Запертая в цирке

Полина Сергеевна Вострякова, 2022

Что делать, если тебе всего семнадцать лет, а вся твоя жизнь – это бесконечные переезды и полное непонимание со стороны близких? Таким вопросом задаётся главная героиня – Патрисия Стивенсон, – которая вот уже восемь лет вместе с родителями колесит по Америке в передвижном цирке «Шапито». Она мечтает о полной свободе – жить так, как хочется только ей. И тогда Патрисия решает покончить со всем этим, сбегает из дома и попадает в насыщенную гущу самых разных событий. Но об этом ли мечтала молодая девушка? Комментарий Редакции: Это – роман о свободе. О молодости. О том, как важно следовать за своим душевным порывом и как… страшно сделать первый шаг в неизвестность. Окупится ли этот риск? Или новое движение обернется безудержным падением в пропасть?

Глава 2. Конец бесконечного

1

Даллас, 14 августа, 2020

— Поаплодируем неподражаемой Афродите! — Лошадь кланяется, и Фредди уводит ее за кулисы амфитеатра. — А теперь встречаем бурными аплодисментами прекрасную Софи — укротительницу тигренка Билли! — Зал замер от ожидания.

— А сколько лет вашему Билли? — Клайд всегда расспрашивает меня о нашем цирке.

— Почти 3 года. — Я лезу рукой в его большую пачку попкорна, выхватываю целую горсть и незамедлительно отправляю в рот. — До этого у нас был другой тигрёнок. Его тоже звали Билли. Софи никогда не блистала особым умом.

Мы сидели на арене нашего бродячего цирка.

— Может, пойдем прогуляемся? Ты уже видел этот номер. — Я посмотрела на него таким щенячьим взглядом, что Клайд просто не мог мне отказать.

И не отказал.

— Да, конечно, пойдем. — Он смял упаковку из-под попкорна, закинул рюкзак на плечо и протянул мне руку.

Я охотно сплела свои пальцы с его, и мы направились к выходу.

На улице стояла приятная прохлада. Мне правда безумно понравился Даллас за эти несколько дней. Я так хотела, чтобы Клайд остался со мной ещё на пару дней, но, к сожалению, ему пора было возвращаться в Портленд. Семейные обстоятельства — мать снова поймала какой-то приступ. Это путешествие для него закончилось.

Мы шли, не торопясь, вдоль по широкому проспекту к нашему отелю.

— Останься со мной еще немного. Не хочу, чтобы ты уезжал. — Я правда по-дружески полюбила Клайда за этот год.

— Пат, я бы с радостью, правда. И я безумно не хочу, чтобы мое путешествие заканчивалось именно так. Но ты знаешь мою семью — отец вечно в попойках с дружками, а у матери каждый раз новый приступ расстройства. — У него немного стучали зубы от холода. Или от злости. Или от жалости. — Я ей нужен сейчас.

Мы остановились на секунду.

— Я обязательно приеду. — Он обнял меня настолько крепко, что я чуть не выплюнула все внутренние органы наружу.

Ну, вот. Все мои друзья разбежались по разным сторонам. Марта осталась в отеле ждать Джастина, который не приедет. Теперь я снова одна.

Но все будет хорошо. Я это чувствую.

2

Хьюстон, 16 августа, 2020

Наш цирк резво передвигался по шоссе. Вокруг ревели мотоциклы, дул сильный ветер, а в нашем фургончике было тихо, спокойно, только иногда потряхивало.

Я осталась одна. Наедине с собой, со своими мыслями, переживаниями.

Я лежала на верхней полке кровати, пила выдохшуюся минералку и никак не могла понять, чего же я хочу, и что делать дальше. Оставаться с семьей в вечно передвигающемся цирке мне хотелось меньше всего. Улететь в Портленд, к Джастину? Но на какие деньги? И смогу ли я находиться в этом городе после всего того, что там произошло?

Было непросто. Я — тот человек, который меняет все, если не устраивает одна лишь деталь. Сейчас меня не устраивала большая деталь. И эта деталь — моя жизнь.

Каждый год в Хьюстоне проводилось множество вечеринок, уникальных мероприятий: парад арт-автомобилей, массовые уличные вечеринки, сентябрьские Fiestas Patrias, музыкальные фестивали, в том числе Houston Open Air в сентябре, который ежегодно привлекает огромное количество рок-исполнителей. Я думала о том, что здорово было бы туда попасть вместе с ребятами. Если теперь это возможно.

Вечерний Хьюстон завораживал. Я смотрела на высотки и мне казалось, что в этих огромных панорамных окнах живут миллионы светлячков. Я шла по улице Дэннис и пыталась найти хоть какое-то место, где можно было бы отдохнуть от всего происходящего, расслабиться, возможно, выпить.

В баре Сальса Миа было шумно и воняло копченой рыбой. Я подошла к барной стойке:

— Налей мне чего-нибудь крепкого, друг. — Бросила я парнишке и принялась осматривать помещение.

Вокруг было не так много народу. Люди выглядели, как бомжи в отдаленных районах Техаса — в рваной одежде, с грязными волосами, красными глазами. Уверена, девяносто процентов из них были под чем-то. М-да, ну и местечко.

