Ошибка чародеев. Цикл «Осколки Сваторики»

Радаслава Андреева

«Что происходит, когда одни считают себя лучше других, тем более если они сильные мира сего? Но и они не всесильны. Мир можно разрушить. Главное, кем останешься ты, если останешься…»

Глава 7. Пророчество

Земля встретила их хрустящим белым снегом и замёрзшей рекой. Пришлось срочно всем утепляться. Такой зимы они даже не представляли себе. На Сваторике снега не бывает, да и мороза тоже.

Переселенцы не очень радушно встретили гостей, но колдовским искусством не преминули воспользоваться. Чувствовалось отчуждённое настроение и очень неохотное желание общаться.

Сидя вечером в кают-компании Эрчин сказал о своих наблюдениях, все согласились, тоже заметили настороженное к себе отношение.

Только Смайл высказал удивление, он прогостил всё это время у сестры и не заметил никакого негатива в свою сторону.

Смайл же и новости принёс, которые их интересовали.

— Наши опасения подтверждаются, в прибрежном и долинном посёлках есть девочки, которые могут лечить, просто приложив руки к больному месту. Они пока обе небольшие, поэтому могут не много. Замечались и другие магические проявления, но линдси стараются их пресекать.

— Что значит пресекать? — удивлённо спросил Флоран.

— Да, по-разному, — вздохнул Смайл, — есть такие, что и поколачивают детей. Сестра думает, что те очень быстро понимают, что лучше помалкивать и поэтому стараются не показывать странных способностей.

— Быстро они перестроились, — грустно промолвил Чинанди, — думаю если бы это случилось на Сваторике, они бы были счастливы.

— Ну, что вы от них хотите, — воскликнула Эжени, — они приспосабливаются к новому миру. Тут явной магии нет, кстати, сдаётся мне, только явной. Мне отчего-то кажется, что в воздухе тут витает дух волшебства. После Ведьмы у меня обострились чувства.

— Ты не думаешь, что это именно магия детей витает в воздухе, а учитывая, что им приходится её скрывать, то она копится вокруг, — задумчиво толи спросил, толи сказал Флоран.

— Может быть, — согласилась с ним жена, — В общем, получается, что магию они принимают только в виде врачебной помощи.

— Грустно, — пробормотал Эрчин, — да, папа, натворили мы с тобой дел. И тут нам не рады и на Сваторике ещё обвинять начнут, когда узнают.

— Да ладно вам, — отмахнулся Смайл, — можно подумать, кто-то побежит им рассказывать. Я вот знаете, о чём подумываю. Когда вы новый кораблик запустите и обкатаете. А мне этот отдадите, я к вам потом прилечу. Может ещё кого прихвачу с собой.

— Флоран, — Эжени обратилась к мужу, — а мы, что в итоге останемся одни на Сваторике, без друзей?

Тот в ответ улыбнулся и сказал:

— Вот я и думаю с кем напроситься в полёт. Предполагаю, что могут захотеть ещё пара-тройка волшебников удалиться с родной планеты, те, кто активно поддерживал проект переселения линдси, при этом был против наказания оных, за их проступки.

— Думаю, ты прав, — задумчиво произнёс Чинанди, — знаю я несколько думающих в совете. Я предполагаю, когда мы улетим, они к тебе, Смайл, сами придут.

— Можно мне предложить? — немного смущаясь, спросила Эжени.

Все обернулись к ней. Чинанди кивнул и она сказала:

— Давайте повнимательнее присмотримся к Земле, посмотрим другие места? Как вариант.

— Логично, — поддержал жену Флоран.

На следующий день решили назначить отлёт, в принципе — это было всего лишь покидание переселенцев. На орбите Земли ещё планировали задержаться.

Вечером сидели в Храме Огня, из линдси собрались только те, кто благосклонно относился к своим соотечественникам и более, менее спокойно, к тому, что их дети наделены магическим даром.

Разыгралась гроза, лил проливной дождь, а у костра было тепло и уютно. Эрчин создал приглушающее поле и громовые раскаты были еле слышны, было ощущение, что по крыше барабанит небольшой дождь.

В дверь раздался стук. Все замолчали и посмотрели по сторонам. Смайл, так как был ближе всех к входу, открыл дверь. На пороге стоял человек в мокром дорожном плаще, голову покрывал капюшон, закрывавший лицо, и было не понятно, кто перед ними. В руках у человека был красивый витой посох.

