Великая Степь. Басжок

Рекреона Качелинск, 2023

Амир – обыкновенный двенадцатилетний мальчишка. После внезапного исчезновения мамы отец привозит его в глухой аул к дедушке. Амир ещё не знает, что Аташка настоящий казахский Баксы и что вскоре вся жизнь мальчишки перевернётся с ног на голову.

Глава вторая

В последние полгода родители только и делали, что скандалили, а пару месяцев назад исчезла мама. Ночью как обычно они с отцом ругались на кухне, но до находящегося в своей комнате на втором этаже мальчика долетали лишь бессмысленные обрывки. К тому же он играл в онлайн-игру и сидел в наушниках. Амир давно уже увлекался видеоиграми, но когда настал разлад в отношениях родителей он практически всё время проводил в фэнтезийных мирах, сбегая от неласковой теперь реальности.

И вот ночью скандал, а утром папа, бледный и пахнущий алкоголем отправил Амира в школу на такси. Забирать мальчика пришла бабушка Инжу. А маму стали искать на третьи сутки полицейские.

Сообразительный мальчишка не заговаривал с отцом о маме. Он очень скучал, но понимал, что и папе тоже не легко. Полицейские несколько раз приходили и опрашивали Амира о том вечере, когда исчезла мать. Но время шло, а никаких прояснений не было.

Настали летние каникулы. Бабуля Инжу в один день пришла в гости в воскресенье. Напоив сына и внука чаем с горячими баурсаками она отправила Амира гулять на задний двор, а сама долго о чём-то говорила с папой на кухне.

*

Белый внедорожник плёлся по грунтовке к небольшому, домов на десять — пятнадцать, аулу посреди бескрайних бахчей. Амир сидел хмурый и смотрел в окошко.

— Не дуйся, — сказал папа, глядя в зеркало заднего вида, чуть приспустив солнцезащитные очки. — Это же твой дедушка…

— Почему я раньше ничего о нём не знал? — перебил Амир. — Я уже не маленький, могу и сам дома посидеть!

— Целый день пялясь в телефон? Ну уж нет! Здесь хотя бы природа.

— Странный ты, — пробурчал мальчик в ответ. — С тех пор как мама…

Он осёкся, посмотрел на отца, затем вернулся к созерцанию пейзажа за окном.

Машина медленно подкатила к белёному одноэтажному домику, на крыльце которого сидел маленький, горбатый, сухой старичок в тюбетейке. Завидев внедорожник тот подскочил и припустил к обшарпанным голубым воротам из штакетника. Амир и папа вышли из внедорожника. Папа пошел к воротам первым.

— Ассалам-алейкум, Канат-ата, — поздоровался отец.

Он толкнул скрипучую калитку и вошел во двор. Дедушка пожал протянутую папой руку, не сводя взгляда с Амира. Глаза деда были серо-голубыми, окольцованными старческой дугой и затянутые мутью катаракты. Не понятно было видит ли старик хоть что-то, но немигающий взгляд его невольно заставил волосы не затылке мальчика зашевелиться.

— Здравствуйте, — поздоровался негромко Амир.

— Ась? — дед поднёс руку к уху и наклонился через шатающийся штакетник к мальчику.

Мальчик вошел в калитку, поздоровался громче и протянул деду руку. Морщинистая дедушкина рука была горячей и мягкой. На тыльной стороне ладони виднелись коричневые старческие пятна.

Все трое двинулись в дом. Там дедушка достал из старого тарахтящего холодильника «Бирюса» большую деревянную ёмкость, поставил на низкий стол и разлил по фарфоровым пиалам пахнущий кислым кумыс.

— Ох, дедушка, — выдохнул папа усаживаясь на подушку около стола. — Нельзя же, за рулём я…

— Ничего не будет от одной пиалы, — отмахнулся дедушка. — Пей, пекло-то какое!

Амир поморщился, поднеся крупную, с миска для супа, пиалу к губам. Мальчик едва пригубил напиток и отставил в сторону. Дедушка с отцом завели разговор и Амир выскользнул из кухни в комнату.