Стены были завешаны пошлыми плакатами, еле держащимися на ржавых гвоздях. Столы и стулья немного облезли, но в целом, на удивление, в баре было кристально чисто. Видимо, это заядлое место у наркоманов и наркодиллеров, а хозяевам заведения капает процент от проданных доз, поэтому они стараются держать бар в чистоте. В Техасе это довольно частое явление. Марта мне много рассказывала про это.

Накануне мы обменялись с ней несколькими сообщениями. Она решила на какое-то время уехать к родителям в Майами — так будет спокойнее. Видимо, не хотела оставаться одна, пока ситуация с Джастином не решится. Она даже не догадывалась, где он сейчас, и почему решил её оставить.

Бармен поставил передо мной стакан с зеленой жидкостью. Наверное, это абсент или текила, я не особо разбиралась в этих штучках.

— Такая молодая и уже пьете крепкие напитки? Вас бросил муж? — Какой-то странный молодой человек в кепке явно накинул мне пару тройку лет.

— Нет, просто дурное настроение. — Я пыталась сухо отвечать, чтобы не завязывать диалог.

— Меня зовут Кемер. Я не видел тебя здесь раньше. — Он поставил в мой стакан с текилой зонтик. Как мило.

М-да, видимо, не получится промолчать.

— Патрисия. — Представилась я. — Да, я здесь впервые. Гуляла и забрела сюда. Извини, я не очень расположена для знакомств сегодня. — Я мило улыбнулась. — Может, в другой раз.

— Жаль, я думал, что составлю тебе компанию сегодня. Ты такая грустная, не в моем стиле оставлять девушку одну в плохом настроении. — Кемер был безумно настойчив.

Мы разговорились.

Люди позади нас танцевали, хотя, это было похоже больше на дрыганье ногами и руками. Господи, сколько они приняли?

Я пила медленно, маленькими глоточками, чтобы сильно не опьянеть. Не хотелось бы потерять рассудок в незнакомом городе. Зеленая жидкость в стакане уже подходила к концу, как вдруг музыка затихла.

Я оглянулась. Люди замешкались. Кемер побледнел.

— Черт, Патрисия, уходи. — Мой новый знакомый был явно очень напуган.

— Что происходит? Куда уходить? — Я ничего не понимала.

Началась паника.

— Всем оставаться на своих местах! — В бар ворвался целый наряд полицейских. Одни из них подошел к Кемеру, который вот-вот собирался убежать. Он схватил бедолагу в последнюю секунду.

— Кемер Уайдлер, вы арестованы. Пройдемте с нами в участок. — Полицейский взял его крепко под руку, но тот не сопротивлялся. — Джеймс, забери девчонку, она была с ним.

— Да, сэр. — Коллега начал уверенным шагом идти ко мне.

— Что? Нет! Я ничего плохого не сделала, пожалуйста, не трогайте меня! — Я была в ужасе. Что произошло? Кемер — убийца? Маньяк? Вор?

Меня взяли под руки, я начала вырываться.

— Отпустите, пожалуйста, я прошу вас, отпустите! — Мне казалось, что это сон, и я сейчас проснусь.

— Мадам, не дергайтесь, я ничего плохого вам не сделаю. Разберемся в участке. — Полицейский совершенно без эмоций бросил фразу, и я поняла, что надежда на хороший расклад еще есть.

3

Хьюстон, 16 августа, 2020

— Чёрт подери, почему наша семья вечно ввязывается в неприятности? — Отец сидел напротив меня и заполнял какие-то бумаги под надзором полицейского.

— Прости, пап. Я правда не знала этого парня и даже не могла догадаться, что он окажется наркоторговцем. — Я была в ужасе. В который раз в своей жизни убедилась, что нельзя доверять даже самым непримечательным на первый взгляд людям.

Полицейский участок был весьма симпатичный. Мы сидели за коричневым деревянным столом в малюсеньком кабинете, рядом лежала стопка бумаг, ручки и степлер. Справа — стена с именами и фотографиями преступников, которые, вероятно, были в розыске. Пахло свежесваренным кофе. Из-за стены доносились вопли каких-то людей. Наверное, там был обезьянник.

Отец встал, нахмурив густые брови:

— Спасибо, что отпустили без лишних вопросов. — Он пожал руку полицейскому.

— Не за что. Мои дети просто обожают ваши представления! — Его улыбка растянулась до ушей. Он указал на дверь. — Всего доброго!

Мы вышли из участка. На улице было уже темно. Горели фонари, мимо проезжали машины, слышался лай полицейских собак. Типичный Хьюстон.

Домой мы с отцом добирались молча. Наверное, он был зол на меня, хотя моей вины, как мне казалось, в этом было мало. Я часто уходила из нашего фургона одна, шла, куда глаза глядят, искала место, где не воняет конским навозом, и где можно отдохнуть от вечных представлений «Шапито». Почти во всех городах я знала хорошие заведения, где частенько бывала, но в Хьюстоне мы гостили редко. Наверное, поэтому я и нарвалась на неприятности. Хотя какая уже разница.

