Поэты и революция

Коллектив авторов, 2017

В сборник вошли лучшие стихотворения пятидесяти современных петербургских поэтов, прозаиков, философов, литературоведов, отражающие взгляды на события 1917 года и вызванные ими последствия.

Зоя Бобкова

В тихие минуты

Не знаю я своих корней,

Не знаю.

Но только в тихие минуты вспоминаю,

Что был когда-то дом в далёком чужестранье,

Служебный был, а может быть, изгнанье

Нас привело туда. Не помню я об этом.

И сам-то дом остался мне неведом.

Семья жила обычно, без излишек,

Отец и мать, и двое ребятишек.

А время шло.

Обшарив пол-Союза,

Явилось горе к нам опасным грузом

И выбрало наш дом.

Отца судили, по Пятьдесят восьмой статье приговорили

На десять жутких лет.

Не выдержав несчастья,

Скончалась мама тихо, в одночасье,

И шёл в то время мне шестой годок,

Всего и всех лишилась в краткий срок,

И без корней живу

От лиха и до лиха,

Прошёл бы год, другой в покое,

Тихо-тихо.

* * *

Я лишена была почвы,

А такая по ней тоска,

Будто жизнь прожита заочно…

Участь сорванного листка!

Как метался он, исстрадавшись,

И не зная, куда летит,

Опустился на памятник павшим —

И согрелся холодом плит.

* * *

Харбин, Харбин…

И детство, и судьба…

Ты в памяти моей, пока живу я.

А в этом мире — вечная борьба.

В России Революция, ликуя,

Выбрасывала прочь своих сынов.

Кто — в Сиднее, а мой отец — в Харбине…

Не пролилась тогда отцова кровь,

Харбин дал русским эмигрантам кров.

Благодарю его за это ныне.

К революциям

Сломать бы слово, смять его и бросить,

Разбить бы нерушимую печать…

Но только проявляется, как проседь,

Её неисчезающая рать.

Она по закоулкам подсознанья

Внедряется, коварная, в мозги,

Всё ищет фанатичного признанья,

Ей наплевать, что впереди ни зги,

Что — горькая опять — слеза ребёнка

Прольётся на детдомовскую грудь,

Грядёт за похоронкой похоронка…

Когда от потрясений отдохнуть!

Николаю Гумилёву

Никто не знает, где твоя могила.

Жена, пусть бывшая, искала. Не нашла.

В какой крупице мира зреет сила,

Которая от смерти утекла?

Пустынный остров петербургской хмури,

Что одноногий часовой, стоит фонарь,

Чуть светит он сквозь залпы бури.

Над островом смятение и гарь.

И в чахлом травостое, безголосо,

Отрубленные головы лежат.

Рядком, глаза в глаза и к носу носом.

Над ними солдатни роскошный мат.

Он что отходная в те смутные годины —

Последнее напутствие душе.

Николин день, святые Именины,

Для будущего верное клише.

Надпись на памятнике «Примирение, или всем жертвам Гражданской войны» (Памятник установлен в Санкт-петербурге)

Мы — один народ, одна страна,

Никуда от этого не деться,

Даже если разрывает сердце

Надвое Гражданская война.

* * *

Мечтать не вредно. Кто же с этим спорит?

Жива надежда — жив и человек.

Всю жизнь мечтали: новое построит

Наш самый просвещённый век.

И ярым изъявлением восторга

Наполнятся кипящие сердца…

А вместо этого — вновь очередь у морга,

Разруха и вульгарный дух тельца.

На октябрьские события 1993 года

Закона нет,

Есть только право сильных.

Кто победил —

Тому хвала и честь.

Ура! Ура!

На холмиках могильных

Огни опавших листьев.

Их не счесть.

Их много так,

Их так кроваво много,

Октябрь зловещей птицей сделал круг,

И снова в этом месяце сурово

Вошёл в Историю очередной недуг.

Мы — вечные. Больные?!

Два барана, или взгляд из космоса. Басня

Золото царей за рубежом,

Золото компартии за рубежом

(Из газет)

На прекрасной планете, как солнечный зайчик, красивой,

Среди буйных лесов и глазасто-озёрных равнин

Два Барана живут.

Им привольно пасётся на нивах,

И стада их жируют в тени богатейших долин.

Два Барана, два брата — две буйных стихии природы,

Их судьба повязала в согласии жить много лет,

Но, когда-то столкнувшись, согласно бараньей породе,

Так они разодрались, что надолго погас белый свет.

Оказалось, Бараны волшебное свойство имели —

В схватке диких страстей монолит золотой вылетал,

А соседи его подбирали и сильно на том богатели,

А Бараны нищали, потеряв драгоценный металл.

И отары овец наиболее ценной породы

Вихрь борьбы изничтожил иль выгнал в чужие края,

Где они незаметно в могилы сошли, подытожив

Свою жизнь, как ничто, как ненужную грань бытия.

И опять повторилось, и также борьба и разруха,

И опять побежали от этого ада страстей

Наиболее ценные. У оставшихся хватит ли духа

Возродить, что потеряно, суть отделив от частей?

А Бараны, подравшись и выбросив золото снова,

Отощали, сухой бы травы хоть клочок

Кто бы бросил им, зимы здесь слишком суровы,

Чтобы жить без запасов, где лето красно осенью.

И так издавна.

Значит, Баранам нужнее

Схватка, Сшибка. Рога на Рога, Вилы в бок,

Вкус борьбы для Баранов намного важнее

Вкуса пышных и сытных отменно-здоровых хлебов.