DS: Откровение

Полина Ордо, 2018

Человеческая жестокость и неожиданная страсть перевернули мой крошечный мирок. У меня были нелюбимая работа, лежащая в руинах личная жизнь и привычная серость будней. И главное – покой, пусть и похожий на болото. Но один мужчина толкнул меня на скользкую дорожку. Второй подхватил, тщательно подкармливая моих внутренних демонов… Есть ли у меня шанс на счастье, любовь и примирение с новой собой? Роман из цикла "Клуб Допинг" Содержит нецензурную брань.

Глава третья

НОЯБРЬ 2017

Руки инстинктивно сжимали чашку. Стуча ногтями по гладкой керамике, я старалась не смотреть на Машу. На меня будто ушат грязи вылили.

Она так спокойно обо всём этом рассказывала.

Мы замолкли. Я не слышала музыки, не обращала внимания на других людей. Передо мной была только зияющая чернота кофе с терпким ароматом коньяка. Иногда в поле моего зрения попадали губы Маши, аккуратно подведённые тёмной помадой.

— Прости, что перебиваю… Почему ты не рассказала?

— О чём? — Маша почти бесшумно прихлебнула кофе. На её лице не дрогнул ни один мускул.

Да уж, спокойна как удав. Сколько прошло времени? Почти пять лет?

— О том, что случилось, об Олеге, в конце концов.

— Хм, если честно, до сих пор не знаю. Я оказалась не готова к тому, что произошло со мной.

— Можно ли, вообще, быть готовой к такому?

— Оказалось, можно.

Удивлённо подняла на неё взгляд, Маша о чём-то думала, смотря словно сквозь меня.

— Ладно, я тебе перебила. Продолжай.

* * *

АВГУСТ 2012

— Ты чего на обед не идёшь?

Немного хриплый голос после сна заставил меня всё-таки открыть глаза. Рядом стояла соседка по палате. Таня куталась в розовый махровый халат, переминаясь с ноги на ногу. На её смешных тапках-зайцах тряслись длинные уши. Выглядело это всё забавно.

Я улыбнулась.

— Не хочу.

— Ну давай хоть чай принесу? Сегодня чай и, по-моему, печенье. Так принести?

Она подошла ко мне совсем близко. Настолько, что я инстинктивно вжалась в кровать, накрываясь одеялом. Улыбка сползла с моего лица и вернулась прежняя хандра. Как же всё надоело. Вся эта грёбаная, беспросветная жизнь.

Видимо, мой взгляд был красноречивей любых слов. Его оказалось достаточно, чтобы Таня покраснела и осеклась:

— Прости.

Не хотела её обидеть. Ведь она ничего такого не помышляла. Глаза наполнились слезами от невыносимого жара. Медленно моргая смотрела, как Таня разворачивается и уходит, негромко хлопнув дверью.

Я снова отвернулась к стене и закрыла глаза. Спать совершенно не хотелось. Но смотреть было невыносимо тяжело: от высокой температуры глаза чудовищно болели.

Мои сидения в ванной не прошли даром. Отрешённость и невнимательность, холодная вода и, здравствуй, цистит. Боли были адские. Казалось, что всё внутри сплели в тугой узел. Огненные волны выжигали всё, заставляя корчиться и рыдать.

Вместо того чтобы обратиться к врачу, мама решила полечить меня домашними методами. Сунула бутылку с горячей водой, обёрнутой полотенцем, между ног и поила малиной. От этого стало только хуже. В итоге меня в полубредовом состоянии забрала неотложка ночью.

Капельницы, осмотры врачей, уколы. Боль долго не хотела отступать, стирая дни, превращая время в тягучий, мучительный кисель. Но всё же я была ей благодарна: она выветрила напрочь все мысли из моей головы, дав такой желанный отдых.

Несколько дней провела в желанном одиночестве, отходя от непонятного состояния. Это было почти замечательное время. Я вовсю наслаждалась тишиной и покоем. Но как только боль ушла, вернулись старые знакомцы: навязчивые мысли так и лезли в голову, отравляя мне жизнь.

Самоедство привело к тому, что когда на пороге палаты в обнимку с объёмной спортивной сумкой появилась пухленькая Таня, я была чрезвычайно рада. Она поступила по плановой госпитализации, несмотря на свой мимолётный интерес, не стала вдаваться в её болячки. Вокруг неё сразу засуетились врачи, многих она знала поимённо. Не в первый раз здесь, видимо. Лекарств у неё была полная тумбочка.

Таня оказалась очень живой девушкой, смешливой и заводной. И хотя мне совсем не хотелось разговаривать, она нашла ко мне подход.

— Ты здесь не в первый раз?

— Ну да, а как ты догадалась? — девушка мягко улыбнулась, продемонстрировав мне весьма милые ямочки на бледных щеках.

— У тебя лекарств больше, чем у меня продуктов дома. Не просто так их пьёшь, верно? — я повернулась набок и поморщилась от неприятных ощущений — отсыревшая от слёз подушка холодила кожу.

— Наградила меня матушка природа, — Таня продолжала улыбаться, развязывая пакет с яблоками. — Хочешь?

— Нет, спасибо, — тоскливо посмотрела в окно.

Солнце светит, погода хорошая, а мне так тошно, что даже кусок в горло не лезет.

Дав понять, что разговор закончен, повернулась на спину и закрыла глаза. Хотя присутствие другого человека успокаивало, но не настолько, чтобы стало спокойно и уютно. Чувство отвращения к самой себе никуда не ушло. Иногда мелькала крамольная мысль, что, может, не лечиться? Оставить всё как есть. Что, если это наказание за всё? Ведь произошедшее…

Врачи же словно чувствовали мой настрой, пытая своими бесконечными расспросами. В кабинете у гинеколога я еле сдерживала слёзы. С апатией смотря в потолок, представляла как лечу с крыши многоэтажного дома. От прикосновения мужской ладони чуть не завыла в голос.

— Всё в порядке?

— Да, просто… Показалось, — я скрестила руки на животе. Почему так долго?

Врач осматривал меня, брал мазки и почему-то молчал. Почувствовал что? Неужели выдала себя чем-то?

— Можешь вставать и одеваться.

Неловко топчась на месте, натягивала футболку. Было до ужаса страшно и противно. Ведь это всего лишь обычный осмотр у гинеколога. Что было бы, если я решилась сказать правду? Пришлось бы сесть, всё рассказать, показать. И, наверное, не один раз. Щёки вспыхнули болезненным румянцем. Почему стыдно мне, а не ему? Разве я напала на него? Сделала ему так больно? Лишила сна и рассудка? Нет. Но стыд и отвращение к себе испытывала только я. Накинув халат на плечи, вышла из-за ширмы. Мужчина кивком указал на стул.

— Жалобы есть?

