Музыкальное отражение

Регина Райль, 2018

По запросу "Мария Иванова" социальные сети находят больше ста двадцати тысяч человек, а вот Керис из рок-группы «Фосфор» – одна-единственная. Моё зеркало отражает двух разных людей: днём скромного офисного работника, а по вечерам – эпатажную синеволосую рок-диву. Но свою радикальную ипостась я скрываю вовсе не из-за строгого дресс-кода, а из-за начальника, в которого влюблена. Евгений Селиванов по каким-то причинам не выносит музыку. Смогу ли разобраться со своим призванием и заинтересовать мужчину мечты, не изменив себе?Содержит нецензурную брань.

Глава 2. Презентация

Настроение после еды поднялось. Я не собиралась отказываться от Жени и ещё не отчаялась добиться его внимания, а в будущем — и расположения. Собственно, эти мелкие разочарования нельзя было назвать «ударами судьбы», а раз так, то и печалиться не имело смысла. Если Жаба бросила мне вызов, то я его приняла! Услышать вежливое «Добрый день» Селиванова, поймать его короткий взгляд — этого я всегда ждала с замиранием сердца. А сегодня мне вообще повезло.

Если стремишься к чему-то всей душой, даже Вселенная начинает помогать, признавая искренность и серьёзность намерений. А мои как раз такие.

Едва мы с Полиной вернулись, как Жаба озадачила меня просьбой подключить проектор в конференц-зале и разложить материалы для предстоящей презентации. Обычно этим занимался кто-нибудь из админов, но раз сегодня оба уехали в филиал, а я им когда-то ассистировала и знала технологию, то отправили меня.

Ничего против я не имела, и вот уже открывала дверь, пытаясь удержать в равновесии папки, сумку с проектором и ноутбук. Просто чудеса эквилибристики. Поленилась сделать два захода. Отперев замок, я вошла в зал и чуть не задохнулась от духоты.

Поэтому, сгрудив демонстрационный материал и сумки на стол, я первым делом включила кондиционер, расположенный на боковом выступе потолка. И замерла под прохладными струями, охлаждаясь и оглядывая по стенам репродукции картин разных художников-пейзажистов: Моне, Левитана, Шишкина.

В кабинете переговоров господствовал идеальный порядок. Длинный чёрный лаковый стол сверкал будто зеркальный, кожаные сидения как по линейке ровно стояли по обе стороны, ни пылинки не было на кофейном столике. Позади стола руководителя красовалась исписанная разными графиками доска, а слева белело полотнище экрана проектора.

С доски я ничего стирать не стала, а вот документы разложила.

Справившись с этой лёгкой задачей, принялась колдовать с техникой. Провода соединила быстро, осталось только в розетку включить. А она как назло располагалась над самым полом. Будь я в брюках, то без труда наклонилась бы, но после сытного обеда, да ещё на каблуках, не смогла даже присесть, опасаясь, как бы швы на узкой юбке не треснули. Пришлось стелить на пол бумагу и опускаться на колени.

Так глупо я себя ещё никогда не чувствовала! Зацепила за ухо тонкую прядь, выбившуюся из кубышки, поправила на носу очки и выдохнула.

Но как только я забралась под стол, в коридоре послышались мужские голоса, приближающиеся к конференц-залу. Неужели заказчики уже приехали? Рановато. Времени ретироваться мне не хватит, но с колен надо встать однозначно.

Я быстро сунула вилку в розетку, но вылезти не успела — дверь распахнулась, стукнувшись ручкой о стену, и голоса заполнили помещение.

По тому, как горланили вошедшие, казалось, ворвалось как минимум человек пять, но вскоре я различила всего два голоса. Меня как ледяным ветром обдало, когда в одном, злом и жёстком, я узнала Евгения. Я никогда не слышала, чтобы он так кричал, но сейчас не сомневалась, что это он. Я сжалась от страха и заползла дальше под стол. Вот же влипла!

А вот с кем спорил Селиванов, я не узнала. Мужчины ругались, переходя на личности и, то и дело, позволяли себе крепкие словечки. Я подтянула ноги и перевела тело на корточки. Пришлось скруглить спину и упереться в столешницу — до жути неудобное положение. Юбка сжала бёдра, из-за высокого каблука заныли голени.

Может, они быстренько поскандалят и уйдут? Я робко надеялась на это. Не хотелось, чтобы Женя спалил меня здесь. Ведь я поняла, что подслушивала его личную беседу.