Пока мы ехали, я смотрела в окно. Проезжая Downtown Aquarium, я вдруг вспомнила, как мы развлекались с ребятами в подобном месте в Бостоне. С самого утра отправились исследовать центр города и нашли развлекательный и обеденный комплекс. Особенно он порадовал Марту — ведь там сразу можно было найти и магазины, и рестораны, и бары. Абонемент на целый день стоил двадцать три доллара. В эту стоимость были включены всевозможные аттракционы, выставки и даже посещение аквариума.

Когда у меня заболели ноги от ходьбы по комплексу, Джастин предложил пообедать и выпить — все дружно подхватили его идею. Все были в таком прекрасном настроении, что решили даже отметить этот день — заказали тилапию, креветок и даже лобстеров. Замечательное было время.

— Патрисия, ты же понимаешь, что это очень опасно. — Отец нарушил наше молчание только тогда, когда мы уже подъезжали к цирку. — Мы итак еле вырвались из Портленда после всего того, что там произошло. — Да, он был сильно напуган.

— Я знаю, пап, извини. — Я правда раскаивалась. — Хорошо, что всё закончилось именно так. — Мы вышли из машины.

В нашем фургончике все уже спали. Завтра было целых три выступления цирка, поэтому артисты набирались сил. Я на цыпочках начала идти в сторону ванной, как вдруг в кармане завибрировал телефон. Джастин. Я пулей выскочила на улицу.

— Привет, Джастин. Я так скучала по тебе. — Я просто не могла сдержать эмоций.

— Пат, я тоже скучаю. — Голос был очень спокойный и очень обеспокоенный одновременно.

Что случилось?

— Я доехал до Портленда, но не обошлось без приключений. — Я чувствовала на другом конце провода улыбку. — Полицейские в городе приняли меня за местного бандюгана. — Он рассмеялся.

— Не поверишь, но буквально сегодня со мной случилось то же самое. — Я была в шоке от такого совпадения. — Только меня приняли за подружку наркодиллера.

— Пат, ты в своём духе! — Джастин ещё больше рассмеялся, но я чувствовала, что внутри его разрывает от грусти.

Мы тупо пытались заглушить внутреннюю пустоту и боль подобными шутками и отвлекались от самого главного. Я решила нарушить этот поток веселья.

— Марта очень переживает. Когда ты позвонишь ей и объяснишься? — Я настроилась на серьёзный лад.

— В скором времени. — Ответил он, а затем взял небольшую паузу. — Я решил, что не хочу и не буду продолжать отношения с ней. И в ближайшие дни обязательно сообщу об этом. — Он был уверен в том, что говорит.

Где-то в глубине души я радовалась, ведь теперь у меня появился малюсенький шанс. Но, с другой стороны, Марта была моей подругой. Подругой, которая очень любила Джастина. И я знала, что этот разрыв будет для неё катастрофой.

Мы поговорили ещё несколько минут, и я повесила трубку. Внутри были странные ощущения. Я безумно хотела с кем-то поделиться своими мыслями, но в городе больше никого не осталось. Я развернулась и отправилась в наш вагончик.

4

Хьюстон, 17 августа, 2020

Я ждала звонка Марты практически весь день. Знала, что Джастин сдержит своё слово, расстанется с ней, а я буду успокаивать её весь вечер. И звонок действительно не заставил себя ждать.

Марта была в отчаянии.

— Как он мог, Пат? Как он мог так со мной? — Из-за криков подруги я даже немного отклонила телефон от уха. — Нам было так хорошо вместе. Мы веселились, путешествовали, наслаждались друг другом. Почему он меня бросил? — Марта разрыдалась ещё больше.

— Возможно, он просто устал, вот и всё. — Я действительно говорила так, как думаю на самом деле. — Устал сидеть у тебя на шее. Устал от вечных разъездов. Устал от пьянок. Ему захотелось побыть одному и всё обдумать, это ведь очевидно. — Я хотела поддержать подругу.

— Ты говоришь прямо-таки его словами. — Марта всхлипнула и немного оживилась. — Пат, он говорил тебе что-то в ту ночь? Вы обсуждали наши отношения?

Я растерялась. Сказать правду означало подвести Джастина. Сказать неправду — обмануть лучшую подругу. Я не могла сделать ни того, ни другого.

— Марта, послушай. Да, Джастин говорил о тебе в ту ночь. Но совсем не то, о чём ты подумала — Я пыталась говорить прямо, но в то же время не называть вещи своими именами. — Он просто…

— То есть ты обсуждала меня с моим же парнем? — Марта перебила меня. — Чёрт побери, Патрисия, ты же моя подруга! — Она ударилась в агрессию. — После разговора с тобой он решил меня бросить! Это что, совпадение?! — Я почувствовала свою вину.

— Марта, послушай. — Мои попытки оправдаться выглядели жалостливо. Я просто попалась под горячую руку, и сейчас она вымещает всю свою злость на мне.

