Путь Воина

Рамзан Саматов

Военно-приключенческий роман «Путь Воина» перенесёт читателя во времена Великой Отечественной войны. В книге отражены становление и боевой путь фронтового разведчика Виктора Кошелева, начиная с курсантской поры, участия в боях за Крым, спецоперациях на Балканах и Прибалтике и заканчивая учёбой в разведшколе. Увлекательная сюжетная линия основана не только на подлинных исторических событиях, но и на реальных биографических фактах фронтовиков.

Глава 7. Разведвыход

После традиционного ужина у командира роты офицеры вышли на перекур. Сегодня Виктор заметил, что многие рядом с ним многозначительно помалкивали. Кошелев не понимал, что происходит. Ситуацию разрешил ротный. Он вышел к ним, как обычно, стремительной походкой.

— Так, лейтенант Кошелев, готовьтесь сегодня ночью на задание, — обрадовал он своим приказом. — Вы уже достаточно подготовлены. Думаю, что пора испытать себя на боевом выходе. Пойдёте со мной. Сегодня идём двумя группами разведчиков. Первой командую я, а второй — старший лейтенант Дроздов. Прошу к столу, достать рабочие карты.

Офицеры разведроты сосредоточенно склонились над столом, ожидая постановки задачи. Разведывательная рота — это глаза и уши дивизии. Постановка боевой задачи и её выполнение всегда требуют своевременного изучения местности. Там, где разведчики пренебрегают этим, никогда не удастся выполнить задание. Кроме того, разведка территории должна вестись не вообще, а конкретно — для выполнения определённых задач. Поэтому командир роты всегда начинал с изучения района разведки на карте, затем непосредственно на местности.

— Командир дивизии поставил задачу провести поиск и взять языка вот в этом районе.

Ротный показывал, а офицеры помечали на своих рабочих картах.

— Ситуация осложняется тем, что в этом районе у немцев вся линия фронта состоит из системы сплошных траншей, усиленных инженерными заграждениями и минными полями. Поэтому мною принято решение идти двумя группами. Мы идём через эту балку к минным полям. При этом подгруппа разминирования лейтенанта Кошелева готовит проходы. Затем идём на непосредственный поиск и захват языка. В дальнейшем, в случае обнаружения противником, ваши бойцы, товарищ Кошелев, прикрывают наш отход. Таким образом, у вас будут две задачи: разминирование и прикрытие.

— Разрешите вопрос, товарищ гвардии капитан? — спросил Виктор.

Когда капитан кивнул, Кошелев продолжил:

— Для преодоления минного поля нужны сапёры. Будут ли они нам приданы?

— Вопрос правильный и своевременный. Да, два сапёра пойдут в вашей подгруппе. Остальных подберёте из состава своего взвода. Четыре человека — один снайпер, пулемётчик и два автоматчика. Ещё есть вопросы?

— Вопросов нет, товарищ гвардии капитан!

— В таком случае вы свободны! Идите, готовьте свою подгруппу. Отдыхайте. Выход в три утра.

Капитан повернулся к командиру второй группы Дроздову.

— Вам предстоит другой путь. Необходимо пройти по мелководью Перекопского залива вот в этом направлении. Обойти с фланга. Там нет минных полей, инженерных заграждений. Но путь неблизкий. Посему ваша группа должна выйти раньше. В районе часа ночи. Как раз до рассвета доберётесь. Действовать самостоятельно — осуществить поиск и захват языка.

— Ясно, командир! Сделаем!

— По готовности перед выходом группу представите мне лично!

— Есть!

— Если вопросов нет, все свободны, товарищи офицеры!

Виктор отобрал для выполнения задания четверых бойцов. Как и приказывал ротный, один из них был снайпер с самозарядной винтовкой Токарева, другой — пулемётчик с ручным пулемётом Дегтярёва. А автоматчиков подобрал знающих сапёрное дело. Примерно через час прибыли два приданных сапёра.