— Нет.

— Ты даже не спросишь, что с твоими анализами? — врач снял очки и пристально посмотрел на меня.

— Анализы как анализы… Были бы плохими, мне бы уже медсестра сказала. Значит, всё в норме.

— А ты домой не хочешь?

— Выздоровела — выписывайте, нет, значит, лечите, — отвела взгляд, мечтая поскорее выйти из смотровой.

— С тобой точно всё в порядке? — отложил ручку в сторону и уставился на меня колючим взглядом.

— Да.

— Хорошо. Результаты анализов у твоего лечащего врача.

Выдохнув, уставилась в потолок.

Домой я не хотела. В больнице хотя бы не было мамы. После того случая она меня не трогала, но я постоянно чувствовала на себе её взгляд. И от этого просто закипала. Жалость у неё выходила мерзкой и липкой. Словно меня можно было только добить, чтобы не усугублять мои страдания. От этого постоянно хотелось помыться и забиться в самый дальний угол. Но плюс всё же был: причитать перестала.

Я же просто свела моё общение с ней к минимуму. Жили как соседи. Она уходила на работу, я выходила из комнаты. Возвращалась — запирала дверь и просила не тревожить меня. Были жалкие попытки узнать, что произошло. Но я их пресекала. На улицу не выходила. С друзьями не хотела, да и не могла общаться. Мои беды были только моими.

Впереди маячила перспектива выхода на работу. От одной только мысли меня начинало мутить. Работа. Я себе в глаза посмотреть не могу… Как тогда смотреть в лицо студентам? Коллегам?

А если Олег не ушёл…

Что я могу сделать? Выгнать его? Это были лишь слова… «Приложу всё силы». На деле-то ничего не выйдет! Ни-че-го.

Поэтому, когда в конце июля я неожиданно заболела, несмотря на всю боль и постоянный жар, была благодарна судьбе. Отпуск продлевался ещё недели на две. Это не могло не радовать.

Тихий звон ложки о стекло. Вернувшись в реальность из воспоминаний и размышлений, обернулась на звук: на тумбочке рядом с моей кроватью стоял стакан с чаем, лежало печенье. Всё-таки принесла.

Таня прошла к своей кровати и снова уткнулась в книжку. Она с таким интересом перелистывала страницы, что мне даже стало завидно.

— Ты что, всегда так быстро читаешь?

— Что? — девушка отвлеклась и непонимающе посмотрела на меня.

— Быстро читаешь.

— А-а-а. Нет, просто пролистываю. Я уже читала эту книгу. Сейчас лучшие моменты просматриваю, освежаю в памяти, так сказать. Это не книга, а бомба!

— Да? А что за книга?

— Пятьдесят оттенков…

— Чего?

— Ты что… — лицо девушки сейчас было олицетворением шока. — Не слышала? О ней все говорят! Бестселлер! Круче «Сумерек»!

Я кисло улыбнулась. Такое чтение наверняка не для меня.

Тяжёлая объёмная книга упала рядом со мной на кровать. Я недоумённо посмотрела на Таню. Та лишь по-доброму хмурилась.

— Читай. Лежишь, скучаешь. У меня ещё книги есть. Я тут надолго. Так что давай, отвлекись.

Обложка с изображением серого галстука и многообещающим названием не вселяла уверенности. Ещё и аннотация невнятная. Ладно, будем считать, что на безрыбье и рак — рыба.

Книга шла тяжело. Точнее, никак: я как будто жевала картон.

И что в ней такого «бомбического»? Нет, я определённо старуха в теле молодой девушки. Иначе как объяснить моё непонимание этой современной моды. Читаю непопулярные книги, слушаю непопулярную музыку. Фильмы смотрю всё, но любимые, опять же непопулярные. Одежду ношу ту, что мне идёт и нравится, а не по требованию каких-то законов «последнего писка».

Я словно не в том времени живу. И не в том теле. Мисс Непопулярность. Или мисс Неадекватность? В свете последних событий скорее второе.

Вновь отвлеклась от скучного текста и выдохнула. Бомбически неинтересно. Решив последовать примеру Тани, перелистала книгу, читая текст наискосок.

Неожиданно в горле встал комок, а внутри похолодело. Продираясь сквозь несуразность слов и скудность описаний, я увидела то, что не ожидала. Эмоции и чувство. То, из-за чего мучаюсь всё последнее время. Я дочитала сцену до конца и закрыла книгу. Больше не могу.

К горлу подкатила тошнота. С трудом сдерживая волнение, отдала книгу Тане.

— Ты что, всё?

— Да нет, не пошло как-то…

Таня хмыкнула и пожала плечами.

— Многие говорят, что книга ужасная. А мне нравится.

— Она не плохая, но написано не очень… И как ты относишься ко всему этому?

Я еле-еле справлялась с дрожью в голосе.

— Ты про подобные романы или про что-то другое?

— Я про главных героев.

— Это очень необычно и… страстно. Если уже быть откровенной, то кто бы отказался от Грэя? Честно, не знаю таких.

— Богатых все любят.

— Да ладно, не будь снобом. Дело не в деньгах… Это же самая настоящая страсть! Они живут, любят, делают то, что хотят. Разве это не здорово?

Таня мечтательно улыбнулась и вновь стала перелистывать любимую книгу.

Я тоже легла. Голова гудела. Кто бы отказался от Грэя?

* * *

Спустя почти две недели, накануне выходных, меня выписали. В фойе ждала мама. Молча помогла донести сумку, зачем-то вернулась и долго разговаривала с врачом. Вышла со слезами на глазах. Что ей такого сказали?

Я наслаждалась тёплой погодой, подставляя лицо навстречу ветру. Солнечные лучи приятно грели кожу. Как же хорошо.

Холодная ладонь коснулась моей руки.

— Такси приехало, — мама, прикусив нижнюю губу, рассеянно смотрела на меня.

— Угу.

Мы сели в машину. Ехать далеко, можно было и на общественном транспорте. Зачем всё это?

Прислонилась лбом к прохладному стеклу, наблюдая за бесконечным потоком машин.

Не прошло и несколько минут, как мама крепко сжала мою ладонь. Внутри всё оборвалось. Жгучее противное чувство подкатило к горлу удушающим комом. Я хотела было выдернуть свою руку из этого прохладного захвата, как вдруг все затихло.

Прислушалась к себе. Ничего.

Всю оставшуюся дорогу она молча сжимала мою руку. Мне стало невыносимо стыдно. В конце концов, она не виновата в том, что со мной произошло. Никто не мешал мне рассказать родному человеку о случившемся. Нет, упорно хранила молчание. Запечатала всё в себе, и теперь этот яд медленно пожирал меня изнутри. Но и забыть всё не могла. Что-то во мне сломалось.

