Скорость

Рей Янов

Жизнь мужчины становится слишком пресной, поглощая его энергию и затягивая в болото неразрешимых трудностей быта и семейной рутины с обидами, взаимными обвинениями и скандалами.И тогда судьба дарит ему встречу, которая приносит свежее чувство, счастье и радость свиданий, но вместе с тем такой ворох по-настоящему страшных проблем и пугающих своей безвыходностью обстоятельств, что прошлое оказывается мелочью, пустяком и отступает перед смертельной опасностью ловушки, поймавшей любимого человека.

Глава 8

Вечером, приехав домой и поужинав, он, лёжа на диване, отыскал сайт колледжа в интернете и ознакомился с расценками. Стоимость обучения составляла 6 тысяч в месяц, общежитие предоставлялось только иногородним. Это немного расстроило его. Переезд в общежитие был бы для девушки хорошим вариантом, чтобы разорвать круг её наркоманского общения. Там, может, новые подружки бы завелись, нормальные, плюс учёба, плюс занятия каким-нибудь спортом, и на наркоту времени бы не осталось. Он представлял, как будет хорошо, если это всё получится и он вытащит её из этой бездны порока, в которую она падала. Она бы отучилась два года, стала совершеннолетней и тогда… А что тогда? Что же он от неё хочет? Ради чего он готов ей помогать? Разве только из-за желания её спасти? Загладить свою вину за тот скоротечный оральный секс? Иметь оправдание перед самим собой и перед незаданным пока вопросом общества, как он посмел иметь сексуальный контакт с несовершеннолетней, хоть она его и обманула, прибавив себе пяток лет? Что он хочет получить в награду за свои усилия и предстоящие немалые финансовые траты? Честный ответ на этот вопрос был для него очевиден, неприятен и даже пугал его свой крамольностью: в награду он хотел получить её тело и душу. Могучий половой инстинкт — вот настоящий и единственный двигатель прогресса; ради него мужчины сворачивают горы и поворачивают вспять реки, развязывают войны и восстанавливают разрушенные после этих войн города, создают величайшие произведения искусства и совершают чудовищные преступления, убивая себе подобных. Всё это из-за банальной игры гормонов — обидно, но это факт. В этом смысле он был типичный самец, стремящийся покрыть молодую самочку и готовый ради этого на всё. Единственным сдерживающим фактором была мораль, привитая в советское время, и он твёрдо знал, что она не позволит ему осуществить его желание. Он знал, что будет мучиться и страдать физически и духовно, но не переступит через данное самому себе и ей обещание не требовать от неё ничего (под ничего, конечно, подразумевался «секс»).

Домашние не тревожили его разговорами. Жена продолжала политику молчаливого согласия с ситуацией, ожидая, очевидно, когда ему надоест играть в молчанку и спать под пледом на диване. Сын занимался своими делами и, похоже, всё больше и больше отдалялся от него. Ситуация, которая ещё недавно так злила и обижала его, сегодня уже не казалась ему такой значимой. Мысли его были далеко от семьи. Как ей помочь? Как её спасти? Вот эти вопросы выходили для него на первый план. Получится ли вытащить её из этого дерьма, хватит ли ей сил справиться самостоятельно, без помощи врачей?