— Не думал, что после всего у тебя хватит наглости заявиться в компанию, Егор! — бросил он зло. — Ты не мог громче орать? Чтобы все этажи слышали, а не только мой офис?

— Да пошёл ты! Буду орать сколько хочу, понял? И это не только твой офис, говнюк! Я тоже имею право здесь находиться!

По моим ощущениям голос принадлежал молодому парню. Меня покоробило, и я даже не знала от чего больше: от слов или визгливых интонаций.

— Да, имеешь, но я улажу этот вопрос. Впредь ты не появишься здесь, пока не научишься вести себя адекватно. Ори на проходной сколько угодно, пусть хоть весь бизнес-центр сбежится, но я не выйду, и охранник тебя не пропустит! Это не твоя хреновая студия, где можно играться дерьмовыми песенками, тут люди работают. Хотя, что ты в бизнесе понимаешь!

Прежде я никогда не слышала такого яда из уст Жени, и похолодела. Но за язвительностью чувствовался ещё один слой — болезненный и печальный, сковывающий язык, как послевкусие горькой таблетки.

— Это мои-то песни дерьмо? Ошибаешься, Женька! Они охуенны. Но что бы ты ни делал, это только подогревает ко мне интерес, — голос некоего Егора не уступал в едкости. — Хорошо, что ты, наконец, перешёл к теме, по которой я здесь!

Что за фамильярности? Да кто это вообще такой? Хоть одним глазком посмотреть бы. Может, получится осторожно высунуться? И кто с утра шепнул мне надеть эту чертовски неудобную юбку? Ладно, попробую осторожно.

Я сделала мелкий шажок, но колено прострелило болью. Чуть не взвыв, я накрыла сустав ладонью и мягко его помассировала.

Долго я тут не просижу, это факт, но если начну перестраиваться — они меня услышат, а разговор всё больше приобретал налёт фатальности. Они ругались, уверенные, что никто не слышал. Как отреагирует Женя, узнав, что кто-то беспардонно сунул нос в его личную жизнь? Вот засада, я попала по полной!

А они не собирались сворачиваться. Я едва не застонала в голос. Почему меня послали настраивать проектор? Почему мне всегда так везло?

— Признайся, это твоих рук дело! На такую низость мог пойти только ты, сука! Додумался же слепить видео, где я обсираю Кайзера! Хотел подставить перед конкурентом, обвалить рейтинги, да? Жалкие попытки! Тебе не удастся потопить меня, паскуда!

Собеседник Жени не стеснялся в выражениях, и во мне всколыхнулась волна справедливого негодования: как он посмел оскорбить моего любимого мужчину?!

— Понятия не имею, о чём ты. Не знаю я никаких Кайзеров, мне нет дела до вашей индустрии. Тебе лучше уйти, — сквозь зубы процедил Селиванов.

Казалось, он едва сдерживался, чтобы не сорваться на грубость и не кинуться на хама с кулаками. Судя то тому, как сдавленно звучал его голос, у этого Егора получалось выводить мужчину из себя. Взбешенным Женю я не видела никогда. Теперь мне стало ещё любопытнее, кто это парень и откуда у него такая власть?

Боль в колене прошла, и я осторожно поползла к краю. Сейчас я выгляну…

— Вот ты как? Ладно. Срать я на тебя хотел! Завидуй, сколько хочешь! Но я свободен, делаю, что хочу, а ты пашешь на отца! Я знаю, ты причастен, и ты ответишь за свои дела! Я это так не оставлю, твою мать! Понял, сучий ублюдок? — послышался резкий стук.

Я поняла, что Егор шмякнул ладонью по столу, и вздрогнула от неожиданности.

В этот момент я как раз выглянула из-за края. Спиной ко мне стоял Евгений без пиджака, в костюмных брюках и светлой рубашке с засученными рукавами. Но мне некогда было восхищаться им, меня больше интересовал его дерзкий собеседник.

Выше Жени на пару сантиметров, Егор значительно проигрывал в комплекции. Бесформенная толстовка скрывала торс, но вытянутое бледное лицо, худые кисти и ноги в обтягивающих узких джинсах с висящим задом выдавали субтильную фигуру. Из-под капюшона, накинутого на голову, выбивалась белоснежные пряди тонких как паутина волос до подбородка. Вид немного помятый. Да и в принципе не красавец: большой нос, полные губы, густые брови и наглые тёмные глаза.