— Нет, это ты меня послушай, Патрисия Стивенсон! — Подруга была непреклонна. — Я думала, что мы друзья. Думала, что могу тебе доверять. А оказалось, что ты у меня за спиной вытворяешь такие вещи! Обсуждаешь меня с Джастином, выставляя меня полной дурой! А потом ещё и провоцируешь его на расставание со мной!

Это было абсолютной ложью. Но не было смысла ничего доказывать Марте. Она уже не поверит ни единому моему слову.

Я положила трубку.

5

Порт-Артур, 23 августа, 2020

Целую неделю я провела как в тумане. Мне не хотелось ничего — ни есть, ни пить, ни разговаривать с кем-либо. Родители видели моё состояние, но особо не расспрашивали. Думали, что я грущу из-за того, что мне скучно.

В какой-то степени так оно и было. Рядом не было Клайда, который всегда меня веселил. Мы могли пойти с ним в первый попавшийся клуб, заказать ящик шотов и отрываться как в последний раз, не думая ни о чём. Рядом не было Марты, которая вечно рассказывала про их с Джастином скандалы и примирения. Мы с ней заглушали дурные мысли шоппингом и банановыми шейками. Рядом даже Джастина не было, с которым даже обычная прогулка сейчас была бы для меня лучшим лекарством. Все мои друзья теперь раскинуты по разным точкам Америки, и вместе мы уже никогда не соберемся. Как раньше уже не будет.

И во всём виновата я.

— Патриша, ты можешь мне помочь? — Мои размышления прервал отец, который возился с установкой амфитеатра. Мы только что приехали в Порт-Артур и готовились к нескольким концертам. Да, мои родители работали практически без выходных.

Отец протянул мне длинную тугую верёвку, которую нужно было придержать, пока он возится с гаечным ключом. Я присела рядом с ним на корточки.

Выглядел он, если честно, не очень. Лоб покрывали крупные морщины. Лицо обсыпало пигментными пятнами наподобие родинок. В длинных светлых волосах до плеч прослеживалась седина. Киви, кстати, копия папы в детстве — такие же голубые глаза и светлые, белокурые волосы. Также она очень похожа и на маму. Родители всегда задавались вопросом, в кого же пошла я.

— Пап, ты когда-нибудь думал о том, чтобы взять отпуск? — Я ранее не спрашивала об этом отца. — Я вижу, что вы с мамой устали, и вам нужен отдых.

— О, Пат. — Он ухмыльнулся и вытер со лба пот. — Сейчас не время отдыхать, ты же знаешь. Нам с мамой нужно платить за твоё обучение в школе, потом помогать тебе, пока ты не найдёшь работу. А если колледж? Это же вообще сумасшедшие деньги. — Он вертел гаечным ключом так, как будто это его вторая рука.

— Мы ведь можем остановиться в одном городе или штате и перестать колесить по стране. — Мне казалось, что всё так просто, но отец считал иначе.

— Если мы не будем постоянно в движении, то у нас вообще не будет денег, Пат. — Он забрал верёвку из моих рук, поднялся и начал закреплять её через сидения амфитеатра.

Разговаривать дальше было не о чем. Впрочем, наши диалоги никогда не длились больше двух минут. Я развернулась и ушла в вагончик.

В какой-то степени я понимала отца — после того случая в Портленде мы не могли оставаться в родном городе и вынуждены были уехать. Я вижу, как его терзает тот пережитый кошмар уже много лет. А помочь ничем не могу. Я сама от этого пострадала.

6

Порт-Артур, 24 августа, 2020

Последний месяц лета подходил к концу, а это означало, что скоро я начну заниматься в своей ненавистной онлайн-школе. Это был мой выпускной класс, и я с ужасом представляла, что в конце года меня будут ждать экзамены. Школу я не люблю с третьего класса — ровно с того момента, как покинула её в Портленде. Там были все мои лучшие друзья, любимая учительница Миссис Долтон, зелёная черепашка в живом уголке и даже свой собственный шкафчик. А потом в один момент всего этого не стало. И это было огромным ударом для девятилетней Патрисии. И является таковым до сих пор.

Никто из моих друзей, кроме Марты, не собирался поступать в колледж. Джастин ещё с девятого класса говорил, что сразу после школы пойдёт работать и подниматься по карьерной лестнице — он не видит смысла тратить несколько лет на учёбу. Клайд ещё в выпускном классе прошёл обучение по инвестициям, и теперь, по нашей жизни, зарабатывает неплохие деньги. Ему хватает и на путешествия, и на помощь родителям, иногда даже на брендовые вещи. А вот Марта просто мечтает поступить в The Juilliard School, что в Нью-Йорке. Она грезит об актёрской карьере и каждый божий день представляет себя звездой голливудских кинокартин. И я не удивлюсь, если однажды увижу её в каком-нибудь популярном фильме. Родители Марты на многое способны.

Я вышла прогуляться по Порт-Артуру в первый раз за несколько дней. Это был один из самых маленьких городков в Техасе с населением всего в 50 тысяч человек. Он находился на лагунном озере Сабин, соединённым каналом с Мексиканским заливом. И это, пожалуй, было единственным его преимуществом.

