Одинока и крайне жестока, или Как выйти замуж за один день

Полина Раевская, 2016

Полина Ульянова – благородная лисичка, чью красивую шкурку решил использовать для изготовления шубы родной отец. Полина – невеста завидная. Еще бы – единственная дочь шоколадного короля, наследница многомиллионного состояния. Настоящая принцесса. И жених сыскался ей – королевич… Именно поэтому любимый папенька против воли выдает ее замуж за Антона Оленина – потомственного ленивца, парня, который в своей жизни ни дня не работал, зато стремительно прожигал деньги родителя. Полине брак не по душе, но у отца есть рычаги давления на нее – приходится согласиться… Валерий Яровой – ученый ворон – следователь, серьезный, умный, проницательный. Несмотря на свой простоватый вид, птица ученая и солидная… Вам предстоит путешествие в роскошный мир шикарного отеля, где предстоит медовый месяц нашим молодоженам, но брак, случившийся явно не на небесах, довольно скоро превращается в ад. Здесь происходит убийство, и наши герои оказываются в самом эпицентре событий…

Глава шестая

«Военный совет». За месяц до свадьбы

Мое богатство, очевидно, в том, что мне оно не нужно.

Фаина Раневская

— Как-то так… — произнесла я, заканчивая рассказ.

— Вот это да! — восхищенно проговорила Машка, прикрывая рот ладошкой. — Слушай, прямо как в рыцарских романах! Не зря мы тебя «шоколадной принцессой» прозвали!

— Ага! — Лилька и не думала скрывать своего возмущения. — Тоже мне король — Ульянов Алексей Иванович. Его монаршее величество! Что он о себе возомнил, а? Дикость какая — дочь замуж по договоренности выдавать! И это в наше время! А жених твой! Он-то чего?

— Господи, да какая мне разница? — возмутилась я. — Наверняка папа пообещал ему новый «Феррари» или еще какое-нибудь щедрое вознаграждение. Мне-то что прикажете делать?

— Ой, Поль, ну что ты как маленькая, в самом деле? — беспечно махнула рукой Маша. — Отнесись к этому как к забавному приключению. Тем более что Антон этот, м-м-м, — подружка прикрыла глаза и причмокнула языком, демонстрируя свои восторги по поводу моего неожиданного суженого.

— Тебе-то откуда знать? — вмешалась в разговор молчавшая до сего момента Наталья.

— Так видела я его по телевизору, — удивилась Машка, — мелькает постоянно в светской хронике. Очень даже обаятельный субъект.

Я возмущенно фыркнула, не решаясь рассказать девчонкам о том, какую обиду этот обаятельный субъект нанес мне в юности.

— Вот и забирай его себе! — широким жестом «подарила» я парня подруге. — Полцарства тому, кто меня от него избавит.

— Не могу, — разочарованно вздохнула Машка, — у меня есть Серый!

— Угу, а то бы ты, конечно, во все тяжкие пустилась, — Лилия и не подумала скрыть насмешку.

— А почему нет? — парировала подруга. — Я ж не ты — в «синие чулки» не записывалась! — ехидно добавила она.

— Кто тебе сказал… — начала Лилька, проводя по туго стянутым в «учительский» пучок волосам, имеющим естественный «мышиный» цвет. Тонкие, не тронутые помадой губы мелко задрожали от возмущения. Девушка нервно сняла, а потом вновь нацепила на нос очки — верный признак того, что она готовится к решительной схватке. Понимая, что разговор рискует по традиции перерасти в склоку, я быстро вмешалась.

— Девочки, — подняла вверх правую ладонь, — может, хватит уже? Я к вам за советом, а вы… Мне-то что делать?

— Поль, — Лилька возмущенно выдохнула. — Что тут думать? Пошли отца своего к чертовой бабушке, и дело с концом. Кстати, зачем ему вообще весь этот карнавал? Что за бредовая идея?

— Ну, с его точки зрения, она очень даже логичная, — вздохнула я. — У него серьезные проблемы в его кондитерском бизнесе. Как он говорит, над ним сгустились тучи. Копают под него сотрудники правоохранительных органов, и я так понимаю, им есть что нарыть. Ну, а Оленин этот, не Антон, отец его — Казимир Порфирьевич — фигура, как известно, влиятельная. Он там то ли в правительстве где-то работает, то ли около того, но на самый верх вхож, — я выразительно закатила глаза и для усиления эффекта подняла к потолку указательный палец. — Ну и вот… По всему выходит, что обеим сторонам эта свадьба выгодна. Папенька мой, превратившись из обычного шоколадного фабриканта в родственника самого Оленина, сразу оказывается вне зоны досягаемости для своих врагов, ну и Казимир этот, понимаешь, Порфирьевич, я так полагаю, получает материальные преференции. Ему по чиновничьему статусу бизнесом заниматься не положено, зато сынку его — в самый раз. Оболтус и шалопай, он мало на что способен самостоятельно, но уж владеть пакетом акций фабрики моего отца даже он в состоянии. Работа, как вы понимаете, непыльная. В общем, все в выигрыше. Кроме меня, разумеется…

— Да уж… — Наташка задумчиво взъерошила свои волосы, отчего они тут же встали дыбом, превратив ее из солидной матери троих детей в озорную девчонку, которой она, по сути, и являлась. Жестом подозвав официанта, заказала еще вина — выпить подружка любит и умеет.

— Поль, — проговорила она, отпивая из пузатого бокала сухое красное, — понимаем твои сомнения. Но это твоя жизнь, и ты не должна жертвовать ею ни в чьих интересах. А деньги для фонда… Ну, найдем где-нибудь. Как-нибудь, — Наткин голос звучал не очень уверенно.

— Да, Полина, — Машка вытянула вперед ладонь, и девчонки по очереди положили на нее свои — жест, позаимствованный нами у четырех мушкетеров. — Один за всех, и все за одного! — торжественно проговорила Мария. — Если твой отец откажет нам в финансировании… Пусть! Начатое дело все равно не бросим. И тебя тоже!

— Так-то оно так, но как же Вовка? — я сглотнула подступивший к горлу ком, вспомнив последнего нашего подопечного — мальчишку, родившегося с серьезной зубочелюстной аномалией. На ее устранение требовалась баснословная сумма, которой у родителей, разумеется, не было. Именно поэтому они и обратились к нам, мы обещали помочь. И вот теперь…

Решительно махнув головой, я положила свою руку поверх девчоночьих, принимая, наверное, самое трудное решение в своей жизни. Позднее, дождавшись, когда Лилька снова сцепится с Машкой по очередному надуманному поводу, тихонько выскользнула из ресторана на улицу и, набрав номер отца, произнесла одну-единственную фразу, навсегда изменившую мою судьбу:

— Я согласна, пап!