Не такая она и трудная? Пособие по русской орфографии для тех, кто хочет писать грамотно

Р. В. Попов

Пособие предназначено для тех, кто хочет проверить, грамотно ли он пишет, повторить наиболее трудные случаи русской орфографии. Издание содержит задания на разные правила, а также тесты, диктанты и ключи к ним, поэтому оно будет полезно при подготовке к ЕГЭ, а также поможет всем, кто хочет самостоятельно восстановить ранее полученные знания по орфографии.

Наша орфография хорошая!³

О закономерностях и законах русской орфографии

Орфография — это система принятых всеми написаний, которая используется в письменной речи. Попробуем разобраться, что такое система — одно из основных понятий лингвистики.

Человеческий язык состоит из знаков. В лингвистической науке господствует мнение, что языковые знаки образуют не простой набор элементов, а такую их совокупность, где элементы взаимосвязаны и взаимообусловлены, а изменение одного элемента влечет за собой изменение других. Такая совокупность называется системой. Предположим, что есть какие-то языковые сущности А и Б (это могут быть звуки, морфемы, слова и т.д.). А и Б тогда составляют систему, когда наличие Б вызвано наличием А. Другими словами, когда А влечёт за собой Б — это и есть системность (закон: если А, то Б). Такое понимание языковой системности предложил М. В. Панов. Хотя это понятие системы языка родилось в сфере фонетики, Панов применяет его при исследовании и других языковых уровней.

Не все области языка системны в равной мере. Более упорядочены фонетика и морфология, менее всего — акцентология (область ударения) и лексическая семантика.

Приведем случаи подлинных системных отношений между языковыми единицами. К примеру, если в сущ. м. р., называющем лицо по профессии, есть словообразовательный элемент — лог, то ударение обычно всегда падает на предпоследний слог, ср.: биóлог, филóлог, уфóлог и т.д.; исключением являются всего лишь две формы на — алог: минералóг, генеалóг. Кстати, у неодушевленных сущ. на — лог ударение всегда наконечное, ср.: каталóг, но в речи библиотечных работников — катáлог; монолóг, полилóг, пролóг. Если сущ. м. р. имеют суффиксоид — граф, то ударение почти всегда падает на предыдущий гласный, например: литóграф, томóграф; исключений немного, ср.: телегрáф, полигрáф.

Еще примеры. Если глагол оканчивается на — у/-ю, то он непременно имеет грамматическое значение 1-го л. ед. ч. наст.-буд. времени (асистемных отступлений всего два: дам и ем); если у глагола на — ить основа оканчивается на с, то при образовании форм 1-го л. ед. ч. наст.-буд. времени происходит чередование [с] // [ш], ср.: бросить — брошу, трусить — трушу, гасить — гашу, куролесить — куролешу, пылесосить — пылесошу.

Приводимые выше системные закономерности языкового строя, разумеется, не предназначены для того, чтобы заучивать их — да это никому и не придет в голову. Тем, кто ежедневно пользуется языком, данные правила известны интуитивно. Как пишет Наталия Александровна Еськова, «в этом и заключается „тайна“ владения родным языком, включающая интуитивное знание таких вещей, которые, будучи сформулированными в явном виде, поражают своей сложностью»⁴.

А вот случаи асистемных (списочных) языковых единиц: хвóя, бытие, класть, м. р. кофе, 1 л. ед. ч. (я) пашу, отсутствие формы буд. вр. от глагола победить, отсутствие формы род. п. мн. ч. слова мечта. У данных уникальных единиц есть системные формы, но они считаются либо не рекомендуемыми, либо неправильными в образцово-литературной речи, ср.: хвоя́ (как лыжня́, губа́), бытиё (как копьё, питьё), ложúть — положúть (как мешать — помешать), ср. р. кофе (как поле, сердце), 1 л. ед. ч. (я) *пахаю⁵ (как махаю), буд. вр. *победю (как смотрю, люблю), род. п. мн. ч. *мечт (как мачт, жён).