В баре Boudain Hut было довольно тихо и пахло какой-то деревенщиной. Я забрела сюда совершенно случайно и решила пообедать, так как очень люблю каджунскую кухню.

— Ваш гумбо будет готовиться минут тридцать. Будете ждать? — Официант разговаривал так, как будто делает одолжение.

— Да, я подожду, спасибо. — Мне было всё равно, я никуда не торопилась.

— Выпить не желаете? — Он вопросительно взглянул на меня.

Мне абсолютно не хотелось вливать в себя алкоголь, поэтому я отрицательно покачала головой, а затем встала из-за стола и подошла к окну.

На улице было очень пасмурно — небо затянуло тучами и, казалось, вот-вот пойдёт дождь. Я уже немного пожалела о том, что вообще вышла из нашего передвижного дома сегодня. Как назло, ещё и без зонта.

Завибрировал телефон. Это был Клайд.

— Боже, как я рада тебя слышать! Как ты? Как мама? — У меня поднялось настроение.

— Пат, я ужасно соскучился! — По голосу Клайда я поняла, что всё плюс-минус хорошо. — У меня всё нормально, маме немного нездоровится, поэтому я отправил её подлечиться. Она практически не сопротивлялась на этот раз.

— Я думаю, это правильное решение. Под присмотром ей будет лучше. — Утвердительно сказала я.

Дело в том, что у матери Клайда ещё в юности была диагностирована шизофрения. По большей части она была обычной женщиной — ходила на работу, обустраивала быт дома, следила за вечно пьяным мужем. Но иногда случались вспышки — болезнь прогрессировала. Она могла просто выйти из дома в окно или начать отрезать себе волосы. Зрелище не для слабонервных, но Клайд уже привык. Благо, он имеет возможность оказывать маме постоянную помощь в виде сиделок и специализированных клиник.

— Я, кстати, виделся с Джастином позавчера. — У меня чаще забилось сердце. — Рассказал, что расстался с Мартой, устроился на работу и снял квартиру. Я, если честно, был в шоке от такого поворота событий.

— Этого следовало ожидать, Клайд. — Я не услышала в его словах ничего нового для себя. — Ты думал, что он всю жизнь будет сидеть у неё на шее? Что они будут беспробудно пьянствовать до самой старости? — Я говорила всё это, и мне самой становилось смешно.

— Да, я всё понимаю, ты права. Джастину уже давно было пора повзрослеть. — Он чуть замешкался. — Жаль только, что наша компашка распалась. Это грустно. — Что-ж, грустно было не ему одному.

Последовала небольшая пауза. Я всё ещё смотрела в окно. Начался проливной дождь.

— Я очень устала, Клайд. — Я выпалила это как на духу. — Я хочу уехать, хочу что-то сделать, но не знаю, что. Мне очень тяжело. Ещё один год с родителями в этом адовом цирке я не выдержу. — Я чувствовала, как подкрадываются слёзы.

— В чём проблема, Патрисия? Приезжай в Портленд! — Клайд уже не раз приглашал меня к себе. — Мы найдём тебе квартиру, на улице не останешься. К тому же, здесь все, кто тебе нужен — я и Джастин. — Я чувствовала, как он улыбался по ту сторону трубки.

— Это непростое решение для меня. Тем более, я не знаю, смогу ли находиться в Портленде после того случая. — Я сглотнула и начала быстро моргать, чтобы не позволить слезам выйти наружу.

— Ты сможешь решить любую проблему, если захочешь, Пат. — Клайд явно сегодня был на веселе. — Позвони, если что-то надумаешь.

Я и не заметила, как официант поднёс огромную порцию гумбо — сытный густой суп со специями, который с виду напоминал желе. Я резко поняла, насколько сейчас голодна. Ко мне в желудок не поступало ничего со вчерашнего вечера. Мне принесли столовые приборы, и я принялась расправляться с гумбо.

Проливной дождь не прекращался. Теперь к нему ещё и добавились гром и молния. В баре играло радио, по которому передали штормовое предупреждение: «Мы просим всех жителей Порт-Артура и ближайших районов не выходить из дома без крайней необходимости». Гости заведения выглядели обеспокоенно. Я села за столик у окна и заказал пунш.

Всю эту неделю я грузила себя разными мыслями. Может, сбежать из дома? Извиниться перед Мартой и напроситься пожить к ней, в Майами? Или улететь в Портленд к Джастину и Клайду? А как же Киви, что с ней будет без меня? Да и где мне вообще искать работу? А примет ли меня Портленд обратно? Что подумают родители? Больше вопросов, чем ответов.

Я просидела в Boudain Hut ещё какое-то время. Ливень немного стих. Я вызвала такси и поехала обратно в наш дом на колёсах.

7

Порт-Артур, 25 августа, 2020

— Патрисия, просыпайся! Пойдем завтракать! — Сестра дергала меня за руку.

— Кива, ради всего святого, дай поспать! — Промычала я.

Я и не заметила, как уснула вчера. Видимо, за эти дни я переосмыслила много всего и переутомилась от груза происходящего. Но надо было что-то решать и двигаться дальше. Я поняла, что сидеть здесь больше я не могу.