Я смотрела на дома, людей. Прекрасный летний день. Солнце просто ослепляло. Как жаль, что оно у нас такой редкий гость. Перед глазами всплыл знакомый серый галстук. Книга просто не выходила у меня из головы. Всё крутилось вокруг каких-то общих фраз, слов и желаний. Смутные ощущения, непонятные обрывки чего-то, то ли воспоминаний, то ли плодов воображения.

Признаться самой себе было очень страшно.

— Маш, ты сможешь со мной поговорить. В любой момент. Я выслушаю тебя.

Я резко обернулась. Лицо мамы было сосредоточенным. Коротко стриженные седые волосы, вопреки обыкновению, не были красиво уложены. Минимум макияжа. Только стилю осталась верна. Отутюженные светло-серые брюки семь восьмых и шелковая белая разлетайка. Это я так называла все её «летящие» кофточки. Она пыталась привить мне свой вкус, но сдалась, поняв, что я такое никогда носить не буду. Я действительно недотрога. Даже одевалась как-то по-детски что ли.

Она тоже смотрела в окно, её стального цвета глаза впервые казались… пустыми, что ли? И я решилась:

— Знаешь, жизнь, оказывается, непростая штука. И я запуталась. Так прочно, что сама не понимаю, что происходит, — прервалась, наблюдая за маминой реакцией. Она лишь обернулась ко мне, тревожно вглядываясь в моё лицо. — Мам, почему так сложно жить?

Молча сжала мою ладонь, отведя взгляд в сторону. А я с трудом сдержала слёзы, испытывая невероятное облегчение.

* * *

Покусывая губу, пролистывала страницы интернета. Именно в этот момент я очень жалела, что у меня старый телефон, и выход в сеть у него ограниченный. Устало зарывшись носом в подушку, дала глазам отдохнуть. Так не хотелось садиться за компьютер.

Беспрерывный поток информации ошеломил меня. Пятьдесят оттенков — это просто маленький камушек по дороге к Эвересту, который пнёшь и не заметишь.

Какая же я наивная, отставшая от жизни. Может быть, узнай раньше, не терзала бы так себя. Или нет?

Тёмный мир БДСМ оказался слишком заманчивым. Пытаясь разобраться, всматривалась в бесконечные страницы мировой Сети. Терминология, какие-то теоретические описания. Видео и фото я опускала, так как не была готова настолько погружаться. Мне хотелось действительно разобраться во всём, а больше всего — в себе.

Глубокой ночью совершенно случайно в одном из блогов я нашла текст со ссылкой на некую О. Просто О.

Подумав, что это ошибка, решила проверить. И правда. «История О», Полин Реаж. Без труда нашла книгу в открытом доступе и начала читать.

Очнулась я под утро, ноги и шея затекли от неудобной позы. Но внутри впервые не было борьбы наступило затишье.

Такое бывает перед сильной бурей. Как скоро она меня накроет? Справлюсь ли я с ней? Эта книга настолько меня захватила, что я пожалела о том, как быстро она закончилась. Ожесточенно грызла ноготь, как только убрала палец изо рта, сразу появлялась некая нервозность. И снова большой палец левой руки занимал привычное место.

Срежу ногти под корень. Иначе сгрызу до мяса.

Я бы так не смогла. Какой силой духа нужно обладать, чтобы как О отдаться безоговорочно? Быть настолько сильной? Конец меня разочаровал. Он был реалистичным, правдивым. Пугающим и жестоким. От него я впала в уныние.

Прижимая телефон к груди, затаив дыхание, наблюдала за фантасмагоричными тенями на светлом потолке. Скоро рассвет. Вновь выйдет солнце.

Удивительно, хоть я и не прочитала этот «бомбический» бестселлер, подозреваю, что Грэй и Анастейша в итоге окажутся идеальной парой. Разве может быть иначе? Но их история, по-моему, выглядела откровенной сказкой. Возможно, раньше, я бы обрадовалась и почитала этот роман, но сейчас… Снова задумалась. Комната окрасилась в алый цвет.

Выходит, что мне не светит «жили долго и счастливо»? Внутри всё ухнуло вниз.

Одна книга прельщала и одновременно отталкивала своей слащавостью и приторностью. Вторая открывала совершенно новый горизонт, но оставляла открытым финал, не обещая ровным счётом ничего, кроме неизвестности.

Хотя, какая разница? Неужели так важен финал? Нужно ли его знать? Может, мы живём счастливо, потому, что не знаем конца? Разве моя мама получила то, что желала? Дочь лоботряску, одиночество и тяжёлую работу, от которой она вся поседела раньше времени. Разве это «жили долго и счастливо»? Но она же была счастлива с отцом, пусть и недолго. У неё отняли возможные годы радости. У меня — отца. А мать без него стала бездушной, чёрствой…

Согласилась бы мама пережить всё это снова, зная финал? Может, стоит, наконец, перестать думать о мифическом будущем и жить сегодняшним днём. Хотя бы попытаться, неужели я не заслуживаю немного счастья для себя?

* * *

За окном сгущались сумерки. На кухне было тепло и уютно. Я ковыряла вилкой отварной картофель, наблюдая за молчаливой мамой. Ужин проходил в тоскливом тоне. Отложила вилку и вздохнула. Так не может продолжаться вечно. Я, наконец, решилась заговорить. Слова мне давались с большим трудом.

— Мам, ты была счастлива?

— Что? — Она оторвалась от тарелки и непонимающе смотрела на меня.

— Ты была счастлива?

— Я и сейчас счастлива.

— Почему я не верю тебе?

Взглянула на неё. Как же она постарела. Глаза совсем выцвели, впервые за долгое время я не отводила взгляд. Лёгкая улыбка омолодила её лицо сразу на десяток лет. И хотя ледяная маска и внешняя холодность никуда не делись, она излучала спокойствие и тепло.

— А почему я должна быть несчастлива? У меня есть ты, любимая работа, друзья. Я здорова. Есть крыша над головой. Разве этого недостаточно?

— Любовь?

— Ты меня не любишь? — тонкая ухмылка.

— Я не о том.

— У меня была любовь. Я прикоснулась к тому светлому и великому, о чём так любят говорить возвышенные вещи.

— Папа?

Мама на секунду замолкла и отодвинула тарелку, положила вилку перед собой и оперлась локтями о столешницу.

— Это единственное, о чём я жалею.

— Что встретила его?

— Что попусту тратила его время. Я всё оставляла на потом: дом — работа. Мы копили, откладывали. Твой отец сутками пропадал, вкалывая как проклятый, зарабатывая деньги. Чтобы мы смогли обеспечить будущего ребёнка всем. Это единственное, что я никогда себе не прощу. Ведь твоё рождение совсем бы ничего не изменило. Мы просто шли бы к этому материальному благополучию чуть дольше. И я не лишила бы Васю счастья отцовства. Ведь он так просил… А я…

Мама с шумом вдохнула воздуха.

