Сделать все возможное

Р. С. Грей (2017)

Лукас Тэтчер — мой главный враг. Всегда им был, сколько себя помню: бесконечные подколки, тычки и подтрунивания… Наша война затихла на десять лет — нет, не потому, что мы повзрослели и поумнели, просто я уехала в поисках лучшей жизни. Получила престижное медицинское образование. Стала востребованным специалистом. В конце концов, расцвела. Все было просто прекрасно — пока я не вернулась домой и не встретилась с этим самовлюбленным, высокомерным, заносчивым… красавчиком. Это что, Лукас? Прежний хулиган из школы? Нет, только не говорите мне… Да, он тоже изменился. Может быть, мы бы даже поладили, если бы не одно НО: он ступил на мою территорию, тоже став врачом. Теперь нас ожидает схватка не на школьном дворе, а на рабочем месте. И победитель будет только один! Я уверена в своих силах… Если бы не тот поцелуй… Черт, кто разрешил ему играть не по правилам?!

Глава 6

На следующий день мне просто необходимо было выйти из дома, поэтому я вызвалась в продуктовый магазин. Конечно, управлять автомобилем моей неуклюжей загипсованной рукой не так уж и легко, но мне удалось найти просторное место на задней части парковки. Я устала после работы и вечером могла бы расслабиться дома, но мама слишком опекает меня, особенно теперь, когда считает меня беспомощной. По сравнению с ее чрезмерной заботой, вызывающей клаустрофобию, прогулка по продуктовому магазину под хрипящие звуки песни Uptown Girl Билли Джоэла может сойти за спа-день.

Вскоре я осознаю, насколько была неправа. Раньше, по возвращении в Северную Каролину, я спокойно могла выйти из дома, не боясь столкнуться со знакомыми людьми. Здесь, в Гамильтоне, все как раз наоборот. Я закрываю глаза и пытаюсь представить, как сейчас выгляжу. После работы я приняла душ, надела штаны для йоги и футболку. Мои волосы все еще влажные, а на лице нет макияжа. «Не лучший твой вид, Дэйз».

По дороге к раздвижным стеклянным дверям меня останавливают не менее пяти человек, как будто это организовано каким-то жестоким Богом. В основном люди просто здороваются или интересуются, как дела у моей мамы. Но когда соседка просит посмотреть на родинку на верхней части ее бедра, я останавливаю людской поток.

Оказавшись внутри, чувствую себя в безопасности, но на всякий случай выхватываю со стойки журнал People для маскировки. Я многофункциональна: складывая кабачки в тележку, я читаю интервью о Бене Аффлеке — и тут, на противоположной стороне овощной секции, вижу Лукаса. Он тоже переоделся после работы. На нем спортивная одежда и бейсболка. Он снял очки, а его футболка выглядит влажной, как будто он только что из спортзала.

Он поднимает глаза и видит, что я смотрю на него. Я тут же прикрываю лицо журналом.

«Уходи! Уходи! Уходи!»

Я повторяю эти слова себе под нос в надежде, что он исчезнет, как Битлджус. На всякий случай, если мое волшебное заклинание не сработает, я поворачиваюсь к нему спиной и запихиваю кабачки в тележку так, будто по каналу CNN только что объявили о нехватке овощей во всем мире.

Могу только представить его ехидное замечание: «Большая поклонница кабачков?»

Я стою на месте, дрожу и думаю, сколько времени ему потребуется, чтобы подойти и затеять ссору? Но через пару минут оглядываюсь и понимаю, что его нигде нет. Он решил не подходить.

«Ха!»

Я расправляю плечи и, проходя через продуктовые отделы, чувствую, как меня охватывает страх. Внезапно высокие проходы кажутся стенами лабиринта, а Минотавр Лукас прячется где-то внутри. Я решаю пройти половину магазина и направляюсь к дальнему отделу с мясными и молочными продуктами, надеясь заметить Лукаса прежде, чем он увидит меня.

«Фух!»

Он на два шага впереди, выбирает курицу. Я знаю, что он видит меня краем глаза, но не поворачивается. Он берет упаковку низкокалорийных куриных грудок, которые, я уверена, после употребления каким-то образом превратятся в еще один ряд кубиков на его прессе. Он продолжает идти в нескольких метрах от меня. Это пытка. Кажется, теперь меня больше не интересует соус для спагетти, когда я знаю, что Лукас находится на другом конце прохода и пытается определиться с брендом макарон.

«Неужели он меня не видит? В какую игру он играет?»

Я намеренно подольше задерживаюсь перед стойкой с чипсами, спойлер: Бен Аффлек, вероятно, собирается вернуться к Дженнифер Гарнер. Я надеюсь навсегда потерять Лукаса из вида, но это бесполезно. Мы снова встречаемся в секции замороженных продуктов. Проходя мимо него, я готовлюсь услышать какую-нибудь подколку, но ничего не происходит. Он проносится мимо, как будто мы незнакомы. Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Он выбирает мороженое. Теперь я знаю, что он притворяется: он в слишком хорошей форме, чтобы есть сладкое. Через его спортивную одежду я вижу каждый дюйм широкой груди и подтянутых ног.

Прежде чем понимаю, что делаю, я толкаю тележку прямо к нему. Однако из-за гипса у меня не получается проконтролировать траекторию ее движения, поэтому в итоге я тараню его тележку своей. Это было непреднамеренное применение силы, но мне нравится, какой тон разговора это задает.