Я крепко обняла Киву:

— Знаешь, мы редко общаемся в последнее время, но я так люблю тебя, Ки. — Я еле сдерживалась, чтоб не заплакать.

— Так говоришь, как будто тебе остался жить один день. — Она рассмеялась. — Скоро будет выступление, пойдем смотреть его из-за кулис?

Я подскочила:

— Конечно, я мигом! — Я просто обожала смотреть выступления нашего цирка из-за кулис, хотя мама всегда нам запрещала так делать. Но в этом была какая-то своя неповторимая атмосфера. Мы с Киви чувствовали себя частью этого представления.

Я слышала раскат грома даже через крепкие стены нашего вагончика. Штормовое предупреждение всё ещё крутили по радио. Где-то на улице раздавались голоса наших артистов, которые переживали о сегодняшнем выступлении.

Запах черничных пончиков разил, казалось, на километр. Сестра всегда уплетала их за долю секунды, могла съесть и пять, и десять за раз. Я открыла холодильник и, увидев в нем только банку майонеза и почерневшие бананы, апатично произнесла:

— Похоже, мне сегодня кроме твоих пончиков ничего не светит, Киви.

— Да ладно тебе, садись, я поделюсь. — Промычала сестра и начала перекладывать их с одной тарелки на другую. Из пончиков тек сахарный сироп и размазывался по посуде и столу. На вид они были очень свежие. Что-ж, вариантов ведь все равно не было. Наша повариха вот уже как несколько дней была в отпуске.

Мы с Киви были совершенно непохожи. Сестра вся такая воздушная, парящая в облаках. У нее также отмечалась склонность к творчеству, поэтому каждый вторник и четверг она занималась с преподавателем по вокалу. Чего не скажешь обо мне. Каких-то особенных данных у меня не было. Я не умела ни петь, ни рисовать, ни решать логарифмические уравнения. У меня отмечалась только склонность к ненависти всего живого вокруг.

Подготовка к вечернему представлению шла полным ходом. Погодные условия почти никогда не были нам помехой. Фредди, как обычно, общался с лошадью, приговаривая «ты моя красавица, Афродита, ты самая прекрасная лошадь во вселенной» и ведя расческой по великолепной гриве. Софи тренировала тигренка, и в такие моменты она казалась мне мамочкой с малышом. Софи была еще совсем юна, когда пришла к нам, а теперь у нее есть муж, работа в цирке и малыш Билли. Пол гладил костюм клоуна и распаковывал новый красный нос, ибо на предыдущем выступлении какой-то мальчик стянул его прямо со сцены. Юджин читал слова перед зеркалом. Он всегда был статный, серьезный, когда делал это. Да и в принципе мне всегда казалось, что он гордился работой ведущего в цирке. Мама, подменяя повариху, подготавливала продуктовую лавку с попкорном, колой и сырными чипсами. Боже, я всегда была готова отдать за эти чипсы душу. Дакота и Саманта были нашими красотками. Но чаще всего они проводили большое количество времени не репетируя, а примеряя наряды. В данный момент они красили губы в маленьком углу зеркала, так как остальную его часть отхватил неподражаемый Юджин Фарнига.

Пока я наблюдала за этой картиной, вдруг вспомнила, как мы с друзьями проводили время по вечерам в нашем цирке. Джастин и Марта приходили первыми. Мы смеялись над тем, как Пол каждый раз пытается влезть в костюм, или над тем, как Дакота и Саманта чуть ли не дерутся за единственное розовое платье. Мы брали сырные чипсы и с интересом наблюдали за сценой из амфитеатра. Мои родители старались менять программу, вносить всякие новшества, чтобы зрителям было интересно смотреть вновь и вновь. Ближе к концу представления вальяжно заваливался Клайд. Он скупал половину лавки с попкорном и весь вечер смотрел не на артистов цирка, а на фотографии девушек с сайтов знакомств. Жаль, что больше таких вечеров никогда не будет.

Сегодня я смотрела представление одна. Просто потому, что нахлынула ностальгия. Вряд ли такие вечера ещё повторятся. Как минимум потому, что Марта и Джастин расстались. Накинув капюшон на голову, я жевала чипсы на последнем ряду и смотрела куда-то вдаль, пропуская мимо ушей все происходящее на сцене.

— Сегодня мы выступим для вас, дорогие зрители, с совершенно новой программой! Такого вы еще не видели! Скорее готовьте свои фотоаппараты и усаживайтесь поудобнее, мы начинаем! — властным голосом пропел Юджин.

Неожиданно ко мне подсела мама.

— Всё в порядке? — Она опустила капюшон с моей головы. — Ты чем-то обеспокоена. — Надо же, её действительно интересует моё состояние?

— Всё отлично. — саркастично отозвалась я. — Просто супер.

— Ох, Пат, я все прекрасно понимаю. Твои друзья разъехались, тебе грустно и одиноко. Не переживай, скоро начнется учеба, и ты быстро всё забудешь, переключишься. — Ты серьезно, ма?!