— Вот и сейчас я поняла, что снова что-то упускаю, раз ты мне не доверяешь. Одиночество и работа изменили меня. И может даже не в лучшую сторону. Я могу говорить сейчас о том, как ты мне дорога и как люблю тебя. Но если время упущено, разве смогу изменить всё разом? Снова и снова наступаю на те же самые грабли. Пытаясь дать тебе всё, не даю самого главного. И, видимо, мне себя уже не изменить.

Я отвела взгляд в сторону. Почему мы никогда с мамой не говорили так? Быт, работа. Упускаем самое главное в этом безумном мельтешении дней. Завтра, и забываем о сегодня. Что если завтра не настанет? Его не будет? Смогу не сожалеть обо всём, что не сумела сделать, что не успела сказать. Например, как сильно я люблю маму. Часто ли я это говорила ей?

Как же сложно жить.

Мама коснулась моей руки и легко сжала её.

— Ты удовлетворена ответом?

— Честно? — слабо улыбнулась в ответ. — Да, ты мне помогла. Спасибо. Я очень люблю тебя.

Чмокнула её в щеку, с наслаждением вдохнула такой знакомый, такой родной запах и с трудом удержалась от слёз.

Поблагодарив за ужин, ушла к себе в комнату. Было душно, мне катастрофически не хватало свежего воздуха. Почти задыхаясь, бросилась к окну, рванув створки на себя. Двор-колодец встретил меня десятком горящих окон. Летний, пьянящий воздух выбил из меня дух. Жмурясь от вечерней свежести, думала обо всём подряд.

Если жизнь не даёт тебе желаемого, может, стоит это взять самой? Или я стала фаталисткой? Верю в судьбу? Нет. Пора что-то менять. И начать можно с малого. Я подошла к двери и тихо прикрыла её, рука привычно потянулась к замку, но переборов себя оставила всё как есть.

* * *

СЕНТЯБРЬ 2012

Выдохнув, устало потёрла глаза. Я выключила ночник и, перевернувшись набок, попыталась уснуть. Завтра выходить на работу. От волнения и страха крутило живот. Мельком взглянула на электронные часы: три двадцать ночи. Вставать через три часа. Уже не высплюсь. Есть ли смысл ложиться?

Ворочалась ещё полчаса и нехотя встала. На улице было темно. Мрачный закрытый двор и пустые окна. Все спят. Если так дальше пойдёт, придётся, наверное, идти к врачу. Бессонница измочалила мои нервы до предела.

Лучше не становилось. Чувства омерзения и ненависти к себе всё равно остались, они сидели где-то глубоко внутри, появляясь в самый неожиданный момент. Давая под дых и уползая змеёй обратно. Как сейчас.

Мне не так хватало общения. Куда делись все мои друзья? Почему не осталось никого? Наверное, обжёгшись на молоке, теперь дула на воду. Нечистоплотность одного человека убила во мне веру в других. Так ли была виновата Аня? Или я подспудно знала, что с Игорем у меня ничего не сложится. Ведь оказалось, что я совершенно не знаю себя. Совсем. Кто я, чем живу, а главное зачем? Не осталось никого, с кем можно было бы просто поговорить. Только приятели, да знакомые. Которым, по большому счёту, до меня нет никакого дела.

После развода методично оборвала все связи, точнее, перестала первой звонить. Не прошло полугода, как мне прекратили писать, приглашать куда-либо. Никто даже не поинтересовался, а что у меня стряслось? Работа спасала, окунувшись в неё с головой, потеряла последние связи с миром.

Мама? Это даже не смешно. Если я скажу ей о том, что произошло, страшно представить себе её реакцию. Нет, не хочу терять то хрупкое равновесие.

Получается, что я осталась наедине сама с собой. Так и с ума сойти можно.

Поворочавшись ещё несколько минут в тёплой постели, мельком взглянула на ноутбук. Безумная мысль прогнала все намёки на сон.

Почему бы и нет?

Нетерпеливо уселась на стул как на нашест, поджала колени, натянув на них и без того бесформенную футболку.

Пока компьютер включался, я взглянула на дверь. Узкая полоска стекла тускло поблёскивала. Темно, если бы мама встала, то точно включила бы свет.

Наконец, на экране появилась приветственная надпись и заставка рабочего стола. Запустила браузер и задумалась. Так ли это нужно мне. Захлопнула ноутбук и обняла колени руками.

Впервые было полное безразличие. Ничего. Пусто. И в голове, и на душе. Оглушающая тишина только добавляла нереальности происходящего. Изредка шумел холодильник на кухне, возвращая меня из мира эфира в мою комнату.

Серые стены с цветочным узором, кровать, большой книжный шкаф жался к платяному. Комод и стол. На подоконнике стоял кактус-одиночка в окружении плюшевых медведей. Игорь обожал дарить мне мягкие игрушки, особенно мишек.

Над столом висели постеры ещё со времён студенчества. Прошло всего ничего: полгода, а, кажется, будто вечность. Тогда я была действительно счастлива. И как часто думала о будущем. Семья, дети…

Подняла голову: надо же, я до сих пор не убрала плакат с Игорем. Звезда университетского КВН-а. Высокий, немного пухлый, с горящими весельем глазами и такой родной щербинкой между передних зубов. Он не был красивым. Даже его мама говорила, что моей красоты хватит на них двоих. И как долго она плакала мне в трубку, не понимая, почему он ушёл. Я так и не смогла ей признаться. Винила во всём Аню. Но сейчас прозрела. Мы никогда не любили друг друга. Это был мираж, который при малейших трудностях развеялся как дым. Невозможно увести мужчину от женщины, которую он любит.

Послезавтра у Игоря день рождения. Поздравлять не буду. Нам не хватило сил расстаться друзьями. Врагами не были, а были никем.

Удивительно как быстро всё может поменяться.

Я снова открыла ноутбук. Стуча зубами от охватившего меня волнения, вбила в поисковик заветную фразу: «БДСМ форумы».

Бесконечный список с адресами.

Тыкнула на первый попавшийся. Обычный сайт с различными подразделами. Голых женщин со всяким вопреки ожиданиям там не было. Серые страницы с ровными подзаголовками.

Подумав с минуту, решилась на дальнейший шаг.

Хм, тема «Знакомимся».

Ого. Десятки, даже скорее сотни страниц. Вот, в самом низу первой и наш город. У нас, оказывается, даже есть своё интернет-сообщество. Ссылки не было, только название. Скопировав нужное мне слово, вновь вернулась на страницу поисковика.

