понимаешь, Рай? Видимо, когда‑то, находясь на грани вымирания, мы уже прибегали к помощи Земли. Мы были на Земле. Возможно, и Илла стала для нас ещё одним прибежищем. Почему? Потому что наш геном намного древнее самой планеты Илла. Мы разбросали себя во Вселенной. Как тебе такая гипотеза?

— Возможно, твоя гипотеза имеет право на существование, но…

— Иллу — безжизненную планету — мы колонизировали, точнее, посчитали удобной для выживания своей высокоразвитой цивилизации. С Землёй же всё было иначе. Возможно, катастрофа заставила наших далёких предков высадиться на Земле. Видимо, понимая, что неизбежно вымрут, они решились на эксперимент с ДНК. В землянах — наши гены, Рай.

Нея замолчала, молчал и Рай.

— Ты можешь дать ответ, воин, откуда наши истинные корни? В какой части Вселенной на самом деле зародились мы? — задумчиво произнесла Нея.

— Когда‑нибудь мы получим ответ и на этот вопрос, — спокойно ответил Рай.

— Я знаю, за что ты недолюбливаешь землян. Конечно, у них не всё совершенно в плане морали, но и у нас, я тебе скажу, с этим не так уж гладко, — вздохнула Нея.

— Не у нас, у криптов, — с подчёркнутой улыбкой, которая точно приклеилась к его тяжелому подбородку, возразил он. — У криптов проблема с моралью. Коварные и мстительные, они подлейшим образом бьют по репутации илланцев в Кольце Вселенной, которое мы создали для разумных существ многочисленных галактик и которым управляем.

— Крипты нашли способ проникать на Землю, и это печально, — вздохнула Нея. — Они ведь разрушители по своей натуре.

— Согласен. Но не стоит беспокоиться, Нея. Никто не посмеет нанести урон цивилизации землян. Я отвечаю за безопасность Коридоров Проникновения на другие планеты. В моём скане лучшие воины, — Рай гордо поднял голову в знак абсолютной надежности космического воинского братства.

— Это всё Наро, — беспокойно заметила Нея.

— Увы, это так, — согласился воин. — Наш интеллект сделал нас уязвимыми. Без Наро криптам не преодолеть временного пространства.

— Итак, Рай, — взгляд Неи сделался несколько возбуждённым, — заметь: это мы открыли коридор в мир землян с помощью Наро. Это мы изобрели ключ к мгновенному перемещению в иные миры, — тонкие ноздри Неи нервно дёрнулись. — Это мы позволили Наро попасть в руки к криптам! И потому, Рай, мы ответственны за судьбу землян.

— Прекрасная Нея, — начал он, и Нея поймала на себе его уязвленный взгляд, — не хотелось бы в очередной раз напоминать тебе… — Он выдержал небольшую паузу…

«Я знаю, какой ты отважный воин, Рай», — подумала с уважением Нея. Взгляд Рая потеплел: он случайно прочёл её мысли.

— И потом, — продолжил Рай ровным голосом, заглушив в себе эмоцию счастья, — криптам не просто попасть на Землю. Но даже если это случится, команда моих воинов незамедлительно вернёт «заблудшего» крипта в Межпланетный Совет по надзору за вторжениями.

— Извини, Рай. Я нисколько не ставлю под сомнение твой профессиональный… Твой скан воинов работает безупречно чётко, и ты самый…

— Спасибо, Нея, — остановил её мучительные попытки оправдаться Рай. — Так что же тебя привело ко мне? — внимательный взгляд воина окутал гостью.

— Кое‑что очень важное, Рай, что я могу доверить только тебе, — понизила голос Нея и, опустив глаза, стала что‑то чертить на экране модулятора, точно такого же, как у Рая, закреплённого на её руке.

Он бросил взгляд на рисунок и увидел Наро.

— Ты об этом хочешь поговорить? — кивнул он в сторону рисунка.

— Если ты готов к тому, что я могу доверить только тебе, я начну разговор. Это опасная тема, и мне нужна твоя помощь. И…

— Не тяни, Нея. Ты же знаешь, я всегда готов помочь.

— Но я могу втянуть тебя в опасную игру. Я преступница, Рай! Ты хочешь говорить с преступницей?

Рай рассмеялся в голос, искренне.

— Ну хватит, Нея. С твоей врождённой порядочностью это невозможно.

— Ну хорошо, как только я открою рот, у тебя будет две возможности: пойти со мной до конца или… — тут Нея выдержала значительную паузу, — сдать меня в Межгалактический Совет по надзору за вторжениями и беспорядками.

— Забавно, — тряхнул головой Рай и опять громко рассмеялся.

— Это «да»?

— Это «да», Нея, я готов слушать, — Рай вытянул ноги, расслабившись в кресле, и с умилением посмотрел на порывистую Нею.

— Наро… Как бы это сказать? — Нея бросила на него испуганный взгляд. — Он у землян. Алеката спрятала его в родственном нам мире.

— Что‑о? — Рай слишком резко вытянул спину. — Как это понимать: Алеката спрятала Наро у землян? — Взгляд Рая стал жёстким.

— Не было выхода, Рай! — Нея отчаянно тряхнула копной кудрявых светлых волос.

Рай ничего не ответил, он выжидал.

— Один землянин, знаешь, он видит Алекату, — тут Нея набралась храбрости и сообщила твёрдым голосом: — Алеката общается с ним через сны.

— Но илланцы не видят снов, — натянул ироничную улыбку Рай. — Это абсолютно исключено, — в голосе Рая чувствовалась уверенность.

— Алеката не видит снов, но она может общаться с этим землянином, когда он пребывает в состоянии сна. Нравится тебе это или нет, Рай, но это ещё один парадоксальный факт.

— Ну допустим, общаются. И что?

Нея понизила голос:

— Я же намекнула тебе, что Наро… у него.

— Намекнула? — в голосе Рая послышалось раздражение.

— То есть… я… словом, всё так и есть: Наро теперь у землянина, — тихо вымолвила она.

— Нея, ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если эта информация выйдет за рамки нашего разговора?

Рай быстро пробежал пальцами по модулятору — пространство вокруг них значительно сузилось, и они быстро погрузились в плотную белую тайносферу, где легко могли читать мысли друг друга, не произнося ни слова.

— Кто, кроме Алекаты, знает ещё о пропаже Наро?

— Никто, — испуганный взгляд Неи замер на скуластом лице воина.

— Я должен знать всё. Всё, чтобы спасти тебя, рассказывай, — бровь его медленно поползла вверх, а жилистые пальцы, сжатые в кулак, побелели.

Глава 4

Портал в неизвестность

Одну из пустующих кирпичных построек на территории своего коттеджа Егор превратил в личную экспериментальную лабораторию, приложив немало усилий к тому, чтобы постройка действительно позволяла проводить опыты без ущерба соседствующему с ней миру. Здесь он работал в свободном полете учёной мысли.

В лаборатории раздался хлопок. Егор, отряхиваясь, выбрался из‑под разлетевшегося вдребезги защитного экрана. Волосы его, наэлектризованные, торчали в разные стороны, и сам он имел весьма напуганный вид.

— Ну, приветствуем, учёный, — Данила беззлобно хихикнул. — Извини, брат, мы тут к тебе не по расписанию. Спонтанно. — Данила протянул руку для приветствия.

— Не спонтанно, — поправил Филипп, — а целенаправленно, — он тоже протянул руку для рукопожатия. — И по делу.

— Не терпит никак? Дело ваше? — буркнул Егор, стряхивая с себя лабораторную пыль цвета штукатурки.

— Никак, — возразил Филипп.

Молодой ученый, которого сложно было с первого взгляда назвать учёным, походил на парня, что называется, в тренде — тоннель в одном ухе, тэту на шее с той же стороны и стильная причёска с бритым затылком.

— Опять с шаровой молнией в прятки играешь? — подтрунил над Егором Данила, поднимая с пола осколки защитного экрана.

— Ага, развлекаюсь понемногу, — буркнул учёный, — так, от безделья, со сгустком плазмы, температура которой выше солнечной, в её центре, разумеется. А так ничего. И представьте себе: этот сгусток плазмы ещё жужжит и шипит, — недовольно парировал Егор.

— Стоп, стоп, ребята! — попытался прервать их перепалку Филипп. — Не в пинг‑понг играем. Не сердись, дружище, — Филипп опустил руку на крепкое плечо ученого‑астрофизика. — У Данилы, может, на Нобеля одна вещица тянет. Нужен твой научный взгляд.

— На Нобеля? — лицо Егора на мгновение стало заинтересованным, но в этот момент искусственный интеллект огласил на всю лабораторию какие‑то цифры и молодой учёный разочарованно махнул рукой.

— Ладно, валяйте. С чем пришли? — не церемонился Егор. — Тут вам не элитная комната для психологической разгрузки, так что прошу, друзья, — Егор сделал широкий жест, обозначавший одно: размещайтесь где придётся.

Данила указал на старый, местами потёртый диван, каким‑то образом прижившийся в лаборатории и, видимо, подразумевавший ночлег для астрофизика.

Филипп подсел к Даниле, Егор стал напротив, у стены, скрестив на груди руки, с недовольной гримасой.

— Ну? — грозно произнес хозяин лаборатории.

— Начинай ты, Филипп. Боюсь, этот ловец молний выставит меня с треском, — снял с себя ответственность Данила.

— Хорошо, тогда по существу, — начал Филипп. — Вот предмет, предмет необычный. Сплав неизвестен, назначение предмета тоже. Короче, как вы говорите, физики, тело есть, — он покачал массивный браслет на руке, — а массы у этого тела нет.

— Как нет? — удивился Данила. — Я бы не согласился с таким утверждением, тело как раз имеет массу, довольно тяжёл для руки, особенно девушки, — с какой‑то тоской добавил он.

— Что вы тут плетёте оба? — разозлился Егор. — Нет у меня времени на это шутовство.

Он подошел к Филиппу, выхватил браслет из его руки и… замер. Егор был профессионалом по части различных сплавов.

— Хм, интересно, — только и произнес астрофизик, оценивая вес браслета на руке, и направился к одной из дверей лаборатории.

— Куда ты его? — подскочил на диване Данила.

— В камеру для исследования, — ответил, не поворачивая головы, Егор.

— А что ты с ним собираешься делать? Я согласия на расправу не давал, — строго предупредил Данила. — Там неизвестные науке символы. Вероятно, письменность какая‑то. И геометрические фигуры. Вдруг реликвия древних шумеров? — брякнул Данила, совершенно ничего не знавший о древнем населении Южной Месопотамии.

— Какие шумеры? Вот что ты несёшь, Данила? — возмутился Филипп. — Рассказал бы уже всё как есть. Браслет инопланетного происхождения.

Егор не услышал Филиппа: материал браслета, его сплав занял все его мысли целиком. Слово «инопланетный», которое заинтересовало бы больше всего учёного, пролетело мимо.

— Шумерская астрономия и математика заслуживали, конечно, внимания Ближнего Востока в древние времена, — отстранённо произнёс Егор, всё ещё захваченный необычным предметом. — Что же касается письма… то они дошли до клинописи, — пробормотал про себя астрофизик, перебирая браслет в руках. — Так где же здесь символы и геометрические фигуры?

— Ты тоже не видишь? — удивился Данила.

— Нет, — усмехнулся учёный. — Хотя неважно. Начнём с главного.

— Стоп, Егор! — окликнул его Филипп. — У меня клиент: я не могу пренебрегать чужим временем. Я оставлю вас тут, ребята. Надеюсь, не передерётесь.

— Будь спокоен, — ответил астрофизик и, ничего не видя перед собой, кроме предмета исследования, вставил магнитный ключ в дверь лаборатории.

Филипп успел показать на часы, пока за Егором плотно не закрылась герметичная дверь. За ней вместе с молодым учёным исчез и Данила.

Егор отдал пару команд искусственному интеллекту. Вокруг Данилы лабораторная техника пришла в движение. Искусственный интеллект сканировал Данилу и выдал информацию, что в лаборатории посторонний объект. Егор вздрогнул и увидел за своей спиной друга.

— Ты что здесь делаешь? — возмутился он. — Немедленно покинь зону исследования. Это может быть опасно.

— Поделим опасность на двоих, — сглотнул Данила: он никак не ожидал увидеть такую нанолабораторию. — Да, я знал, что ты мозг, но такое собрать оборудование — это за гранью моих представлений.

— Ладно, — согласился польщённый астрофизик, — оставайся. Но не мешать!

Сначала Егор сканировал браслет разными лучами, спорил о каких‑то цифрах и параметрах с искусственным интеллектом, а затем приказал отправить браслет в нанокамеру, плод своей инженерной мысли.

— Ты точно знаешь, что ты делаешь, Егор? — Данила не отрывая глаз смотрел на браслет, который Егор подвергал беспощадной атаке наноизлучения, как‑то связанного с темной материей космоса.

— Не вполне, — потянул Егор, захваченный картиной эксперимента.

