Искусники

Пэт Кэдиган, 1991

Это мир, в котором новые технологии, даже не попав на улицы, порождают новые виды преступлений. Это мир, в котором компьютерные вирусы обретают личность. Мир, в котором сознание и окружающая среда слились до такой степени, что реальность постоянно переделывается, уничтожается и возрождается. А самые продвинутые демиурги нового времени – это Искусники, полулегальная группа хакеров и пиратов, которые берут образы из разума других людей и превращают их в то, что можно упаковать, продать и потребить. Все Искусники уже настолько подсели на виртуальную реальность, что многие навсегда уходят в искусственные миры, оставив свое тело. Но теперь в сети стало опасно, в ней появился странный вирус, обладающий подлинным разумом, который может обрушить любую систему и изуродовать человеческий мозг. Его создали Искусники, и теперь им придется остановить собственное творение.

Глава 9

— И вот теперь, — сказала Диншо, запуская руку в свою густую, цвета червонного золота, шевелюру, — когда все, казалось бы, одобрено и готово к выпуску, заявляется этот Мэнни и говорит: «Необходимо кое-что доработать».

Вещала Диншо, чуть повысив голос, чтобы перекрыть обычный для комнаты отдыха гул и донести свое возмущение до небольшой кучки не слишком внимательных слушателей, собравшихся за круглым столом. Сходная картина наблюдалась и за остальными столами, где сидели сотрудники отдела рекламы и развлечений.

Гейб старался для приличия сделать вид, что внимательно слушает Диншо, так как сидел прямо перед ней. Все утро он выслеживал охотников за головами в Новом Орлеане вместе с Марли и Каритой, и теперь испытывал странную смесь возбуждения и усталости. Девушки методом случайного выбора пошли по сценарию вуду, в результате чего Гейба чуть не распяли на кипарисе. Выглядело это не особенно правдоподобно, но возбуждение наросло по-настоящему. Почти. Во всяком случае, оно казалось более реальным, чем хрипловатые жалобы Диншо.

Сидевшая напротив него Ле Блан все время поглядывала на шестиэкранный инфолайн у Гейба за спиной и краем уха прислушивалась к звуковому сопровождению каналов, которые переключала на пульте в центре стола: «Сфера развлечений», «Дорогая миссис Не Вешай Нос» и шоу «Звезды, Загадочные кристаллы и ты». Рядом с ней Шуэт методично отламывал кусочки каких-то сухариков, аккуратно помещал их в рот, после чего тщательно пережевывал своими рельефными, выставочного качества челюстями ровно отмеренное число раз. Силквуд, сидевший по другую сторону от Ле Блан, тоже следил за инфолайном, и на его широком открытом лице явственно рисовалось то нетерпение, то желание что-нибудь съесть. Ле Блан подначивала его:

— Как дела с диетой? Может, переключить на кулинарное порно?

— Нет, спасибо, — поджав губы, отказался он. — Вес стабильно снижается. Чувствую себя прекрасно. А кулинарное порно я вообще не смотрю с тех пор, как получил свои кнопки.

— Значит, ты так их называешь? — полюбопытствовала Ле Блан.

— Кнопки, отключающие стремление переедать. Тебе это кажется ненормальным?

— Да нет, это же твои имплантаты. То есть, извини, кнопки, — ответила Ле Блан, исподтишка улыбнувшись Гейбу.

–…концепция, костюмы, мельчайшие детали — все полностью продумано, — продолжала Диншо. — Но. Мэнни заявляет, что, по мнению клиента, я не уделяю внимания стилевым тонкостям, а героиня не воспринимается как высокая стройная модель, покоряющая мир, будто это, дословно, «рядовая покупательница готового платья».

Гейб автоматически кивнул, выражая сочувствие, а Ле Блан даже возмущенно фыркнула.

— А ты советовала Мэнни обкатать программу на контрольном зрителе из «Текс-Тоунз»? Только, кажется, это мужчина, да?

— Вот именно, — сказала Диншо. — В «Текс-Тоунз» свыше девятисот сотрудниц, и они не смогли выделить для просмотра ни одной, ни единственной. Вместо этого мы получаем, наверное, самого пузатого из их старых пердунов, с трудом запихиваем его в виртукостюм, напяливаем на него шлем и включаем симуляцию с напутствием: «Сэр, теперь вы — роскошная женщина, так что вперед, Зик».