Очередная ссылка и очень похожее оформление. В духе старых сайтов. И снова тема «Знакомимся». Почитав первые сообщения, стало понятно, что публика здесь разношёрстная. Начиная с профессионалов заканчивая совсем уж смешными персонами с говорящими никнеймами. Сколько же тут рабов и господ. Даже неловко стало. Такое ощущение, что я провалилась во временную петлю и вывалилась в рабовладельческую эпоху. Зря полезла.

«Встречи РЕАЛ», «Ваши анкеты», «Общение». И тут оказалась погребённой под кучей похожих друг на друга сообщений. Всё равно, что вывалить передо мной мешок с горохом и заставить искать… горох.

Регистрация прошла быстро. Я решила, что, пожалуй, оставлю сообщение в, так называемой, «флудилке».

Мда… Через полчаса мне нужно как бы вставать, а я до сих пор страдаю над парой строчек, не зная, что написать. Уже под напором времени накрапала такую фразу: «Новенькая, двадцать пять лет. Ищу общения и разъяснений в Теме. Нижняя», к сообщению оставила свою «левую» электронку. Выключила ноутбук. Стеклянная полоса, преломив свет, заставила поморщиться. Мама уже встала. Со вздохом направилась на кухню завтракать.

* * *

Весь день просидела как на иголках. Сегодня были первокурсники. Три потока и вводная лекция. Сосредоточившись на теоретическом материале, впервые оставила практику на вторую встречу. Уныло диктовала заученные за четыре года фразы. Подперев голову рукой, невидяще уставилась на лица студентов. Больше ста пар глаз смотрели на меня, ловили каждое слово.

Встрепенувшись, взяла мел и направилась к доске. Формулы легко слетали с моих пальцев. Продолжая говорить, отвлеклась на дверь. Чувство дежавю не покидало меня. Сейчас она откроется и войдут они… И там будет Олег.

Сжав мел, мерзко скрипнула им по доске. В аудитории возмущённо зашумели. Помотав головой, сбросила наваждение. Отложила мел в сторону и подошла к двери. Провернула ключ в замке. Заперто.

— Забыла сказать, кто опаздывает на занятия, в аудиторию не попадёт. Дверь будет закрыта.

Лекции текли нескончаемым потоком. Сегодня мне поставили сплошь первые курсы. Встреча с судьбой откладывалась, так как списки третьекурсников ещё не были сформированы. Обрадовали тем, что они появятся к концу недели, и долгов по моим предметам нет. Отлично. Завкафедрой не было. Вообще здорово.

На последней лекции я совсем расслабилась. Даже шутила. Группа по нашей специальности, поэтому всё было, как говорится, на мази. Ребята попались сметливые, дурацких вопросов не задавали и успевали в моём темпе.

— К следующей встрече захватите справочники из списка литературы, что я вам выдала. В библиотеке должны лежать готовые комплекты. Всем доброго дня!

Студенты торопливо собирались и выходили из аудитории. Последней была староста, положив передо мной список присутствовавших. Я достала новый журнал и начала его заполнять, вчера проволынила дома. В дверь постучали.

— Да?

О нет…Моя любимая завкафедрой, Людмила Александровна. Кажется, от дикого восторга у меня задёргался левый глаз. Есть такие люди, которых увидев впервые, понимаешь, что они принесут тебе море неприятностей. Людмила Александровна — моя любимая заноза в заднице.

— Мария Васильевна, рада, что вы в добром здравии. Я хотела бы с вами поговорить, — женщина вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

В воздухе запахло проблемами. Отложила в сторону журнал и нехотя встала из-за стола.

— Вы знаете, в августе один из наших студентов, Лосовский, принёс заявление…

В горле пересохло, а ноги подкосились.

— Способный мальчик, умный, порядочный. К тому же я весьма неплохо знаю его маму. Именно она и забила тревогу. Ни с того ни с сего, он вдруг решил перевестись в другой вуз. Перевод — дело хлопотное, и так получилось, что в том университете ему отказали.

Сердце ухнуло в пятки. С трудом скрывая волнение, присела на парту.

— Я тут при чём?

— Именно по вашему предмету, «Математическому анализу», он потребовал другого преподавателя для зачёта.

— Он не явился на зачёт и на пересдачу тоже.

— Да, но заявление он написал до того, как была известна дата.

Я побледнела. У меня плохо получалось скрывать свои чувства. Эта мегера просто буравила взглядом.

— Может, вы хотите что-то рассказать.

— Я ничего не знаю. Лосовский всегда с прохладцей относился к моему предмету, и ко мне в частности. Поэтому я не понимаю, к чему весь этот разговор.

Набравшись наглости, я врала и не краснела. Моё слово против его слова, а если уж за него сама Людмила Александровна, то мне можно только позавидовать. Вляпаться в дерьмо по уши и с каждым движением тонуть всё больше и больше могла только я.

Что дальше?

— В общем, задолженностей у него нет, заявление он забрал. Но если у вас какой-то конфликт, по крайней мере, недопонимание с его стороны, я заберу его курс себе. Если вы не против, конечно. Мальчик он способный, может много достичь.

Я прикусила себе язык, чтобы не ляпнуть глупость. Сжала руки в кулаки и вызывающе смотрела на Людмилу Александровну.

— Я не против. Это всё?

— Всё, — сухо констатировала итог женщина, поджав губы, она скупо попрощалась и хлопнула дверью, выйдя в коридор.

Выдохнув, легла спиной на парту. Приплыли. Чудом пронесло. Если пронесло, конечно. Ведь мои угрозы теперь точно пустой звук для него. Придётся смотреть в оба, чувство страха приветственно постучалось внутри.

Увольняться? И куда идти? Да, придётся всё-таки искать другую работу.

Дома было непривычно тихо. Я даже не включала свет, в темноте чувствовала себя спокойней. Устало хрустнула пальцами. Мама задерживалась на работе. Лениво поплелась на кухню, заварила себе зелёный чай, достала галеты и сыр. На душе было мерзко, это паршиво ощущать себя загнанной в угол.

Наскоро перекусив, почти не чувствуя вкуса еды, сполоснула чашку и всё ещё в прострации, пыталась придумать, что делать дальше. На ум совсем ничего не шло. Хотя…

Я наизусть помнила этот номер. Внутри всё сжалось.

— Ань, привет! Можешь позвать Игоря? — спокойно поздоровалась с бывшей подругой.

Интересно, когда она положила на него глаз?

— Привет. Я совсем не хочу докучать тебе, но… Помнишь ты предлагал ученика одного подтянуть.

Игорь уже был замдиректора в одном престижном лицее.

— Хочу попробовать что-то новое. Цены не кусаются совсем, естественно с выездом на дом… Да… Я поняла… Этот номер… Ага, спасибо. Я у тебя в долгу.