Неожиданно откуда‑то изнутри браслета вырвалось наружу яркое серебристое свечение. Оно разрасталось и разрасталось вокруг браслета, становилось всё шире и шире в диаметре и наконец охватило его плотным, вращающимся кольцом. Скорость вращения всё увеличивалась и увеличивалась. По лаборатории пронесся лёгкий ветерок, затем он сделался сильнее — и в воздухе почувствовался резкий запах электрического разряда. Затем грохот в лаборатории поднялся такой, что казалось, будто они вдвоём погрузились в самую колыбель зарождающихся электрических разрядов, в самое горнило оглушительно трещавших молний.

— Смотри, смотри, Егор, что‑то происходит с Наро! Да оно просто увеличивается на глазах, растёт в геометрической прогрессии! — Данила уже неистово орал другу‑астрофизику прямо в ухо.

— Кажется, этот Наро вовсе не браслет. Это какая‑то невероятно мощная установка, спрессованная чьей‑то гениальной идеей в двадцать сантиметров серебристой пластины, — кричал в ответ Егор, стараясь быть услышанным.

— Поправка, дружище: не просто установка, а внеземная космическая установка. Я говорил Филиппу, что эта вещь с другой планеты. Наро, — вещал Данила, пытаясь прорваться сквозь свист, шум и грохот, интенсивно жестикулируя.

— Ты сказал, с другой планеты? — не удивился астрофизик. — Очень интересно.

Оба замолчали. Момент трансформации Наро в неизвестный объект, казалось, парализовал людей.

— Летательный объект? Космический батискаф? Что это? — выпалил Данила.

— Пока это науке непонятно, — возразил Егор, под наукой подразумевая себя.

— А если установка взорвётся? Я хотел сказать, этот непонятный науке объект.

— Что? — пытался услышать друга учёный‑астрофизик.

— Вдруг она взорвётся? — сделал вторую попытку предупреждения Данила.

— Мы за защитным экраном, — захваченный результатом увиденного, отмахнулся Егор и попытался стабилизировать мощность потока в лучевой пушке, — в худшем случае разнесёт мою лабораторию. — Держись! — весь напрягся Егор.

Ураганный ветер необычайной мощи вырос откуда‑то из глубины неизвестного объекта, который Данила окрестил установкой. Ветер образовал воронку до полутора метров в диаметре, и вдруг вращение её стало спокойным и тихим, еле заметным: буря в лаборатории улеглась.

— Ураган был точечный. Ты заметил? — Данила закричал по инерции слишком громко. — Он никак не задел бы нас!

— Да не ори ты! — цыкнул Егор. — Слышишь, какая установилась невероятная тишина?

Егор покинул защитное поле и направился ближе к воронке, следом за ним — Данила.

Тихо вращающаяся воронка теперь явно походила на двухметровый тоннель с серебристо‑синим свечением.

Оба друга встали перед ним как вкопанные.

— Что теперь? — первым нарушил молчание Данила.

— Раскидываю мозгами, — Егор скрестил на груди руки.

Данила посмотрел на астрофизика, с тоской подумал о погибшей девушке и неожиданно шагнул внутрь тоннеля.

Егор замер.

Через минуту Данила вынырнул обратно.

— Тут, тут такое, — он никак не мог собраться с мыслями от потрясения. — Я тебе кричал. Ты что, не слышал?

— Нет, не слышал, — ответил опешивший от всего происходящего Егор.

Данила схватил его за руку и втащил за собой в тоннель.

Картины жизни чужой планеты, возникшей ниоткуда, ввели друзей в восторженный ступор. Очертания гор, похожие на очертания гор Земли, но только серебристо‑синего цвета, растительность, напоминающая пальмы, только гигантские, и тоже серебристо‑синего цвета, и небо с еле заметным золотистым отливом. Всё казалось необычным. Прямо над головами друзей пронеслась пара существ на шаровидных подставках, во всяком случае, их фигуры и выглядели как фигуры землян, женская и мужская. Они пролетели настолько низко, что в какой‑то момент Данила инстинктивно присел, пригнув голову: ростом он был выше учёного друга.

На лицах экспериментаторов отразилось удивление. Первым опомнился Данила.

— Как думаешь: они нас не заметили, эти двое, на шаровидных подставках?

— Невозможно не заметить с такого расстояния, — констатировал Егор. — Здесь что‑то другое.

— Может, мы гармонично вписались в социум этой планеты? Две ноги, две руки, голова, — отшутился Данила. — Мы просто не показались им необычными — словом, свои.

— Мм, — нечто неопределенное изрек учёный‑астрофизик, внимательно рассматривая открывшуюся со всех сторон картину жизни незнакомой планеты, да ещё населенной разумом.

— Жаль, что Филипп не остался на твой эксперимент, — Данила басисто усмехнулся.

— А что ты видишь во всём этом смешного? — Егор обвел панораму рукой. — Ты хоть понимаешь, на пороге какого открытия мы стоим? — Он начал безудержно трясти Данилу за плечи.

— Эй, эй, учёный, полегче! — рассмеялся Данила. — Нет. Ну ты посмотри: это же удивительно, — Данила изучал взглядом горы, растительность, небо.

— Невероятно, — потянул нараспев Егор. — Просто невероятно.

— Филипп никогда не верил в существование внеземных цивилизаций. И вот! Вот же одна из них, реально существующая цивилизация. Это её планета, — точно убеждая себя в этом открытии, произнес Данила. — Знаешь, иногда у меня такое чувство, что та девушка… жива, — вырвалось у Данилы. — Я переверну Вселенную, но найду её, — решительно заявил он.

Егор с опаской посмотрел на друга.

— Какая девушка?

— О, это долгая история. Расскажу в кафе за виски.

— Хоть вкратце. Сейчас.

— Она инопланетянка. Общалась со мной через сны — это я сейчас уже понимаю. Зовут Алеката. Этот браслет — Наро — доверила мне на хранение.

— Это уже шок, дружище.

— Эх ты, астрофизик. Всё время ищешь инопланетную жизнь сквозь линзы телескопа, а когда она оказывается под носом, не хочешь в неё поверить. Пора принять, дружище, другую звёздную реальность.

— Подожди, рано с выводами. Надо во всём разобраться. Наука не терпит догадок.

— Я отыщу Алекату и, возможно, на этой планете, — понизив голос, твёрдо закончил Данила. — Она жива. Моя интуиция, это она наводит меня на такие мысли.

— Кажется, тут место не науке, а чувству, — Егор посмотрел на друга с интересом.

— Ну что? Познакомимся ближе с неизвестной планетой? Ты со мной, учёный? — Данила подмигнул другу и предпринял попытку продвинуться дальше по тоннелю, но какая‑то сила сдерживала его и заставляла топтаться на месте.

Егор не сразу понял, в чём дело: он подумал, что Данила всё ещё медлит, раздумывая.

— Чем будешь дышать? — хмыкнул Егор. — Мы с тобой не располагаем данными об атмосфере планеты.

— Эй, учёный‑астрофизик. Мы уже на планете, и мы как‑то дышим. Не заметил? — для большей убедительности Данила несколько раз потянул воздух носом, выразительно раздувая его острые крылья. — Без скафандров, — он постучал себя по голове. — Посмотри под ноги — разве это пол твоей научной лаборатории? Они утопают прямо… мм, — Данила споткнулся на слове: он еще не сообразил, как назвать то, что под ногами, точнее, в чём увязли ноги.

Что‑то серебристое, оттенка ртути, сплошное, густое, вязкое, окутывало их чуть ниже икр. Данила окинул взглядом пейзаж чужой планеты: повсюду, вместо привычной травы, расстилалось что‑то. Данила снова сделал попытку пройти немного вперед. Не получилось. Данила попробовал подпрыгнуть.

— Словно на батуте, что‑то пружинит под ногами, — высказал он своё наблюдение.

— Мы не на планете, как ты думаешь, мы внутри тоннеля. Разумные существа, предполагая такого безалаберного гостя, как ты, решили поберечь экосферу, — хмыкнул Егор. — Что‑то удерживает тебя, я заметил. Ты получил Наро, ты можешь с ним взаимодействовать, ты видишь то, что не вижу я, но что‑то не срослось во всей этой истории.

— Какой истории?

— Пока не знаю. Могу предположить одно: мы в межгалактическом тоннеле. Я разные представлял себе порталы, тоннели. Но я сделал, кажется, одно наблюдение: тоннель позволяет нам свободно дышать, в нём достаточно кислорода. Вывод: он явно задуман для землян, чтобы служить им проводником в иные миры. Или инопланетяне ничем особенно не отличаются от нас. В общем… моя учёная голова идёт кругом.

— Хорошо, предположим, ты прав, — согласился Данила.

Егор хотел было ввернуть ещё один аргумент в пользу своих наблюдений, как Данила задал резонный вопрос:

— Так что у нас под ногами? Я настаиваю. Ты не ответил.

Егор устремил взгляд вниз, присел и попробовал это что‑то на ощупь, вынул из кармана пробирку и зачерпнул странное вещество в неё, плотно закрыв пробкой.

— А в поле зрения по всей планете что? Это что‑то как заползло в туннель, а следовательно, и к нам в лабораторию? Там, — Данила указал пальцем на подножие серебристосиних гор, — то же, что у нас под ногами, серебристое и вязкое. Твоя гипотеза? — не сдавался Данила.

— Это внутри тоннеля, и только, — стоял на своём Егор.

— А я вижу это повсюду на планете.

— Возможно, никакой планеты нет. Иллюзорная демонстрация внеземной жизни. Понимаешь? Иллюзия — только и всего, — Егор при этом внимательно осмотрелся.

— Иными словами… мираж? — уточнил Данила.

— Ну да. Мы же не знаем точно, для чего предназначено Наро. Кто и откуда эта девушка? Может, она — научный сотрудник с Земли. А Наро — новое открытие из секретной лаборатории землян, которое непонятно почему попало тебе в руки.

— А неизвестные Земле элементы, из которых состоит материал Наро? Ты же «прощупал» его с помощью частиц темной материи? Кто сказал, что подобный материал не существует в рамках Земли? Кажется, это был ты, — сопротивлялся Данила.

Егор нахмурился.

— Это факт. Отрицать не стану.

— Девушка, которая отдала Наро, была с другой планеты. Я это знаю. Наро открывает тоннель в другую галактику Вселенной. Посмотри: колышущийся впереди объёмный треугольник — вот через что надо пройти.

— Ты уже пытался, не вышло. У меня есть одна мысль: мы с тобой попали в счастливый процент теории вероятностей. Нам повезло: тоннель открылся случайно. Я как учёный не понял механизм. И вряд ли смогу понять: наука пока не доросла, если предположить, что это действительно межгалактический тоннель.

— И что из этого следует? Возможно, подобными тоннелями пронизана вся Вселенная, — не унимался Данила.

— Возможно, ты прав, — положил руку на плечо друга Егор. — И всё же, Данила, тут находиться слишком рискованно. Мы ничего не знаем о Наро. Надо выбираться, — Егор потянул друга наружу.

Они вновь оказались в научной лаборатории. Оба уставились в пол и наконец выдохнули: пол как пол.

— Что теперь? — спросил Данила, разглядывая массивную установку, в которую трансформировался Наро.

— Думаю, — почесал нос Егор.

— Что тут думать? Выключай установку, — потребовал Данила.

— Выключай установку? — переспросил Егор. — Но как? — он вытаращил глаза.

— Может, для начала разберись с лучевой пушкой? — собрался с мыслями Данила быстрей, чем его друг‑астрофизик.

Егор рванул к центральному месту лаборатории, Данила — за ним.

— Почему ничего не происходит? Ты отключил её, Егор?

— Я отключил абсолютно всё, — подтвердил Егор. — Но установка не исчезает, портал по‑прежнему открыт, — констатировал тревожно молодой учёный.

— Всё‑таки портал… Портал на другую планету? — зацепился за слово Данила.

— Разберемся спокойно, но потом, — напряженно всматриваясь в таинственный объект, объявил Егор.

— Выбора нет: надо как‑то отключать. В конце концов, мы в ответе за всё человечество, — Данила как будто именно сейчас осознал всю меру ответственности за то, что происходит с ними в научной лаборатории.

— Знаки Наро… Возможно, они спасут ситуацию? — поторопил Егор.

Данила кинулся назад, к огромной установке, на одной из сторон которой, к великому своему изумлению, обнаружил знакомые геометрические фигуры. «Фу!» — выдохнул Данила и тут же заметил, что знаки, находящиеся рядом с некоторыми из геометрических фигур, точно подсвечивались изнутри, причём в строго определенной последовательности.

— Ну? Видишь что‑нибудь? — из‑за спины, тяжело дыша, спросил Егор.

— Вижу, — утвердительно кивнул Данила. — Вижу некую закономерность. А ты видишь что‑нибудь? — Данила указал на знаки рукой.

— Нет. Наро взаимодействует только с тобой, — с ухмылкой ответил Егор.

— Рискнём, — с этим убеждением Данила осторожно побежал пальцами по знакам в том порядке, в котором они светились.

Пол под ногами начал дрожать, Данила отпрянул от установки, следом за ним — инстинктивно — Егор. В секунды установка бесшумно сжалась в браслет и обнаружилась невинно лежащей на осколках разломанной капсулы, в которую браслет погрузили перед началом эксперимента.