— Нет, вы только посмотрите, — сказала Ле Блан, указывая на один из экранов инфолайна. — Дамиен Сплейдер собирается вести ток-шоу прямо из тюрьмы. Сначала он получает пожизненный срок, а потом ему устраивают персональное шоу. Только этого нам не хватало: очередного порно-шоу. Тюремного порно. А вам известно, что шестьдесят восемь процентов всех новых программ в инфолайне — какая-нибудь разновидность порно?

— Откуда такая цифра? — спросил Шуэт. — Из новостного порно?

Ле Блан посмотрела на него в упор:

— Из желтой прессы — им виднее.

— Но кого может привлекать тюремное порно? Кого может завести вид тюремных камер?

— А кого может завести вид пищи? — мрачно спросил Силквуд.

— Ты уверен, что твои имплантаты работают? — спросила Ле Блан.

— О да, я просто вспоминаю о своих прошлых дурных наклонностях, — ответил Силквуд, не сводя глаз с пустой обертки, лежавшей перед Шуэтом.

— После чего Мэнни начинает мне читать лекцию, — продолжала Диншо, — о том, что по-настоящему продуманная симуляция способна преодолеть любые барьеры и различия и убедить женщину, что она — отец семейства, а мужчину — что он сексуальная высокооплачиваемая модель, демонстрирующая новую коллекцию одежды. Если же такая цель не достигается, значит, симуляция недостаточно живо и неправдоподобно сделана.

— А как дела с парным клипом? — спросила Ле Блан. — Или они из соображений экономии, как «Кикерз, обувь для бездорожья», решили срезать эти расходы? Надеюсь, мне больше в жизни не выпадет такого счастья — делать что-либо для «Кикерз».

— Над ним трудится Эмбой, по шаблону, снятому с моего. Программа автоматически выберет вариант для мужчины, причем для обычного монитора его вариант задан по умолчанию. А значит, теперь я не могу независимо от него изменить свой шаблон.

— Можешь, — отозвался Силквуд. — Нужно просто перебросить новый шаблон Эмбою.

— Ну да, конечно. Стоит мне это сделать, он тут же побежит в офис к Мэнни. И там поднимет бучу, мол, как ему уложиться в поставленные сроки, когда эта кошмарная Эмили Диншо постоянно меняет условия. После чего Мэнни вызовет меня и прочитает еще одну лекцию о том, что он вовсе не требовал полной переделки, а просто просил добавить больше чувства.

— Пусть на себе опробует твой ролик, — предложила Ле Блан.

— Без виртукостюма он ничего не почувствует. Да и с ним вряд ли.

— Вот чего нам не хватало! — Ле Блан расхохоталась. — Внутрикорпоративное порно «Диверсификации». Верно? Мы могли бы рассказывать перед камерой всякие жуткие истории, чтобы народ знал, через какие муки мы проходим, творя для них рекламу, которую они с жадностью поглощают. Прости, — добавила она для Силквуда, — не хотела обидеть.

— Ты специально прибегла к такому выражению, — сказал Силквуд, глядя на нее свысока. — Мои кнопки работают, все в порядке.

— А какой-нибудь дельный совет Мэнни дал? — спросил Шуэт.

— Да уж, Мэнни просто кладезь дельных советов…

Раздумывая, не взять ли еще кофе, Гейб глянул через комнату на автоматы с напитками. Там стоял костлявый тип, взявшийся непонятно откуда — словно спецэффект, внедренный в жизнеподобную симуляцию, — и шарил по карманам джинсов. Его давно не стриженные каштановые волосы неопрятно разметались по плечам, на которых болталась рубашка, некогда бывшая желтой, или, наоборот, пожелтевшая от времени. Джинсы настолько износились, что едва не просвечивали, а ботинки явно готовы были развалиться. Когда мужчина повернулся, Гейб заметил на его рубашке бирку службы безопасности, такую же, как у него самого. Значит, эта личность работает в компании, а не просто забрела сюда по ошибке, каким-то образом не подняв тревоги.

— Что это такое? — тихо спросил Шуэт. — И как это попало сюда, к нам?

По всей комнате разговоры начали стихать, по мере того, как и остальные замечали незнакомца.

— Ну, вижу, к нам присоединяются новые сотрудники отдела развлечений.

Никто не обернулся посмотреть на Клуни, который подошел к центральному столу и теперь стоял за одним из пустовавших стульев, ожидая, что его пригласят сесть. Гейб явственно ощутил, что все присутствующие не прочь побыстрее избавиться от Клуни.