Воздух в комнате пах старостью, обстановка была под стать: ковры на стенах и полу с замысловатым геометрическим узором. Над панцирной койкой приколочен плед с изображением двух благородных оленей. На самой же койке огромные пирамиды из подушек. У окна на небольшой тумбе стоял ламповый телевизор с антенной в виде длиннющих усов кузнечика. А по обе стороны от усатой антенны две стеклянные статуэтки — голубка и лошадка. Было тут и скрипучее продавленное кресло. Для мягкости сидение кресла было проложено поролоном в плюшевой наволочке, а по левую руку за спинкой стоял длинноногий торшер с зелёным тряпичным абажуром. На деревянном подлокотнике лежала газета. Амир аккуратно взял газету в руки. С кресла свалился тигровый футляр для очков из пластика, покатился деревянный, заточенный лезвием карандаш. Мальчик быстро поднял футляр с карандашом и положил на кресло, оглянувшись на дверной проём. В руках у Амира оказалась газета «Скандинавское поле», почти все клеточки на передовице были заполнены простым карандашом.

Амир видел газеты только когда их закидывали в почтовый ящик, но уже года три никто не приносил газет. Вернув сканвордник на прежнее место мальчик продолжил осматривать комнату. Тут он заметил прислонённую к деревянной спинке кровати раскладушку.

Амир потрогал алюминиевые трубы складной кровати и обнаружил, что некоторые пружинки безнадёжно были оторваны от полотна лежака.

Мальчик достал из кармана смартфон, сфотографировал раскладушку и, хотел уже было выложить фото в соцсетях, но с тоской обнаружил, что в доме дедушки совсем не было связи.

— Амир, Амир, — послышалось из кухни.

Это папа стоял уже на пороге дома и звал сына. Мальчик подошел к отцу, тот потрепал сына по чернявой шевелюре, отдал деду сумку с сыновьими вещами и, попрощавшись, двинулся к своему внедорожнику.

Дедушка Канат положил горячую лёгкую руку внуку на плечо, и они вместе наблюдали как джип удаляется, оставляя за собой пыльное облако.

*

— Ай, балам, в кого такие тугие кудри? — Канат-ата наблюдал за тем, как Амир, отчаявшийся словить хоть какую-то сеть собирает в телефоне одинаковые по цвету кружочки в ряд.

Они сидели на кухне. Был уже вечер, дедушка заварил наваристый чай, выставил на стол конфетки и сушки.

— Так, у мамы же кудряшки, — удивился Амир, отрываясь от экрана.

— Точно! — хлопнул себя по лбу дедушка. — Айгуль!

Он улыбнулся, затем встал из-за стола и достал из холодильника литровую банку со сливками.

— Хочешь в чай добавить? — спросил дед, усаживаясь на своё место.

— Нет, спасибо, — Амир вновь уставился в телефон.

— Что-то ты такой хмурый, — дедушка поставил локти на стол и подпёр руками голову. — Чем-то недоволен? А?

Амир покраснел, отложил смартфон и приложился к краю пиалы.

— А, — махнул рукой дед. — По каменным джунглям скучаешь? Как его там, тырнет тут не работает?

— Извините, — буркнул Амир, смотря в узорчатую столешницу. — Наверное просто непривычно… Вы же знаете, у нас в этом году даже школа онлайн была.

— Слыхал, — кивнул дед. — Вон по телевизору говорили… А мы вот без всяких онлайнов учились, и войну прошли без онлайнов и вообще… жили весело, не то, что сейчас. Молодые ведь люди, а всё ноете и хмуритесь как глубокие старики.

Амир потёр уставшие глаза.

— Давай, внучок, иди-ка спать, — дедушка встал, подхватил Амира под локоть и проводил в комнату, где выдал мальчику матрас, подушку и стёганое одеяло.

Раскладушка печально скрипнула, когда Амир улёгся на неё. Дедушка тихонько включил радио на кухне и под шипящий речитатив полночного ведущего какой-то передачи для стариков, мальчик окунулся в полный тепла и уюта сон.

