Элитарная философия. Интеллектуальный философский триллер с криминально-любовным сюжетом

Александр Царёв

В захватывающем романе «Элитарная философия» повествование ведется сразу от пяти лиц: четырех студентов и молодого энергичного преподавателя. В городе, где они живут, происходит настоящий беспредел: торговля наркотиками, убийства, рэкет, бесчинство радикальных сект. Кто за этим всем стоит – главы Преступного мира или загадочные Тайные общества? У героев впереди происки истины, любовные интриги и неприятная правда о родителях. А может, студенты всего лишь пешки в чьей-то запутанной игре …?

© Александр Царёв, 2017

ISBN 978-5-4485-2218-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Евгений — Новый Путь

Не представляю, какой придурок придумал ходить первого сентября на пары — задавался я вопросом по дороге в универ.

Солнце светило ярко, ослепляя мои глаза, еще не до конца отошедшие от сна.

Сегодня первое сентября, ну дааа.. Чисто, по приколу, решил сходить на пары. Все равно, скорее всего, это будет первый и последний раз за год.

Экран моего телефона, показывал, что сейчас полдвенадцатого. Чудо, что я, в такую рань, не просто выбирался из постели, а еще шагаю по этой, до ужаса светлой улице. Мне кажется, что никто, даже я сам, никогда не объяснит причину, которая меня сегодня заставила идти в эту шарагу.

Рядом со мной проплелась толпа пьяных школьников, потягивая пиво из бутылок. Я кинул на них презрительный взгляд. Ну капец! Дети в классе девятом учатся, не старше, а с утра уже пьяные в хлам! Хотя, что я за моральные нравоучения взялся?! Даже вспоминать не хочу, что я вытворял в их возрасте.

Подходя к универу, рука по привычке потянулась к карману. Немного пощупав джинсы, я не обнаружил там того, что хотел.

— Точно! Совсем забыл, что бросил курить…

Единственный, кто в моей семье курит, это дед, да и тот начал в 25 лет, а мне только двадцать второй год пошел, а я третий раз уже бросаю.

Возле универа стоит куча студентов, дымя табаком как будто назло мне. Нужно срочно переключить мысли, а то закурю ненароком. Вообще, табачные компании могут радоваться новому украинскому поколению. Восемьдесят, а то и девяносто процентов, всех моих знакомы курят, в основном все начали еще в школьном возрасте. Особенно меня радуют пацаны, которым слегка за 20 перевалило, а они уже пачку крепких красных сигарет в день выкуривают. Из моих хороших друзей не отравляет свои легкие только Дима. О, вот как раз и он.

— Здорово, Димас! — Сказал я.

— Ну, здорово. — Мы крепко пожали руки.

— Чего тебя на первых двух парах не было? — Спросил Дима. Я в полуулыбке бросил на него взгляд, как на человека, задавшего чрезвычайно глупый вопрос. — Ну мало ли…, я думал, может ты хоть на последнем курсе начнешь ходить на пары. — Сказал Дима, как бы оправдываясь.

— Какая у нас сейчас пара? — Спросил я.

— Философия.

— Ха-ха, зачем журналистам на последнем курсе философия?

— Понятия не имею.

— Ну да ладно, в какой-то степени этот предмет может быть интересен. Ну или просто будем угорать над противной старой преподшей. — Подытожил я. Дима кивком со мной согласился.

Пара проходила на втором этаже в 211 аудитории, ранее мне не знакомой. Я вошел первый, первым делом посмотрев есть ли места на задней парте.

— Какие люди! Жека, ты че решил явиться на пары? — Шутливо спросил одногруппник, сидящий за первой партой.

Я ответил ему легкой улыбкой и пожал ему руку. Честно говоря, я не помню как его зовут. Он перевелся к нам, вроде, на третьем курсе и с тех пор набивается ко мне в кореша. Я прошел дальше, между рядами, половину лиц были мне не знакомы.