— Сработало, — выдохнул Егор с облегчением.

Данила поднял браслет, вытер широкой ладонью вспотевший лоб и надел Наро на руку.

— Я бы сказал, Наро — опасная вещь. И вряд ли разумно носить его на руке, — усомнился Егор.

— Что ты предлагаешь?

— Может, оставить его в сейфе Космического Центра? В одной из моих лабораторий?

— Я подумаю, — кивнул Данила.

Глава 5

Космическая атака

Рай тревожно взглянул на символы, обозначившиеся под куполом тайносферы.

— Прости, Нея, придётся наш разговор отложить. Я должен покинуть тебя, — с сожалением произнёс Рай, при этом в голосе его послышались железные нотки, — возникла проблема.

Нея понимающе кивнула. Рай быстро побежал пальцами по модулятору, закрепленному на руке, — и в мгновение ока облачился в латы воина, а плотная тайносфера, укрывавшая собеседников, быстро развеялась.

— Крипты? — тревожно спросила Нея и приподнялась с кресла. Рай отрицательно качнул головой.

— Обсудим это позже, Нея. Прости: я должен идти, — в знак уважения к илланке он полуприсел на одно колено, ткань костюма натянулась, подчеркнув развитые мышцы бедра и безупречность его атлетического телосложения. Нея на мгновение задержала взгляд на стройной фигуре воина.

Рай хотел было проводить гостью к выходу, как перед его лицом вспыхнули многочисленные фиолетовые многогранники — и тонкая фигура Неи смешалась с пространством, растворилась в нём.

— Сегодня, с появлением двух бледных лун, я буду ждать тебя, Нея, у окиты! — Рай крикнул достаточно громко. Ответа не последовало, однако Рай знал: Нея слышит его, она ещё здесь.

Рай внезапно возник среди скана своих воинов, несущих дежурство у Смиры (с илланского — «врата»), представляющей собой огромный, объёмный икосаэдр, с двадцатью гранями, тридцатью рёбрами, двенадцатью вершинами, внутреннее пространство которого захватил вращающийся вокруг своей оси серебряный знак, который читался с илланского как «пространство и время». Смира являлась главным искусственным интеллектом, который контролировал перемещение космических кораблей Кольца Вселенной в пространстве — времени.

Чеканя шаг, к Раю подошел его заместитель Глан, такой же крепкий и мускулистый, как сам Рай. Он по форме поприветствовал начальника космической безопасности Коридоров Проникновения и указал рукой на Сторожевой Интеллект в форме тетраэдра, зависший в воздухе. Тетраэдр зафиксировал волновые изменения в Великом Щите Иллы, который был создан для защиты планеты от космических тел и нежданных пришельцев.

— Что это значит? — процедил сквозь зубы Рай, впившись пальцами в подбородок. — Судя по графику волновых возмущений… Гм, это не крипты. Этот график вообще, кажется, не имеет отношения к кодам существующих цивилизаций.

— Готов подтвердить, Рай: ни у одной из известных нам цивилизаций нет такого опознавательного кода.

— Что же тогда?

— Но и не космическое тело, решившее вдруг вынырнуть из ниоткуда вблизи нашей планеты и попытаться войти в её атмосферу, — резонно оппонировал Глан, указав на параметрические измерения.

— Настаиваешь на попытке вторжения? — нахмурился Рай.

— Настаиваю, Рай.

— Версия?

— Пока нет. В первый раз зафиксирован такой странный волновой график. Но вторжения на Иллу не случилось. Всё чисто, — он отдал Сторожевому Интеллекту приказ воспроизвести картину попытки вторжения на планету.

— Никого, — произнёс задумчиво Рай, впившись глазами в видеотрансляцию. — Как будто действительно никого. Сработала защита?

— Нет. Это и странно. До защиты дело, к счастью, не дошло. Однако датчики возмущения космических полей подняли тревогу.

— Гм, — хмыкнул Рай. — Не нравится мне это.

— Позволь высказать одну мысль, Рай.

— Говори.

— Думаю, в какой‑то момент у нарушителей что‑то пошло не так.

— Вряд ли кто‑то из членов Кольца Вселенной рискнет — без уведомления — испытывать Щиты Коридоров Проникновения. Система защиты немедленно запустит систему уничтожения. И потом… между цивилизациями в Кольце Вселенной всё тихо. Что в таком случае это могло бы быть?

— Пока в Кольце всё тихо, пока, — вставил Глан. — Есть ещё одна мысль: неизвестный объект незнакомой нам цивилизации.

— Гм, — с сомнением произнес Рай, — значит, думаешь, незнакомая цивилизация? Не имеющая членства в Кольце Вселенной? Но как чужеродному объекту — разумному существу или кораблю — удалось бы выбраться из Коридора Проникновения, да ещё незамеченными? — возразил Рай.

— Вот это и наводит на мысль: кто такие и откуда? Наследили, но остались невредимыми. Каков же уровень их цивилизационного развития?

— Ты сам‑то в эту версию веришь? — сузил глаза Рай.

— Не очень.

— Никак не могу понять, — опять вернулся к началу разговора Рай, — проникновение зафиксировано, а защита молчит. Точно не видит объект вторжения. Нет цели для уничтожения. Как будто и нет врага…

— Я думал над этим, — подхватил Глан.

— Подожди минуту, — Рай поднял руку с требованием помолчать. — Не кажется ли тебе странным место задуманного вторжения? Это не стратегический межпланетный объект, не научная база, это всего лишь… — Рай всмотрелся.

— Да. Зона отдыха для флайлетов — любителей парить в небе. Интересная стратегическая мысль: многолюдно, и тем незаметнее. Смешаться с толпой и всё.

— Стратегическая мысль, — повторил задумчиво Рай. — Значит, не крупный космический объект. Что‑то незаметное или кто‑то незаметный…

— Ну да, именно так, — кивнул Глан.

— Новая технологическая уловка недоброжелателей? Пощипать наше спокойствие, — иронично произнес Рай и тут же добавил: — Сбой программы не исключил?

— Уже работаем над этим.

— Разумно. Как только будут готовы результаты, доложи немедленно. Я в Межпланетный Совет по надзору за вторжениями.

Рай твёрдой походкой направился к своему личному звездолёту, предмету космической гордости. Рай намерен был в считаные минуты преодолеть пространство и оказаться в самом сердце искусственно созданной планеты Янту, символа единства космических цивилизаций, где находился Военный Совет по управлению делами Вселенной.

Он расположился в кресле пилота, едва коснулся пульта рукой и мгновенно взмыл ввысь. За огромным иллюминатором открылась красота таинственного космоса с его многочисленными сверкающими звёздами. Корабль сбавил ход, пошёл медленно: Рай наслаждался необъятной панорамой мерцающих звёзд. В одно мгновение прямо наперерез космическому кораблю Рая промчалось яркое красное пятно и растворилось в звёздном небе. Рай инстинктивно отпрянул от смотрового окна и почувствовал возбуждение. Прибор зафиксировал траекторию тела, скорость и направление. Рай, обуреваемый инстинктом охотника и чутьем воина‑защитника, кинулся вдогонку.

Ловко маневрируя на виражах, Рай преследовал неизвестный объект, который явно пытался от него оторваться. Автоматика выбросила защитный экран — и Рай мгновенно осознал, что его корабль подвергся мощной атаке в попытке уничтожения. Рай напрягся и сосредоточился, перейдя на ручное управление. И, когда лицо его стало почти багровым от усилий, таинственный объект оказался захваченным тисками звездолёта. Энергетический капкан парализовал незнакомый корабль, яркое свечение вокруг него потухло, и Рай смог разглядеть то, что оказалось в его ловушке: небольшой звездолёт, визуальный объём которого создавался за счёт свечения.

Рай действовал чётко и быстро. Он запросил у центрального компьютера информацию о том, кому из Кольца Вселенной принадлежит неизвестный объект, но в реестре космических кораблей незнакомец не числился. «Странно, — подумал Рай, — в Кольце Вселенной нет неучтённых звездолётов. Но и с космическим пиратством давно покончено. Корабль манёвренный, скоростной, оборудован современной системой космической атаки. Значит, не мог сохраниться чудом с тех пиратских времен. Он устарел бы технически. Тогда… чей это за корабль? И кто в нём?» Какое‑то время Рай лихорадочно принимал решение: отбуксировать пленника в Межпланетный Совет по надзору за вторжениями или разобраться с загадкой здесь и сейчас. Отчаянное любопытство взяло верх.

Для начала Рай попытался вступить в видеоконтакт, но на связь никто не вышел. С помощью специальной программы он исследовал корабль на предмет опасности для жизни. Получив отрицательный ответ, Рай решил проникнуть на космический объект. Войдя в стыковочный коридор, он попытался открыть люк.

Инженерная мысль Рая перебрала все возможные комбинации знаков, общеизвестных Кольцу Вселенной, но люк не двинулся с места. И когда Рай, чтобы проникнуть внутрь, рванул бозонную пушку из чехла, замок внезапно щёлкнул, завибрировал — и люк плавно открыл проход. Рай шагнул в неизвестность…

Внутри корабля появилось освещение. Воин держал бозонную пушку наготове, продвигался медленно и осторожно. Проходя отсек за отсеком, Рай проник в рубку центрального управления и осознал, что корабль пуст. Он кинулся к центральному компьютеру, открыл нужное окно экрана и перевел дыхание: космическая капсула оставалась внутри корабля — сбежать отсюда никто не мог.

Рай начал изучать программу полёта. И она поразила его. «Зачем? — подумал Рай. — Зачем закольцовывать траекторию? Вечно двигаться по одному и тому же пути? Видимо, кто‑то очень не хочет, чтобы выяснили пункт назначения корабля. Пункт вылета, кстати, тоже неясен. Хотя нет: вот она, точка отсчёта движения. Здесь, — Рай ткнул пальцем в карту космического пространства, — здесь сбросили этот корабль из отсека грузового звездолёта. Для чего?»

Рай продолжал открывать окна центрального компьютера и наткнулся на окно безопасности. «Так, однако, — он прищёлкнул языком. — Программа безопасности настроена на уничтожение любого объекта, который начнёт преследование. Да уж, — подытожил Рай, — пожалуй, мне стоит поблагодарить мой новый звездолёт за манёвренность. Видимо, этот «пленник» готов был сдаться в руки исключительно своему хозяину. Но кто этот хозяин?»

Рай продолжал что‑то упорно искать на мониторе центрального компьютера: «Какова твоя цель, космический пленник? Не мирная, это ясно. Вот оно, нашёл, — обрадовался Рай. — Итак, в космосе ты недавно: ещё не успел зайти на второй круг кольца. Может, встречающий будет скоро? Или? Или корабль будет возвращаться и возвращаться, пока не выполнит задачу… Может, контрабанда? С этим проблемы есть. Надо бы осмотреться».

Рай принялся изучать содержимое «пленника». В одном из ящиков, где, утопая в космогеле, в ряд выстроились пластины волновых батарей, что‑то едва уловимое мелькнуло между ними. Рай хотел было уже кинуться к другому ящику, как вдруг остановился. Он не смог объяснить себе сразу, отчего так странно похолодело внутри. Рай вернулся, вынул одну из пластин и замер. Через пару секунд он держал в руке тонкий синий шарф.

— Нея, — мучительно произнёс он вслух, сжимая знакомую вещь. Рай начал вспоминать…

Это был чудесный праздник цветения Хаи на Илле в сезон двух лун, Жёлтой и Лиловой; они появлялись на небе среди звёзд в определенные космические циклы. В это время на Илле начинали дуть ночные ветра. Приносимая ветром мелкая пыльца Хаи — одного из самых красивых цветков планеты — была коварным врагом Неи, она доставляла ей немыслимые страдания: открытые участки её тела покрывались пятнами, кожа горела, и праздничное шествие превращалось для неё в муку. Пыльцы было так много, что под её многометровым слоем менялись очертания планеты. Это было великолепное зрелище: летательные аппараты, сферические дома, растения — всё под толщей пыльцы Хаи приобретало причудливые светящиеся формы. Посмотреть на такое зрелище собирались илланцы на широком плато в горах, и начиналось праздничное шествие. Нея неохотно принимала в нём участие… Но только не в этот раз. Рай подарил ей необычный шарф, в который были вплетены целительные волокна редкого растения. И теперь Рай мог любоваться Неей и делить с ней радость праздника. Рай вспомнил, с каким сомнением она приняла его подарок и как все опасения Неи развеялись, как только первая серебристая пыльца попала ей на лицо.

Сейчас, на борту чужого звездолёта комкая в руке шарф, Рай недоумевал: неужели эта найденная вещь — его подарок Нее? Рай припомнил, как в одной из удалённых галактик на планете Ридан он приобрёл у похожего на медузу разумного существа необычное растение, которое могло противостоять пыльце Хаи. Тонкие волокна его, гладкие и почти невесомые, один из умельцев Ридана вплёл в искусственные нити яркого синего шарфа, который Рай подарил Нее. И когда появился очередной непрошеный диск Лиловой луны, Нея почувствовала себя счастливой. Теперь уже счастливой… с этой удивительно пушистой пыльцой на руках и ресницах.