Но отталкивающей его внешность нельзя было назвать. И вообще парень показался мне смутно знакомым. Он отчаянно размахивал руками и раскачивался на носках — чувствовал своё превосходство, будто ему принадлежал этот зал или как минимум часть компании.

— Заткнись, Егор! Или я сделаю это сам, — Женя подался вперёд и схватил парня за грудки. А тот скривил рот в усмешке и расставил руки, точно собирался обнять его. — Ты говоришь о нашей матери, сосунок! — он оттолкнул от себя Егора, а тот сморщился и харкнул под ноги Селиванову.

О матери? Значит, Женя разговаривал… с братом? Догадка лишила меня равновесия. От неожиданности, хотя из-за затёкших ног больше, я полетела на пол.

Оба как по команде вздрогнули и обернулись. Я поднималась на шаткие ноги под обескураженными взглядами. Голени кололо как иголками — застоявшаяся кровь стремительно побежала по венам.

— Это что? — голос Егора показался мне отвратительным. — Ты тут шпионку посадил уши греть? Мудак!

— Как… — Женя резко побледнел и так растерялся, что мне стало его жаль. — Что вы здесь делаете? — он развернулся ко мне и нахмурился.

Жутко не хотелось, чтобы его злость излилась и на меня тоже. И фонтан прорвало:

— Евгений Юрьевич, я не нарочно! Я не хотела подслушивать! Просто подключала проектор, а тут вы вошли, я боялась помешать, а потом было неловко вас прерывать.

— Мари-и-я! — обречённо выдохнул мужчина, а Егор вдруг зацепился за моё имя.

— Мария? Твоя шлюшка? — он обеим руками оттолкнул Женю со своего пути и подскочил ко мне. — Ждала под столом, когда ты ширинку расстегнёшь? — он вдруг схватил меня за лацкан пиджака и подтянул к себе. — У тебя всегда был дурной вкус, но эта сучка посимпатичнее прошлой, — пока я пыталась освободиться от цепких пальцев парня, он вдруг смахнул с моего носа очки и вгляделся в лицо.

— Отпусти девушку! Она не причём! Это только наш с тобой разговор! — Женя как-то болезненно перекосился, в несколько шагов дошёл до нас, схватил брата за плечо, но тот, вместо того, чтобы отпустить, крепче прижал меня к себе.

Ух, до чего же тощий! Его тазовая кость впилась мне в бок. Я ощутила запах вишневой жвачки, дорогого одеколона и спиртного, выпитого вчера.

— Да не буду я с тобой разговаривать! Теперь по-другому побазарим! Я предупредил!

Он с такой ненавистью смотрел на брата, что мне стало обидно за Женю. Я даже вырываться перестала. Что они не поделили? Почему так ругались?

— Всё, я сваливаю. Дай пройти, — Егор оттолкнул меня, выдернул руку из хватки Евгения и грубо зацепил его плечом.

Мои туфли не выдержали такого испытания — каблуки подогнулись, и я, как подрубленное дерево грохнулась на задницу, сдавленно ойкнув. Женя кинулся вперёд, но подхватить меня не успел. Он наклонился и положил руку мне на плечо:

— Мария, как вы? Не ушиблись?

Придвинувшись безобразно близко, Селиванов участливо взглянул на меня. А я забыла про боль в копчике и залюбовалась склонившимся надо мной мужчиной — эти тёмно-каштановые завитки волос на лбу и заросший щетиной подбородок — м-м-м, когда мне ещё так повезёт! Мне показалось, или он посмотрел на меня как-то странно? Будто впервые видел. А, ну да, Егор же содрал с меня очки!

— «Император на ветер не бросает слов и карает жёстко долбанных врагов…» — бормотал парень, танцуя к выходу. А потом раздался хруст, и из-под подошвы дорогих фирменных кроссовок брызнули осколки стекла и пластиковые дужки моих очков. — Упс! — Егор развернулся, показал нам два фака и пнул стул. Несчастный предмет мебели отлетел к стене, чуть не пропоров репродукцию картины Шишкина. — Счастливо оставаться, лошары, — бросил он и выскочил в коридор, хлопнув дверью.

— Щенок! — выдавил Женя и взял меня за руку.

Я почувствовала, что его буквально трясло от злости. Да я и сама надавала бы этому молокососу! Ремнем его надо было воспитывать, почему запустили? Может, ещё не поздно? У меня есть один, с патронами, бить будет больно. Одолжу ради такого дела.