— Аленка! Давай пятишку. — Крикнул я, наконец-то, увидев подругу. Она приветливо пошевелила уголками губ. Это была интересная натура, возможно, самая необычная в нашей группе. По своей сути она была ботаншей, но привлекательной ботаншей. На ней были: стильные очки, рубашка, которая обтягивала ее узкую талию и тёмно-синяя юбка выше колен. Подобным образом она одевалась столько времени, сколько я ее знаю. Она мне всегда напоминала порно актрису, ну ту самую, которой уже больше двадцати, но в фильме, для взрослых играет школьницу. Признаюсь честно, я не прочь был бы с ней сняться в подобной кинокартине. Но к сожалению, в жизни все по другому, она слишком заучка. Вполне возможно, что еще и девственница, поэтому я не проявлял к ней знаки внимание, которые проявляет самец к самке.

Последняя парта была свободна, на предпоследней, сидели Мила и Алиса — этакие местные гламурные чики. Обе блондинки: макияж, маникюр — всегда на высшем уровне. Я с ними хорошо общался, но не больше. Мила явно была мне не по карману, Алиса в принципе тоже, но, в придачу ко всему, в нее был влюблен Дима.

— Привет чикули. — Я частенько так над ними подшучиваю.

— Привет Евген. — Ответила Алиса.

Мила тоже хотела что-то сказать, но у нее зазвонил телефон. Я поздоровался с обеими в щечку и кинул свой портфель на заднюю парту.

Дима, который шел за мной с каменным лицом, поприветствовал блондинок и чопорно поцеловал Алису в щечку.

— Чо ты ведешь себя, как дебил? — Прошептал я, при этом пихнув его локтем в живот, когда он сел рядом.

— В смысле? — Недоуменно прошептал он в ответ.

— В коромысле! — Передразнил я. — Ты по уши влюблен в Алису еще с первого курса! Почему ты тупишь?! Подкати к ней! — Он начал что-то мямлить в ответ. — Смотри, потом жалеть будешь. — Перебил я его. — Это последний курс, больше у тебя шансов не будет.

К счастью Димы прозвенел звонок, который спас его от ответа. Со звонком вошел препод, который разрушил все мои представление о нём. Молодой человек, старше меня ну максимум года на три. Военная осанка, дорогая модная рубашка, с расстегнутой верхней пуговицей и часы «Omega». Не плохая бабулька — подумал я про себя, и засмеялся.

— Чего ржешь? — Спросил Дима.

— Да ничего, забей!

Я вообще не думал, что такие преподы существуют. Блондинки, сидящие спереди, мигом оставили все свои дела и с интересом наблюдали за ним.

— Здравствуйте студенты! Меня зовут Виктор Сергеевич. Курс философии буду вести я. — Он начал свой монолог хорошо поставленным голосом и, по необъяснимой причине, его хотелось слушать. — Я понимаю, что для вас, журналистов, философия — не самый профильный предмет. Но моя задача не перемалывать с вами скучный курс по государственной программе, а научить вас мыслить. Неважно, пойдете вы работать по специальности или нет, всем вам пригодится критической отношение к жизни.

— А он мне нравится. — Подумал я.

— Сразу предупреждаю: ходить на пары нужно! Я знаю что вам это говорят все преподаватели, но я говорю серьезно. Предупреждаю, со мной на сессии не прокатит: «А давайте договоримся». — Такой стиль общения меня меня поразил. Да и не только меня.

— При этом я не буду вас грузить занудными лекциями и контрольными. Скажем так: с вас — хождение на пары и маломальское слушание и попытка понять материал, который я даю, а с меня всем пятерки и четверки в семестре. — Бурная реакция была в аудитории.

— Ладно, перейдем непосредственно к знаниям. Вопрос, который я хочу поднять на первой лекции всего один. Он звучит очень просто, но при этом можно развить его глубоко. Чем отличается философ от профессора философии? — Сначала никто не изъявил желание ответить.