Рай вспоминал, как ослепительно красива Нея была в тот день: её ресницы покрылись густым синим серебром, она моргала и смеялась. А пыльца Хаи слетала с ресниц на щёки и губы, и Нея ещё прекрасней казалась Раю. Она тряхнула длинными волосами — и пыльца серебристо‑синим облаком взвилась вокруг её изящной фигуры.

Рай сжимал шарф и понимал, что не мог перепутать его ни с чем на свете: он помнил до мельчайших подробностей рисунок на шарфе, потому что сам попросил вплести в него знак своего древнего рода. И теперь, нащупав его пальцами, терялся в догадках: как и почему шарф, подаренный им Нее, мог оказаться на этом странном корабле?

Рай тряхнул головой, собрался с мыслями: «Значит, так, планы меняются. Придётся временно отложить доставку звездолёта в Межпланетный Совет по надзору за вторжениями. Я подставлю Нею, она окажется в опасности. Я понятия не имею, как она связана с этим кораблем». И тут мелькнула слабая надежда: «А если Нея потеряла шарф или… отдала кому‑то? Нет, она его берегла. Может, умелец с Ридана пустил такие же шарфы в оборот? Ещё нелепей: таких, как Нея, по пальцам сосчитать. Бизнес не состоится: сбывать будет некому. Думай, воин, думай».

Рай приложил тонкий шарф к треугольному знаку на груди, и он исчез где‑то под латами комбинезона. Рай развернулся и резко направился назад, к центральному компьютеру. «Так. Система уничтожения. Звездолёт должен стать безопасным. Придётся повредить программу атаки, — решил Рай и приступил к действию. — Отлично. Теперь сложно понять, то ли произошёл сбой в программе, то ли это результат вмешательства астронавта. Что теперь?» И тут пришла совершенно неожиданная мысль: «Может, снять звездолёт с курса? Загнать к себе в ангар и оставить там, пока не разберусь с Неей». Перед глазами Рая возник нежный образ безмятежной Неи, какой он видел её в лучшие минуты их общения.

«Как я мог так легкомысленно отнестись к её доверительному разговору? Эх, нельзя было отпускать Нею, я должен был выяснить всё до конца. Возможно, «пленник» (это слово неожиданно закрепилось за неизвестным звездолётом) как‑то связан с её историей о Наро…»

Рай вновь тряхнул головой, желая освободиться от мыслей о Нее, которые теперь терзали его сердце. Он окинул взглядом корабль, желая сосредоточиться на важной задаче, которую должен был выполнить немедленно. «Думай, воин, думай: как поступить с этим пришельцем?» — спрашивал себя Рай, пытаясь найти оптимальное решение. «Система наблюдения», — мелькнуло в мыслях. Ему, Раю, никак нельзя было засветиться: для хозяина этого корабля он, Рай, должен остаться незамеченным. Рай перезагрузил систему, затем, немного подумав, восстановил траекторию движения «пленника». «Придётся тебе ещё полетать по Вселенной, — с усмешкой произнёс Рай и скопировал программу космического полёта непрошеного звездолёта. — Теперь я смогу контролировать каждую деталь твоего маршрута. Обозначу тебя на звёздной карте как ХХ5. И я не пропущу того, кто войдёт в твой люк». Повернувшись спиной к центральному компьютеру, Рай решительно направился к выходу…

Рай опустился в кресло звездолёта, потом проводил взглядом «пленника» — ХХ5, замигавшего яркой точкой среди звёзд, и взял курс на Янту, в Военный Совет по управлению делами Вселенной.

Каждый раз, приближаясь к Янту, Рай невольно отмечал для себя, что издалека, из космоса, искусственно созданная планета Янту походила на знак бесконечности.

Как только его звездолёт, захваченный космическими рукавами, оказывался на площадке, Рай понимал, что дальше начнёт перемещение по бесконечным прозрачным лабиринтам, шарообразным, пирамидальным, многоугольным. В каждом из лабиринтов, он знал, поддерживалась определенная среда, подходящая для жизнедеятельности представителей той или иной цивилизации Вселенной.

Рай прибыл к месту назначения, вынырнув из лабиринта на скоростной капсуле в просторный холл, и сосредоточенно зашагал к прозрачному цилиндру, который служил пропускным пунктом к представителю Военного Совета по управлению силами сдерживания во Вселенной. Войдя внутрь, он протянул руку к матовой панели, приложил ладонь к многограннику и тотчас уловил сигнал разрешения. Цилиндрическая поверхность растворилась перед глазами Рая, и воин вошёл внутрь.

Рай отдал приветствие по форме тому, кто размещался в кресле за гигантским монитором искусственного интеллекта. Потрескивающее мелкими искрами пятно поднялось с кресла и выплыло навстречу Раю. Приняв внешний облик илланца, военный представитель, всё ещё немного потрескивающий, как электрический ток, заключил Рая, не по уставу, в дружеские объятия.

— Рад приветствовать тебя, Рай, — военный представитель заговорил на илланском языке, чисто, практически без акцента. — Получил твой рапорт. Откровенно: в недоумении. Вот взгляни, — он указал на статистическое око. — Всё тихо. Попытки вторжения не зарегистрированы ни на одной из планет Кольца Вселенной. Что же могло случиться на Илле?

— Я работаю над этим, ваше представительство, — в знак уважения Рай склонил голову, как это было принято у илланцев.

— Ты же знаешь, Рай, для тебя просто Шек, без условностей.

— Хорошо, Шек.

— Послушай, Рай, я разослал предупреждение. Все будут начеку. Но хотелось бы скорее прояснить и закрыть проблему. Мир в Кольце Вселенной складывался ценой огромных усилий. Это наше важнейшее достижение, — военный представитель запросто положил руку, если это потрескивающее мерцание можно было назвать рукой, на плечо Рая.

— Согласен, — кивнул Рай, — но ты знаешь, Шек, я бы не стал просто так беспокоить Совет.

— Я в этом не сомневаюсь. Зная твою щепетильность, предлагаю тебе самому взглянуть на аналитические сводки и материалы.

Военный представитель завис в воздухе у панорамного окна. Рай, расположившись в одном из свободных кресел, погрузился в данные статистического ока.

Наконец он повернулся к Шеку.

— Да, — заключил он, — будто повода для беспокойства нет: во всех сканах Кольца Вселенной спокойно. Но предчувствия всё же плохие. Меня редко подводит инстинкт.

— Я бы сказал… никогда. Однако будем надеяться на наш опыт и бдительность. Рай, Кольцо Вселенной рассчитывает на тебя.

— Я не подведу, Шек.

— Так что там у вас предпочитают илланцы? — Шек перевёл тему в дружеское русло. — По‑прежнему напиток «Посте»? Прошу!

Рай в знак уважения к Шеку принял приглашение и медленными глотками осушил бокал целебного напитка. Пока Шек вспоминал их былые баталии с криптами, Рай кивал в знак согласия, поддакивал, а сам упорно думал о Нее.

— Ну хорошо, Рай, я вижу, тебе пора, друг. Не смею задерживать.

Рай было попытался возразить, но Шек, вспыхнув пламенем, весь затрясся огненным шаром (Шек искренне смеялся именно так) и, приняв вновь обличие илланца, понимающе произнес:

— Илланка. Она. Только женщина может так беспокоить самого могущественного воина Вселенной.

Рай было попытался возразить, но ответил с достоинством:

— Не стану отрицать: она. И благодарю за столь высокую оценку моей служебной миссии.

Шек благодушно развёл в стороны искрящиеся руки.

Рай поспешил на свой корабль. Мысли о Нее, о её безопасности — только они занимали воина. И он торопился, очень торопился…

Глава 6

Заговор

Две звезды, подобные солнцу, связанные гравитацией, висели над куполом атмосферы планеты Липар: одна — действующая, временами безжалостно обжигающая планету, вторая — давно потухшая, но чётко придерживающаяся своего космического курса.

На поверхность Липара приземлился звездолёт, люк его плавно открылся, и в серебристых космических комбинезонах на растрескавшуюся каменистую почву сошли немногочисленные пассажиры. Налетевшая пыльная буря вихрем закружила гостей, прибывших на планету, стала менять очертания их фигур, и ветер злобно накинулся на желающих удержать равновесие. Через мгновение из пыльной бури, прямо перед гостями планеты, вынырнул нос вездехода. Машина остановилась, и в стене, распавшейся на острые треугольники, образовался узкий проход. В нём показалась фигура липарца, он сделал пригласительный жест, и команда астронавтов, выстроившись в шеренгу, по одному стала взбираться на борт вездехода. Мельчайшие частицы сухого грунта били по металлу машины, и над головами, как в трубе, что‑то отчаянно завывало. Вездеход, заглотив пассажиров, на время завис над грунтом и вдруг со значительной скоростью, разрезая атмосферу чужой планеты, понёсся в нужном ему направлении. Через некоторое время машина нырнула в грот.

Внутри тёмного грота гости покинули вездеход, двигая вслед за липарцем. Липарец свободно ориентировался в каменном мешке грота и вскоре вывел чужаков к центру неглубокой горизонтальной пещеры со сводчатым потолком. Жестом приказав остановиться, он что‑то выкрикнул на липарском языке, и глазам гостей предстал широкий шатёр. Внезапное появление шатра, казалось, никого не удивило. Липарец вошёл внутрь.

— Прибыли? — бросил быстрый взгляд на липарца воин, облачённый в латы для звёздных боёв. Он сидел во главе длинной, зависшей в воздухе панели, на небольшой части которой сосредоточенно выстраивал звёздный путь от галактики к галактике.

— Звать? — подал голос липарец, когда молчание воина затянулось.

— Зови, — ответил воин и спешно удалился.

Липарец повиновался. Выйдя к прибывшим, заговорил на понятном для всех языке Кольца Вселенной и пригласил внутрь. Из нескольких точек шатра засветились огненные глазницы фауров, оружия безжалостного уничтожения. Но никто из прибывших не дрогнул, каждый знал, что должен сделать дальше. Прибывшие окружили зависшую в воздухе панель, от которой отделились ромбовидные плоские фигуры по числу вошедших в шатёр, каждый из гостей подошёл к своему «ромбу» и молча набрал код распознавания в ожидании идентификации. Далее ромбы модифицировались в привычные кресла для прибывших. Внутри шатра воцарилась тишина. Через какое‑то время послышались гулкие шаги, затем звук исчез, и ещё через пару минут внутрь вошел воин в тёмно‑синих космических латах.

Рука воина коснулась приспособления для дыхания на шлеме, и шлем мгновенно свернулся в еле заметный воротник. Гости последовали примеру лидера: здесь, в отличие от поверхности планеты Липар, все могли свободно дышать.

— Приветствуем тебя, великий Мано, — выкрикнул липарец, провожатый.

С мест поднялись прибывшие, их обычные костюмы мирных путешественников видоизменились в боевую форму космовоинов.

— Приветствую вас, сторонники нового мира, — ответил Мано, приподняв облачённую в латы руку и застучав кулаком в серебристой перчатке по эмблеме в виде щита, небольшой металлической детали на форме под левым плечом. Шатёр наполнился гулким звоном: воины забили в щиты так же резко и отрывисто. У каждого из воинов на плече красовалась эмблема оружия, которое именовалось щитом. Щит служил единственной защитой от бозонной пушки Кольца Вселенной, он был единственным боевым изобретением, хоть как‑то способным противостоять бозонному удару. Его создали воины армии Мано и испытали на Липаре.

— Перейдём сразу к делу, — начал Мано. — Вот здесь, — он коснулся экрана, и точка на космической карте разрослась в планету Видан. — Вот здесь спрятано наше мощное оружие. Тише, — шикнул он, — я оценил ваше удивление. Да, в самой востребованной туристами галактике, — он ткнул пальцем в звёздную карту, — здесь, на спокойном Видане, спрятано то, что уничтожит Кольцо Вселенной. Видан приведёт вас, руководителей многочисленной армии повстанцев, к власти. Вы не просто Военный комитет Мано, вы руководители мощного протестного движения «Первых»! Помните об этом! Мы — первые, кто рискнёт расправиться с Кольцом Вселенной.

— Какова же твоя стратегия, Мано? — спросил один из воинов.

На экране под рукой Мано вытянулись огненные нити, которые мгновенно соединили в единую цепь несколько планет из двух ближайших галактик, а затем запустилась система взрывов.

В какой‑то момент осколки былых миров полетели в двух разных направлениях: их стали засасывать две сверхмощные черные дыры.

Взметнулось огромное пылевое облако, сгустилось и накрыло собой стёртую часть космоса.

— Каково! — восхитился Мано. — Вам хорошо известно: планеты этих двух галактик выбраны не случайно. Под удар попадут управленческие центры Кольца Вселенной, основные силы боевого космического флота, которым командует Рай, и, конечно, Щиты Коридоров Проникновения, без которых немыслима оборона Кольца Вселенной. Щиты поставлены в космосе повсюду, наносить удар по каждому из них бесполезно, только потратим время на их обнаружение, а вот ударить по сердцу Щитов — военному управлению Рая и Смире — это да, это победа! Начнётся паника, и мы возьмём власть в свои руки.