Странник поднял голову и скинул капюшон. Оказалось это старик уже седой, борода была убрана под плащ.

— Люди добрые, пустите погреться и обсохнуть? — подал голос вошедший.

Тут же его усадили поближе к костру, плащ повесили на верёвку, которую быстро и не заметно, как казалось некоторым, соорудил Смайл.

Эжени шепнула мужу:

— Он волшебник.

— Почему ты так думаешь? — удивился Флоран.

— Вокруг него витает магия, я её вижу, — так же шёпотом ответила Эжени, — а от посоха вообще веет сила, это видимо средство усиления его личных способностей.

Флоран уставился на старика. Тот вёл себя абсолютно спокойно и ничем не выделялся, и казался обыкновенным человеком.

Разговоры потекли в простом бытовом русле. Старик добро улыбался и прихлёбывал, поданный ему, горячий настой на травах. Отогревшись, он начал засыпать. Стали говорить потише.

Через некоторое время раздалось бормотание странника, все прислушались:

— Войны завоевателей.

— Прятаться в лесах.

— Духи леса помогут.

— Гибель планет.

— Упадок прежнего дома.

— Гордыня погубит.

— Будущее далеко.

— Солнце в зените.

— Множество миров.

— Птица судьбы.

— Земля — дом.

— Дети-линдси — надежда.

Старик замолчал и мирно всхрапнул, в храме повисла звенящая тишина, даже шум дождя прекратился.

Через пару минут Эжени пробормотала:

— Гроза прошла.

Все встрепенулись и начали перешёптываться, с разных сторон слышалось: «Кто это?», «Откуда знает про линдси?» «Пророчество».

— Что значит пророчество? — спросил в полголоса Чинанди.

Люмея, сестра Смайла, еле слышно произнесла:

— Когда Лорис и Вик ходили на разведку к местным жителям, они часто слышали, про пророчества, которые якобы предсказывают то или иное событие.

Старик зашевелился, все притихли. Эрчин потихоньку выглянул на улицу, гроза действительно закончилась, даже тучи разошлись и на небе сияли звёзды.

Чинанди подозвал Смайла, пошептался с ним и подошел к сыну:

— Думаю нам пора прощаться. Смайл сейчас договорится с сестрой о тайной встрече, остальным мы скажем, что прощаемся навсегда.

Эрчин кивнул и подал знак Флорану и Эжени.

Флоран сходил в соседнюю комнату, где стояла кровать для смотрителя храма, там спала Розалия, он взял дочку на руки и вышел к остальным.

Смайл обнял сестру и встал. Чинанди в полголоса обратился ко всем линдси:

— Нам пора, мы завтра рано на рассвете стартуем. Желаем вам всего самого наилучшего.

Один из линдси подал голос:

— Вы ещё прилетите?

— Думаю нет, нас в этот раз приняли очень натянуто, думаю дальше будет хуже. Берегите детей, они обладают силой, и думаю большей, чем маги Сваторики.

— Вы так думаете? — спросил один из линдси.

— Я конечно, только предполагаю, но мучают меня такие подозрения, и боюсь если вы их будете зажимать и не давать развиваться, они в один прекрасный момент вас возненавидят и уйдут. И вы останетесь одни. Научитесь принимать их дары. Вы сбежали от одних волшебников, а у вас родились свои, видимо судьба у вас такая — жить среди волшебства, не обладая силой. Но это ваши дети.

Наступила тишина, задумчивая и тягучая.

— Ну, нам пора, — выдохнул Эрчин.

Некоторые линдси вышли их проводить, некоторые остались в храме, осмысливая всё услышанное.

На звездолёте по каютам расходиться не стали, собрались в огромной, теперь уже, рубке. Эрчин смастерил тихий закуток для Розалии. И все расселись по креслам.

— И зачем нам свои комнаты, — улыбаясь и разводя руки, сказал Чинанди.

Эрчин усмехнувшись, поддержал отца:

— Пора делать перепланировку, отсеки в рубке для каждого члена экипажа, а личные комнаты долой.

— Я не согласна, может вам холостякам это и подойдёт, а людям семейным всё-таки хочется побыть своей семьёй, отдельно от общества, — шутя, возмутилась Эжени.

— Тогда вам отдельную комнату, напротив рубки, с отсеками здесь, на всякий случай, — поддержал тему Смайл,

Немного поёрничав ещё по этой теме, перешли к основному, всех волновавшему вопросу, вернее вопросам.