Как видим, не всё в языке системно. Ну, а в какой степени системна орфография? Прежде чем ответить на этот вопрос, сделаем важное уточнение. Надо понять, что «язык и письмо суть две различные системы знаков; единственный смысл второй из них — служить изображению первой» (Ф. де Соссюр). В этом смысле «орфография — это лишь одежда языка» (М. В. Панов), «орфографическая одежда», как выразился Л. В. Щерба.

Так вот, орфография гораздо в бóльшей степени системное явление, чем язык. Ведь в отличие от языковой системы орфография искусственно создана человеком для того, чтобы удобно было писать слова. И если то или иное написание перестанет быть удобным, системным, то оно может быть заменено другим — асистемные исключения со временем ликвидируются. Так, например, академический «Орфографический словарь русского языка» (29-е изд.: М., 1991) узаконил написание разыскной вместо розыскной, устранив тем самым единственное исключение из правила написания приставки роз-/раз-. Под ударением в этой приставке теперь пишется только о, без ударения — а (т.е. «как слышим, так и пишем»), ср.: рóзданный, но раздáть, рóспись, но расписáние, рóссыпь, но рассыпнóй — и разыскной, разыскивать, разыскник, следственно-разыскной и т. п. Исключений больше нет. Этот фрагмент орфографии стопроцентно системен (Другое дело, что многие по привычке продолжают писать это слово с буквой о. Но это проблема конкретного пишущего.)

Таким образом, системность в орфографии проявляется в существовании цепочки слов, охватываемой определенной и повторяющейся закономерностью (правилом).

В настоящее время при Институте русского языка имени В. В. Виноградова Российской академии наук сформирована Орфографическая комиссия, в которой принимают участие как ученые-лингвисты, так и учителя-практики, и обсуждаются возможности дальнейшей систематизации нашей орфографии. Правда, нельзя не признать, что реформа орфографии всегда болезненно воспринимается людьми и вызывает сопротивление большей части общества. Л. В. Щерба говорил: «Нам, филологам, было, конечно, всегда понятно, что орфография есть вещь условная и меняющаяся во времени; но широкие круги грамотных людей считали её покоящейся на каких-то незыблемых основаниях»⁶.

Но ведь нельзя орфографии навязывать её прошлое! Письмо должно отражать современные языковые закономерности. И в самом языке ничего не меняется после перехода на новое правописание, никакая катастрофа ему не грозит. Упрощения в орфографии нужны и возможны прежде всего в интересах будущих поколений людей, которые не должны страдать от сложности и непоследовательности когда-то сформулированных правил, теперь ставших непонятными. При этом надо думать о том, как сделать так, чтобы орфографическое новшество не навредило уже имеющимся старым текстам.

Приведем случаи орфографической системности.

Дан ряд слов с буквенным сочетанием — инк: изюминка, соломинка, проталинка, скважинка и под. Почему в этих словах пишется сочетание — инк, а, скажем, не -енк, как, например, в словах нищенка, француженка? Потому что существует условие: все эти слова образованы от сущ. ж. р. на ин (а): изюмина, соломина, проталина, скважина. Это условие здесь — А, результат (пишется — инк) — Б. Получаем орфографическую закономерность: если А, то Б. Фраза, которая соответствует этой формуле, должна быть краткой и ёмкой, и тогда она сохранится в нашей памяти, ср.: «Если слово образовано от сущ. ж. р. на ин (а), то пиши — инк».

И если в орфографии есть системность, то все аналогично образованные формы тоже будут писаться с — инк. Проверим: впадинка — ср.: впадина; горошинка — ср.: горошина; завалинка — ср.: завалина; посудинка — ср.: посудина, снежинка — ? Слóва *снежина в языке, конечно, нет. А если взять и образовать? *Снежина — это большая снежинка. Тогда всё встает на свои места. Правило это единое для всех слов данного ряда, в том числе — и для новых, неожиданных, только что придуманных. Таким образом, этот фрагмент орфографии системен.

Отсюда — возможность узнать, как пишется неизвестное или редкое слово, обратившись к аналогично построенному и при этом широко распространенному слову того же системного ряда.