— Какая наша задача? — спросил сапёр с сержантскими лычками. — Работа тихая или шуметь будем? Если шуметь, то надо тащить взрывчатку…

— Нет, шуметь, надеюсь, не придётся, — сказал Кошелев. — На нас возложены две задачи. Первая — сделать проход в минном поле и в колючке. Вторая — прикрывать отход основной группы с захваченным языком.

— Понятно. Значит, шуметь всё же придётся. Иначе сами не уйдём, если группу обнаружат и нам придётся прикрывать отход.

Виктору был уже известен принцип трех «о» — обнаружен, обстрелян, отхожу. По негласному закону разведчиков, это считается неудачей, вне зависимости от того, взят язык или нет. Поэтому он счёл нужным предупредить сапёров:

— Никакой самодеятельности без приказа командира группы, товарищи бойцы! Всё должно пройти тихо. Задача наша лишь проконтролировать отход подгруппы с языком. Только в случае их обнаружения прикрывать своим огнём.

Кошелев для подстраховки приказал снайперу взять с собой прибор для бесшумной стрельбы «Брамит», а пулемётчику — СГ ДП. Оба прибора были в оснащении разведроты. Глушитель «Брамит» был первым советским серийным прибором для бесшумной стрельбы, разработанным братьями Митиными еще в 1930 году. Эти глушители успешно использовались партизанами, частями НКВД, диверсионными и разведывательными подразделениями. На основе «Брамита» был создан специальный глушитель для пулемёта Дегтярёва — СГ ДП. Он был настолько удачен, что при стрельбе издавал только лязг механических движений пулемёта, и то на близком расстоянии. Устанавливался глушитель вместо штатного пламегасителя. Кошелев ещё с училища помнил, что у немцев таких приборов не было, поэтому они приняли на вооружение трофейные стрелковые комплексы «Брамит», такие как Schalldampfer 254. Собственные разработки немцы начали внедрять с 1943 года, германская фирма Schneider-Opel скопировала советский глушитель для бесшумной стрельбы для использования с 7,92-миллиметровыми автоматами MP-43, однако до массового производства дело не дошло.

В установленное время группа разведчиков во главе с капитаном Лысенко, облачённая в маскировочные одежды, ушла в темноту крымской ночи. Лишь звёзды на небе, мерцающие тысячами огней, указывали путь бойцам, идущим на опасное задание. Несмотря на двухнедельную интенсивную подготовку, лейтенант Кошелев испытывал некоторое волнение. Нет, это был не страх, а волнение Воина. Волнение, нагнетающее адреналин в кровь бойца. Нечто подобное он чувствовал, выходя на боксёрский ринг. Примерно за сто метров до минного поля капитан Лысенко приказал остановиться.

— Давай, Кошелев, твой выход. Мы подстрахуем вас здесь. Ждём сигнала.

— Есть!

Ночное небо то и дело вспыхивало осветительными ракетами немцев. Периодически постреливал пулемёт. Вряд ли они кого-то обнаружили — это для отпугивания или самоуспокоения. Подгруппа лейтенанта Кошелева по-пластунски приближалась к минному полю. Впереди два сапёра, за ними автоматчики с сапёрной подготовкой и Виктор. Оставив пулемётчика со снайпером у кромки минного поля, подгруппа продолжила медленное движение в сторону немецких траншей. Вдруг сапёр, ползущий впереди Кошелева, остановился. Это он заметил знак сержанта. В свою очередь показал знаком лейтенанту не двигаться и подполз к сержанту. О чём-то посовещались шёпотом. Сапёр вернулся к лейтенанту и сказал тихо:

— Вот что, лейтенант! Ты давай возвращайся к своим, а мы тут сами управимся!

— Что такое? В чём дело? Там же ещё колючка впереди — вы одни не справитесь.

— Нет, товарищ лейтенант! Тут полоса смешанного минного поля. Противопехотные и противотанковые. Причём сержант заметил, что противопехотные мины связаны друг с другом проволокой. Рванёт одна мина — взорвётся всё минное поле. Так что вы отходите на безопасное расстояние, а мы затем вас позовём.