Он перешерстил сайты интернета с подробной информацией о причинах, последствиях и вариантах лечения наркоманов, употребляющих синтетику (или, как её называли, «скорость»). Информация пугала своей безнадёжностью. Первая же фраза разбивала все его планы: «Привыкание к употреблению так называемых солей и зависимость от этих психотропов развивается практически сразу после первого приёма значительных доз. Нейронные связи головного мозга начинают разрушаться. Личность человека стирается в течение короткого времени, наступает полная деградация и разрушение здоровья». И это навсегда. Даже остановившийся вовремя солевой наркоман не может окончательно избавиться от зависимости. Прекращение употребления — это всего лишь длительная ремиссия, которая может длиться и до глубокой старости, но зависимость останется, только она будет прятаться глубоко и, если вылечившийся даст слабину, тут же проявится снова. Всё лежит в области психологии. Физиологически же соли проникают во все ткани организма, трудно оттуда вымываются и где-то остаются навсегда, постепенно разрушая организм изнутри. На лице наркоманов появляются крупные красные прыщи. Зависимые быстро худеют и ослабевают, их кожа бледнеет, они перестают следить за собой; неухоженность, грязная одежда, немытые тела, неадекватное поведение — вот признаки, характерные для солевых наркоманов. Стоимость этих наркотиков на подпольных чёрных рынках, которые ушли сегодня в интернет, сравнительно невысокая, поэтому эта дрянь, доступная для самых малообеспеченных слоёв населения, — самое страшное для подростков и молодёжи.

Он читал эту информацию и ему становилось больно и страшно от осознания того, что его идея помочь несчастной девушке, похоже, неосуществима. Он вдруг вспомнил, как однажды лазил по сайтам с объявлениями в интернете и увидел кучу объявлений о продаже солей для ванны. Тогда он ещё удивился: неужели столько у нас желающих покупать соль для ванн, что целые страницы заполнены предложениями разных фасовок, расцветок и свойств. Оказывается, это наркота… В открытом доступе. Куда власти смотрят, где Госдрагконтроль, за что они зарплату получают, если подростки губят себя этой страшной, дешёвой и доступной гадостью. Надо бы с сыном поговорить, работу провести. Студент, в группе риска, тем более вон как стал отстранённо себя вести, может целыми днями не разговаривать.

Однако он не привык отступать перед трудностями, зная, что иногда невыполнимость задач мнимая. Нужно бить в одну точку для осуществления желания, и результат будет. Этому его учила вся прожитая жизнь. Не отступать и не сдаваться. И ещё, как когда-то сказал его руководитель дипломной работы в институте (слова, которые он часто повторял своему сыну), главное — не бздеть. Последняя фраза в статье, которую он проштудировал в интернете, гласила, что близким и родственникам надо не оставлять попыток помочь и вылечить наркомана и он навсегда останется благодарен за эту помощь в случае успеха. «Решено, будем действовать по плану, а там посмотрим», — с такими мыслями он заснул.

Спал он плохо. Во сне являлись какие-то чёрные косматые туманности, которые видоизменялись, клубились и расползались, извиваясь щупальцами по углам, заполняя всё пространство; какие-то грязные оборванцы монотонно бубнили невнятные тексты; какие-то пробирки и колбочки с булькающей жижей, — и вдруг из-за всего этого возникал образ девушки: она смотрела на него молча, спокойно и пристально, не мигая и не отводя карих глаз. Он проснулся в тревоге; шея и верхняя половина груди покрылись испариной. «Ёлки-палки, что за чертовщина снится. — Он повернул голову, посмотрел на кровать, где спала жена. — Только бы во сне случайно имя девушки не сказать», — подумал он. Жена ложилась поздно и в последнее время взяла привычку садиться рядом с ним в кресло, пролистывая страницы фейсбука или инстаграмма на своём телефоне* (*Здесь и далее: Владеющая социальными сетями Facebook и Instagram компания Meta признана в России экстремистской организацией».. ); может он уже бормотал что-нибудь во сне, а она прислушивалась. Он встал, пошёл на кухню, накапал себе настойку пустырника, развёл водой, выпил. Посмотрел в окно. По небу шли тёмные тучи, предвещая сильный дождь. «Всю работу сорвёт, — вспомнил он вдруг о стройке. — Хорошо, что стройматериал накрыли брезентом, лишь бы ненадолго осадки. Время поджимает. Как всё успеть? Тут ещё себе проблему новую завёл, как будто у меня других дел нет. Ничего. Прорвёмся. Оптимизм, это свойство Стрельцов, никогда не покидал его надолго. Надо спать. Завтра куча дел». Он вернулся на диван, закутался в плед и уснул, на этот раз без сновидений и кошмаров.