— Философы это Декарт, Шопенгауэр, Кант, Нитцше. Они двигали мысль, а профессор философии преподает их мысли. — Сказал выскочка, ботаник с первой парты.

— Интересный ответ, но очень поверхностный. Есть еще гипотезы? — Гробовое молчание стояло в аудитории. — Хорошо, раз добровольцев нет, буду спрашивать сам. Журнал я открывать пока не буду, а познакомлюсь с вами по ходу дела. Вот вы, девушка. Да вы! Как вас зовут?

— Алёна.

— Алёна, какая у вас оценка по философии была на втором курсе?

— Пять.

— Отлично, тогда я даже не сомневаюсь, что вы знаете ответ на этот вопрос. — Алена задумалась.

— Я затрудняюсь ответить. — сказала она.

— Плохо.. Плохо не потому, что вы не знаете, а потому, что даже не попытались ответить.

Абсолютно по неизвестным причинам мне почему-то захотелось вступаться за Алену.

— Профессор философии работает за копейки, а философ живет в пещере и думает о смысле жизни! — Выкрикнул я. Слабое подобие смеха послышалось в аудитории. Виктор Сергеевич обратил на меня свой взор. — Ну все! — Подумал я, сейчас мне будет плохо.

— Как вас зовут?

— Евгений. — Неуверенно ответил я.

— Что ж, Женя, вы в чем-то правы. — Такого ответа я точно не ожидал.

— Какая была оценка у вас?

— Три.

— А почему?

— Да он на пары не ходил! — Крикнул, с какого-то перепуга, осмелевший Дима. В различных местах аудитории послышались легкие смешки.

— Ну теперь придется. — Уверенно сказал Виктор Сергеевич, и после этого устремил на меня взгляд.

— Ну я уже понял. — Ответил я.

— Все-таки, Евгений, мне кажется, из вас может выйти неплохой философ. Поэтому у меня к вам следующий вопрос: Что вы думаете о смысле жизни? — Я увидел, как вся группа смотрят на меня, ожидая ответа. — Разумно было-бы отморозиться, но зачем? Ведь у меня есть ответ.

— Смысла в жизни нет. — Уверенно заявил я. — Во всяком случае то, что нам представляют с рождения, есть бессмыслица. Нам предлагают идти в детский сад, потом школа, универ, а что дальше? Найти «хорошую» работу, пахать на чужого дядю за копейки? И все это приправлено религией.

— А к религии у вас какое отношение?

— Скорее атеистическое. — На этом я бы мог закончить свой ответ, но меня поперло. — Мой философский взгляд состоит в презрении к нынешней системе. Ее концепция заключается в том, чтобы полностью зависеть от какого-то «дяди». Дядя — начальник, который должен поднять зарплату, когда-нибудь. — Я усмехнулся. — Дядя президент, который приходит раз в четыре года, и должен сделать всех счастливыми. Дядя на небе, который якобы управляет нами, и если в нашей жизни что-то не так, то можно все свалить на «его волю». Итог заключается в том, что все сваливают все на дядю, а сами ничего делать не хотят.

— Вот это речь толкнул. — Послышался голос одного из студентов. Аудитория отреагировала небольшим смехом.

— Интересная мысль. — Сказал Виктор Сергеевич. — Я понял вашу точку зрения, она во многом вытекает из суждений одного известного философа. Можете назвать какого?

— Эмм, нет. — Замялся я.

— Подумайте хорошо, Евгений, дам вам небольшую подсказку. Этому философу также принадлежит цитата: «Стоимость рабочий силы определяется стоимостью привычно необходимых жизненных средств среднего рабочего». — Я молчал, потому что знал, что никогда не читал, никаких философов.

— Женя, а скажите мне, из каких философских трудов формировалась ваша точка зрения? — С интересом спросил Виктор Сергеевич.

— Не из каких. Я все черпал из жизненного опыта и личных суждений.