Ну что же, репетиторство тоже неплохой заработок, наверное. Узнаём насколько. Положив кусочек сыра себе в рот, сунула телефон в карман штанов и направилась в комнату.

Ещё придя домой, порывалась проверить почту. Но решила оставить это на вечер, когда буду абсолютно свободна. В зобу дыханье спёрло… От волнения путала буквы и промахивалась пальцами по клавиатуре. С третьего раза пароль подошёл, и я, наконец, открыла почту. Да-а-а… Пятьсот с лишним сообщений. Ноутбук подвис, пришлось потихоньку удалять самые старые письма.

То и дело закрывала и открывала браузер, даже систему перезапускала. Наконец осталось восемнадцать писем с незнакомых адресов. Я достала лист и ручку.

Первое открылось почти сразу.

«Привет!..»

Глава четвёртая

СЕНТЯБРЬ 2012

Я прочитала больше половины писем. Кинув взгляд на часы, устало выдохнула и потёрла глаза. Сто с лишним сообщений, а заинтересовал меня пока только один парень, его почту переписала на лист. Вот что значит искать алмаз в пыли. Но алмаз ли это?

Запустив руки в волосы, тупо пялилась в мерцающий экран монитора. Правильно ли то, что делаю? Нужно ли это? Или я действительно качусь по наклонной в пропасть?

Осторожный стук в дверь.

— Да?

— Машунь, с тобой всё в порядке? — от слишком мягкого обращения вздрогнула. — Ты даже ужинать не пришла.

— Да, мам. Немного зарылась в бумагах и устала, но… да, со мной всё в порядке.

Удивительно, как легко ложь слетает с моих губ. Даже и глазом не моргнула. Когда я научилась врать? Или всегда умела, но сама не замечала?

Мама внимательно смотрела на меня, её взгляд буквально буравил меня.

— Может, поговорить хочешь? Пойдём, чай попьём.

Хотелось уткнуться носом в клавиатуру и просто уснуть. Нет больше сил бороться с усталостью. И мама… Только я немного отпустила ситуацию, как вдруг она проснулась. Неожиданно.

Я со вздохом встала со стула и подошла к двери.

— Мам, всё действительно хорошо. Прости, но я так устала, что ничего не хочу.

— Ладно. Ладно, работай, не буду отвлекать.

Я сдержанно кивнула и прикрыла дверь. Может и резко, но сейчас совсем не время для душевных разговоров. Выдохнув в очередной раз, вернулась к письмам.

В информационном потоке нашлись предложения и от девушек, но гомосексуальные отношения, которые они предлагали, меня не интересовали. Похоже, я сама создала себе идеальный образ, начитавшись романов. И теперь мои иллюзии разбивались о бездушные строки электронных писем.

Так, парочка «хаспадинов». Ну, это даже не смешно. У меня, может, и появились странные наклонности, но уровень интеллекта остался прежним.

И бесконечный поток совершенно безликих писем.

Стало немного обидно. Нет, я, конечно, не ожидала бурного наплыва поклонников. Но всё же…

Ещё в четырёх просили сразу же фото, где я была бы голой. Да-да, конечно. Я, может, и не нормальная, но не настолько.

«Мария, здравствуйте! Ваша запись меня заинтересовала. Предлагаю личную встречу. Поговорить. Жду Ваш ответ по этому адресу…»

Хм. Ещё один вариант. Итого: две электронные почты и один номер телефона.

Сегодня среда. На почту можно ответить и сейчас, а вот позвонить лучше завтра, сегодня уже поздно. Я взглянула на часы: половина десятого вечера.

Двоим отправила один и тот же текст, что готова встретиться в людном месте в субботу. Посмотрим, что ответят. Ну а номер телефона оставила на десерт. Почему-то именно на него я возлагала особые надежды.

* * *

Лекции закончились в три. В целом всё шло отлично. Олега я не видела, и это меня устраивало. Даже чисто гипотетическая возможность встретиться с ним просто убивала. Но…

Людмила Александровна больше не подходила ко мне. Складывалось ощущение, что я теперь в её глобальном чёрном списке. На мне нарисовали огромный жирный красный крест. Только до сих пор непонятно — это начало конца или снайперская мишень?

Нервно хмыкнув, закрыла аудиторию и оглянулась по сторонам. Никого. Глухой стук каблуков раздавался эхом в пустом коридоре. Уверенным шагом направилась к секретариату. Ещё один день прошёл, и это просто замечательно. Я жива и не сошла с ума. Завтра будет новый день и новая попытка удержаться на плаву.

Рывком открыла дверь на себя. Люда, как всегда, сидела за компьютером и что-то ошалело печатала. Очередные документы? Отчёты?

— Привет, Люд! Я всё. Ключ Евгений Михайлович просил оставить, так что вот, — связка звякнула о полированный стол.

— Тебя Людмила искала. Очень хотела тебя видеть.

Сердце ёкнуло. Нехорошо.

— Завтра зайду. Я уже и так опаздываю.

— Но… — Люда оторвалась от монитора и наткнулась на мой взгляд. — Сегодня?

— Всё, ты меня не видела. Я убежала! — хлопнула дверью и стремительно бросилась к выходу. Не дай бог столкнуться с Людмилой Александровной. В четыре мне уже нужно быть на другом конце города.

Сегодня утром позвонил Игорь, как всегда, не вовремя: прямо на середине лекции. Выскочив в коридор, слушала вполуха. Из разговора я поняла, что девочка-десятиклассница, и ей нужно помочь с алгеброй, так как выяснилось, что она нужна при поступлении. Цена более чем адекватная: пятьсот рублей академический час, три раза в неделю. Это при хорошем раскладе двенадцать тысяч в месяц, как минимум. И что я в этом институте забыла?

По дороге к метро решилась позвонить. Трубку долго не брали. Я уже хотела сбросить вызов, как на том конце раздалось хриплое «алло».

— Здравствуйте, я Мария, вы написали мне на почту по поводу встречи.

— Я понял. Вы сегодня во сколько освободитесь?

Сердце сделало сальто к пяткам, в горле пересохло.

— Около шести.

— Давайте так, в начале седьмого я вас жду в центре…

Он назвал станцию метро и место, где будет ждать. Я что-то сдавленно проблеяла и повесила трубку.

Всё было как в тумане, мои ноги сами шли знакомой дорогой. Голова резко опустела, и мне точно нужен был кирпич, чтобы не улететь.

Держась за поручень в шатающемся вагоне метро, я прижалась разгорячённой щекой к холодному металлу. Мысли метались, толкались в моей голове. Пыталась хоть что-то уловить, осознать.

Мне было очень страшно! Я серьёзно готова к такому важному и опасному шагу? И сделаю его? Вот так вот резко, сегодня. Шаг в пропасть или… на другой берег?