Утром его разбудил ливень, хлеставший в окно. По сопкам текли потоки воды, выносившие на дороги и магистрали камни, палую листву и мусор. Он посмотрел прогноз. Синоптики обещали прекращение дождя к обеду. Он написал разнорабочему и строителям эсэмэс о том, что сегодня работы не будет из-за погоды и объявляется выходной. Сам неспешно стал завтракать и собираться. Дождь постепенно стихал. Задул северозападный ветер, появились светлые просветы среди облаков. Он вышел из дома и поехал в строительный магазин. Надо было сделать некоторые покупки расходных материалов. К полудню ветер почти разогнал тучи, местами стало выглядывать солнце. Он вставил свою тайную симкарту в телефон. Набрал номер девушки.

Привет, — сказал он, как только услышал в трубке тихое

«Алло».

Привет. Не отвлекаю тебя, можешь разговаривать?

Да, нормально.

У меня тут немного планы поменялись сегодня из-за погоды. Я освободился уже. Может, заеду за тобой, съездим в магазин, подберём тебе джинсы, как я обещал. Ну и куда-нибудь зарулим пообедать. Как тебе такое предложение?

Можно, а когда?

Да прям сейчас, я через полчасика подъеду, надеюсь, тебе хватит времени, чтобы собраться? — Он услышал опять какой-то монотонный голос, что-то бубнящий. Рядом с девушкой явно кто-то был.

Хорошо. Я соберусь.

Давай. Буду ждать там же, на въезде во двор.

Ок.

Она отключилась.

Через полчаса он стоял на условленном месте. Девушка на этот раз появилась почти без опоздания. Он увидел, как она шла по двору. На ней было короткое трикотажное чёрное платье, голые незагорелые ноги резко контрастировали с платьем. На ногах новые ботинки. Волосы забраны в хвост. Она подошла к машине. Он жестом показал садиться вперёд.

Привет, — открыла она дверь. — А я уже привыкла за тонировку нырять.

Да садись вперёд. Я кажется, перебарщиваю с конспирацией, это выглядит глупо.

Девушка забралась на переднее сиденье, закрыла дверь.

Он посмотрел на неё, скользнул взглядом на её белые незагорелые ноги. Такие незагорелые ноги у молодой девушки в приморском городе в конце августа выглядели странно и противоестественно.

Как ботинки? Отлично.

Очень удобные.

Что это за платье у тебя? — Он потрогал рукав. — Какое-то странное.

Да это и не платье. Это типа кофты такой мужской из ZARA, мне Аслан подарил. Это знакомый мой один хороший. Он таксистом работает.

Боюсь даже спросить, за что он тебе его подарил. Ну, а ты его типа как платье приспособила, значит.

Ну да. А что не нравится?

Да нет, почему, напротив, оригинально даже как-то. — Он вдруг опять ощутил какой-то запах затхлости и как будто аммиака, или, говоря откровенно, мочи. Ничего не стал говорить девушке, боясь обидеть. Бросил взгляд на обнажённые коленки, завёл двигатель и поехал.

Дорогой они перекидывались ничего не значащими фразами.

Вскоре они подъехали к небольшому торговому центру в той части города, где вероятность случайной встречи с какими-нибудь его знакомыми была близка к нулю. Быстро пробежав по первому и второму этажам, они нашли небольшой бутик, где предлагалась различная джинсовая одежда по вполне доступным ценам. Они выбрали две пары джинсов для примерки. Девушка вошла в примерочную и поочерёдно померила синие и чёрные. Выбрала чёрные. Сидели они на ней отлично. Он расплатился. Продавщица пыталась им ещё и курточку предложить, но девушке куртка не понравилась.

Они возвращались в машину. Он шёл впереди, а девушка держалась немного сзади. Он чувствовал себя как-то неловко. Её вид в этом подобии короткого чёрного платья, с голыми бледными ногами в новых полуботинках, казался ему нелепым и не соответствующим погоде. После дождя было хоть и душновато, но достаточно прохладно от северозападного ветра, который гнал обрывки туч и облаков в море.

