Алфи и зимние чудеса

Рейчел Уэллс, 2018

Алфи – приходящий кот. Всех своих хозяев он сумел перезнакомить и крепко подружить между собой. Он желанный гость во многих домах и у него полно друзей. Но в его кошачьей жизни не все безоблачно. Хозяева его лучшей подруги, кошки Снежки, уезжают, и увозят ее с собой. Алфи в отчаянии. Но вскоре времени на грусть у него совсем не остается – заботам Алфи поручают малютку Джорджа, крошечного трехцветного котенка. «Теперь ты – моя мама?», спрашивает он Алфи, и тому ничего не остается, как принять самое живое участие в судьбе своего подопечного.

Глава 8

Новость о моем визите к Хане распространилась довольно быстро. Я и сам удивился. Я-то думал, что, если Конни расскажет обо всем маме, ей придется объяснить и свое отсутствие в школе, но это лишь показывает, насколько я ошибался. Как выяснилось, Конни пришла домой в обеденный перерыв, потому что забыла какой-то учебник. Очевидно, она не упомянула об Алексее, потому что, когда Клэр, в моем присутствии, рассказывала обо всем Джонатану, его имя не упоминалось.

— Сильвия не очень рассердилась из-за того, что наш сумасшедший кот пробрался к ней в дом? — спросил Джонатан.

Я помахал хвостом: никакой я не сумасшедший.

— Она была немного удивлена, но я объяснила, что Алфи нравится дружить с другими кошками, так что она не стала сердиться. Она беспокоится, что Хане скучно, ведь в Японии она редко оставалась дома одна.

— Может, нам удастся уговорить ее поставить кошачью дверцу, чтобы Алфи мог навещать ее почаще, — рассмеялся Джонатан.

— Уоу! — Я прыгнул к нему на колени. Как же здорово он придумал!

— Алфи, я думаю, что Джон пошутил, — хихикнула Клэр. — Но я пригласила Сильвию на обед в воскресенье — в ресторан. Я поговорила с Фрэнки, и она не возражает.

— Отлично. Надеюсь, так она быстрее освоится.

Новость меня взбудоражила. Я имею в виду не то, что к нам присоединятся Сильвия и Конни, хотя это замечательно, но в первую очередь меня обрадовало, что мы будем обедать в ресторане. Для нас с Джорджем это был шанс повидаться с Бачком — котом, который живет при ресторане. Он наш очень хороший друг. Он жил на улице и был немного диковат, но ему нравилась такая жизнь, и хотя кому-то он покажется грубым, сердце у него было золотое. Я давно не виделся с ним, потому что события на Эдгар-Роуд требовали моего постоянного участия. Так что нам уже давно пора было навестить Бачка.

А еще мне нужно было найти Тигрицу. Она по-прежнему ленилась выходить на прогулку, а я очень хотел ее увидеть. Я скучал по ней. Джордж виделся с ней чаще, чем я, но только потому, что заходил к ней домой. Я не мог так рисковать — я знал, что ее хозяева вышвырнут меня вон, если поймают. Против Джорджа они не возражали, но и не расстилали перед ним красную ковровую дорожку. Джордж заверил меня, что с Тигрицей все в порядке, но я хотел сам убедиться в этом.

Я подошел к дому Тигрицы и ткнулся носом в кошачью дверцу. Ожидая на пороге, я заметно волновался, но вскоре Тигрица появилась.

— Привет, незнакомка, — сказал я.

— Не начинай, — ответила она, потрогав меня носом. — Хозяева держали меня взаперти, так велел ветеринар. Я думала, что со мной все в порядке, но оказалось, что у меня была какая-то инфекция, и пришлось принимать лекарство. Потому я и не выходила. Теперь все прошло, и мне снова разрешили гулять.

— Но Джордж сказал, что ты сидишь дома из-за погоды.

— Я не хотела его волновать, да и тебя тоже. Несколько дней меня кормили только сухим печеньем, можешь себе представить?

— Нет, если честно, не могу. Но, говоришь, тебе лучше?

— Да. Хозяева пичкали меня таблетками. Вот умники — они прятали их в кусочки курицы. Но я все равно съедала, потому что это была единственная возможность отдохнуть от печенья. К счастью, таблетки больше принимать не нужно, и я вернулась к обычной жизни. — Она усмехнулась.

— О, слава богу.

— Алфи, ты слишком волнуешься. Лучше расскажи, что случилось в мире, пока я торчала дома.

— Пойдем со мной, по дороге расскажу. — Я вдруг подумал о том, как мне ее не хватало. Что и говорить, я — сентиментальный кот.

Мы гуляли, и я рассказывал Тигрице о Хане и о том, что бедняга сидит взаперти.

— Обидно! Из нее получился бы отличный компаньон для Джорджа, — снова повторил я.

— Брось уже свою привычку сводничать, Алфи, — ответила она. — Джордж сам найдет себе друзей.

— Знаю. Я просто сказал, что они подходят друг другу по возрасту и что Хана живет очень уединенно.

— Это еще мягко сказано, — заметила Тигрица.

Что мне в ней особенно нравилось, так это ее умение внимательно слушать все, что я говорил.