Готова или нет? Нет. Но зная себя, уверена — мне не нужны пути отступления. Иначе я, как последняя трусиха, рвану в кусты. И этого себе точно не прощу. Струсила однажды и отравила этим себе всю жизнь.

На ватных ногах я пришла к нужному дому и позвонила в домофон.

Новостройка, полы, выложенные гладкой плиткой, большие светлые окна. Едва не поскользнувшись, схватилась за стену. Да уж, мне за всю жизнь не заработать на квартиру в таком доме. Ну а тому, кто додумался такой плиткой выложить пол — долгих лет жизни.

На этаже было всего три квартиры. Нужная мне выглядела внушительно. Словно там не люди живут, а сейф с драгоценностями. Дверь открыла сама девочка, точнее сказать — девушка. Это я выгляжу девочкой, а она… Минимум как моя ровесница. Поздоровавшись, я зашла внутрь.

Мне предложили тапочки, поблагодарив, переобулась и пошла вслед за хозяйкой в комнату.

Лиза оказалась умной и сообразительной девушкой, у неё были некоторые пробелы в знаниях, но совсем не смертельные. Видимо, моя новая ученица любила прогуливать неинтересные уроки. Ну а я лопухнулась, нужно было для начала базис проверить. Подготовить проверочный материал, даже этого не сделала. Стыдливо покраснела. Ведь не забесплатно работаю, мне деньги платят и не маленькие. Для меня, по крайней мере.

— Дай, пожалуйста, мне свою электронку. Вечером я скину тебе задания, реши их к следующему занятию. Только, чур, не халтурить, мне это нужно для оценки твоих реальных знаний. Толку не будет, если ты посмотришь решение в интернете либо за тебя решит кто-то другой.

Девушка быстро написала адрес на блокнотном листке, я сунула его в свой ежедневник.

— Так, раз уж я пришла, давай повторим пройденную вами тему в школе и разберём домашнее задание.

Я очнулась, когда на телефон пришла смс. Взглянув на время, поняла, что безбожно опаздываю. Было без пятнадцати шесть. До центра ехать не меньше получаса.

— Лиза, на сегодня всё. Не забудь, пожалуйста, про задания. Ответ вышлешь мне в электронном виде. Можешь сам итог, но если есть сканер, то лучше с ходом решения. Договорились?

Лиза кивнула и улыбнулась. У самых дверей она протянула мне деньги, я, не глядя, сунула их в карман, торопливо попрощалась и побежала на остановку. До метро нужно было ещё доехать.

* * *

И всё-таки я опоздала. Уже на подходе к кафе получила очередную смс-ку, теперь с номером столика.

Отдышавшись и взяв волю в кулак, неторопливо вошла. Официант мило поприветствовал меня:

— Добрый день! Вас кто-нибудь ожидает или заказан столик?

— Добрый! Седьмой стол.

Юноша провёл меня через полупустой зал к небольшому столу у самого окна. Из него открывался прекрасный вид на проспект. Я поблагодарила официанта и нерешительно прошла вперёд. Из-за высоких кресел не было видно, кто же там сидит.

Выдохнув, сжала губы и стремительно села на свободное место.

— Опаздывать нехорошо.

Молодой мужчина цокнул языком и бросил взгляд на своё запястье. Часы в металлическом корпусе свободно сидели на руке.

— Простите…

Чёрные коротко стриженные волосы торчали непослушным ёжиком. Тёмно-голубые глаза всматривались в прохожих, снующих по улице. Трёхдневная щетина была чуть светлее волос и равномерно покрывала часть щёк и волевой подбородок. Сухощавый, с жилистыми руками, покрытыми татуировками почти до локтя. Футболка цвета хаки свободно висела на нём. Левое ухо было проколото сверху серебряным кольцом.

Спустя пару минут он отвлёкся от улицы. Вскользь прошёлся по мне взглядом, отчего стало не по себе. Ему хватило пары секунд, чтобы осмотреть меня. Наклонившись вбок, заглянул под стол. Инстинктивно я свела ноги и спрятала их под стул. Вновь этот взгляд. Но посмотреть ему в лицо мне не хватало сил.

Неловкая пауза растянулась слишком надолго. Наконец всё закончилось. Цыкнув, он протянул мне меню.

— Внутри деньги, я заказал чай. Прости, но ты мне не подходишь.

Он взял куртку и молча ушёл.

Я вцепилась в стул как утопающий в соломинку. Отбрил так отбрил. Интересно, чем он руководствовался, делая свой выбор? Что стало фатальным? Опоздание? Внешность? Моё поведение? Или всё вместе.

Мне казалось, что я сейчас расплачусь, до такой степени было обидно. Вечно я не к месту…

Оставив все деньги официанту, отказалась от чая и вышла чуть позже. Первый блин комом. Может, оно к лучшему? Всё-таки и он не тянул на мой идеал.

Дома, пересчитав деньги, я ахнула. Лиза сунула мне целых полторы тысячи. Переложила пятьсот рублей в кошелёк, а тысячу — в ежедневник, твёрдо решив вернуть лишнее. Да, можно заработать хорошие деньги, но и времени почти не осталось. А сделать нужно многое.

Наскоро переодевшись, перекусила и заварила зелёный чай. С большой чашкой тонизирующего напитка направилась в свою комнату.

Потратив больше часа на составление заданий для Лизы и некоторое время для завтрашних лекций, освободилась я только в десятом часу. Делать уже ничего не хотелось. Да и сил не было. Допивая холодный чай, достала наугад книгу из книжного шкафа: Булгаков, «Мастера и Маргарита».

Удивительное совпадение. Похоже, моя жизнь действительно оказалась в адском пламени. С первых строчек мои мысли унеслись куда-то далеко. Я перечитывала страницы по многу раз, чтобы понять, что же там написано. Роман совсем не шёл. В голове засел этот незнакомец. Он не поразил меня до глубины души, вовсе нет. Обычный мужчина, лицо которого даже не вспомнить уже. Но почему я никак не могу перестать думать о нём?

Может быть, если бы он объяснил причину своего отказа, я успокоилась. И знала, что необходимо исправить. Странно, мне казалось, что таким… мужчинам, подойдёт практически любая. Выходит, нет, раз я пролетела сразу. После минуты, нет — десятка секунд. Значит, я так хотела понравиться? Конечно же хотела. Кто этого не хочет? Обманывать себя не было смысла. Странная мысль только мелькнула на горизонте, как я тут же отогнала её прочь.

Совсем забыв про книгу, я вновь и вновь прокручивала сцену в кафе, пытаясь понять, что же во мне было не так.

Моя неуверенность? Или он не почувствовал во мне того нужного качества?