Они подошли к машине.

Знаешь, — остановил он её. — Я очень хочу попросить тебя: сейчас мы сядем в машину, и ты наденешь эти новые джинсы. Погода сегодня нежаркая и в джинсах тебе будет покомфортнее. Залезай на заднее сиденье и там переоденься, я не буду подсматривать, — он улыбнулся. Она согласилась.

Они сели в машину. Он взял пакет с покупкой, оторвал этикетки и протянул девушке. Она долго возилась с одеждой. Под платьем у неё оказались ещё какие-то чёрные шортики, которые она с трудом стянула с себя. «Вот копашунья», — подумал он.

У тебя там что, шорты какие-то ещё.

Ну да, как-то без шортов не совсем прилично было бы.

«Надо же, — подумал он, — о приличии она думает, значит не всё потеряно».

Наконец трансформация одежды завершилась, и девушка вылезла из машины, чтобы опять сесть вперёд.

По-моему, так гораздо лучше, хмыкнул он. — Ну что, поедем поедим где-нибудь.

Давай.

Небольшой японский ресторан, который они неожиданно обнаружили в этой части города, удивил его своей чистотой и ассортиментом предлагаемых блюд. Они заняли столик на втором этаже и, немного посовещавшись, выбрали несколько различных яств модной японской кухни. Приветливая официантка приняла заказ, поставила по стакану воды и приборы и удалилась. Разговор шёл довольно вяло. Девушка в основном молчала или немногословно отвечала на его вопросы. Неподалёку мужская компания громко обсуждала свои рабочие новости. Очевидно, сотрудники какой-то организации решили провести выездное рабочее совещание под суши и сашими.

Ну что, завтра в колледж поедем? — спросил он.

Хорошо.

Только я хотел тебя попросить, чтобы ты сама добралась до колледжа, ну, скажем, часикам к 12ти. Я бы отвёз своего работника на объект, организовал там работы, а потом, чтобы время не терять, прям к колледжу бы подъехал. Как ты, сможешь сама добраться? К полудню, думаю, уже выспишься. Ты же, я как понимаю, поспать любишь подольше?

Да, подъеду. — Она смотрела на него красивыми карими глазами спокойно и внимательно. Он вдруг вспомнил, что по молодости ему не нравились темноглазые девушки: он не мог вы держивать их взгляда, ему было почему-то дискомфортно встречаться взглядом с обладательницами тёмных глаз. Но с возрастом это прошло и он даже стал отмечать, что кареглазые девушки, напротив, часто бывают более покладисты и ласковы, чем некоторые обладательницы голубых глаз. Что же касается редких представительниц прекрасного пола, обладающих зелёными глазами, то с этими особами надо точно держать ухо востро, иначе заклюют, затопчут, только дай повод. Жена его, конечно же, была зеленоглазкой, и это только подтверждало его выводы. Насколько эти выводы соответствовали научным данным, его как-то особо не интересовало: слишком много других более важных вопросов приходилось решать ежедневно.

Официантка принесла их заказ, и некоторое время они расставляли многочисленные соусники и тарелочки, разводили сою с васаби, пробовали японские изыски. Приготовлено было не плохо.

Предлагаю следующий план действий. Мы с тобой вместе идём в деканат. Встречаемся там с деканом, или кто там его замещает по вопросам учебным, решаем все вопросы с твоим восстановлением. Оплатим эти шесть тысяч, или сколько там нужно, ты говорила, чтобы документы твои выкупить?

Ну да, шесть. Потом надо же будет договор заключить на обучение на

следующий год, так ведь?

Да.

А поскольку ты у нас ещё несовершеннолетний ребёнок, то договор должна заключать мама, так ведь?

Ну да.

Я, честно говоря, с твоими родителями не хочу встречаться ни при каких условиях. Обо мне вообще не надо никому рассказывать. Мы же так с тобой условились?

Да.