Снилось огромное поле, а на нём… на нём будто раздувшиеся колосья спелой пшеницы сотовые вышки, и на каждой огромный знак «5G». Кругом солнечно и новёхонький металл конструкций играет на солнце, пуская во все стороны солнечных зайчиков. Амир побежал к ближайшей вышке, вынул из кармана шорт телефон, а антенна полная! И значок рядом, такой же как на вышке. И летят, летят сообщения от Амира всем друзьям — подругам, и звонит он по скайпу соседу Алабергену, а связь идеальная, ни фриза ни заикания!

Но вдруг, связь обрывается, вышки покрываются ржавчиной и на глазах рушатся. Ясное небо заволокли свинцовые тучи и день превратился в ночь. И тут, среди рушащихся с ужасным скрежетом металлоконструкций появляется Канат-ата. Он улыбается как обычно, держит в правой руке пиалу с кумысом, а левой опирается на странного вида деревянную клюку. Внезапно весь свет меркнет, и из темноты слышит Амир:

— Ай, балам, в кого такие тугие кудри?

*

Амир открыл глаза. В окошко бил яркий свет, а в воздухе витал сладкий аромат какой-то выпечки. Мальчик потёр глаза, сел, а затем встал. Он прошел на кухню и увидел стоящую к нему спиной незнакомую, коренастую женщину в выцветших красных шароварах, светлой футболке и белой косынке в крупный красный горох. Она что-то готовила на коротконогой электроплитке.

— Здравствуйте, — поприветствовал Амир негромко.

Женщина вздрогнула от неожиданности и обернулась. У неё было широкое доброе загорелое лицо с крупными веснушками, голубые глаза и нос картошкой. Незнакомка улыбнулась, вытерла руки о передник и подошла к мальчику поближе.

— На Каната похож, — произнесла она, заглядывая Амиру в глаза. — Меня тётя Надя зовут, я соседка Канат-ата.

— Амир, — представился мальчик. — Соседка?

— Да мы почитай лет сорок уже соседствуем, — кивнула женщина и вернулась к готовке.

Она сняла сковороду с плитки и подала на низкий столик тарелку с дымящимися оладьями. Из прихожей послышалось пыхтение дедушки. Он скинул свои резиновые тапки и внёс на кухню литровую банку со сметаной.

— Ты уже встал? — потрепал Канат-ата внука по кудряшкам. — Беги умываться!

Амир послушно двинулся к выходу, натянул кеды и пошел к умывальнику, который стоял у овчарни. По двору ходил пестрохвостый петух в окружении разномастных курочек. Он вышагивал так горделиво, не глядя под ноги и по сторонам, что Амир про себя прозвал его Султаном. Куры стали копать лапками песок во дворе, что-то клевать.

Умывальник был приколочен к стене в тенистом закутке, а под ним, на старом деревянном ящике громоздился эмалированный таз. Мальчик сложил ладони чашей, нажал на поршень и стал умываться. Вода здесь почти не прогрелась, хотя солнышко уже разогрело песчаный двор. Приятная прохлада окончательно прогнала сон и, взбодрившийся Амир весело засеменил обратно в дом.

Дед и тётя Надя ждали мальчика за столом. Амир плюхнулся на корпе, схватил тёплый оладышек и, макнув его в сметанку отправил в рот. Деревенская сметана была чистым восторгом, она тут же обволокла язык сливочной вуалью и Амир даже зажмурился от удовольствия.

— Амир, а ты уже с местными ребятами познакомился? — спросила тётя Надя, попивая чай из малюсенькой пиалы.

Мальчик отрицательно помотал головой и потянулся за очередным оладушком.

— К Нидия-тате внучатые племянники недавно приехали, — подхватил дедушка. — Как раз твои ровесники, сходил бы познако…

Не у спел дед договорить, как хлопнула калитка и в дом, не разуваясь влетели двое совершенно одинаковых пацанов, на вид лет двенадцати, как и Амир. Они подбежали к тёте Наде и наперебой затараторили о том, что верблюдица рожает.