— Привет, Дэйзи, — здоровается Лукас. Он ухмыляется, но его взгляд прикован к мороженому.

Я наклоняюсь вперед, стараясь встретиться с ним глазами.

— Довольно, Лукас. Я знаю, ты видел, как я ходила по магазину.

Он поворачивает голову к холодильнику с мороженым:

— «Роки роуд» или «Мятный шоколад»?

Это, должно быть, какая-то игра, но как самопровозглашенный знаток мороженого я не могу не ответить.

— Ты что, издеваешься? «Роки роуд» ужасное. Кто станет есть мороженое с орехами?

Он протягивает руку, хватает «Роки роуд», кладет в тележку и поворачивается ко мне спиной. К тому времени, когда до меня доходит, что меня только что отшили, он уже проходит мимо отдела с замороженной пиццей.

Несмотря ни на что, я тянусь за мятным мороженым с шоколадной крошкой.

У прилавка с молоком я его догоняю. Он выбирает двухпроцентное, как и я. Лукас достает один пакет молока и держит, ожидая, когда я осмотрю его и дам ответ. Я киваю, и он убирает его в мою тележку.

— Спасибо.

Когда он тянется за йогуртом, его взгляд падает на мои покупки.

— Ты еще кому-нибудь оставила кабачки?

— Ха! Я знала, ты что-нибудь скажешь по этому поводу! — Я выгляжу очень довольной, как будто я — детектив, а преступник только что признал свою вину.

— Мне просто интересно, что ты или хоть кто-нибудь приготовит из такого количества? Они занимают четверть тележки.

Я не думала так далеко наперед.

— Хлеб, — гордо заявляю я, как ребенок, знающий двенадцать слов.

— Хлеб из кабачков?

Похоже, он не верит, что это возможно. Но каким-то чудом так и есть.

— Это очень вкусно. Как банановый хлеб, но лучше.

Он кивает.

— Я поверю тебе на слово. Йогурт?

— Греческий.

— Тоже. Вот попробуй — с клубникой на дне. Мой любимый.

Я не возражаю, потому что это тоже мой любимый. С полки свисает несколько купонов на скидку в один доллар, и я хватаю их все для себя, пытаясь вывести его из этого странного спокойствия. К сожалению, он только улыбается и направляется вперед.

— Ты закончила с покупками? — спрашивает он.

Я киваю.

Мы молча идем к кассам. Перед нами никого нет, поэтому мы заканчиваем одновременно. Увидев мой гипс, молодой парень — упаковщик — предлагает помочь загрузить продукты в машину, но я отказываюсь. Это скользкая дорожка на пути к превращению в пожилую леди, и я не сделаю первый шаг к этому в двадцать восемь лет.

От Лукаса не так легко отмахнуться.

— Тебе понадобится час, чтобы загрузить все эти пакеты одной рукой.

Как будто мы снова вернулись на работу, где я получаю снисхождение от врага. Может, у меня и нет возможности отказаться от его помощи с девяти утра до пяти вечера, но сейчас я могу это сделать.

— Я в порядке. Правда.

— Хорошо, тогда ты не будешь возражать, если я помогу.

Мои самые драматичные клетки мозга посылают сигнал, что он просто хочет остаться со мной наедине на задней части парковки, чтобы запихнуть меня в багажник, и никто этого не заметит. На самом деле он быстро загружает пакеты в мамину машину, а затем отступает, поднимая руки в знак капитуляции.

— Это было не так уж и плохо, правда?

Боже, он такой милый в тусклом свете фонарей и почти как ребенок в этой бейсболке.

— Это была пытка, — задумавшись, отвечаю я.

Он качает головой и, улыбаясь, опускает взгляд на тротуар в нескольких футах от меня. Как будто ему нравится моя дерзость. Я думаю, так и есть. После стольких лет он, как и я, должен наслаждаться нашей борьбой. Любой другой уже давно бы все прекратил.

Лукас отступает к месту, где оставил тележку.

— К твоему сведению — это ты подошла ко мне.

— Что?

— Знаю, большинство женщин не любят натыкаться на знакомых, когда на них тренировочные штаны. Я пытался быть вежливым: притвориться, что не вижу тебя.

— Я думала, ты пытаешься вывести меня из себя.

Он смеется и оборачивается, бросая последние слова через плечо.

— Ага, мне кажется, это уже не имеет значения. Думаю, ты выглядишь довольно мило.

Он имеет в виду — в легинсах и без макияжа? Я ошарашена, даже мой мозг, любящий излишне драматизировать, думает, что его слова искренни. Я смотрю ему вслед, пытаясь понять, что же произошло за последние полчаса. И только по дороге домой замечаю себя в зеркале заднего вида и кричу.

«Нет! Нет! Господи, нет!»

Я забыла, что надела дурацкие патчи под глаза. Мама хотела, чтобы я их опробовала. Они уже час приклеены к моим щекам. Я выгляжу совершенно безумно.

Вот почему Лукас делал вид, что не замечает меня. Он пытался спасти меня от позора.

Дома мама уверяет, что все не так плохо, как кажется.

— Зато твоя кожа выглядит очень здорово. — Я издаю стон и запихиваю пакет молока в холодильник. — И еще, Дэйзи… что, черт возьми, мы будем делать со всеми этими кабачками?