— Армагеддон: разумные цивилизации будут стёрты с лица Вселенной, — осторожно вставил циронец, внешне ничем особенно не отличавшийся от илланцев, кроме лба, имевшего множество ноздрей. — Можно было ограничиться уничтожением планет, стратегически важных для Кольца Вселенной. Но вот эти планеты, к примеру, — циронец увеличил объекты на экране звёздной карты, — с какой целью испепелять?

— Армагеддон, говоришь, — с иронией начал Мано. — Средства оправдывают цель. Частью разумных цивилизаций придётся пожертвовать. Они поддерживают Кольцо Вселенной и ненавистного Рая.

— При чём тут Рай? С остальными цивилизациями нам придётся как‑то строить отношения, но как ты это себе представляешь после такого побоища?

— Остановись, циронец! Нам бы справиться с нашей первой полномасштабной задачей, об остальном подумаем потом.

В шатре зашумели. Мано повысил голос, пытаясь переключить внимание на себя:

— Напоминаю всем: наша цель — галактика Бинари. Кольцо Вселенной приняло безжалостное решение — превратить Бинари в промышленную зону исключительно с выгодой для илланцев. Это раз. И потому богатства этой галактики распределяются несправедливо для остальных цивилизаций. Это два. И кем распределяются? Илланцами, властелинами.

— Будем объективны, Мано, — перебил циронец, — решение Кольца Вселенной разумно: у этой галактики не было ни малейшего шанса на зарождение даже примитивной жизни. Бинари — важнейший промышленный проект для выживания многих миров. Подчёркиваю — многих.

— Я уважительно отношусь к оппонентам, — хмыкнул Мано. — Я демократичен. Но никто не знает о планах Вселенной: галактика Бинари, возможно, и стала бы обитаемой, но только не теперь, увы, когда из неё решили выкачать всё.

— Ты уходишь от темы, Мано, — возразил циронец.

— Немного лирики, — Мано демонстративно проигнорировал циронца. — Так вот: система взрывов никак не затронет Бинари. После уничтожения Кольца Вселенной галактика станет нашей. Мы перекроим экономическую политику Кольца. Мы будем справедливы даже к примитивным существам.

— Справедливы к примитивным существам? Ну‑ну. Неплохо завуалирована амбициозная цель, — съязвил циронец, задетый пренебрежением Мано.

Воин, внешне напоминающий волнообразно двигающийся столб ртутного цвета, с очертаниями лица, которое как бы просматривалось изнутри столь странного тела, да ещё с многочисленными шевелящимися отростками, выполняющими функции рук, начал говорить каким‑то неприятным шуршащим голосом:

— Что раздражает тебя, циронец?

— Отвечай, — обратился Мано к циронцу.

— Цирон далёк от взрыва, но насколько точны расчёты? Не исчезнет ли Цирон в жерле чёрной дыры?

— А истина‑то на поверхности, — усмехнулся Мано, — вот что тебя беспокоит. Расчёты точны. Вы как цивилизация останетесь неприкосновенны.

Циронец отодвинулся от светящегося экрана звёздной карты и замолчал.

Волнообразно двигающееся существо ртутного цвета, с многочисленными шевелящимися отростками, решило повернуть диалог в другое русло:

— Мано, есть ещё проблема. Сегодня на Совете не присутствует представитель с планеты Криптан — Хон. Галактика Сиена будет стёрта с лица Вселенной вместе с ненавистной планетой Илла, но Криптан… этой планеты не станет тоже. Согласятся ли крипты?

— Крипты? — усмехнулся Мано. — Ты забыл, Эль, как крипты заливали графитовые норы токсичной смолой, чтобы вы не смогли выбраться из своих жилищ. Они беспощадно расчищали планету для захвата, чтобы жить на ней без вас.

— У нас перемирие, Мано. И мне странно, почему не явился Хон, он пунктуален. Где же Хон?

— Хон? Он не воин. Он дал согласие лично мне. Можешь быть спокоен. Или ты испугался, что в случае уничтожения Криптана его жители вновь пожалуют к вам?

— О, нет. Хон не позволит, — издал булькающий звук, похожий на смех, Эль.

— Кстати, о Хоне, — многозначительно произнёс Мано. — Он даже не знает, какую услугу оказывает нам… Ненавистный Рай, наконец‑то я рассчитаюсь с тобой, — голос Мано стал металлически‑резким. — Как думаете, хитроумный план сыграет против Рая? Хитроумный, — подчеркнул Мано.

— Нам неизвестен твой план, Мано. Может, поделишься? — с иронией вставил Эль.

— Намекну. Как думаете, воины, если игра против Рая задумана как поверхностная и в чём‑то даже наивная, он поймёт, что это капкан? Если в игру вступает женщина, да ещё замешана в интриге любовь, не подведёт ли бдительность Рая?

— Говоришь загадками, Мано! — выкрикнул кто‑то из собравшихся.

— Ты затеял непонятную для нас интригу, Мано, — в реплике послышалось разочарование.

Мано не смотрел на «массу», на серую «массу», как он себе их всех представлял. Он о чём‑то сосредоточенно думал.

— Мано, мы тут, — поддел кто‑то.

— Простите, воины. Я с вами. Я сплёл целую сеть. И думаю, Рай, угодив в неё, не успеет вовремя выбраться. Он погрязнет во вторичных проблемах. Прощайте, бозонные пушки.

— Это месть, Мано? Не тебе досталось кресло Рая в Совете Кольца Вселенной, — с иронией произнёс воин, занимавший место рядом с Элем.

— Отвечу так: это часть нашего общего плана. Стоит устранить Рая, и цепочка ядерных космических реакций сработает чётко. А Видан станет триггером. Мы почти у цели с вами, воины! — пафосно закончил Мано.

— Не так он прост, этот Рай. Он мудрый воин, — возразил циронец.

— Оставим эту тему, — оборвал Мано. — И помните: я всё ещё состою в Военном Совете Шека по управлению силами сдерживания во Вселенной. Да, мой пост мелок, но роль военного секретаря даёт мне достаточно информации для манипуляций.

— Итак, перейдём к конкретному плану, — напомнил всем липарец.

Мано наклонился над панелью. Все сосредоточились на движениях его пальцев. Мано точно разыгрывал партию в шахматы: двигал планеты‑фигуры, рубил их ферзём, брал в плен конём и наконец поставил «мат» Кольцу Вселенной.

Возникла тишина, затем кто‑то ударил перчаткой о щит в знак поддержки Мано. Удар перерос в ритмичный звон. Мано удовлетворенно кивнул, поднял руку, и все замолчали вновь.

— Воины, вы приняли решение, — объявил Мано. — Подтвердите его персональным кодом.

Все, кроме Эля, приложили правую руку к панели. Для Мано персональный код был всего лишь средством давления на тех, кто готов был поддержать мятеж. Он даже не взглянул на результаты. Он с нетерпением ждал основного действующего лица, которое могло противостоять Кольцу Вселенной интеллектом новых технологий.

Как только воины покинули шатёр, внутрь вошла женщина…

Глава 7

Алеката: открыть тайну

Алеката, потерянная и обессиленная, сбросила с себя одежду и с края эллипсоида нырнула в «бассейн», созданный для снятия напряжения и восстановления сил. Казалось, она парит среди бесконечных, хаотично движущихся мелких розоватых пузырьков, которые лопались, едва касаясь её тела. Она дышала и двигалась без усилий. Затем голова её показалась над поверхностью «бассейна», и вдруг пузырьки стали текучей жидкостью, и Алеката, гибкая, длинноногая, узкобёдрая, точно погрузилась в тёплые воды океана и начала легко скользить в его глубине. Затем она вновь показалась над поверхностью «бассейна», тело её вдруг ощутило лёгкое покалывание белых кристаллов, но когда Алеката начала кружиться среди них, то оказалась завёрнутой в мягкий пушистый кокон, который через мгновение рассыпался на мелкие поблёскивающие песчинки. Причудливое вещество переходило из одного состояния в другое, но, судя по счастливому выражению лица Алекаты, она буквально наслаждалась временем, проводимым в «бассейне».

Через пару часов она появилась у шаровидного кресла, в которое легко опустилась с коктейлем в руках. Её необычайно синие глаза выдавали беспокойство, но в выражении лица чувствовалась решимость. «Нея, — подумала она, — где же ты?» Тут же Алеката уловила знакомый сигнал присутствия. «Это Нея! — обрадовалась она. — Только Нея мысленно общается со мной на этой волне».

— Входи! — крикнула Алеката, хотя достаточно было всего лишь об этом подумать — и Нея услышала бы её.

— О, как я рада, что с тобой всё в порядке, — шумно произнесла Нея и как всегда эффектно соткалась из ярких фиолетовых многогранников.

— Садись ближе, — тихо произнесла Алеката, и в больших синих глазах её засветилась радость. — Как мне повезло, что ты прочла мои мысли.

— Я была в ужасе, когда поймала сигнал схватки с криптом из твоей лаборатории. Ты посылала мне всё, что видела сама. Но я… я просто не знала, куда бежать и что делать, понимая абсурдность и опасность ситуации.

— Как я сумела сосредоточиться на передаче этих мыслей — загадка, — вздрогнула Алеката. — По правде сказать, от шока я успела транслировать только последний эпизод перед скачком на Землю.

— Но как? Как ты смогла ускользнуть от этого дикого крипта? Как ты вообще вернулась с Земли? — с волнением расспрашивала Нея. — Кстати, — спохватилась она и понизила голос. — Нам точно не нужна тайносфера?

— Нет, будь спокойна, Нея. Мой дом — одна сплошная тайносфера, — слабо улыбнулась Алеката. — Ты ведь помнишь, кто я. О чём мне пришлось побеспокоиться, так это о сохранении «секретов», — она приложила указательный палец к середине лба, что на языке илланцев означало «никто не должен знать».

— Хорошо, — выдохнула Нея и повторила следом жест «никто не должен знать».

Алеката, единственная и любимая дочь одного из председательствующих членов Кольца Вселенной, работала научным сотрудником в секретной кристаллохимической лаборатории Иллы. После печально известных случаев похищения Наро криптами и его использования в неблаговидных целях Совет Вселенной принял решение поручить научным сотрудникам кристаллохимической лаборатории Иллы сделать Наро безопасным. И Алеката совместно с другими учёными создали кристаллический модуль, который легко встраивался в атомную структуру кристаллов Наро. Это изобретение превращало Наро в руках похитителей в совершенно бесполезную вещь: им невозможно было воспользоваться для перемещения в пространственно‑временном континууме. Только в высшем органе управления Кольцом Вселенной знали, как извлечь модуль.

— Скажи, Нея, ты говорила с ним? — лицо Алекаты сделалось напряжённым.

— Не волнуйся, говорила, — вздохнула Нея.

— Боюсь даже представить, что ты пережила… Он на нашей стороне?

— Он готов помочь. Но разговор остался незаконченным. У него возникла проблема.

— Как же быть? — взволновалась Алеката.

— Я должна с ним встретиться. Всё будет хорошо. Тебе придётся довериться ему. Скажи мне, Алеката, как крипт смог проникнуть в секретную лабораторию Иллы? Рай должен знать каждую деталь произошедшего.

— Думаю, я виновата сама… Что нас с тобой объединяет, Нея?

— Многое, — не задумываясь произнесла Нея.

— Общая страсть к анализу импульсов, заключённых в сновиденьях землян, который помогает изучать одну из уникальных галактик Вселенной — Млечный Путь.

— Культура землян и достаточно стремительный процесс развития их цивилизации — и это тоже, — добавила Нея.

— Пусть так. Так вот, когда Ева предложила мне подключиться к аппарату, работающему с импульсами сновидений землян, я не стала всматриваться в расшифровки событий из жизни космоса, я захотела посмотреть сон целиком, чтобы понять это особенное состояние. Я задержалась во сне Данилы.

— Так зовут твоего землянина, я помню.

— Да. Он архитектор и владелец небольшой компании. Не одну ночь он мучительно выстраивал в голове архитектурный план нового дома и пытался рассчитать нагрузку.

— Не одну ночь? — удивилась Нея. — Сколько же раз ты была в его голове?

Алеката смутилась, но лицо оставалось по‑прежнему бледным: илланки не умели краснеть.

— Я? Нея, нет смысла лгать. Много раз. Мне так хотелось ему помочь. Мне совсем несложно выстроить простейший для меня, но замысловатый для землян архитектурный макет.

— И ты сделала это? — расширила глаза Нея.

— Да. Он, правда, — Алеката тепло улыбнулась, — спорил и не соглашался. И в принципиальных вопросах оказался прав: я не учла некоторые законы Земли.

— Вы говорили? — расширила глаза Нея. — Как это возможно?

— Мы не просто говорили, я была у него в гостях. Мы сидели у балюстрады на просторной закрытой террасе его коттеджа и изучали чертежи. Вокруг коттеджа Данила разбил чудесный сад. Природа Земли прекрасна. Я видела, как цветёт жасмин. Он сорвал маленькую ветку и принес мне. Мы вдыхали её аромат и смотрели в небо. Оно совсем другое там, на Земле. И знаешь, у них всего одна луна.

— Подожди, Алеката. Ты так о нём говоришь, словно испытываешь… ммм, интерес к нему.