Системная аналогия (из греч. analogia — «соответствие, сходство») — такой способ установления верного написания, когда человек запоминает не правила, а примеры, их звуковое, структурное сходство, смысловые ассоциации. Так, мы пишем куртчонка, так же как собачонка, девчонка; плющом — как ключом, мячом, карате — как пюре, шоссе. Пишем слово риелтор с буквой е по аналогии со словами типа диета, пациент, абитуриент (везде после и — буква е). Получается (согласно формуле: если А, то Б), что одно написание определяет другое, т.е. всё в данных системных цепочках взаимно связано, каждая единица = все остальные. Припоминать формулировку правила часто не требуется. Кстати, мы специально берем в качестве аналогов более употребительные и потому хорошо запóмненные слова — только по ним можно проверять написание других слов какого-либо типа.

Еще пример. Дан ряд слов солеваренный, перочинный, потогонный (список можно продолжить). Почему они пишутся с нн? Потому что эти слова произошли от сочетаний варить соль, чинить перо, гнать пот. Это условие здесь — А, написание нн — Б. И всегда: если сложное прилагательное включает в себя управляющее слово (т.е. то, которое управляет другим словом) и прямое дополнение (сущ. в вин. пад. без предлога), в суффиксе пишется нн. Исключений нет.

Но, к сожалению, как и в языке, не всё в нашей орфографии системно в одинаковой степени: одни из её участков более упорядочены, чем другие. Наряду с закономерностью — если А, то Б — орфографическую систему характеризует другая формула: если А, то, как правило, Б.

Пример такой закономерности. Мы пишем слова произрасти, выращивать с буквой а, если видим, что корень — раст — (-ращ-) //-рос- оканчивается на ст и щ, в противном случае пишем о. Но закон этот соблюдается не всегда, есть исключения: росток, ростовский, зáросток, вы́ростковый, прóрость, подросткóвый и др. Эти отдельные слова — отступления от правила, их приходится держать в памяти отдельным списком.

Такие асистемные написания, хранящиеся в виде исключений, списков, надо только заучивать, зазубривать, но, увы, даже и тогда ошибок избежать не удается: ведь какие-то из слов можно просто позабыть. Сравните пары слов из, казалось бы, одного ряда: асимметрия и ассимиляция; интриганка и гувернантка; интендант и инцидент; аплодисменты и аппликация — есть какая-либо закономерность в написании этих в чем-то похожих слов?

Итак, где нет системности, обращение к аналогии может привести к ошибке (ср. ошибочное написание *импрессарио — по ложной аналогии со словом инкассатор). Тем не менее аналогия остается, пожалуй, единственным способом для человека, забывшего, как пишется конкретное слово, установить правильность написания, не обращаясь к словарю или к справочнику. Аналогии — это своеобразные «узелки на память».

Всё, что написано по правилам орфографии или подлежит запоминанию, — буква в слове или часть слова, называется орфограммой. Например: арбуз. Буква а в начале слова — орфограмма, и буква з в конце слова — орфограмма. Сравните: баловáться (безударные гласные в корнях), кто ни увидит (безударные частицы), честный (непроизносимые согласные), каменщик (мягкие согласные перед согласными) — в скобках мы указали, «на какую тему» орфограмма. Орфограмма — это всегда выбор, который делает пишущий, припоминая написание слова и/или руководствуясь правилом.

Закончим этот раздел оптимистически: всё-таки в нашей орфографии больше системности, чем асистемности, и поэтому она хорошая, удобная и практически выгодная.

Примечания

3

В главе обыгрывается название замечательной книги М. В. Панова: «И всё-таки она хорошая! Рассказ о русской орфографии, ее достоинствах и недостатках». М., 1964.

4

Еськова Н. А. Краткий словарь трудностей русского языка: грамматические формы: ударение. М., 2005. С. 574.

5

Звездочкой (*) в лингвистике обозначают не отмечаемые словарями, но реконструируемые исследователями слова.

6

Щерба Л. В. Безграмотность и ее причины // Избранные работы по русскому языку. М., 1957. С. 56—62.