Что делать, пришлось Виктору с автоматчиками ползти обратно к пулемётчику со снайпером. Объяснил ситуацию. Они все, кроме снайпера, спустились в небольшую воронку. Снайпер, укрывшись за кочкой, остался прикрывать сапёров. Его винтовка была предусмотрительно оснащена «Брамитом». Потянулись томительные минуты ожидания. Вот опять вспыхнула осветительная ракета, ярко озаряя всё пространство.

— Командир! — окликнул Виктора снайпер. — Вижу движение в окопах немцев. Могу снять.

— Отставить! Пока подгруппа ротного не возьмёт языка, никакой стрельбы, боец! Что там? Видны сапёры?

— Нет, залегли пока…

— Наблюдай!

— Есть!

Виктор подумал, что хуже нет, чем ждать, а каково ротному? Наверное, нервничает…

— Командир, вижу сигнал!

— Ну и ладненько! — обрадовался Кошелев. — Мы пошли. Вперёд!

Пулемётчик выставил ствол на край воронки, а Виктор с автоматчиками поползли, ориентируясь на метки, оставленные сапёрами. Они уже были почти у самых траншей. Мешали лишь два ряда колючей проволоки. Кошелев вместе с бойцами резал проволоку, проделывая проход, где могли бы свободно проползти два человека. Это на случай, если языка придётся тащить на себе. Ситуация осложнялась тем, что к «колючке» то там, то тут были привязаны пустые консервные банки и бутылки. Приходилось работать осторожно, чтобы не привлекать внимание врага.

Наконец вся работа была сделана. Кошелев, отвернувшись от линии траншей и прикрыв фонарик корпусом, просигналил: «Можно подходить». Когда подползла подгруппа во главе с ротным, Кошелев молча переглянулся с ним. Несмотря на темноту, он заметил одобрительный кивок Лысенко за отлично проделанную работу. Вроде не нервничал — был спокоен и сосредоточен. Сапёры попридержали колючую проволоку, пока его подгруппа переползала на сторону траншей. После этого Кошелев сказал шёпотом сержанту:

— Вы свою работу пока сделали. Идите к пулемётчику. При необходимости будьте готовы прикрыть всю группу. Мы остаёмся здесь.

— Понятно, — сказал сержант. — Уходим.

Кошелев остался с автоматчиками. Они разместились по сторонам проделанного в «колючке» прохода в готовности помочь подгруппе, ушедшей за языком. Опять состояние ожидания. По Виктору, так лучше находиться в поиске и движении, чем в томительном бездействии. Но разведчики должны уметь ждать. Иной раз им приходится это делать часами, когда находятся в засаде, пока не появится враг. Виктор, чтобы унять напряжение, сосредоточился на дыхании, как учил ротный: вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох…

Постепенно напряжение отпустило, и Виктор весь превратился в слух. Видеть он дальше пяти-шести метров не мог, поэтому стал прислушиваться к ночи. Сначала шевеление и шуршание лежащих рядом бойцов: вот кто-то из них перелёг на другой бок, другой вытянул согнутую ногу; покатился и остановился камешек, стукнувшись о сапог. Затем присоединились звуки, раздающиеся со стороны траншей: окрики и отзывы часовых, отрывистая немецкая речь, опять тишина, топот ног, какой-то скребущий по земле звук… Додумать не успел.

— Кошелев! — услышал он громкий шёпот со стороны траншей. — Принимай «языка»!

Виктор приблизился к проходу в «колючке». Оттуда пропихивали связанного немецкого офицера, мычащего из-за кляпа во рту. Кошелев вместе с одним из своих автоматчиков перехватил офицера за воротник и рывком перетащил на свою сторону. Показалась голова ротного.

— Уходите! Это приказ! — сказал капитан.

— А вы, товарищ гвардии капитан?

— Мы остаёмся! Надо вернуться за бойцами! Двоих ранил ножом! Матёрый оказался, сволочь! В общем, вы уходите с языком! Оставьте своё прикрытие!

— Есть! Останутся пулемётчик со снайпером и два сапёра. Они заминируют пути отхода.

