Ведьмы отряда Чёрных лис

Регина Птица, 2016

Тейла, Дэйна, Лиара и Марлен – четыре ведьмы, отдавшие молодость за благо Магистории. В поствоенном мире они оказались лишними. И всё же каждая из девушек по-своему ищет своё счастье…

Глава 7. Неделя

Сомнения пришли в понедельник, когда я вдруг поняла, что наши встречи — не тайный роман сумасшедших любовников, а услуги проститутки богатому, пусть и экстравагантному клиенту. Мне и правда нужны были ещё четыреста золотых. Я потрясла старые кошельки и нашла двести, но не больше. Брать с него деньги за секс мне почему-то не казалось неестественным. Это было игрой, не больше. Но брать деньги за его доверие оказалось куда тяжелее. С другой стороны, бросить Лиару с её манией я тоже не могла.

Но даже не в том дело. Я-то знаю, кто я. Я отработаю ещё две встречи и… И что? Ответа у меня не было. Размышляя о превратностях своих ночных приключений, я полностью выпала из тренировки и крепко получила мечом по плечу.

— Тэйла? — Дайна остановилась, ожидая, когда я приду в себя.

— Всё, — я отвернулась и направилась к дому, — с меня хватит.

***

На работу я опоздала. Ещё неделю назад это бы никого не смутило, потому что кроме меня там обычно никого и не было. Ну, зайдёт изредка какой-то искатель истины, покопается в бумагах, бросит это дело и отправится в другое место. Теперь же так легко все не обошлось. Зерден стоял у дверей библиотеки надутый как индюк и злой, как десять Изначальных.

— Леди Тэйла, — процедил он, завидев меня издали.

Я инстинктивно поморщилась.

— Если вы не можете прибыть вовремя, почему бы вам не дать такую возможность мне?

Я скривилась ещё сильней.

— Вы знаете, что я не могу дать вам ключи.

— Тогда не опаздывайте.

— Почему вы говорите со мной так, будто я вам что-то должна? Это моя библиотека. Арта послала вас помогать мне, а не наоборот.

— Да, потому что вы мне ничем помочь просто не можете. Вы ничего не делаете, только спите на рабочем месте и составляете описи.

Он уставился на меня, как на комара, усевшегося ему на руку.

— Вот, — я отперла дверь и, церемонно поклонившись, пригласила мага войти, — прошу.

Не обращая внимания на сарказм, Зерден проследовал внутрь. Всё время, пока я развешивала мокрый плащ и делала записи об открытии библиотеки, Зерден ходил из угла в угол, демонстрируя своё нетерпение. Он немного успокоился, лишь когда я закончила с бюрократией и отперла перед ним дверь хранилища. Оказавшись среди рядов полок, убегающих вдаль, он будто очутился у себя дома. Медленно, слегка скользя кончиками пальцев по корешкам, он двинулся в полумрак.

— Что вы ищете сегодня? — спросила я.

— То же, что и всегда, — откликнулся он, продолжая вести пальцем вдоль полок. — Магию.

— Отличный ответ.

Он остановился и повернулся ко мне.

— Вы разбираетесь в магии?

— Насколько может разбираться в ней человек, который ищет её полгода.

Губы его искривила ядовитая улыбка.

— Полгода — это так мало, леди Тэйла.

Высокомерная скотина. Я возвела глаза к потолку, спорить с ним с утра пораньше не хотелось.

— Я ищу символ, — «сжалился» он надо мной.

— Какой?

Он поколебался.

— Пойдёмте.

Мы снова поднялись в читальный зал, и, вынув из-под моей кружки листочек бумаги, он начертил на нём знак, состоящий из переплетения ромбов и зигзагов.

— Похоже на письмо антауров, — сказала я задумчиво.

Он резко повернул голову ко мне.

— Похоже?

Я кивнула.

— Вы искали в гримуарах Артэ Табиуса?

— Искал, — он сжал губы, — я видел четыре его гримуара из шести. Ещё два, по слухам, погибли. Тот, где Табиус писал об Изначальных…

— И тот, где он писал об истоках магии. Они не уничтожены, они пропали незадолго до войны. Считается, что они хранились здесь, в библиотеке Атоллы.

Он вздохнул и, запрокинув голову, прочертил в воздухе полукруг собственным затылком. Видимо, спал он не лучше меня.

— И в чём разница, леди Тэйла? После войны многие не могут найти людей, не то что фолианты.