— Он носит громкое имя Видео-Марк, — непреклонно продолжал Клуни, — и он…

— Это и есть Видео-Марк? — сказала Диншо, не обращая внимания на стоящего рядом с ней Клуни. — Ну и ну. Он будто явился из собственного рок-видео.

— Рок-видео? — Поднял бровь Силквуд.

— Мои дети жить без него не могут. — Скривилась Диншо. — Но этот парень действительно делает интересные вещи. Даже когда крадет идеи у самого себя.

— Неужели ты смотришь рок-видео? — Ле Блан с деланным ужасом поднесла руку к горлу. — Эмили Диншо — любительница рока? Я в шоке.

— Полная лабуда, — заявил Силквуд. — Хуже всего порно, вместе взятого. Не понимаю, зачем нам лезть в сферу музыкального видео? Наша компания прекрасно существовала и без этого.

Человек у автоматов по-прежнему похлопывал себя по карманам странно ритмичными движениями, не замечая всеобщего внимания.

— Это большие деньги, — внушительно сказал Клуни. Диншо повернула голову ровно настолько, чтобы бросить в его сторону недоверчиво-презрительный взгляд. — Действительно большие, если обладать возможностями распространения и продвижения, какие есть у нас. Это…

— Может быть, на корпоративном уровне это действительно большие деньги, — сказала Диншо, все еще не глядя на Клуни, — но на сугубо индивидуальном, похоже, не приносит особых доходов. У парня нет даже мелочи на кофе.

— Я дам ему взаймы, — услышал Гейб себя как бы со стороны и встал как раз в тот момент, когда Клуни отодвинул стул и сел, так и не дождавшись приглашения.

— Быстро сообразил, Людовик, — сказала ему вслед Ле Блан.

— Видеоигры развивают скорость реакции, — отозвался он, тут же пожалев об этом. Клуни, скорее всего, донесет Мэнни. Всеобщая уверенность в том, что Клуни добровольно взял на себя роль доносчика, оставалась секретом только для самого Клуни. Тем не менее, открытая неприязнь со стороны сотрудников его не задевала. То ли он считал ее проявлением зависти к его частым прибавкам зарплаты, то ли просто был толстокож. «Почему люди такие странные?» — подумал Гейб и тронул Видео-Марка за плечо.

Тот медленно повернулся, будто находился под водой, его выцветшие зеленые глаза сфокусировались на лице Гейба не сразу.

— Чем я могу вам помочь? — Он сделал ударение на втором и четвертом словах, поэтому прозвучало: «Чем я могу вам помочь?». Что, как подумал Гейб позже, было не так уж и нелогично.

— Э-э-э… Мне показалось, что вам… Э-э-э… Поменять для машины нужно.

Произнеся это, Гейб намеренно пожал плечами; он чувствовал на себе взгляды всех присутствующих.

Улыбка, осветившая лицо Видео-Марка, была неожиданно открытой и солнечной.

— Хорошо сказано. А как ты догадался?

Гейбу показалось, что его подбросило на какой-то колдобине.

— Простите?

— Всю жизнь только и слышу: «Поменять для машины». Каждый раз, когда появляется новая машина, приходится все менять. — Он наклонился чуть ближе, и Гейб уловил смесь нескольких ароматов, не похожих на одеколон. — Они подумают, что я тут перед тобой разоткровенничался, хотя не знаю, кто ты такой. — Он на мгновение задумался. — Или знаю?

Гейб быстро сунул ему в руку мелочь.

— Вот, немного кофе вам не помешает.

Голова Видео-Марка медленно качнулась вверх-вниз.

— Боже, правда теперь звучит только из сточной канавы. Ну и карма сегодня, хоть ножом режь. — Он скормил автомату все монеты, которые ему дал Гейб. — И так каждый раз, когда приходит время перемен ради машин. — Через некоторое время он взял наполнившийся стаканчик и поднял его в честь Гейба. — И чем значительнее перемены, тем меньше понимаешь, что происходит. Верно?

— Не стану с вами спорить, — сказал Гейб, отступая на шаг.

Собеседник подмигнул ему.

— Прав на сто процентов.

С ощущением полного сумбура в голове Гейб повернулся, чтобы пойти назад.

* * *

Видимо, он шагнул прямо под ее кулак и добавил к силе удара собственный импульс, думал он позже. Но в тот момент он лишь увидел перед глазами сноп цветных искр, а еще через секунду испытал такую дикую боль, что удара собственного тела о покрытый ковром пол уже почти не почувствовал.