— Не переживайте, Мария, я выпишу вам премию, купите себе новые очки. Можете встать? Я помогу, — мужчина приподнял меня за спину, а потом передвинул руку на талию.

А я стала тряпичной куклой и инстинктивно обхватила его за шею. От аромата пряного парфюма и его собственного мужского запаха, у меня снова подогнулись колени.

Когда он прижал меня к себе, высвобождаться не хотелось. Совсем не так, как с Егором, да и тело у Евгения было не костлявое, а крепкое и гибкое. Я таяла, ощущая под одеждой налитые силой мускулы, и полностью расслабилась в руках начальника, а он будто и не почувствовал моего веса — поднял без напряга и поставил на ноги.

Потом снова посмотрел как-то странно и отпустил не спеша, только когда уверился, что я стою, не заваливаясь на бок. Мне жутко не хотелось его отпускать, но я быстро убрала руки — и так уже разозлила босса.

— Спасибо. И простите… Не нужно премии. Я сама куплю, — залепетала я.

— Перестаньте, это же моя вина, — он нервно почесал голову над ухом. — Вы хоть что-нибудь видите сейчас? — он покосился на меня.

Ещё как! Очки-то фейковые, но отыграть надо по полной.

— Вижу, но немного размыто, — я заглянула ему в лицо и нарочно сощурилась. На самом деле я пользовалась тем, что могла открыто и безнаказанно смотреть на него.

— Съездите в оптику, если надо, я подпишу отгул, — Женя выдохнул, успокаиваясь, и прошёл за стол. Он раскрыл принесённую мной папку и бросил как бы невзначай: — Надеюсь, вас не нужно предупреждать, что всё, виденное и слышанное в этом зале, должно здесь и остаться?

— Конечно, Евгений Юрьевич! Я никому не скажу, обещаю, — выпрямилась я. — Это не моё дело, я не буду распускать сплетни.

Не глядя на меня, он как-то задумчиво покивал, будто оценивая, можно ли доверять мне и не лучше ли будет припугнуть или задобрить прибавкой? А потом повернулся.

Я оказалась на бескрайнем поле расцветших красных маков. Нежные лепестки затрепетали на ветру, и воздух насытился дивным дурманящим ароматом. Я упала в глаза Жени и потонула в океане томительного чувства. И что-то такое же безбрежное раскрылось между нами…

А потом зазвонил мой телефон.

Взгляд Селиванова медленно наполнился если не презрением, то крайней степенью неприятия. Мужчина переменился в лице и посмотрел на мой карман, в котором надрывался сотовый, изливая свежий хит металкор-группы. Да, со всеми яркими атрибутами стиля: скоростные гитары, хрипящий скримо, барабанный ритм, как сердце тучного человека, догоняющего уезжающий автобус. И как моё сейчас.

С плеч медленно стекала река мурашек, пока я пыталась вытащить из кармана злополучный телефон, а он, зараза, как назло, запутался в подкладке.

Моего красноречия не хватало описать взгляд Жени. Океаны нежности? Ха, да он так побледнел, что лицо потерял. Мне показалось или его зелёно-голубые глаза напитались оттенком стужи? Боже, от обиды хотелось плакать.

Так испоганить трогательный момент могла только я!

— Господи, выключите уже это безобразие! — голос моего начальника перекричал басы трека. Надо же как он разозлился. — Я же давал чёткие указания!

— Простите, — я наконец выловила проклятый сотовый и отрубила звонок.

Полина потеряла меня. Ух, я ей задам! Да и себе не мешало всыпать — какого чёрта не поставила на вибро? В кои-то веки удалось так близко подобраться к Жене!

Мужчина покачал головой и выдохнул.

— Идите, Мария! Скоро приедут заказчики, мне нужно подготовиться, — сказал он холодно, снова склоняя голову к бумагам и теряя ко мне интерес.

Тишина раздавила уши. Я кивнула и развернулась на выход. Но вдруг стало обидно: почему он так болезненно реагировал на музыку, что запретил радио в офисе и разрешил только вибро режим телефона?

Про это мало распространялись. Указания просто приняли как причуду большого начальника. Похоже, только меня это сильно задевало.

Он не любил всю подряд музыку или выборочно? Допустим, не всякому нравился тяжёлый рок, я лично не переваривала рэп, но были же и более лёгкие стили: эмбиент, лаундж. Классика, на худой конец.

— Евгений Юрьевич, а вы совсем никакие жанры не признаёте? — выпалила я быстрее, чем задумалась о последствиях.