— Людей — это не ко мне, — сказала я рассеянно, — а вот насчёт фолиантов дело проще. Если кто-то его брал, пусть даже до войны, в архиве должны были сохраниться записи.

Он резко поднял голову. Глаза его блеснули.

— И вы сможете его отыскать?

Я колебалась. Чёрт меня дёрнул повыделываться. Эти записи можно перекапывать годами. И Зерден вряд ли поможет мне в этом. Он смотрел на меня в упор. Я видела волнение в его глазах, но он не торопил. Видимо, догадывался, что требовать от меня что-то бесполезно — я ведь могу их и никогда «не найти». Но и упрашивать не хотел.

— Могу, — сказала я наконец, — если вы мне объясните, что это за знак и почему он так вам запал.

Он снова поджал губы.

— Я не могу.

— Что значит — не можете? Или мы не должны работать вместе?

Он отвернулся и снова прошёлся по комнате, меряя пространство размашистыми шагами. Эта его роба смотрелась так странно… Она часто делает священников и колдунов женоподобными, но с Зерденом это не работало. Я отчётливо видела стройную, но именно мужскую грацию его движений. Плечи его чуть сутулились, но лишь потому, что руки были крепко сцеплены перед собой, и эта сутулость ничуть его не портила.

— Ну, хорошо, — сказал он, — этот знак, — он ткнул в бумажку тонким пальцем с острым ногтем, — как считает Арта, может заблокировать магические способности. Если мы найдём, откуда он взялся, и поймём, как он работает…

— То, возможно, сможете привить магические способности тем, у кого их нет. Зерден, а вы, собственно, что ищете, магию или магию света?

Он остановился и посмотрел на меня.

— А в чём разница, Тэйла? Свет и тьма, как вы их разделяете? Тьма — это те, кого можно убивать, свет — те, кого нельзя? Так? Ещё разница есть?

— Только не начинайте, — я подняла руку перед собой, — у меня от вас и так голова болит.

— Но вы сами завели этот разговор, вам и заканчивать.

Я вздохнула.

— Скажем так, те, кого можно убивать — это те, на кого указал магистрат. Тьма и свет тут ни при чём.

Кажется, в его взгляде промелькнуло любопытство.

— Удивлён, что вы это понимаете.

— Ведьмы стареют не только лицом, Зерден.

— Ну, хорошо, — он присел на один из столов, — так в чём тогда разница?

Я смотрела на него какое-то время. Ответа у меня не было.

— Свет, — сказала я наконец, — это то, что приказала искать Арта. А Тьма — то, чего она искать не приказывала.

Зерден расхохотался. Затем, успокоившись, опять посмотрел на меня.

— Да вы философ, Тэйла. Правда.

— Ну, хорошо, — я тоже скрестила руки на груди, — а каково ваше объяснение?

Он пожал плечами.

— Пока ваше — лучшее из тех, что я слышал. Мне плевать на Свет и на Тьму. Я просто хочу найти этот знак и понять, как он работает.

— Это приказала вам Арта? — я постаралась, чтобы мой вопрос звучал небрежно.

Зерден легко улыбнулся.

— Скажем так, в этом есть и мой личный интерес.

Я молча смотрела на него. Улыбка его медленно гасла. Видимо, он вспомнил, что от меня зависит, найдёт ли он свои фолианты. Но, сам не зная того, он назвал причину, которую я могла понять. Свет, Тьма, великие цели и великие Мистрессы… Всегда есть чей-то личный интерес. И когда знаешь чей — мир становится проще.

— Хорошо, — сказала я, — я поищу записи. Только очень вас прошу, Зерден, мне не мешать.

Конечно, последняя просьба оказалась слишком сложной. С того момента, как я притащила два ящика с описями и грохнула их на стол, маг выписывал вокруг моего стола плавную дугу, разворачивался и повторял маршрут.

Не то чтобы это мне мешало. Меня просто укачивало.

— Зерден, — сказала я, подняв голову от бумаг через пару часов, — вам больше ничего не надо исследовать?

Он замер и как-то странно посмотрел на меня. Открыл рот, чтобы что-то сказать. И опять закрыл.

— Зерден, — я усмехнулась, — вы что, боитесь, что я брошу работу, если вы отойдёте?

Он снова прислонился к столу напротив.

— Согласитесь, — сказал он, — пока вы не демонстрировали особого трудолюбия.

Я усмехнулась.

— А зачем?

Он пожал плечами.

— Вы же любите приказы.