Поэтому мы все вопросы финансовые порешаем в колледже, а потом ты поедешь вместе с мамой и договор перезаключишь. Получится так? Мама согласится, как ты думаешь?

Думаю, да.

Может, и отношения наладятся с родителями. Только ты это… не употребляй, пожалуйста. Ну и на дороге не стой. Договорились?

Да я уже с тех пор, как с тобой стала общаться, не употребляла. Да и в городе синтетики нет сейчас. Перекрыли.

Ну и хорошо. Вообще этой гадости не было бы лучше. Зачем себя убивать в таком возрасте молодом. Ладно, не хочу про наркотики говорить, в ресторане по крайней мере. Да и тебе, думаю, эта тема не особо приятна. Давай, налегай на еду. Ты, я смотрю, голодная.

Да я вообще много ем. Я же говорила.

Да тебе и надо кушать, слишком уж ты хрупкая и худенькая. Я читал и знаю, отчего это. Всё виной твоя привычка пагубная. Ну опять я о том же, извини.

Девушка кивнула и приступила к поглощению роллов, темпуры и прочих сашими с небывалым аппетитом. О н смотрел на неё и потягивал не спеша зелёный чай. Сам он был не особо голоден, да и дома его ждал горячий ужин — наедаться не стоило.

Рассчитавшись с официанткой, они вышли из ресторана на небольшую парковку у технического входа, рассчитанную на несколько автомобилей. Зазвонил его мобильный телефон. Звонила жена. Он дал знак девушке помалкивать и, отойдя в сторонку, ответил на вызов. Жена поинтересовалась, как у него дела, где он находится и во сколько его ждать дома. Не привыкший врать, он довольно резко ответил, что занят делами, кое-что покупает для стройки и вернётся домой как обычно. Разговаривая, он наблюдал за девушкой. Она подошла к мужчине, по видимому работнику ресторана, который курил у служебного входа, и стрельнула сигаретку. Тот угостил и взглянул на спутника девушки.

«Интересно, что он думает сейчас. Наверное, не совсем понимает, что мы за странная пара. То ли дочка с папой, то ли сожители — перезрелый мачо и недозрелая вертихвостка».

Девушка подошла к бордюру, взобралась и пошла к нему, заметив, что он закончил разговаривать по телефону, балансируя и помахивая рукой с сигареткой. Он смотрел на неё, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, хотелось отругать её за вот это шкуляние сигарет у посторонних мужчин в его присутствии, с другой, глядя на её непосредственное поведение, он понимал, что по сути она ещё ребёнок, неразумный, неважно воспитанный, а самое главное — лишённый родительской заботы и любви.

Слушай, — сказал он, когда она подошла ближе, всё так же балансируя на бордюре и выпуская сигаретный дымок, — я, знаешь, неловко себя чувствую, когда ты при мне сигареты стреляешь. Ты могла бы у меня спросить, мы бы купили в магазине.

Хорошо, больше не буду, — она улыбнулась. Затушила сигаретку и выбросила сквозь решётку в ливнёвку.

Ну что, в добрый путь, — вскинула на него свои карие глаза.

Поехали.

Погода окончательно наладилась, ветер стихал, вечер обещал быть тёплым и тихим. Он ехал не спеша по объездной дороге, наслаждаясь прекрасным видом моря и присутствием рядом своей молодой знакомой. Она сидела, вытянув ноги в новеньких джинсах, и каждый раз, когда он бросал на неё взгляд, улыбалась в ответ. Вид у неё был сытый и довольный, как у изящной кошки, — только что не мурлыкала. Какое-то природное очарование и обаяние было у этой девушки. И глядя на неё в такие моменты, он забывал о всех её пороках и недостатках.

Они подъехали к её месту обитания на Чёрткине и остановились рядом с небольшим магазином, расположенным на первом этаже соседнего дома. Девушка сидела молча, словно ожидая чего-то.

Что, наверное, денег тебе надо? — спросил он.