— Ничего не начнется и никак я не переключусь! — Взвизгнула я, и почти все в зале обернулись. Вышедший на сцену Пол немного занервничал. — Извините.

Я поспешила уйти в фургон.

Открыв дверь, я услышала тихо говорящий телевизор. Оказалось, что это Киви смотрит какой-то мультфильм. Я завалилась к ней на кровать:

— Почему ты не пошла смотреть шоу из-за кулис, как мы договаривались? — На самом деле, я вспомнила об этом только сейчас.

— Мне не хочется. Я смотрю Лягушонка Риббит. — Она была очень сосредоточена.

Иногда у Киви были перемены настроения, которые мы связывали с кризисом шести лет. Она — необычный ребенок. Ее детство проходит не как у сверстников. У нее нет школы, друзей, веселых перемен, катаний на каруселях. Вся ее жизнь, как и моя, — сплошной цирк, и даже не спрашивайте, в прямом или переносном значении.

Я написала смс Джастину: «Привет, как дела? Позвони мне, как будешь свободен». А затем стёрла его. Да, он безумно мне нравится. Да, я ужасно скучаю. Но, черт возьми, в его мире мне нет места. Я это точно поняла. С моими постоянными странствиями мы не сможем нормально общаться. Я не привязана к одному городу, что так важно ему теперь.

8

Новый Орлеан, 27 августа, 2020

Наш караван уже четвёртый час трясся в дороге. Следующая остановка — Новый Орлеан. Там мы должны будем находиться целых четыре дня. Да, для нашего Шапито — это очень долгое время, и я, несомненно, была бы рада этой новости, если бы рядом со мной были друзья. Одной шататься по барам совершенно не хотелось. Поэтому мне предстояло все четыре дня снова сидеть в фургоне. Замечательная перспектива.

Мама была чем-то занята в соседней комнате, в то время как мы с Киви играли в шашки.

— О-па, еще одна черная у меня! — Сестра так радовалась, когда я ей поддавалась.

— Какая ты молодец! Только не расслабляйся, иначе я тебя сделаю. — Мы расхохотались.

И вдруг резкий звук тормозов. Все наши шашки полетели на пол. Мы с Киви столкнулись лбами и покосились в сторону окна. Фургончик остановился.

Вбежала мама:

— Девочки, вы в порядке? Что произошло? — Она была обеспокоена не меньше нас.

Раздался голос папы из водительской кабины:

— Похоже, у нас поломка. Ждите внутри.

Конечно, внутри никто ждать не хотел, и мы вышли на улицу следом за отцом.

— Лопнуло колесо. Видимо, наткнулись на что-то по дороге. — Забеспокоился отец, осматривая поломку.

Я почувствовала сильную усталость в этот момент. Снова вспомнила, как беззаботно мы жили в нашем маленьком уютном домике в Портленде. Мы гуляли с мамой в парке, ели сладкую вату, а вечером всей семьей смотрели фильмы, много смеялись и пели песни. А сейчас жизнь идет через одно место. И всё из-за того случая с отцом, который заставил нас переехать.

— Черт, ну почему мы вечно во что-то ввязываемся? — Не выдержала я.

— Патриша, не переживай! Сейчас мы починим колесо и поедем дальше. — Отец сказал это весьма неуверенно.

Из фургона вышли Себастьян и Юджин:

— В чем дело? Наш обед сейчас просто улетел из-за стола. — Проговорил Юджин, и они вдвоем подошли к отцу. — Дело серьезное, кажется.

— Себастьян, достань запасное колесо, пожалуйста. — Отец обратился к акробату, но тот нахмурился:

— Э-э-э, Шейн, ты забыл, что запасное колесо мы использовали еще полтора месяца назад?

— Отлично, милый, браво! — Саркастически похвалила отца мама.

— Черт. — Папа, наконец, признал свое поражение.

Я была вне себя от ярости. И мама, кстати, тоже. Из-за этой поломки мы не укладываемся в график, а это значит, что мы теряем хорошие деньги. И все из-за нашей вечной спешки. Отец ведь не виноват, что он забыл купить это чертово колесо. Он виноват только в том, что наша семья (и все составляющие артисты, которые тоже стали ее частью) сейчас крутится, как белка в колесе, забывая об очень значимых вещах.

Я не знаю, сколько мы еще простояли на этой чертовой обочине. Я сидела в вагончике, поджав под себя ноги, и смотрела в окно на проезжающие мимо машины и завидовала тому, что уже через небольшое количество времени они попадут в Новый Орлеан, а мы так и останемся здесь. Возможно до ночи. А возможно и до утра.

Мои размышления прервала машина, которая резко съехала на обочину и остановилась рядом с нашим фургончиком. Из нее вышел высокий, ничем не примечательный парень, худощавого телосложения. На нем была мятая клетчатая рубашка и потертые джинсы — типичный трудяга. Он подошел к отцу, и они начали бурно что-то обсуждать. Отец указывал на колесо. Неужели нам сейчас помогут?