— Да, конечно, поэтому я подумал, что она может оказать положительное влияние на Джорджа. Впрочем, я не знаю, как их подружить, ведь она не выходит, а пробраться к ней не так-то легко…

— Только не говори, что ты так легко сдашься. — Мы оба остановились, и я посмотрел на Тигрицу. Она слишком хорошо меня знала.

— Конечно, нет, — усмехнулся я.

Я возвращался с прогулки в приподнятом настроении — возможно, потому, что увидел, что с Тигрицей все в порядке. Дома я застал Клэр. Она сидела за кухонным столом с Полли и Сильвией. Убедившись, что Джордж играет в садике на заднем дворе, я присоединился к женщинам, устроился на коленях у Полли и наслаждался тем, как ее пальцы ласкали мой мех.

— Стало быть, работа хорошая? — спросила Полли. Она была с большой сумкой: это означало, что она сама только что пришла с работы. Полли занималась дизайном интерьеров и, хотя старалась работать неполный день, иногда дел у нее было невпроворот. К счастью, Клэр всегда могла присмотреть за детьми, если нужно. Так заведено у нас на Эдгар-Роуд.

— Да, хотя для меня все это странно. У меня не было настоящей работы с тех пор, как мы переехали за границу.

— Да уж, это большой перерыв, — согласилась Полли.

— Так и есть. Но я очень рада, что можно выбраться из дома и рабочий день неполный, так что я могу быть рядом с Конни… Не сказать, конечно, чтобы ей этого хотелось. — Сильвия нахмурила брови.

— У вас все в порядке? — спросила Полли.

— Если спросить Конни, то да. Она говорит, что ей нравится школа, она уже получает хорошие оценки, в пятницу даже идет к новым подружкам в гости с ночевкой. Похоже, она довольно быстро освоилась. Правда, дома она очень тихая, и, когда я пытаюсь поговорить с ней, отвечает односложно, а потом уходит к себе с телефоном или iPad’ом.

— Фрэнки то же самое говорит об Алексее. Думаю, это приметы подросткового возраста, — рассмеялась Клэр.

— Надеюсь. Знаю, звучит странно, но порой кажется, что той общительной девочки, которая любила меня и всегда рассказывала о том, как прошел день, больше нет. Теперь она ведет себя так, будто я мучаю ее своими расспросами, и вообще на дух меня не выносит. Я переживаю за нее. Боюсь, что она просто храбрится, а на самом деле страдает.

— Она общается с твоим бывшим? — осторожно поинтересовалась Полли.

— Да, он звонит ей по Skype или FaceTime пару раз в неделю, и она довольно грубо с ним разговаривает, но все-таки ему не приходится ежедневно сталкиваться с ее перепадами настроения.

— Я думаю, для нее это большое потрясение… Но ты сказала, что в школе у нее все хорошо? — спросила Клэр. Сильвия кивнула. — У нее нет расстройства пищевого поведения или проблем с наркотиками?

— О боже, надеюсь, нет. Она по-прежнему ест за троих и не теряет в весе. Я уверена, что и наркотиками она не балуется, — ответила Сильвия.

— Ну, тогда это значит, что ты слишком ее опекаешь. То же самое я говорила Фрэнки насчет Алексея. Он очень милый и всегда таким был — чувствительным и заботливым. Но теперь он ведет себя так, будто слишком крут для всех нас, и особенно для своих родителей.

— Мяу! — подал я голос.

— Хорошо, для всех, кроме Алфи. — Они рассмеялись.

— Вообще-то, временами даже для Алфи, — прошептала Полли, но я услышал и, прищурившись, посмотрел на нее.

— Я должна перестать тревожиться понапрасну, — сказала Сильвия.

— Вот именно. Мой отец был социальным работником и неплохо ладил с детьми и подростками. Так вот, он сказал мне, что пережил нашу с братом подростковую фазу благодаря тому, что не давил на нас. Он дал нам определенную свободу и личное пространство, и в один прекрасный день мы снова стали белыми и пушистыми, — объяснила Клэр.

— О боже, а я была просто кошмаром, — сказала Полли. — Выпивала, курила, крутила с парнями, как сумасшедшая, но, правда, в пятнадцать лет я начала работать моделью, и это многое объясняет.

— А что, модельный бизнес всему этому способствует? — спросила Сильвия.

— Да, но через некоторое время мне самой надоело так себя вести.

— К тому же, ты ведь знаешь, когда мы росли, не было такого влияния социальных сетей, — добавила Клэр.

— Да, и я не хотела, чтобы Конни зависала в соцсетях, но она сказала, что не желает быть единственной девочкой в школе без Snapachat или чего-то там еще, и мне пришлось уступить. Я не могу заставить ее чувствовать что-то другое. Подростком быть трудно.

— Доверяй ей настолько, насколько сможешь. Мне она кажется очень милой, — Полли похлопала Сильвию по руке.

— Мяу, — я снова подал голос.

Полли тоже довольно милая, как и все мои женщины.

— Я постараюсь дать ей свободу, но все равно буду беспокоиться. — Сильвия снова нахмурилась.

— Все мы слишком много волнуемся, — согласилась Полли.

— Мяу, — подтвердил я. Беспокойство — вот в чем нам, родителям, нет равных.