Сначала прошлись по пророчеству, пришли к выводу, что стоит записать всё сказанное стариком и проверить по пунктам.

— Эжени, ты сказала, что видишь магию, это как? — задал вопрос Чинанди.

Та улыбнулась и ответила:

— После посещения Чародейки, извините Ведьмы, я стала видеть серебристо-синее сияние вокруг магов и предметов, созданных магией. Вернее предметы наделённые магией, то есть звездолёт наделён собственной магией, он сияет, а вот тарелка для еды нет, хоть и создана магом. Ну, вот, как-то так.

— Интересно, — пробормотал Флоран, — и давно ты поняла, что есть такая способность?

— Если честно, только когда увидела старика и посох. Вернее уже вроде догадывалась, но пока кроме вас никого вокруг не было. Думала, что после Ведьмы такое поле осталось вокруг всех. Кстати, Чинанди вокруг тебя тоже есть свечение, правда очень бледное. А вокруг детей-линдси, родившихся после переселения, тоже есть свечение, но цвет чаще зеленоватый.

— Давайте попробуем облететь Землю, и Эжени посмотрит на неё сверху. Может, тоже увидишь, светится или нет, — предложил Эрчин.

— Я в принципе не против, — кивнула Эжени, — но хотелось бы выспаться.

— Ну, так, можешь идти ложиться спать, — предложил Флоран.

— А остальные? — Эжени оглядела мужчин.

— А мы пока ещё пообщаемся, — бодро ответил муж.

— Ну, так не честно, — Эжени скорчила обиженную гримаску и добавила, — я побуду с вами, лучше сделай так, что бы я могла лежать в кресле, и укрыться бы чем, — обратилась она к мужу.

Эрчин засмеялся:

— Ну, я же говорил, про отсеки и спальные места прямо здесь.

Все посмеялись, но просьбу Эжени выполнили и продолжили общаться.

Сначала решили записать все пункты, так называемого, пророчества. Эрчин взмахнул рукой, и перед ним появилась небольшая доска и рядом карандаш, который был готов писать.

Все по очереди говорили, кто, что запомнил. Карандаш писал. Уточняли — карандаш перечёркивал написанное и писал заново. В общем-то, вспомнили всё, и задумались.

— Думаю, первые три относятся к Земле и к тем, кто на ней живёт, — изрёк Чинанди, — и это не удивительно, тут куча племён, которые воюют между собой. Когда линдси отправляли Лориса и Вика на разведку, они в первую очередь хотели узнать про быт, но в итоге узнали и про постоянные набеги со стороны соседей и войны с ними.

— А вот «гибель планет», — предположил Эрчин, — это, наверное мы увидим, ну больше никто не сможет, вот только интересно — их много, что ли, будет? Я могу предположить, что прибыв на Печальку, мы можем увидеть печаль.

Чинанди подал голос:

— Мне кажется, что два следующих пункта — «упадок прежнего дома» и «гордыня погубит», это про Сваторику.

— «Будущее далеко», — задумчиво проговорил Флоран, — очень туманная фраза, чьё будущее и как далеко и как это вообще понимать?…

— Так же как и «солнце в зените», — подал голос Смайл, — что это значит?

— «Множество миров», это, скорее всего нам, мы видимо ещё много их увидим, пока искать будем дом, предложил Эрчин.

— Ага, и «птицу судьбы» мы ещё, видимо, встретим, — предположил Смайл.

— А вот фраза земля-дом, может относиться и к нам, и к линдси — для них она уже стала домом, а вот для нас может встать в будущем, — сказал Флоран.

— Ну, а с детьми-линдси всё понятно, — спокойно подытожил Чинанди.

— Да… Интересный старичок к нам пришёл, — протянул Смайл, — Эжени — а ты точно уверена, что он не из наших?

Все повернулись к женщине и увидели, что она спит, укутавшись в тёплое одеяло.

— Слушайте, может, и мы будем укладываться, — предложил Эрчин, — день был долгий, как всегда насыщен событиями. Пора и отдохнуть.

Согласно кивая, решили расположиться прямо тут, что далеко ходить, раз уже двое спят. Быстро соорудив спальные места и постели, разлеглись по местам.

— Ты кстати, подумай, на счёт отсеков для нас прям тут? — обратился тихонько Смайл к Эрчину.

Тот улыбнулся и ответил:

— Я думаю.

Некоторое время ещё переговаривались вполголоса, обсуждая оставшиеся вопросы, но усталость брала своё и потихоньку начали засыпать.