Я вышла на улицу и огляделась. Солнце сильно жарило. Машины неслись мимо со скоростью света. Пыль с дороги, казалось, моментально оседала в легких. Лесополоса вокруг совершенно не спасала эту ситуацию.

Все наши артисты и мама с Киви вошли обратно. Дышать было просто невозможно. Я подошла к отцу и пареньку на минивене:

— Ну что, мы сегодня двинемся с этого чертова места? — Я даже немного улыбнулась.

— Привет. Отличный настрой! — Парень повернулся ко мне и протянул руку. — Я Шон — торговец едой. Не волнуйся, сейчас поставим новое колесо и помчите с ветерком! — Он ответил улыбкой.

— Вот видишь, Патрисия, а ты переживала. — Папа явно обрадовался тому, что кто-то помог ему в этом нелегком деле.

Я скривила лицо, затем снова улыбнулась и посмотрела на Шона:

— Рада знакомству. Где работаешь? — На самом деле, мне было вообще не интересно, где он там работает, просто безумно хотелось доехать до города, а он вроде как был настроен помочь, поэтому я пыталась казаться милой и дружелюбной.

Отец отошел за инструментами. Мы разговорились.

— У меня в Майами небольшая лавка на берегу моря. Также я поставляю еду в маленькие ресторанчики в округе. Платят хорошо, на жизнь хватает. — Говорил он точно, как житель Майами. Этот акцент не спутаешь ни с каким другим. — Сейчас как раз направляюсь туда из Далласа. Был в небольшом отпуске. — Он улыбнулся.

— Черт, я тебе так завидую. — Я села рядом на маленький кусочек тротуара, поджав ноги. — Я бы тоже хотела жить на берегу моря, плавать в океане и торговать едой в магазинчике. Быть свободной. Передвигаться по штатам тогда, когда хочу я, и туда, куда хочу я. — Это был крик души.

Шон улыбнулся и полез в карман:

— Вот тебе моя визитка, звони, я могу помочь освоиться у себя. Обещаю, будет круто! — Он встал, оттряхнул штаны и обратился к отцу, который уже спешил к нам с маленьким серым чемоданчиком. — Сейчас я принесу колесо, и мы быстро все починим.

Я сидела и сжимала в руке прямоугольную визитку цвета морской волны. Он только что предложил мне уехать с ним?

— Ну что, Пат? — Отец прервал мои мысли. Я спрятала визитку в карман. — Возвращайся в фургон, сейчас помчим. — Он наклонился и похлопал меня по плечу, изображая улыбку.

Я молча ушла.

9

Новый Орлеан, 28 августа, 2020

Мне повезло, что в нашем фургоне закончился весь апельсиновый фреш. Наша семья его обожала. И это был отличный повод выйти за пределы цирка. Конечно, я знала, что мне не хватит этого времени, чтобы побыть одной, но радовалась и малому.

В Новом Орлеане мы были уже трижды. Я еще давно изучала карту, знала районы, магазины, достопримечательности. Сейчас я шла уже по знакомому мне французскому кварталу и вдыхала запах свежей выпечки вперемешку с мокрым асфальтом после дождя. Французский квартал, более известный как Старая площадь, представлял собой исторический центр города, окруженный Канальной и Крепостной улицами, Эспланадой и рекой Миссисипи. Справа от меня стоял уже довольно знакомый Французский рынок, где магазины и сувенирные лавки плавно переходили в крытый рынок сельскохозяйственной продукции и всевозможных приправ. Там же находились многочисленные летние рестораны, откуда доносилась традиционная музыка Нового Орлеана — джаз. Туристы всегда восхваляли это место, а для меня оно не представлялось чем-то особенным.

Помню, как мы с Клайдом заказали здесь неподалеку напиток «ржавый гвоздь», а потом пьяные смеялись с его названия. А еще однажды мы с Мартой скупили половину французского квартала. У нее был День Рождения, родители перевели ей на карту крупную сумму, и она тут же потянула меня на шоппинг. Джастин, помнится мне, безумно злился в тот день, так как ему пришлось долго таскаться за нами. А я тогда смотрела на него глазами, полными любви. И даже не представляла, что больше подобных встреч четырех лучших друзей не повторится.

Продавщица в магазине была очень подавленной. Наверное, выдался тяжелый рабочий день. Я выходила из магазина, засовывая сдачу в рюкзак, держа в руке бутылку фреша и придерживая ногой дверь. В тот момент я подумала о том, что безумно не хочу возвращаться в душный фургон и проводить там всю оставшуюся жизнь. Я не хочу учиться в школе, даже на домашнем обучении. Я не хочу есть черничные пончики на завтрак. Я не хочу больше смотреть представления. Я не хочу подчиняться законам гребанного бродячего цирка «ШЛЯпито». Я имею право этого не хотеть?

В моем рюкзаке лежал телефон, банковская карта с несколькими сотнями долларов, зарядное устройство, шоколадный батончик, теплый свитер Джастина и визитка Шона. В руках огромная бутылка апельсинового фреша. Возможно, я сейчас совершаю самую глупую ошибку в своей жизни, но я чувствую, что не могу ее не совершить.