Когда зрение вернулось, он обнаружил кольцо склоненных к нему лиц сослуживцев. Щеку вновь прошила невыносимая боль. Закрыв глаза, Гейб подождал, пока она утихнет, но безрезультатно. Будто его подвергали пытке, будто все тревоги и враждебность, скопившиеся в комнате, сконцентрировались на этом маленьком участке его лица. И он снова потерял сознание, успев уловить чей-то крик:

— Отодвиньтесь, отодвиньтесь! Ему нужен воздух, черт побери!

Через некоторое время он услышал слегка гнусавый голос Диншо, которая очень серьезно кому-то выговаривала:

— Вас за это могут уволить. Вас за это могут даже арестовать.

Перед внутренним взором появилось саркастически улыбающееся лицо Марли: «Неужели ты не дашь сдачи, вертун? Ты не мог натворить за сегодняшний день ничего, что заслуживало бы такого обращения».

— Чушь, — произнес незнакомый голос, низкий и раздраженный. — Я только что вышла на работу. На этой неделе никто меня не уволит.

«Так с ними и надо», — подумал Гейб. Он вообразил, что теперь к нему наклонилась Карита и ее пальцы осторожно сжали его руку: «Как ты, вертун, жив?».

— Ответь мне, Гейб! Ты в порядке? — Руку сжали сильнее, и он открыл глаза.

Над ним склонилась Ле Блан.

— Не двигайся. Врач сейчас придет. Ты упал навзничь и, по-моему, даже отрубился на несколько мгновений. Ты терял сознание, можешь вспомнить?

Он встретил этот град слов молча, и только моргал, чувствуя себя обманутым.

— Какого черта! Если он и терял сознание, разве он это помнит? — спросил тот же низкий голос.

Из-за спины Ле Блан высунулся Клуни.

— Гейб, ты знаешь, где находишься?

Гейб застонал:

— Я тут.

— Никто не ответил бы лучше, — произнес тот же голос откуда-то слева. — Поставьте его на ноги, он сможет выдержать еще один раунд.

Гейб попытался сесть, Ле Блан по-прежнему держала его за предплечье. Отстранив ее руку, он огляделся. Он сидел на полу, окруженный буквально всеми, кроме того тронутого парня, Видео-Марка, который жаждал перемен ради машин. Испарился без следа. Гейб осторожно дотронулся до щеки.

— Может быть в тех местах, откуда вы явились, — сказала Диншо, свирепо глядя на кого-то, — это и в порядке вещей, но здесь мы не бьем людей по физиономиям. — Тут она бросила взгляд на Клуни. — Обычно.

— Я не собиралась его бить. — Тон этого голоса переменился. Взгляд Гейба наконец сфокусировался на незнакомой коренастой женщине в неописуемом одеянии, в котором смешались все городские стили, от этно до уличных хулиганов. Она что, спала в одежде? Наверное, это была бурная ночь. Неудивительно, что он вырубился: даже ее дреды выглядели угрожающе.

Двери комнаты отдыха с легким шелестом раздвинулись. Странно, что он не слышал звука открывающихся дверей, когда эта женщина вошла, чтобы двинуть его в лицо. Что он, собственно говоря, ей сделал, и почему никто его об этом не спросил?

— Что случилось? — Врач стала на колени перед Гейбом, взяла за подбородок и заглянула в глаза.

— Вот эта личность его ударила, — сказала Диншо, указывая на виновницу происшествия. — Просто подошла к нему и врезала.

Врач обернулась и посмотрела на женщину, которая стояла, прислонясь к кофейному автомату, со сложенными на груди руками. Несчастный кофейный автомат, подумал Гейб, ощутив вдруг абсурдное желание рассмеяться.

— Это был несчастный случай, — сказала она. — Он шагнул на линию огня.

— Правда? — Изобразила удивление врач. Лампочка светила прямо в глаза, и Гейб сощурился. — Можете открыть рот?

Он немного приоткрыл губы, пока пальцы врача ощупывали нижнюю челюсть. Незнакомая женщина придвинулась поближе, стараясь заглянуть ей через плечо, и Гейбу показалось, что сочувствие смягчило черты ее лица. Сама же она была так крепко сбита, что без труда вынесла бы подобный удар.