— Ты хотела сказать — чувство? Да, пожалуй. И знаешь, в нём так много решительного и доброго, — Алеката вздохнула и продолжила: — Я помню его руки, его губы… — вдруг она осеклась и на минуту замолчала. — Словом, у них такое же тело, как наше.

— Ммм… Я всегда говорила Раю, что они как мы, — мстительно прищурившись, заявила Нея.

— Нет, они другие, — тихо засмеялась Алеката, точно вспоминая что‑то приятное.

Алеката с помощью модулятора начала транслировать воспоминания на экран — и Нея увидела город.

— Ух ты! — воскликнула Нея. — В научной литературе ни слова о городах Земли. Однако их жилища исключительно прикреплены к почве планеты, — разочарованно оценила Нея увиденное.

— Да, — рассмеялась Алеката. — Это мы, илланцы, предпочитаем парить в небе. Многообразие объёмных геометрических фигур в атмосфере Иллы — это наши воздушные дома, причем у каждого илланца — своя геометрическая фигура. И мы не живем в домах группами.

— Земляне живут в одном доме группой?

— У них это называется… семьёй, — уточнила Алеката и вытащила из памяти ещё одну картинку о жизни землян.

Нея увидела на экране людей, идущих по улице.

— Ой, это кто? Он карлик? — удивилась Нея. — Но такой милый, — рассмеялась она, наблюдая за ребенком.

— Это мальчик. Он ещё совсем маленький, вырастет со временем в красивую и умную мужскую особь. Надеюсь, — улыбнулась Алеката.

— А это кто? — лицо Неи сделалось страдальческим.

— Это пожилая семейная пара. Муж и жена. Так стареют земляне, приближаясь к завершению своего жизненного цикла. К сожалению, он короток у них. Они всё ещё любят друг друга. Смотри: идут, взявшись за руки.

— Любят? — задумалась Нея.

— Да. Мы живем до тысячи лет (по их земному циклу) и не стареем. Достигнув расцвета духовных и физических сил, мы остаёмся таковыми до конца.

— Мы всегда молоды и совершенны, — с гордостью подчеркнула Нея. — Стареть всё же горестно, — лицо Неи вновь сделалось страдальческим.

— Да. Мы уходим молодыми, однажды распавшись на молекулы и затерявшись навсегда в пространстве и времени. Но есть кое‑что у землян, в чём мы себя обеднили.

— И в чём же?

— Мы не знаем, что такое семейное счастье, потому что лишили себя радости рождения детей. Лишили себя возможности любить детей. Как выглядит ребенок‑илланец? Ты можешь ответить на этот вопрос?

Нея отрицательно качнула головой.

— Наши родители принимают нас из капсул зачатия и взросления такими, какими мы созданы искусственным интеллектом. Они получают нас в виде сформированных личностей. Они не понимают, что значит заботиться и думать о ребенке. Помним ли мы что‑то из того, как росли в этих капсулах? Нет.

— Мы все разные, дорогая, мы не продукт искусственного интеллекта, — возразила Нея.

— Верно. Однако из нескольких генетических способностей машина развивает в илланце ту, которая в данный момент важна для общества Иллы. Ты не задавалась вопросом, правильно ли это? Возможно, если бы ты росла без машины, в естественной среде, ты бы сделала другой выбор.

— Но по земным часам каждый из нас на этапе взросления потерял бы не менее ста двадцати лет. Нет, это неразумная трата времени: капсула зачатия и взросления с данной проблемой разбирается за неделю, — пожала плечами Нея. — У илланцев слишком много вселенских задач, — несколько высокомерно закончила она.

— Капсулы зачатия и взросления пустуют. Рождение илланца — большая редкость. Нужен материал здоровых мужчины и женщины, способных к продолжению планетарного вида. А таких, увы, единицы. В погоне за выживаемостью и долголетием мы утратили естественность инстинктов. Мы вымираем.

— Но есть возможность всё исправить, — возразила Нея.

Алеката точно не услышала её, продолжала:

— Жаль, что мы не спешим любить, думая, что на всё хватит времени. Мы теряем лучшие годы.

— Но не всегда, — лукаво улыбнулась Нея.

— Не всегда, — рассмеявшись, поддержала Алеката, — но долго ходим вокруг да около, отметая в сторону чувства, считая их силой, разрушающей прогресс.

— Ты знаешь, как меня злит илланский прагматизм. Но вернемся к нашей проблеме. Мы отошли от темы. Так как крипт оказался в твоей лаборатории?

— Я виновата сама, Нея. Совет Кольца Вселенной под охраной доставил Наро на Иллу, к нам, в кристаллохимическую лабораторию, чтобы наши сотрудники могли испытать модуль, разработанный для него. Понятно, что в Совете Кольца Вселенной Наро не один, но…

— Их всего семь, браслетов, — вставила Нея.

— Нет, их восемь, — уверенно произнесла Алеката.

— Ты что‑то путаешь: это известно каждому илланцу.

— Восьмой создала я, — Алеката выпалила это и внезапно замолчала.

— Ты сошла с ума? — вытаращила глаза Нея.

— Так и есть. Какие проблемы создать копию Наро в лаборатории? Ты же понимаешь, чтобы заставить Наро не открывать порталы Вселенной, нужно хорошо разбираться в его устройстве. И я, как изобретатель модуля, знала о Наро всё.

— Но это же противозаконно, Алеката.

— Поэтому и делюсь с тобой безумной тайной, понимая, что больше не с кем.

— Но зачем, зачем ты сделала это?

— Мне хотелось бывать на Земле.

— Нет, здесь другое. Тебе хотелось видеть его, — с точностью попадания в десятку объявила Нея. — Кажется, теперь я понимаю, почему так опасны чувства, которые вырываются на волю из‑под контроля разума, — вздохнула она.

— Это говоришь не ты, Нея, это говорит в тебе илланка.

— Подожди, Алеката. Я и сама на тебя чем‑то похожа, но всё же вернемся к истории с Наро. Итак, с чего всё началось?

— Итак, — начала Алеката, — сны Данилы давали мне возможность общаться с ним опосредствованно, через аппаратуру научного центра по изучению галактики Млечный Путь, которым руководит Ева. А мне хотелось прикоснуться к землянину, увидеть его мир своими глазами, настоящий, осязаемый, живой. Разработка и испытание кристаллического модуля приблизили меня к осуществлению мечты. Я практически жила в лаборатории: кто посмел бы ограничить моё время?

— Да, — согласилась Нея, — специальный заказ Кольца Вселенной. И ты параллельно работала над созданием восьмого Наро, — догадалась она.

— Да. Именно так. И мне это удалось. Впервые я испытала Наро в лаборатории, ночью. До этого момента, общаясь с Данилой через сон, я сообщила ему, что мы сможем встретиться наяву.

— Ты рассказала ему об Илле? — опередила признание подруги Нея. — Но это же запрещено Кольцом Вселенной. Пока мы наблюдаем за землянами и не вмешиваемся в развитие их цивилизации.

— Да, я рассказала о своей планете, он показал мне Землю. Но уровень его эмоционального возбуждения стал опасен для его здоровья: слишком много шокирующей информации. И я заблокировала тот файл памяти, который взял её на хранение.

Нея выдохнула.

— Затем я посетила Землю ещё и… ещё. И эти посещения стали самыми лучшими моими воспоминаниями. Данила, он особенный, — вздохнула Алеката.

— Ну да, особенный примат малоразвитой цивилизации.

— Нея?! — Алеката изобразила ладонью восьмёрку, что означало «остановись».

— Что я говорю! — устыдилась Нея. — Я стала похожа на Рая.

— Ничего, — успокоила её Алеката. — Просто Данила стал причиной моих больших неприятностей, и поэтому ты сердишься на него и на цивилизацию землян. Так вот, когда я в очередной раз собралась увидеться с Данилой, в портал следом за мной на Землю проник крипт. Как он попал в лабораторию, остаётся загадкой. Мне сложно заподозрить кого‑то из сотрудников. У нас сплочённая команда.

— Может быть, ты впустила его сама, крипта? Просто не заметила, как он скользнул следом за тобой?

— Невозможно. Пропускная система «видит» каждого. Думаю, кто‑то впустил, предварительно отключив её, — возразила Алеката.

— История, — потянула в раздумье Нея.

— Но самое страшное, что этот крипт остался на Земле, — констатировала Алеката.

— И Наро на Земле. Да ещё в руках землянина, — напомнила Нея.

— Я знаю, но Данила не отдаст Наро ни за что. Мне бы вернуться на Землю, но нужен браслет.

«Бедный Рай, тебя обвинят в халатности: крипты опять воспользовались Наро», — подумала Нея.

— Нея, я сражалась отчаянно. В тот момент, когда я открыла межгалактический тоннель на Землю, за моей спиной возник крипт. Я не успела войти в тоннель, крипт выстрелил в меня из бозонной пушки. Но я сумела вовремя раствориться в пространстве, и это было невероятным везением даже при нашей скорости распада на частицы. Наро выпал из моей руки, и крипт схватил его. Он задал направление перемещения на свою планету, ему достаточно было нажать еще пару фигур — и он флайтнул бы на Криптан.

Илланцы и крипты населяют одну галактику Сиена, и, как ты помнишь, для перемещения внутри одной галактики достаточно излучения Наро, чтобы оно покрыло перемещаемое тело специальной оболочкой и тело смогло совершить квантовый скачок. Крипт мог бы ускользнуть, поскольку не нуждался в сложном межгалактическом тоннеле. Но я уже материализовалась, приобрела вес тела и вцепилась в Наро. Борьба за направление перемещения сыграла с нами злую шутку: мы попали в зону действия Энергетического Столпа в галактике Млечный Путь, оказавшись в вязком тумане.

— Да уж, — Нея перевела дыхание.

— Так вот. Наро переходил из рук в руки, я наконец‑то завладела им и вновь повторила код Земли в системе галактики Млечный Путь. Казалось бы, всё: я победила, но код планеты Криптан в системе галактики Сиена я не успела скинуть. И зона Энергетического Столпа в результате искривления пространства дала квантовый сбой. Заданная мной точка — кабинет Данилы на Земле — появилась перед нами, как мираж. Проникнуть на Землю никто из нас не мог: ни я, ни крипт. Поле Энергетического Столпа, оно удерживало нас, а между тем борьба за Наро продолжалась. И я кинула Даниле Наро в надежде, что он схватит его.

— Кинула Наро? — в недоумении повторила Нея. — Если бы Наро попал в руки Данилы, ты бы никогда не смогла вернуться на Иллу. Наро и Энергетический Столп — единая система: одно без другого не работает. О чём ты думала?! А если бы ты застряла навечно? Да ещё на пару с «добрейшим» криптом?

— Я надеялась на везение. Когда космический корабль терпит энергетический коллапс по причине ошибки в программе перемещения в пространстве — времени, Наро экстренно забрасывает его к Энергетическому Столпу, чтобы отсюда капитан смог добраться до любой из планет Млечного Пути, где размещены научно‑космические базы Кольца Вселенной. Я могла рассчитывать только на случайный корабль.

— Но таких Энергетических Столпов в Кольце Вселенной целая сеть. Где гарантия, что к Столпу, где застряла ты, причалил бы терпящий бедствие корабль? Или переместился бы путешественник, сбившийся с пути?

— Нея, ты, конечно, права. В тот момент я думала о спасении разумных цивилизаций. Крипты — разрушители, и Наро стал бы мощным оружием в их руках. У меня был один выбор: заплатить за свою безответственность.

— Ладно, ладно, — несколько раз повторила Нея. — Что было дальше? Данила поймал Наро?

— Нет. Он, кажется, совсем ничего не понимал. Туман. Энергетический Столп. Борющиеся фигуры. Я вырвала Наро у крипта.

— Расскажи.

— У меня с собой был кортик, я утащила его из музея оружия на Земле. Я воспользовалась им и нанесла удар крипту.

Я знала, что он быстро физически восстановится, но успела обнулить квантовый сбой и задать новое направление на Аркон, нежилую планету. Однако прыткий крипт флайтнул за мной, схватив меня за ногу.

Борьба продолжилась. Я высвободилась и побежала по песчаному грунту планеты, точнее, по горячему песку пустыни. На бегу я смогла рассчитать точку отрыва во времени от назойливого врага. Я выбрала Землю и Данилу. Только ему я могла доверить Наро. Я скользнула с бархана вниз, закопала Наро в песок и растворилась в пространстве. Крипт промчался мимо, остановился, забеспокоился и что‑то вынул из сумки. Я успела вернуться в своё комфортное состояние, достать Наро из песка и нырнуть в портал: Земля, перекрёсток дорог и я под колёсами автомобиля. Но Наро у Данилы. Крипт опоздал.

— Ты видела крипта на Земле, перед тем как отдала Наро?

— Нет, но сегмент Наро, отвечающий за массу перемещаемого тела, зафиксировал дополнительный вес. Это был он, Нея.

— Но откуда ты знала, что именно в этот момент Данила появится на перекрёстке?