— Очень, очень интересно. Господа студенты, я могу вам на наглядном примере показать ответ на поставленный в начале пары вопрос! Но я хотел бы еще обратиться к Алене. — Скажите мне, пожалуйста. Вы знаете какому философу принадлежит цитата, которую я произнес?

— Если не ошибаюсь, это Карл Маркс. — Ответила Алена.

— Отлично, так я и думал!

— Разве я неправильно ответила?

— Нет, Алена, вы ответили как раз правильно. А как насчет цитаты «Любовь — это серьезное психологической заболевания»?

— Это точно Платон.

— Отлично, просто отлично! Теперь я могу в точности привести пример остальной группе. Господа студенты, вы помните, что главный вопрос пары был: «Чем отличается философ от профессора философии»? И на этот вопрос был наглядный ответ. Алену можно представить как профессора философии. У нее от зубов отскакивают цитаты, также она имеет от личную оценку за предмет, и я уверен на 100% хорошо знает биографию каждого философа.

Евгений же этого не знает, но имеет свои философские суждения и взгляд на этот мир, не такой как у всех. Евгений — это философ, чистой воды.

Группа замолчала, переваривая все сказанное Виктором Сергеевичем.

— Для первой пары достаточно. Хотя до конца еще есть время, я вас отпускаю и жду тем же составом через неделю.

— Вот это сильная пара была. — Говорил я Диме, чуть позже.

— Не знаю.. Мне лично не понравилось. По-моему он считает себя чересчур умным и имеет чересчур завышенное мнение о важности своего предмета.

— Дима, ты что дурак? Он же классно и интересно все объясняет.

— Как по мне, то нет..

— Ну и фиг с тобой, а я точно буду ходить к нему на пары.

Мы с Димой расходимся в разные стороны. Я думал пойти в буфет выпить кофе и оценить наличие красивых первокурсниц, но внезапно вспомнил одну очень серьезную вещь. Собственно говоря, именно из-за влияния этого фактора, я и пришел сегодня в универ. Долго браню себя непристойным жаргоном, потому что не могу понять, каким мистическим образом это могло вылететь у меня из головы. Мне ведь надо зайти в деканат! Если бы меня сегодня не вызвали, то я вообще бы остался дальше спать, черт возьми!

Лечу, по памяти, сквозь лабиринтные коридоры университета. Деканат наш примечателен английской часовней, которая висит прямо над дверями 201 кабинета. Сердце у меня стучит от внезапного наплыва информации, которая вызывает нервозность. Я делаю глубокий вдох и резко дергаю дверную ручку.

Зайдя во внутрь, я наблюдаю, целый консилиум преподавателей, которые отчитывают двух студентов очень высокого роста, я им обоим буквально по плечо. Несмотря на то, что у этих двух студентов рост практически одинаковый, под метр 95, внешность абсолютно разная. Один одет в строгую светло-голубую рубашку и молодежные брюки, волосы у него зализаны гелем в небольшой ирокез. Я уверен, что деканат наполнен ароматом дорогого одеколона именно благодаря ему. Второй же одет в черный широкий спортивный костюм, почти лысый, стрижка примерно под 3 миллиметра. Я узнаю в этих студентах своих одногруппников. Тот, который выглядит мажорно — это Саня Афродинский, мы с ним хорошо дружили раньше, второго я не помню как зовут.

Преподы, заседавшие в консилиуме, тоже, естественно, мне не знакомы. Все, кроме нашего декана Василия Яковлевича, который из-за глубоких морщин на лбу выглядит намного старше своих лет.

— Фамилия?! — Обращает он свое внимание на меня.

— Горацкий. — Отвечаю я. Василий Яковлевич копается в своих бумагах, затем поднимает взгляд на меня.

— Ааа, Горацкий… — Говорит он протяжной итонацией. — Это тот самый Горацкий, которого мы тянем, чуть ли не со второго курса. Ты зачем в магистратуру поступал, а?