Что я себе позволяла? Ненужная сейчас гордость заставила меня вскинуть подбородок. Ох, Машка, поплатишься ты за этот выпад. Тебе бы промолчать, смиренно склонить голову и ретироваться, как и сделала бы Мария Иванова.

Но кто-то выпустил Керис.

Это мой сценический псевдоним. Музыкальная индустрия: фанаты, коллеги по «Фосфору» и другим группам — знают меня под этим ником.

Женя поднял голову и с удивлением посмотрел на меня.

— Хотите обсудить со мной этот вид искусства? — жёсткие нотки уплотнили голос.

Казалось, сам воздух вокруг меня сжался, а мурашки снова потекли по плечам, груди, ногам. И как он так мог? Кто научил его контролировать чужое тело?

Да, я безумно хотела обсудить с ним и музыку, и всё на свете. Но… И тут в груди стало больно — ему это не нужно. Я покачала головой, а Евгений повторил:

— Вы свободны, Мария.

Я взглянула на его склонённую голову, на тёмные волны густых волос, высокий лоб, длинные ресницы, и вздохнула, едва сдерживая слёзы. Недостижимый.

Развернувшись, я зашагала к выходу.

* * *

Нереально длинный и перенасыщенный событиями день не торопился заканчиваться. Сегодня я специально пришла пораньше, чтобы успеть вечером на концерт, но к четырём часам уже уработалась так, будто неделю из офиса не вылезала. Сначала это столкновение с Женей, потом скоростное завершение проекта, выходка Жабы, и на десерт — разыгравшаяся драма между родственниками, свидетелем которой я невольно стала. Хорошо, что сегодня пятница, завтра отдохну и высплюсь, а уже вечером разгружу мозг на сцене.

Пока я шла на своё рабочее место, мои мысли занимал Егор. Да, впервые за долгое время я думала о другом мужчине, не о Жене. Просто до этого момента я не знала, что у него есть брат. Да ещё такой своеобразный. Но, похоже, не я одна пребывала в неведении.

Мне даже не пришлось спрашивать: едва я вернулась, как Полина принялась рассказывать, как на проходную заявился незнакомый парень и потребовал босса.

— Позор-то какой! — с жаром шептала Краснова. — Он орал матом на Евгения, а все это видели и слышали. Пожалуй, я опущу нецензурные эпитеты, но тот пацан будто нормальных слов вообще не знал, одни ругательства. Селиванов его быстро сграбастал и куда-то увёл.

Знамо дело, куда. Меня до сих пор потряхивало от прожитой сцены. Но удивление и досаду я изобразила мастерски:

— Надо же! Вот чёрт, такое пропустила, пока проектор настраивала! А что за парень?

— Понятия не имею, впервые видела. На заказчика не похож ни по выражениям, ни по одежде. Супер наглый и упрямый хам. Прям на дыбы встал: «никуда не уйду, пока не поговорим!». А где твои очки кстати? — вдруг заметила она.

Меня так и подмывало рассказать подруге о своих приключениях, но я вспомнила, что обещала Евгению «забыть» о случившемся, и посетовала на неуклюжесть:

— Уронила на лестнице. Раскололись в хлам, теперь только новые покупать.

Полина сразу поверила — ожидаемо от меня.

Я невероятно умело поддерживала образ стеснительной, неприметной и неловкой сотрудницы офиса, скрывая любые проявления музыкальной индивидуальности. Безынициативная, мало коммуникабельная, никаких управленческих качеств, но ответственная, исполнительная и трудолюбивая — готовое резюме на Марию Иванову.

Я огляделась: кости начальнику никто не перетирал, все тихонько работали. Это немного успокоило — не хотелось, чтобы по офису гуляли сплетни. Если Женя скрывал наличие брата, значит, так было нужно. Я такого придурка тоже скрывала бы от общественности. Да и вообще, у каждого свои секреты. Мне ли не знать…

Но что у них вышла за размолвка? Я мало поняла из воплей Егора и, жутко заинтригованная, полезла искать информацию о нём в Интернете.

Его личность не была засекречена, и я сразу узнала на фотках того самого грубияна. Двадцатитрёхлетний Егор оказался довольно популярной личностью. Гугл выдал больше ста тысяч результатов. У него даже имелась персональная страница и, читая Википедию, я всё сильнее поражалась контрасту между братьями.