— Всё! Уходите, Кошелев! Главное, доставить языка! И осторожнее с ним — подготовленный фриц.

— Принято! Удачи, командир!

Но капитан уже не слышал последних слов Виктора — исчез так же бесшумно, как и появился.

Бойцы Кошелева подхватили пленного с двух сторон и потащили через проход по минному полю в сторону оставшихся бойцов. А чтобы немец особо не сопротивлялся, сзади полз Виктор с оголённым ножом. После пары уколов «язык» не просто перестал сопротивляться, но и помогал, отталкиваясь ногами от земли. Добравшись до подгруппы прикрытия, немного передохнули. Немецкий офицер крутил глазами и мычал, пытаясь что-то сказать, но лейтенант не повёлся на эти уловки и, ткнув его кулаком под бок, заставил успокоиться. Фриц обиженно отвернулся. Вскоре все почувствовали отчётливый запах мочи. Ах, вот в чём дело… Но ничего, лишь бы не обгадился. Кошелев, помня о раненых им бойцах, добавил ещё один удар кулаком и приказал шёпотом:

— Всё, ребята, потащили фрица! И как можно быстрее!

Перед тем как двинуться за бойцами, лейтенант оглянулся назад и прислушался к ночи — тихо. И это радует. Даже немецкий пулемётчик перестал стрелять. Лишь осветительные ракеты периодически взлетали, освещая недобрую для немцев ночь.

То, что эта ночь для противника оказалась на самом деле недоброй, и не только по причине захвата «языка», Виктор узнал уже в расположении роты, куда вернулся, благополучно сдав захваченного немецкого офицера в штаб дивизии. Кстати, пленный офицер дал ценные показания, которые помогли в дальнейшем наступлении. Группа старшего лейтенанта Дроздова тоже выполнила задание. Их «живой трофей» подтвердил показания офицера. Кошелев со своими бойцами вернулся в расположение роты уже к утру. Командир роты тоже вернулся со всей группой с задания, за исключением раненых бойцов, доставленных в медсанбат.

Оказалось, что бойцы нарвались на немецкого офицера в блиндаже. Они работали всегда в паре. Шли впереди ротного. Заметив огонёк в блиндаже, решили заглянуть. Показав ротному жестом на погоны — мол, там офицер, одновременно проникли в укрытие. Но немец оказался не робкого десятка. Заметив за спиной движение, он схватил со стола нож, которым, похоже, владел профессионально, быстро развернулся, двумя точными движениями ранил наших бойцов. На большее у него не хватило времени. В блиндаж ворвался ротный. Отбив ногой выставленный нож, вторым ударом ноги с разворота опрокинул немца на пол блиндажа, добавил кулаком в висок. Но расчётливо — лишь оглушил. Засунул кляп, связал руки и только после этого повернулся к своим бойцам. Один держался за бок, полулёжа на полу. Второй боец стоял на одном колене — бинтовался. У него были подрезаны сухожилия под коленом. И тот, и другой не могли самостоятельно передвигаться. Ротный, подозвав остальных бойцов в блиндаж, приказал одному оставаться с ранеными, а сам с двумя другими понёс «языка» — передавать Кошелеву. Вернувшись в блиндаж, вчетвером унесли раненых товарищей. Траншеи у немцев были просторные, и это позволило быстро доставить к проходу в «колючке» и пленного, и раненых. До случая с захватом офицера бойцы заглянули и в немецкий дот. Там обнаружили двух солдат — одного спящего, второго бодрствующего, который постреливал периодически из пулемёта. Обоих сняли ножами, а пулемёт разобрали, затвор унесли с собой и выкинули по дороге.

Когда ротный со своими бойцами миновал подгруппу прикрытия, к работе снова приступили сапёры. Воспользовавшись тем, что минное поле было подготовлено немцами для одновременного подрыва, дождались, когда разведчики уйдут на безопасное расстояние, и осуществили задуманное противником. Только не в пользу немцев. Сотни мин, сработавших одновременно, разорвали ночную крымскую тишину. Когда противник опомнился, сапёры были уже недосягаемо далеко.