— Ни смещения, ни перелома не вижу, — сказала врач, — но лучше все же сделать снимок, чтобы исключить вероятность трещины. Я дам вам какое-нибудь обезболивающее. Это так сразу не пройдет.

Клуни многозначительно прочистил горло.

— Гейб, как думаешь, ты сможешь работать после того, как тебе введут обезболивающее?

Гейб хотел бросить на него уничтожающий взгляд, но доктор все еще крепко держала его за подбородок.

— Только местное, Клуни, — сказала она, — наклею пластырь. Не беспокойся, никто не собирается выводить из строя ценных работников.

— Quel fromage,^[12] — сказала незнакомка.

Врач снова обернулась к ней:

— Вы только что сказали: «Что за сыр»?

— Пусть так.

Входные двери снова с шелестом раскрылись, впустив Мэнни Риверу, чуть запыхавшегося и помятого. Он приостановился в дверях, и те не успели закрыться до конца.

— Так вот где сегодня все происходит, — сказал он с притворным добродушием. «Невероятно правдоподобная симуляция эмоций», — подумал Гейб, подавляя желание расхохотаться. Мэнни медленно обвел всех взглядом, будто запоминая лица собравшихся, прежде чем остановить его на Гейбе, все еще сидевшем на полу рядом с врачом, которая держала его за подбородок. Показное дружелюбие улетучилось, брови Мэнни поползли вверх.

— Значит, тут кто-то физически пострадал? — спросил он.

— Разумеется, физически — чтобы это понять, достаточно посмотреть на него. — Незнакомка свирепо глянула на Риверу, словно хотела уложить на месте и его тоже. Толпа вокруг Гейба быстро рассосалась, все сразу вспомнили о каких-то срочных делах. Мэнни вышел из дверного проема, освобожденные двери закрылись и тут же снова распахнулись, пропуская покидающих комнату сотрудников. Только незнакомка и врач не двинулись с места.

— Приятно, наконец, познакомиться, — сказал Мэнни женщине, когда комната почти опустела. — Вас никогда не было на месте, когда я приезжал в «Ай-Трэкс».

— Да? — Та наклонила голову на бок. — А ты кто, Чанг или Ривера?

Врач поднялась на ноги.

— Прежде всего спуститесь вниз и сделайте снимок, — велела она Гейбу. — А потом зайдите за обезболивающим пластырем.

Она снова неодобрительно взглянула на женщину и неторопливо прошествовала мимо Мэнни к выходу.

Чувствуя себя посмешищем, Гейб подтянулся к ближайшему стулу, хотел было сесть, передумал и остался стоять, соображая, можно ли выйти из комнаты, избежав дальнейших разговоров с Мэнни. Но отчего-то показалось несправедливым оставлять незнакомку, кем бы она ни была, противостоять Мэнни в одиночку. Пусть даже она и врезала ему.

Мэнни повернул лицо, на котором улыбка странно сочеталась с недоуменно нахмуренными бровями, к Гейбу:

— Так что с тобой случилось?

— Я ударился лицом, — сказал Гейб, с трудом ворочая опухшей челюстью. Фраза прозвучала как «я ужарифся лифом».

— О. — Мэнни наморщил лоб, выражая сочувствие. — Но наша договоренность о ланче остается в силе?

— Ефе бы, — быстро откликнулся Гейб, кивнув.

— Вот и славно. — Мэнни еще раз искоса глянул на женщину и вышел; половинки дверей четко и послушно раздвинулись перед ним и задвинулись позади, будто понимая свой служебный долг.

Не совсем представляя, что теперь делать, Гейб попытался улыбнуться женщине не пострадавшей половиной рта, показывая, что не держит зла, и надеясь услышать что-нибудь вроде «Извините, что ударила вас», или «Можете высказать все, что обо мне думаете», или хотя бы «Очень больно?».

Вместо этого она повернулась к ближайшему автомату с прохладительными напитками, натолкала в него монет и врезала по одной из кнопок тем же кулаком, что и ему в челюсть. С грохотом выкатившаяся банка почти полностью скрылась в ладони женщины. Крупные у нее руки. И без длинных красных когтей.

Затем она взглянула на него так, словно была удивлена, что он еще здесь.

— Какого хрена ты не смотрел, куда идешь?

И, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты отдыха в левую половинку двери, едва дав ей время открыться, да еще и подтолкнула, словно та двигалась слишком медленно.

Примечания

12

Quel fromage — здесь: «Ну и вонючка!» (фр.)