Более известный под псевдонимом Император, младший Селиванов являлся трилл и клауд-рэп исполнителем, приверженцем «новой школы» рэпа. Три альбома, несколько совместных микстейпов¹ с другими исполнителями и длиннющий список треков. Плотность незнакомых слов на страницу зашкаливала. Ни поджанр рэпа, ни принадлежность к какой-то там школе, мне ни о чем не говорили — от индустрии хип-хопа я была так же далека, как Нептун от Солнца, и естественно никогда прежде не слушала Императора. Но решила восполнить пробел при первом же удобном случае.

На «YouTube»-канале Егора обреталось семь с половиной миллионов подписчиков, а клипы переходили в просмотрах за сорок лямов. Во сколько же раз это превосходило статистику скромного канала группы «Фосфор»? Лучше не считать, чтобы не расплакаться.

Но меня больше поразило другое: у Жени брат — музыкант? Как такое возможно? Уж не из-за Егора ли он ненавидел музыку?

У меня аж сердце забилось быстрее от того, что, возможно, я подобралась к разгадке волновавшего меня вопроса. Конечно, не красиво копаться в чужом белье, но Женя мне важен, я хотела узнать его ближе, и всё, происходящее с ним, имело для меня значение.

Хорошее оправдание, да? Рассудив так, я продолжила допрашивать Гугл.

Ещё Егор упоминал какого-то Кайзера. Это тоже оказался рэпер, а первой ссылкой вылезало видео, озаглавленное «Скандал века!! Война монархов!!». Но посмотреть его мне не удалось, потому что Полина начала проявлять интерес к творящемуся на экране моего телефона. Пришлось свернуть расследование.

Чёрт бы побрал женское любопытство! Ага, ругаю Полю, а сама не усидела под столом. Дождалась бы, пока братья разошлись, и потом вылезла. Так нет же! Высунула любопытный нос. Чувство стыда окутало меня как дым костра. Неприятно не то слово.

Но… одновременно с этим, дыхание перехватывало от сладостных воспоминаний нашего случайного объятия с Евгением. Господи, как же мало нужно влюблённым — прикосновение, взгляд, улыбка — и витать в облаках весь день. А вернее, оставшийся час.

И вот, по его истечении, я уже собиралась домой. Полина напоследок поинтересовалась, не передумала ли я пойти с ней, но я с улыбкой отказалась.

Жила я близко, и добиралась до квартиры за двадцать минут. Главное успеть нырнуть в метро до основного потока людей. Алина — подруга, с которой мы вместе снимали хату — ещё не пришла с работы. Я перекусила и, включив деткор на ноутбуке, стала собираться на концерт — музыка помогала создавать верный образ Керис. А он, надо признать, разительно отличался от внешнего облика Маши Ивановой.

Можно было подготовиться и в гримёрной концертного зала, но мне нравилось выходить на улицы «при параде». Нет, не эпатировать окружающих — в Москве внешним видом мало кого удивишь — просто так я чувствовала своё отличие от серой массы.

Это моё противоядие от офисной жизни. Свою дозу «стадности» я получала днём, сливаясь с толпой, сейчас же меня грело осознание, что Керис — одна-единственная, неформатная и исключительная. Что я исключительная.

Я распустила волосы и нанесла на них мелком кобальтовый оттенок. Натуральный цвет у меня русый, поэтому и синий выходил насыщенным. Я не могла обзавестись таким тоном на постоянной основе, а мелки смывались с первого раза, и можно было менять оттенки от голубого до сапфирового. Иногда я добавляла пряди других цветов — белого или фиолетового, но не в этот раз.

Побрызгав волосы термоспреем, я накрутила их на электробигуди, а сама в этот момент занялась макияжем. Ярким, броским, кардинально меняющим моё лицо.

Я достала из шкафа сценический костюм и облачилась в него. Неострые шипы покрывали плечи и спину кожанки и бёдра узких брюк. Под куртку я надела белый топ, изрезанный на полосы и ремень с патронами, тот самый, которым предлагала выпороть Егора. Туфли на шпильке заменила сапогами со шнуровкой на низком каблуке. Я добавила серег и цепочек, а после сняла бигуди и взбила завитые волосы.

Вот, кажется и всё! Оглядев себя в зеркало, я улыбнулась тёмно-красными от помады губами, подхватила рюкзачок и была такова.

Примечания

1

Микстейп (англ. mixtape) — тип звукозаписи, сборник песен, записанных в определённом порядке, представляющий смесь музыкальных фрагментов, собранных в композицию.