— Учиться. — Говорю я первое, что пришло в голову. Все преподы разражаются хохотом.

— Ученик! — Саркастично говорит Василий Яковлевич. — У тебя не оплачен контракт!

— Может его прямо сейчас отчислить? — Говорит «„свиная харя“» заместительницы нашего декана. Это существо весит килограмм 120 и в свои 50 лет выглядит на 65.

Я размышляю над тем, какие контр аргументы привести. Внезапно у Василия Яковлевича звонит телефон. Он берет трубку.

— Слушаю. Кто? Витя? Ничего, нормально отработал. Ну да, ну да. Уже? Ладно, скоро буду. — Он с задумчивым видом возвращает телефон в карман. — Значит так, охламоны. — Обращается он к нам. — Я думаю вы меня поняли. В противном случае, в следующий раз уже будем общаться в кабинете ректора. Горацкий, чтобы в течении недели оплатил контракт!

Мы выходим из деканата. Я все пытаюсь вспомнить, как зовут парня в спортивном костюме.

— Интересно, кто ему звонил? — Произношу я мысли в слух.

— Яковлевичу? Кто, кто? Наркодилер, наверное. — Усмехается Афродинский.

— А если серьезно?

— И я серьезно. По — моему уже все знают, что он сидит на кокаине.

— Вот так новость.

— Жека, ты просто на пары чаще ходи. — Сказал парень в спортивном костюме.

— Марк, так тебя за тоже самое только что отчитывали. — Ухахатывается Афродинский. Я же тем временем вспомнил, что лысого парня зовут Марк Гносевич.

— Саня, я тебя прошу! Это все гнилой движ, я это сразу выкупил. Преподы побазарят, повякают, пораспинаются, Яковлевич спляшет кокаиновый гопак и все! Мы ведь на пятом курсе ёпте. Кто будет нас отчислять?!

— Твоя правда. — Ответил Афродинский.

Тем временем мы вышли из универа и направились в курилку. Курилкой у нас называются скамейки, размещенные в прямоугольном порядке во дворе университета. Там заседали наши одногруппники. Их было около 10 человек, но я знал только Влада Кресенцева — минированного блондина в темных очках, Игоря Полигиренко — позитивного парня, подозрительно низкого для своих лет, ну и, естественно, Алену Аврельчук, сидящую на скамейке и маняще закинувшую одну ножку на другую.

Пока я со всеми здоровался, Гносевич и Афродинский закурили. Меня пронзила неистовая тяга последовать их примеру. Всеми правдами и неправдами я пытался себя сдержать. Я решил завести непринужденный диалог с Аленой, но пока она мне что-то рассказывала, я заметил, как к курилке приближается еще одна особа. Аню Салонщук я не видел уже года 2 и заметил, что она невероятно похорошела. Она превратилась в изящную молодую леди со стройной фигурой и ровным макияжем. Она поздоровалась со всеми, обратив на меня особое внимание, затем присела рядом с Аленой. Я оценивающе поглядывал на них. И та и та мне понравились, и я раздумывал, в чью сторону сделать подкат.

— Гносевич, ты знаешь про убийство Ромы Марцинова? — Спросил Кресенцев.

— Ромку убили? — Боязливо спросила Аня Салонщук. Я начал напрягать свою память и вспомнил, что Рома Марцинов — это наш одногруппник.

— Об этом, по моему, все знают! — Ответил Гносевич. — По моей информации он задолжал денег Валерию Атикину, известному криминальному авторитету.

— Так ты ведь работал на него, вышибалой. — Вставил свои пять копеек Афродинский.

— А вот об этом можно было и не распускать базар. — Возмутился Гносевич. — Я давно с его группировкой все контакты посеял.

— Его группировка ведь называется «Туле», верно? В честь известного тайного общества. — Уточняет Алена.