Ну, я хотела сигарет купить, ну и так, по мелочи.

Знаешь, много не дам, сегодня у нас и так траты получились существенные — джинсы и ресторан. А завтра нам за учёбу платить. Если честно, у меня налички вот немного осталось, надо снимать с карты. — Он достал из бумажника несколько сотенных и протянул ей.

Ок. Спасибо тебе за всё. — Девушка улыбнулась. И ему вдруг страстно захотелось прикоснуться к ней.

Ну, дайка я тебя обниму, — сказал он.

Она с готовностью приникла к нему. Он аккуратно приобнял её, почувствовав под рукой худенькую спину с выпиравшими лопатками.

Отстраняясь, она слегка сжала рукой верхушку широчайшей мышцы у него на плече, словно массируя и проверяя его физическую форму.

Давай, беги, — он ласково смотрел на неё. — Завтра не опаздывай, как договорились, в полдень жди меня у колледжа.

Не опоздаю. — Она вышла из машины, улыбнулась ему на прощание и пошла в сторону магазинчика.

Он развернул джип и поехал домой, размышляя дорогой, как завтра строить разговор с преподавателями колледжа.

Подъезжая к колледжу в полдень следующего дня, он увидел свою подопечную разговаривающей с какой-то черноволосой, коротко стриженной девицей. Он медленно проехал мимо них, выискивая место для парковки. Наконец нашёл подходящее, в тени деревьев с задней стороны здания колледжа, где межквартальная дорога вела мимо детской площадки к девятиэтажному жилому дому и заканчивалась тупиком. Он встал в тени деревьев. После вчерашнего дождя было нестерпимо душно и влажно. Солнце жарило с самого утра, выпаривая влагу из земли. Кондиционер в его стареньком джипе работать отказывался, а ехать на ремонт у него всё не было времени, поэтому в такие жаркие и душные дни в машине было адски некомфортно.

Девушка, оставив свою собеседницу, пошла к нему. Она была одета в ту же тоненькую красную кофточку с глубоким декольте, что и при их первой встрече; синие джинсы, сандалии и одна серёжка в правом ухе дополняли наряд.

Привет. Рад тебя видеть, — он поздоровался первым.

Привет, я тоже.

Что это за девушка, с которой ты разговаривала?

А это сестра моя.

Постой, я же просил не светить меня перед твоими родственниками, зачем ты это?

Да так просто получилось: она позвонила и спросила, где я, а я сказала, что в колледж еду, а она тут неподалёку была, ну и подъехала, мы давненько не встречались просто. Извини, это с тобой никак не связано.

Ну ладно, сделаю вид, что поверил. — Ему было неприятно, что девушка, кажется, обманывает его и сестра оказалась здесь неслучайно, хотя она и сразу ушла, как только он подъехал. С другой стороны, он оправдывал девушку тем, что всё-таки знакомство у них не совсем обычное получилось и причин полностью ему доверять у неё пока не было.

Ну что, готова идти в деканат? Или, вернее, там приёмная комиссия работает.

Да я уже была там, но там обеденный перерыв до 13:30. Придётся подождать.

Ну что же, будем ждать.

Они встали рядом под раскидистой кроной дерева, защищающей от палящего солнца. С высоты своего роста он невольно бросил взгляд на глубокий вырез её кофточки и заметил, что чёрный бюстгальтер, который, повидимому, был ей немного великоват, неплотно прилегает к телу и видна её аккуратная грудь и бледнорозовый сосок.

Поправь, пожалуйста, одежду. Ты немного не по случаю, помоему, кофточку эту откровенную одела. Или из-за жары?

Да, жарко сегодня. — Она поправила кофточку и бретельку на бюстгальтере.

Так-то получше. А то всё-таки мы к преподавателям идём, а они, знаешь, обычно консервативные. Или как тут? У тебя хоть есть какое-то впечатление о преподавателях, которые тебя учили? Или ты не успела мнение о них составить, слишком мало занятий посещала?

Да вроде нормальные такие. Посмотришь сам.