— Обожаю, — я опять усмехнулась. — Сплю и вижу, как бы исполнить очередной, — я откинулась на спинку кресла. — Вы же сами сказали, разницы между светом и тьмой особой нет. Так зачем мне лезть вон из кожи ради возрождения магов Света, если я свою жизнь положила на то, чтобы истребить магов Тьмы? Какая-то глупость получается, вам не кажется? Сегодня убивай — завтра ищи, как спасти.

Он повёл бровью.

— Тогда зачем вы работаете на Арту?

Я пожала плечами. Он задал отличный вопрос.

— А вы?

Мы привычно уставились друг на друга.

— В любом случае, — я опустила глаза на пожелтевшие листы бумаги, — я не собираюсь бросать ваше дело. Расслабьтесь. Сделайте себе кофе или прогуляйтесь.

Его хватило ещё примерно на час. После чего он навис надо мной, вглядываясь в корявый почерк моего предшественника.

— Что вы ищите? — спросил он.

Я покосилась на него, не поднимая головы от бумаг.

— Вот, смотрите. В этой колонке названия книг. Просто листайте, пока не найдёте нашу.

Он пододвинул к моему столу ещё один стул и тоже погрузился в пожелтевшие листы.

***

Надо сказать, первый же день довёл меня до такого исступления, что я с трудом доползла до дома. О том, чтобы заглянуть в «Пышку», не могло быть и речи. Только из верности данному слову я полчаса отмахала мечом и свалилась спать. Не потому, что хотела забыться, а просто потому, что у меня не было сил ходить, говорить и думать. Так же прошёл и вторник. Радовало одно: мы стали меньше ругаться. Только утром, перед работой, и вечером, перед тем, как разойтись по домам. В среду мы нашли первый обнадёживающий звоночек.

— Посмотрите, — сказал мне Зерден, тыкая пальцем в еле читаемую кляксу, — Артэ Табиус. «Ткани, поля и духи».

— Это не совсем то, — сказала я, бросив на запись короткий взгляд, — смотрите, — я указала пальцем на строчку рядом, — это трактат. Но это лучше, чем ничего. Он здесь, в библиотеке. Хотите посмотреть?

Он поднял лицо, и я увидела, что, несмотря на усталость, глаза его блестят.

— Пожалуйста.

Я встала и потянулась. Проверила ключи на поясе и стала спускаться к хранилищу. Зерден шёл следом. Отперев дверь, я пропустила его вперёд, как предписывала инструкция, и мы двинулись вдоль полок с книгами. Трактат стоял где-то очень далеко. Свет за спиной уже померк, когда я остановилась.

— Сто шестьдесят пятая полка, — сказала я, — нам нужна сто шестьдесят шестая.

Я подошла к следующей полке.

— Зерден, что здесь написано?

Он приблизился ко мне и всмотрелся в полустёртые цифры.

— Сто шестьдесят семь, — сказал он.

Мы посмотрели друг на друга.

— Я не сошла с ума? — спросила я.

— Нет, — ответил он и, подойдя к стене между стендами, положил на неё руку, чуть сдвинул ладонь и постучал, — прислушайтесь.

Теперь уже я встала рядом и прислушалась к его стуку. Облизнула губы.

— Ломать нельзя.

Он поджал губы — у него явно была такая идея. Затем провёл ладонью по стене ещё раз и нажал на какой-то кирпич. Что-то громыхнуло, и стена поехала в сторону. Я постаралась не показывать восхищения — внимательность потрясающая. Вряд ли я нашла бы это место сама. Заглянув внутрь, я чихнула. И ещё раз. И ещё. Пыли здесь было море, так же, как и паутины. А вот под толстым слоем седины я увидела не один, а целых три стенда.

Я оглянулась на Зердена. Он переминался с ноги на ногу, ожидая, пока я отойду с дороги. Едва путь оказался свободен, он вошёл в комнату и взял в руки первую попавшуюся книгу.

— Триано Веете. «Путь говорящего с духами», — прочёл он и посмотрел на меня. — Поздравляю. Мы выполнили приказ.

Находка меня, конечно, взбудоражила, но не могу сказать, что обрадовала. Новые книги пришлось срочно описывать. Всё, что мы нашли в комнате, было посвящено Изначальным, их поиску и подчинению. Зерден закопался в пыльные гримуары, как ребёнок в конфеты, и, к счастью, почти мне не мешал.

До борделя я добралась лишь в пятницу, надеясь, что там меня ждёт письмо. Так и оказалось.