— Туле-Дуле, не спрашивайте меня об этом. Я же сказал, что все контакты с ними я потерял. — Дерзнул Гносевич. — Хотя… — Он делает паузу. — Я могу вам закинуть одну мазу для размышления. Сегодняшний новый препод всем понравился? — Большинство ответило положительно. — Зуб даю, я его видел вместе с Валерием Атикиным.

— Да ладно?! — Выпадаю в ступор я.

— Не может быть. — Поддерживает Алена.

— Да я отвечаю! — Сказал Гносевич.

— Кстати да. — Говорит Афродинский. — По идеи он должен быть молодым аспирантом? Так ведь? А его кто-то раньше видел в нашем универе? — Все отрицательно качают головами.

— Он мог и в другом институте аспирантуру закончить. — Вступается за Виктора Сергеевича, Алена.

— А чо он тогда к нам поперся преподовать?

— А вы машину его видели? — Вступает в разговор Кресенцев. — Там Toyota Camry 2006 года, такая тысяч 20 долларов стоит. На зарплату препода он ее купил что ли?

— А какой ему смысл идти тогда преподавать? — Спросила Алена.

— Это и нужно выяснить. — Говорит Кресенцев.

— Может он Ромку и щелкнул. — Сказал Гносевич.

— Не говори глупости. — Отпарировала Алена.

Между нами разгорелась небольшая дискуссия по поводу смерти Ромы Марцинова. Девчонки изображали подобие скорби, одна подруга даже заплакала. Но как это обычно бывает в шумных компаниях, спустя десять минут вся грусть переросла в обсуждение сегодняшнего похода в ночной клуб «Сицилия».

— Сегодня закрытие всех летних тусовок, надо обязательно пойти. — Говорил Кресенцев. Я направил свой взгляд на Алену и Аню.

— Пойдем? — Задал я вопрос как бы им обеим и каждой в отдельности одновременно.

— Я нет, не люблю такие тусовки. — Сказала Алена.

— А я пойду. — Сказала Аня. — Как можно такое пропустить?

— Тебя подбросить? — Спрашивает Афродинский, когда мы отошли от всех. — Я буду ловить машину, могу мимо твоего дома проехать.

— Было бы не плохо. — Говорю я.

Мы подошли к обочине дороги. Саня выставил руку вертикальным пистолетом. Несмотря, на напряженное движение, машины не стремились останавливаться. Он закурил. Новая порция испытаний для моей воли.

— Аня или Алена? — Спрашиваю я у него, чтобы как-то отвлечься от мысли о курении.

— Ты думаешь с кем замутить?

— Ну, типа да.

— Вообще Алена красивее, такие как она, в постели просто бурю вызывают, поверь моему опыту. Но с ней будет много мороки, Анька, по-любому, доступнее.

— Просто я с девушкой недавно расстался. — Не понятно почему начал откровенничать я. — Полгода встречались, сильно ее любил, а потом бац и мелкая ссора переросла в крупный скандал. Так и разошлись с концами. Хочу отвлечься, попробовать что-то новое, может это поможет мне ее забыть.

— По любому поможет! Ты правильно мыслишь Женек. Это только так и работает. Я вот когда с Алисой расстался, мне тоже плохо было, но я знал тайну священного Грааля человеческой любви. Я в тот же день переспал с ее подругой и мне полегчало. В течении месяца я поменял десять девушек и потом про Алису и не вспомнил. — Буря новых впечатлений затмила депрессивную грозу отчаяния.

— Ты прав, Саня. Неотесанные, не знающие жизни романтики, мне твердили про любовь — одну и на всю жизнь, но я то понимаю, что это скорее привычка. Признаюсь честно, в первые дни, мне было очень плохо, я даже стал понимать людей, которые готовы к суициду, но потом трезвый ум, хоть я тогда был пьяный, подсказал мне выход. Найти другую девушку, переключить свои эмоции на другого человека и тогда, со мной будет все нормально.

— Все верно, оторвемся сегодня в «Сицилии»! — После этих слов останавливается такси.