Какой-то крупный мужчина, шедший со стороны девятиэтажки, вдруг стал пялиться на них почти неотрывно, особенно на него, как будто сканируя и стараясь запомнить или, наоборот, стараясь вспомнить, не был ли он с ним знаком. Он опять ощутил неловкость: ему казалось, что у всех встречных возникает вопрос, что эти двое делают вместе.

Это, случайно, не твой знакомый? — спросил он у девушки.

Нет.

Что он так вылупился на нас тогда.

Не знаю.

Может, в машину пойдём, там жарковато, конечно, но окна, двери откроем — и ничего, пересидим, а то стоим тут, как два тополя на Плющихе.

Пойдём. Они сели в машину.

Значит, это твоя сестранаркоманка была? — спросил он снова.

Да.

Та, благодаря которой ты подсела на наркоту?

Ну типа того.

Ты понимаешь, что если ты восстановишься, всё пойдёт так, как мы с тобой планируем, и ты завяжешь с наркотиками, то тебе придётся прекратить общение с сестрой, чтобы она тебя не сбивала с пути правильного?

Конечно, я понимаю. Но как это осуществить, пока не знаю. Сестра, вообще-то, может, уедет скоро со своим парнем: они вроде собирались куда-то в Сибирь.

Ну вот и пусть уезжает. У нас цель одна — вернуться к нормальной жизни, и нам попутчики зависимые ни к чему, тебе самой бы выбраться. Я искренне тебе этого желаю. Очень мне не хочется, чтобы ты губила себя, да ещё и рисковала по ночам, в машины к незнакомцам садилась. Прошу тебя, не делай этого больше никогда. Я буду тебе помогать понемногу. Не рассчитывай, конечно, на многое, у меня сейчас у самого не лучшие времена, но на пропитание и так, по мелочи, я тебе подкидывать буду. А там с учёбой если всё наладится, то дальше видно будет. Только не шляйся по ночам. Анализы, видишь, у тебя все хорошие, надо беречь здоровье. А вечерами могут и уроды всякие ездить, завезут куда-нибудь и ау.

Ну как с сестрой моей получилось.

А что с ней получилось?

Да как-то вечером села в машину, там двое парней было. Оказались уроды конченные. Вкололи ей «крокодила», возили полночи в машине. Отымели везде, куда только возможно. Их даже дэпээсники останавливали — и ничего: как-то отмазались и их отпустили, а сестру жёстко оттрахали и избили ещё. Потом выбросили где-то на пустыре. Она через некоторое время только очухалась и кое-как домой приползла.

Девушка рассказывала это так обыденно и просто, что у него холодело сердце. В какой же клоаке пребывают эти молодые девочки, в состоянии ли они сами осознать весь ужас и бедственность их положения или такова их наркоманская судьба и наркоманское счастье?

Ну ты что, тоже так попасть хочешь? Это хорошо ещё, что она живая. А так вкололи бы ей дозу побольше — и всё, загнулась бы от передоза на этой помойке, где её выкинули. Они, может, на это и рассчитывали. И ты в машины к незнакомцам садишься.

Ну я всегда смотрю, к кому попало я не садилась. Только к тем, кто доверие вызывает.

А я, значит, вызвал твоё доверие? Она улыбнулась и тряхнула головой.

Да, вот хочется тебя отругать, конечно, но не получается, да и поздно уже. Как же родители твои недосмотрели-то за вами? Одна сестра в дерьме по уши и вторая туда же, а они на даче, кроликов разводят — не понимаю.

Деструктивная семья, — сказала она серьёзно, глядя прямо перед собой. — Ой, — она вдруг встрепенулась и полезла рукой в очечник из мягкой синтетической ткани, прикреплённый на боковом воздуховоде торпедо. Там его жена часто возила очки или разные мелочи, которые требовались во время поездок. Девушка достала оттуда небольшой пластиковый шарик с блестящими вкраплениями.

Конец ознакомительного фрагмента.