— Ой, — всплеснула руками Надия-тате. — Первородка же!

Она быстро впрыгнула в свои резиновые калоши и убежала домой. Пацаны остались.

— Даров! — протянул один из них руку. — Меня Саня звать, а это, — он кивнул на брата. — Ваня.

Тут только Амир заметил, что мальчишки всё-таки немного отличаются. У Сани на лбу красовался свежий шрам похожий на жирного дождевого червя.

— Амир, — ответил на рукопожатие мальчик.

— Садитесь, пацанва, — отозвался дедушка. — Чайку попьём!

— Рахмет, ата, — ответил Ваня и только тут братья спохватились, что влетели в чужой дом в уличной обуви.

Они скинули с себя вьетнамки и выбросили их сквозь занавешенный тюлем дверной проём на улицу.

*

Саня лихо раскручивал донку и закидывал её далеко в пруд. Правда прудом это можно было назвать с натяжкой. В наполненном мутной водой котловане невесть откуда завелись полуслепые краснопёрки. О происхождении котловины ходили разные толки. То пьяный экскаваторщик вырыл яму не там, а засыпать её было недосуг, то просто рыли колодец, но вода оказалась непригодной для питья, а рыба приплыла из подземной реки, потому и была слепая. Самой жуткой версией была история как сельские пацаны откопали противопехотную мину у пересыхающего колодца, и та детонировала, разметав мясные ошмётки в радиусе пятисот метров, возродив колодец к жизни

— Мы тут в прошлом году зацепили со дна кость, — Ваня показал на первую фалангу указательного пальца. — Вот такая маленькая, но зуб даю, что не баранья.

Ребята сидели в тени единственного на берегу котловины куста. Было жарко, день катился к закату, но не остывал из-за разогретого на солнцепёке песка. Рыбёшки клевали слабо, и близнецы были хмурыми.

— А вы здесь каждое лето? — спросил Амир, ковыряя палкой песок.

— Ну да, — кивнул Саня. — Бабуля с апреля матушке мозги начинает канифолить, мол помощники тоси-боси…

— Аха, — ухмыльнулся Ваня. — Помощники мы, — он сделал пальцами кавычки. — Если за всё лето один раз баранов пригоним или корову в табун отведём и, то хорошо.

— Да бабушка просто нас вытягивает из…Как она там говорит? — Саня разочаровавшись в рыбалке стал сматывать донку.

— «Цифровое рабство» — напомнил Ваня брату.

— А, ну да, — кивнул второй близнец.

— Та же история, — отозвался Амир. — Я вот тут в первый раз, но сдаётся, что отец так и хотел, чтобы я без сети остался.

Ваня запустил руку вглубь пыльного куста и вытянул оттуда полиэтиленовый пакет с двумя «одноразками». Электронные сигареты были двух разных цветов. Ваня достал синюю и отдал её брату.

— Будешь? — спросил Саня, кивая на одноразку.

Амир отрицательно замотал головой.

— Ну как хочешь…

Близнецы запарили. Амир отсел от куряк, но всё равно нанюхался и закашлял.

— Тут недалеко на бахчах есть делянка, — тихо начал Саня. — Там эт-самое растёт..

— Что растёт? — не понял Амир.

— Ну это, — Саня зашептал. — Анаша…

— А, — кивнул Амир. — Ну и чего?

— Ну как что? — громким шепотом возмутился Саня. — Не понимаешь что ли?

— Ребят, я не потребляю, — отрезал Амир. — И вам бы лучше тоже не увлекаться!

— Понятно, — Ваня выпустил облако пара.

Тут у него в кармане шортов запиликало. Ваня вытащил из кармана телефон, затем забрал у брата электронку, закинул в пакет и спрятал в живой тайник.

— Через двадцать минут трансляция, — бросил он.

— У вас сеть есть? — округлил глаза Амир.

— Да нет, будильник это, — махнул рукой Саня. — Но мы знаем где сеть есть.

Он подмигнул.