— Я передала ему сигнал будущего события, заложила в мозг программу быть на том злосчастном месте — в точке отрыва от крипта. Возможно, и был другой вариант, щадящий чувства Данилы. Но как выиграть время на Арконе для оптимального расчёта, когда крипт буквально дышит в затылок? Я воспользовалась той точкой в пространстве — времени, которую первой рассчитал Наро.

— Но как ты смогла передать сигнал? Нужна Ева, нужна её аппаратура.

— Я слишком далеко зашла в отношениях с Данилой. Ева весьма амбициозна, впрочем, как все мы, илланцы. Она разработала точечный модуль космомысли, который легко внедряется в мочку уха. Теперь я могла общаться с Данилой в любое время земных суток, необходимость в его сне отпала, это позволило нам ещё больше сблизиться. Ева использовала для функционирования космомысли волны реликтового излучения. К счастью, задолго до истории с Наро я успела внедрить принимающий модуль Даниле.

— Принимающий?

— Да. Вызывать могу только я. Данила — нет.

— И Данила дал согласие?

— Увы. Я собиралась по прибытии на Землю признаться Даниле в том, что он носит устройство, на установку которого согласия не давал. Да, да, — зашептала Алеката, — я знаю, что ты скажешь на это, Нея, что это ужасно. В тот момент, когда крипт проник в лабораторию, я не просто хотела совершить очередное путешествие на Землю, я хотела снять блок с воспоминаний Данилы и… — Алеката хотела признаться в главном, но остановилась.

— Подожди. Как снять? Ты изменила решение?

— Так и есть. Но сначала, позволь, я расскажу обо всём по порядку. Итак, я сжала в несколько дней наше длительное с ним общение и переформатировала в видения и сны.

— Почему в видения?

— Слишком много всего случилось… ммм… между нами. Как я ни блокировала память, мозг Данилы всё равно оставлял в воспоминаниях меня реальную. Оставалось навязать ему мысль о том, что я существую лишь в видениях и снах, чтобы он усомнился в наших… ммм… отношениях и в моём пребывании на Земле.

— Как всё сложно, — удивилась Нея.

— Потому что… потому что он влюблён. Это особенная химия чувств. С ней трудно бороться.

— У вас с ним был телесный контакт? — наконец решилась на вопрос Нея.

— Да, отрицать не стану. И это было прекрасно! Я не могу без Данилы, Нея…

— Подожди! Данила думает, что ты погибла. Так?

— Да… И такой поворот событий не входил в мои планы.

— Я не упрекаю, но всё же не могу понять: неужели этот землянин стоит того, чтобы так рисковать, пренебрегая не только законами Иллы, но и законами Кольца Вселенной?

— Стоит того, Нея… Я слишком торопилась… Недооценила опасность, пошла на необдуманный риск с Наро… Потому что у нас нет времени на любовь. Его слишком мало. Но подумай сама: сколько у него в запасе лет? Четверть века, не более. И он неизбежно начнёт стареть. А за старостью приходит… Четверть века для илланца — ничто, мгновение.

Илланки не умели плакать, но в момент сильнейших переживаний на лбу появлялась глубокая поперечная морщина и глаза становились цвета лилового тумана. Глаза Алекаты блеснули лиловым…

— Хорошо, оставим эту тему, — Нея замолчала на какое‑то время. — Вернёмся к началу твоей неприятной истории, — решительно продолжила она. — Ты сказала, что в тебя стреляли из бозонной пушки?

— Да. Это так. И тут не может быть ошибки.

— Но, — возразила Нея, — такое оружие разрешено к использованию только воинам скана Рая.

— Я уже думала об этом. Кто‑то не просто впустил в лабораторию крипта, но обеспечил его сверхмощным оружием.

— Но для чего? С какой целью?

— Это ещё предстоит понять. Но ты не знаешь главного, Нея: тебя удивит, кто этот крипт.

— И кто же?

— Это Хон, крипт из дипломатической миссии Кольца Вселенной.

— Хон? Поверенный Кольца Вселенной? Это он? Тот, кто летает в горячие очаги Кольца с целью их погашения и установления мира?

— Он!

— Даже не знаю, что сказать. И ты ткнула его кортиком? О, ужас!

— Ужас в том, что он попытался меня убить и завладеть Наро…

Глава 8

Свидание. Неожиданно Хон

Вечерело. Два лунных диска бледными пятнами появлялись на сиреневатом небе Иллы. Они отразились в небольшом озере, образовавшемся на плато среди скалистых гор. Его необычайная конусовидная форма сразу же бросалась в глаза, так как горная порода, выстилающая дно, была светло‑молочного цвета, а вода в нём — невероятно прозрачная и прохладная. В озере обитали роли, тонкие, плоские квадратной формы водоплавающие, которые серебристо‑красными нитями проносились в глубине воды и, казалось, освещали озеро до донышка. Они питались молекулами углерода. А вокруг озера разрослась окита. Растение жило своей необыкновенной илланской жизнью: как только уходил с ночного неба первый — более мелкий — диск луны, тонкие, искривленные стволы окит мгновенно устремлялись ввысь, в самое небо. Над горным плато голые ветви окит переплетались, образуя над головами илланцев широкое полотно, которое с восходом солнца начинало приобретать вид сплошного «кварцевого стекла». Тени предметов, попадавшие под это особенное «стекло», искривлялись, преломлялись, становились цветными, пастельных оттенков, и вся эта картина начинала напоминать медленно движущуюся мозаику. В тени окит было свежо и невероятно прохладно. Нее нравилось здесь бывать в жаркие дни.

Рай ожидал Нею. Чтобы как‑то скоротать время, зачерпнул руками воду — и серебристо‑красные роли заметались в лужице среди пальцев. Рай подошёл к шаровидному прозрачному сосуду, тут их было немало, и погрузил ролей в него. Тряхнув сосуд, полюбовался игрой света и направился к плетёной подвесной скамье. Присев на скамью, он поставил сосуд рядом с собой, как маленький живой фонарь. Рай скрестил на груди руки и попытался собраться с мыслями: надо было с чего‑то начинать разговор. Конечно, ему хотелось поговорить с ней о чём‑то приятном, к примеру, о новостях в Совете Кольца (Нея любила слушать новости). Но ещё больше хотелось просто пройтись рядом с ней вдоль озера и помолчать, потому что даже молчание не нарушало его душевный комфорт, и Нее — так ему казалось — тоже приятно было с ним помолчать. Ему доставляло удовольствие видеть её улыбающееся лицо и слушать в такт дыханию лёгкие шаги. Но, видимо, предстоял совсем другой вечер…

Рай почувствовал, как горячей волной разлилось по телу волнение, повернул голову в направлении озера и увидел, как фиолетовые многогранники образовали линии знакомой фигуры… Стремительной походкой Нея приблизилась к скамье.

— Звёздный купол готов задремать, — произнёс басовито вечернее приветствие Рай, и в его голосе послышалось плохо скрываемое очарование илланкой.

Нея так стремительно произнесла ответное приветствие, что проглотила половину красивейшей фразы. Рай успел обуздать волнение и вооружиться непоколебимым спокойствием.

— Присядешь или пройдёмся по саду и посчитаем звёзды? — предложил Рай.

Размеренный голос Рая привёл девушку в чувство: «У него есть время — значит, можно не торопиться».

— Посчитаем звёзды, — ответила она мягко. — Только через пару минут, когда окиты расплетут ветви и мгновенно свернутся в кубы. Стремительное скручивание ветвей в куб всегда наводит на меня панику, — несколько смутившись, объяснила Нея. — Хотя… безопасные дорожки размечены и хорошо видны.

— Как пожелаешь, — улыбнулся Рай.

Всё вокруг порывисто зашумело, точно пронёсся ветер по листьям деревьев, — это голые ветви окит расплелись и мгновенно сложились в строгие формы кубов.

— Вижу, ты в хорошем настроении, Рай. Это приятно. Вызов по тревоге был напрасен? — Нея поднялась со скамьи, следом за ней, по этикету илланцев, Рай. Он чуть пропустил девушку вперёд и пошёл на полшага позади, имея возможность поглядывать на её летящую походку.

— Не тревожься, прекрасная Нея, программа дала сбой. Ничего особенного.

Нея приостановилась и с сомнением посмотрела на Рая, однако на лице его застыло абсолютное спокойствие.

— Ты готова продолжить разговор об Алекате? Извини, что не сразу оценил опасность возникшей проблемы.

— Да, Рай, спасибо. Смотри, вон там, — она указала рукой, — есть небольшое углубление в скале. Удобно сесть, свесить ноги и смотреть на звёзды.

Рай посмотрел наверх, куда указала Нея.

— Смело, — заметил он.

Они стали взбираться по скалистым уступам наверх. Рай протянул руку Нее, она откликнулась на предложение помощи, и он, почувствовав тепло её тонких пальцев, не удержался и нежно перебрал их в своей руке, мягко пожимая. Сердце воина замерло: он перешёл границы дозволенного. Нея не убрала руку, покрепче схватилась за его пальцы в момент очередного подъёма.

Они разместились внутри ниши, образовавшейся в скале, прислонившись спинами к нагретым за день камням. Нея заболтала ногами над пропастью, Рай повернулся к ней, согнув в колене ногу, и замер в ожидании признания.

— Я готов выслушать, Нея, выслушать и помочь, — начал он, затем сделал вежливый жест, который означал у илланцев: время — дорого.

— Сейчас, — тихо произнесла она.

— Позволь, я подбодрю тебя: даже если ты нарушила закон, — Рай вспомнил находку — её шарф на чужом корабле, — я знаю, что у тебя был единственный мотив — восстановить справедливость.

— Я не нарушала законов, Рай, нет, — спокойно ответила Нея.

— Ну хорошо. Так перейдём к делу?

Нея подняла голову в небо, и взгляд её точно застыл в одной точке: илланка мысленно начала демонстрировать Раю красоты другой планеты. Через некоторое время она спросила:

— Тебе понравились мои воспоминания?

— Горы, моря, леса… чем‑то похоже на Иллу.

— Можешь назвать планету? Итак, твой ответ, Рай? — на лице Неи притаилась улыбка.

— Подобных планет много в системе Кольца Вселенной. Но высокоразвитые и агрессивные цивилизации известны мне все. Долг обязывает.

— И всё же, Рай? — настаивала Нея.

Рай задумался.

— Чьи это воспоминания, Нея?

— Мои.

Бровь Рая поползла вверх: он однозначно усомнился.

— Так чьи, Нея?

— Я ответила.

— Не хочешь говорить, ладно.

— Откуда тебе знать, что не мои? Ты всемогущий? — несколько высокомерно произнесла она.

— Я чувствую тебя, — Рай нагнул голову в знак уважения к илланке.

Рая, конечно, беспокоила безопасность Неи: что‑то с этим шарфом было не так, а тут ещё Алеката проблем добавила. Но кое‑что Рай успел предпринять: возвратившись с планеты Янту от представителя Военного Совета, он поспешил к себе, в скан, и отследил по «Космотрэку» перемещения звездолёта Неи.

Любые перемещения илланцев в космическом пространстве и их цели фиксировались в системе «Космотрэк». Рай искал возможность контакта личного звездолёта Неи с неизвестным объектом, но увы. Перед встречей с Неей он должен был вооружиться информацией.

— Хорошо, я спрошу так: эти картины природы вызывают у тебя неприятие? — Нея заглянула в глаза Рая.

— Нет. Конечно нет. Я бы сказал — красиво.

— Это — планета Земля. А вот и земляне, смотри.

Рай рассматривал картину городского бульвара и гуляющие в тени деревьев пары. Картины, которые мысленно транслировала для него Нея, имели какой‑то смысл. Какой? Пока Рай не понимал.

— Хорошо, Земля. Пусть так. Дальше? — В голосе Рая послышались твёрдые нотки. Обожание куда‑то исчезло с его лица, но Нея не ощутила холода.

— Дальше? — повторила за ним Нея. — А дальше ты прав, — Нея вздохнула, — это воспоминания Алекаты.

— Земля ей нравится. Понятно, — сухо ответил Рай.

— Рай, во всём виновато чувство — любовь, понимаешь? — пыталась объяснить Нея.

— Пока не очень, — спокойно ответил он.

— Хорошо. Тогда так. Я живу на одной из планет в Большом Магеллановом Облаке — спутнике Млечного Пути — и хочу с тобой видеться, потому что между нами есть чувство, но Совет Кольца категоричен, он никогда не даст согласия. Ты бы рискнул проложить путь ко мне? Через звёзды, — Нея понизила голос.

— Почему Магелланово Облако? — Рай насторожился. — Там нет ни одной планеты с идеальными условиями для нас, илланцев.

— Рай, ну какая разница? Ты бы нашёл способ видеть меня? — Нея постаралась вложить всю силу женского магнетизма в свой взгляд.

— Я бы добыл Наро, — ответил Рай, ни на минуту не усомнившись.

Нея порывисто обняла Рая за плечи, заговорила, лёгким дыханием касаясь его лица:

— Я надеялась, что ты скажешь именно так. Не могу скрыть, как это приятно для меня, Рай. А теперь пойми: Алеката полюбила землянина и навещала его с помощью Наро. Но крипт выследил её, попытался завладеть Наро, и она вынуждена была временно оставить браслет на Земле. На хранение, понимаешь?

— Нея, — Рай мягко убрал её руки, — мне ли не знать, как Совет Кольца в каждом конкретном случае контролирует Наро. Пожалуйста. Правду. Я готов слушать. И ещё: в тот момент, когда Наро привозили к ней в лабораторию, не было зафиксировано незапланированных возмущений полей в пространственно‑временном континууме. Как же она могла воспользоваться Наро? Это исключено.

Нея приложила указательный палец к середине лба, что на языке илланцев означало «никто не должен знать». Рай ответил тем же.

— В распоряжении Алекаты появился восьмой Наро, — не моргнув ответила Нея. — Его не могли отследить.

— Продолжай, — Рай, казалось, ничему не удивился.

— Хорошо. Тогда смотри внимательно…

Нея закончила показ последнего фрагмента воспоминаний Алекаты. На некоторое время воцарилось молчание.

— Ева. Значит, Ева приложила руку к тому, чтобы Алеката укрепилась в своей связи с землянином. Сначала она обеспечила связь Алекаты с землянином через его сны, а потом разработала точечный модуль космомысли, и это окончательно подтолкнуло Алекату к созданию Наро, — подытожил Рай.

— Ева ученый. Ей интересна планета Земля.

— Ну да, — сыронизировал Рай, — оба — и землянин, и Алеката — стали подопытными существами незаконных экспериментов Евы. Почему? Потому что в её научной работе по изучению Земли не хватило практической части? Разве чего‑то стоит теория без лакмусовой бумажки опыта! Интересно, как далеко ещё зашла Ева?

— Рай, я прошу тебя, тут надо спасать всех: и Еву, и Алекату. Они обе сейчас в неприятной ситуации.

— Тут главное — вернуть Наро. Наро создаёт угрозу для всех цивилизаций Кольца Вселенной. И ещё, Нея…

Рай замолчал, Нея терпеливо ждала, пока он закончит фразу.

«Бозонная пушка, — в этот момент подумал Рай. — Возможно, меня кто‑то хочет подставить. Как оружие, находящееся у воинов моего скана, могло попасть в руки крипта? Имел ли я право такое недосмотреть? Кто хочет для меня очень больших неприятностей? Хотя моя профессия может взрастить целую армию врагов. А Нея? Нащупали возможность управлять мной. Вычислили, как дорога мне Нея. Думай, Рай, думай, как могут быть связаны бозонная пушка и шарф Неи?»

Нея коснулась локтя Рая. Рай не заметил, продолжал искать ответы на свои вопросы:

«Алеката? Почему она? Если Алеката не признается в создании восьмого Наро, ответственность падёт на меня и моих воинов: как крипт мог просочиться на Землю, минуя Щиты Коридоров? С другой стороны, Алекату пытались убить в её лаборатории. Бедная девушка, поняла ли она это? Оружие, которое рассчитано на стопроцентное поражение… Может, специально не попали, чтобы засветить в её воспоминаниях бозонную пушку? Тогда игра опять против меня. А если невероятное везение? Кто этот крипт? Явно не воин. Воин убил бы, тут нет сомнений. Значит, везение тоже исключать нельзя. Возможно, Алеката рассмотрела крипта. Если не в лаборатории, так на планете Аркон. Надо поговорить с ней».

— Рай, — тихо позвала Нея, пытаясь рассмотреть лицо воина в сумерках.

— Да, Нея, я слышу тебя. Я думаю. Как много знает Ева?

— Алеката её не посвящала в свои проблемы. Их связывает эксперимент по изучению землян, и только. Нужно ли рассказать Еве о случившемся, Рай?

— Нет. Оставим ситуацию как есть. Значит, о помощи просила Алеката?

— Да. Ева не знает, что Наро на Земле.

— Ты так думаешь? Или уверена в этом?

— Думаю, — коротко ответила Нея.

— Напоминаю: Ева не должна знать о нашем разговоре. И здесь пока поставим точку. Точку, Нея, — требовательно произнёс Рай.

— Да, хорошо, Рай. Ева не узнает.

— И ещё… ты не задаёшь вопросов, не спрашиваешь о версиях и уж тем более не интересуешься планом моих действий. Ты знаешь, как я работаю.

— Я помню, Рай.

— Да… Ты не назвала мне имя крипта. Имя, Нея?

— Я не знаю, кто он, — Нея затаила дыхание: скажу — не поверит.

— Нея, я вижу больше, чем ты думаешь. Профессия такая. Говори.

— Я? — глаза Неи широко раскрылись, она колебалась.

Рай прикрыл глаза в знак поддержки, а затем с нежностью, на которую был способен воин, посмотрел на Нею. Посмотрел и смутился: надо держать эмоции под контролем. На какое‑то время Нея потерялась в глазах Рая, пронзительно зелёных, необычно густого цвета для илланца…

— Нея, — теперь уже тихо позвал Рай.

— Да, да, Рай, я слышу. Я тоже думаю. Это Хон, поверенный Кольца Вселенной.

Ни один мускул не дрогнул на лице Рая.

— Почему не хотела назвать?

— Боялась, что Алеката ошиблась. А вдруг она ошиблась, Рай? Единственный порядочный крипт и такое…

— Я проверю, Нея. А пока…

Рай приложил указательный палец к середине лба — и Нея ответила ему тем же: никто не должен знать.

Они посидели ещё какое‑то время, любуясь на звёзды. Рай приложил суховатую жилистую руку к стене скалы.

— Тебе не кажется, что она давно остыла? — с заботой в голосе спросил он.

Нея пробежала по модулятору на руке и облачилась в новый костюм с капюшоном на голове.

— Я не хочу уходить, Рай… У тебя есть для меня время, воин?

Рай улыбнулся.

— Расскажи мне что‑нибудь о планетах в этом созвездии, — она указала пальцем в небо.

— В созвездии Лёгкого ветра? Лучше не портить вечер, Нея, — Рай недвусмысленно улыбнулся.

— Пожалуйста, Рай. Так красиво звучит… Лёгкий ветер.

— Ну хорошо, ты попросила сама. Хотя эта история к месту, — загадочно улыбнулся он и стал рассказывать. — Моя команда воинов прибыла на планету Пикан. Воздух, который мы вдыхаем, состоит примерно из 21 процента кислорода и 79 процентов азота («Как у землян», — подумала Нея). Однако примесей в виде криптона, гелия, неона и особенно водорода оказалось гораздо больше в процентном соотношении, чем мы предполагали. А вот содержание азота в атмосфере было крайне низким. Это осложняло работу, но не делало критичной.

— Мы можем переходить на вторую систему дыхания, главное, чтобы в атмосфере планеты в принципе была умеренной температура газообразных веществ, — согласилась Нея.

— Это так. Когда моя команда воинов шагнула на планету, мы ещё не совсем понимали, с чем столкнёмся. Наш боевой звездолёт приземлился в глубоком кратере, оставленном метеоритом на память планете. Мы разбили рядом с кораблём базовый лагерь: мог понадобиться ремонт техники, которую мы привезли с собой. Тут же оборудовали место для врача на случай ранения.

Вооружившись бозонными пушками, мы пробирались к месту, откуда начиналось глобальное разрушение планеты. С этого места — предположительно! — был послан сигнал во Вселенную с просьбой о спасении. Решили зайти с разных точек, как бы взяв опасную территорию в кольцо. Кстати, на ней мы обнаружили купол, но вплотную приблизиться не удалось: разумные существа — пикане — открыли огонь на поражение. Мы пустили в ход бозонные пушки, чтобы защитить себя. Но жители этой планеты, которые сами просили о помощи, бросались телами на наше оружие, кидались в рукопашный бой, и никакие здравомыслящие жесты не могли их остановить. Я дал приказ захватить в плен пару нападавших и отступить от огромного купола, который тщательно охранялся и явно что‑то скрывал под собой.

На этой планете обитали малочисленные существа, но уровень их цивилизационного развития никак не мог предполагать наличие лазерного оружия. Я распорядился доставить пленников в одну из палаток и пригласил переводчика: я должен был знать, что скрыто под куполом и почему к нам проявлена такая агрессия. Но как только переводчик заговорил, сначала упал один, затем другой пиканин, и я заметил, как из уха одного из них что‑то металлическое скользнуло на пол палатки, разъело её дно и исчезло в почве чужой планеты. Я тут же соединился с биологом, биолог пришла с аппаратом, который быстро подключила к голове второго обездвиженного существа, и в ловушке аппарата оказался мнерум.

— Мнерум, — с ужасом произнесла Нея, — насекомое пустынь Криптана, от которого избавлялись столетиями, чтобы планета стала обитаемой.

— Да. Ловушка оказалась неуязвимой для яда мнерума, который он выделяет единственный раз в случае опасности. Жители этой планеты, мои пленники, оказались мертвы, я упустил момент мирным путём добыть информацию.

Биолог из нашей команды усомнилась в результатах первичного теста, через некоторое время дала ответ: это — искусственный интеллект в виде мнерума с капсулой его яда. Его внедрили в тела местных разумных существ, чтобы управлять ими. В определённый момент кто‑то принял решение об уничтожении двух моих пленников. Так я не смог получить необходимую информацию, но понял главное: планета захвачена и разрушается с определённой целью. Какой? Предстояло узнать.

Я связался с представителем Военного Совета и получил карт‑бланш, теперь я мог действовать по своему усмотрению. Пойманного мнерума я отдал специалисту по управлению искусственным интеллектом. Через некоторое время он сообщил мне, что можно создать помехи и сделать мнерум временно неуправляемым. Мне это сработало на руку: местные жители перестали бы управляться теми, кто вселил в их тела искусственный интеллект. Лишние жертвы нам не нужны.

Я повёл за собой свой скан воинов, продвигаясь в абсолютной темноте, такую темноту невозможно себе представить, мы шли цепочкой, соблюдая дистанцию. С помощью аппарата ночного видения я определил расположение отрядов, охраняющих купол (казалось, всех малочисленных жителей этой планеты согнали сюда, в одну точку), я дал команду воинам занять позицию для нападения: их задача состояла в том, чтобы осторожно снять с охраны местных разумных существ.

— «Снять» — значит убить? Вы убивали их, Рай? — с ужасом спросила Нея.

— Нет, выстреливали специальными иглами, обездвиживающими их. Всё было продумано. Изначально я разбил скан на две группы: одна из них нейтрализовала охранников, вторая — оттаскивала их к планетоходу, который должен был доставить всех к нашему лагерю.

— Ты хотел защитить бедных жителей этой планеты?

— Да. Мне предстоял штурм купола без их участия. Кроме того, планировалось, что биолог и специалист по управлению искусственным интеллектом сумеют извлечь мнерумов из тел пострадавших.

— Ух, захватывает. Обычно ты не делишься такими историями.

— Обычно нет. Но сейчас, когда я доведу рассказ до конца, ты поймёшь, почему я вспомнил об этой планете.

Так вот, к моменту, когда мы должны были начать штурм купола, механики скана подогнали штурмовики, сверхсовременные боевые планетоходы. Ты знаешь, Нея, они необходимы боевому звездолёту. Скан моих воинов начал атаку. Не могу сказать, что атака была простой, но когда часть купола удалось расплавить и ворваться в него, наши противники ударились в панику и разбежались. Внутренняя часть купола опустела на мгновение. Азатем мы услышали голос. На языке криптов нам сообщалось, что если мы не прекратим наступление, то они убьют важного заложника.

Я потребовал представить нам лицо, удерживаемое внутри купола. И что ты думаешь? На центр пустующего купола, когда вспыхнул свет, вытолкали (Нея смотрела во все глаза на Рая в ожидании ответа) Хона, поверенного Кольца Вселенной.

— Хона? Не может быть! — воскликнула Нея.

— Так и было, Нея. Я начал переговоры с одним из главарей всей этой пиратской компании.

— Почему пиратской, Рай?

— Потому что незаконным путём они грабили эту планету, и не просто грабили, а запустили процесс её самоуничтожения.

— Но что такого ценного можно было обнаружить на этой малоинтересной Кольцу Вселенной планете?

— Под куполом располагалась огромная машина, которая не только забирала из атмосферы водород, но и брала его из недр.

— Зачем?

— Водород нужен был криптам для производства аммиака, они использовали его как добавку к основному взрывчатому веществу для своего нового оружия. Конечно, их новое оружие явно проигрывало бозонным пушкам, но всё‑таки было мощным. Эта часть добычи касалась их агрессивных планов. Что же касается коммерческих целей… аммиак шёл на производство сверхгибкой и прочной пластмассы, которую они успешно сбывали менее развитым цивилизациям. Из‑за нарушения баланса химических реакций в газообразной прослойке у ядра планеты запустилась термоядерная реакция и началось быстрое её разрушение.

— Это ужасно, Рай, — Нея качнула головой. — Ну а что же Хон?

— Хон… Он попытался доказать комиссии Кольца Вселенной, что был похищен и насильственным путём удерживался на этой планете в качестве заложника. Криптам необходимо было завершить процесс добычи водорода, и если бы их вычислил Совет Вселенной раньше, то Хон послужил бы выгодным «товаром».

Конец ознакомительного фрагмента.