Да, это моё подавленное желание выползло наружу, подобно таракану. Желание угождать. Угождать сильной матери, которая всегда давила на меня своим авторитетом и уверенностью. Муж, державший меня как домашнее животное или игрушку. Вот честно, даже не понимаю, зачем я ему была нужна? Удобная тихоня, которая всегда молчит. Ну да, ведь это не я его выгнала, а он ушёл к любовнице.

Да, раболепство у меня в крови, похоже.

Так может, это ему и не понравилось?

Вернув книгу на полку, со вздохом села за компьютер.

Почту я проверила сразу, чтобы не засиживаться перед сном. Ответили оба. Время, предложенное мной, их устроило. Ещё одно кафе и парк. Хорошо метро на одной ветке.

Почему-то спать ложилась с неприятным предчувствием.

* * *

— Мама, я дома.

С удовольствием скинула туфли и устало присела на пуф. Весь день на ногах. Результат — ноль. От обиды чуть не расплакалась. Прислонившись затылком к холодной стене, с трудом сдержала слёзы.

Два выстрела, и оба мимо. Всё-таки я наивная дура, раз считала, что сразу найду того самого. Быстро и без проблем. Дура, самая настоящая!

Первой была встреча в кафе. На этот раз я очень сильно нервничала, так как слишком уж свежо было воспоминание о первой неудаче.

Мужчина оказался приятным, мы даже немного поболтали. Я расслабилась. Выпили кофе. Он очень мягко интересовался моими познаниями и предпочтениями. Всё шло хорошо, пока он невзначай не обронил фразу, от которой меня бросило в жар:

— Как ты относишься к боли?

Я поперхнулась, прокашлявшись, сипло пробормотала:

— Не очень.

— Тогда тебе придётся подумать. Я люблю боль. Поэтому, если это тебя не устраивает, лучше и не начинать.

Любопытство так и подмывало сказать «Да». Вдруг понравится? А если нет? Я же ничего не знаю! Никогда бы не подумала, что то, что произошло, могло всколыхнуть во мне… подобный интерес. Как много я о себе не знаю?

— Честно, я не знаю.

— Знаешь, лучше начать знакомство с Темой с чего-нибудь полегче, — он одобрительно улыбнулся мне, развеяв все сомнения.

Здравый смысл одержал сокрушительную победу. Попрощавшись, я в расстроенных чувствах поехала в парк.

Вторая встреча оказалась самой неудачной. Этот тип мне сразу не понравился, мутный он какой-то. Но я рискнула всё-таки попробовать поговорить. Внутри меня всё кричало о моей глупости и неразумности, но я, твёрдо решив идти до конца, заглушила этот вопль разума.

Разговор был вялым, мужчина дёрганым. Мы прогуливались по парку, разговаривая ни о чём, обо всём подряд. Мне было некомфортно, и я уже готова была сбежать под любым предлогом. Мерзкий тип, слащавый, липкий взгляд. Он так на меня смотрел, будто щупал своими потными ладошками. Всё порывался прикоснуться ко мне, я пресекала все попытки.

От тревоги я сама стала как он — дёрганой. Всё ждала подвоха. Излишне зациклившись на себе, упустила момент. На аллее никого не осталось, только мы. Цепкий захват, и меня потащили в кусты. Я попыталась вырваться и закричала:

Помогите!

— Чего орёшь? — он одёрнул меня так, что я упала на колени. — Тебе же нравится так…

Ужас придал мне невиданной храбрости. Слишком уж знакомая ситуация. Я не хочу повторять снова это.

Почувствовав, что он держит меня одной рукой, второй явно борясь с пряжкой ремня. Вскочила на ноги и со всей силы ударила мужчину сумкой по самому «дорогому», после чего, не оглядываясь, бросилась к выходу со всех ног. Он что-то ещё кричал, я обернулась и зло бросила:

— Больной ублюдок!

Вслед понеслись ругательства, но я бежала только вперёд. Впереди замаячил выход из парка. Вокруг были люди. Можно остановиться, но первобытный ужас гнал и гнал вперёд. Выскочив за ограду, села в первый попавшийся автобус. Вышла через две остановки, плюхнулась на скамейку и зарыдала. Утирая лицо рукой, смотрела на свои сбитые колени. Какая же я глупая… Ничему меня жизнь не учит.

Поблуждав с час по городу, успокоившись, поехала домой.

Так не хотелось вставать с пуфа. С кухни доносились вкусные запахи. Неужели мама вновь взялась за выпечку? Спустя столько лет?

Потирая уставшие ноги, я решила, что теперь буду назначать встречи только в людных местах: кафе, рестораны, музеи, галереи. И ни в коем случае не в парке и не на улице!

* * *

НОЯБРЬ 2012

День не задался с самого утра. Шёл дождь, было мерзко, сыро и неуютно. Выходить на улицу не хотелось совсем. Как же хорошо было дома: тёплый плед, чашка горячего ароматного чая и отопление!

Солнце было блёклым пятном на небе уже которую неделю. Постоянно хотелось спать. Апатия и депрессия вновь вступали в свои владения. Хмурое небо, хмурые лица вокруг, хмурая я.

Пока добежала до метро, успела вымокнуть насквозь. Пронизывающий ветер сильным порывом вывернул мой зонт наизнанку, выломав спицы, и мне пришлось отправить его в ближайшую урну. Ничто так не бодрит в семь утра, как упругие ледяные струи под живой аккомпанемент сильного северного ветра.

Толкнув тяжёлые деревянные двери на входе в метро, радостно вздохнула, подставив лицо горячим струям воздуха. Неужели я попаду сейчас в тепло?

Каким же горьким было разочарование, когда увидела громадную толпу и заградительную жёлтую ленту: сломался эскалатор.

Здравствуй, холодная маршрутка! Народу набилось как селёдок в банке. Мокрая, не выспавшаяся, зажатая между тем, кто презирает ванну и душ, и тем, кто использует ежедневно ведро одеколона, я с трудом сдерживала рвотные позывы. Дыша ртом, мечтала поскорее приехать на работу. Чтобы банально хоть немного обсохнуть и выпить горячего кофе. Не хватало ещё заболеть.

Но до кофе я так и не добралась из-за пробок. Приехала перед началом самой лекции, едва успев. Оставалось три минуты, как я, сшибая всё на своём пути, внеслась в аудиторию. Хмурые лица студентов невероятно «бодрили». Можно было насчитать всего пару счастливчиков, кого не намочил дождь.

Бросив сумку на стол, я, отряхиваясь, как промокшая кошка, забежала в лаборантскую, где первым делом включила обогреватель. Повесила плащ сушиться на спинку стула. С тяжёлым вздохом осмотрела себя: мокрая насквозь, вся моя одежда удачно «постиралась» на мне. Белая рубашка неприятно липла к телу, совершенно ничего не скрывая, бюстгальтер буквально просвечивал сквозь ставшую полупрозрачной ткань. Брюки стали неимоверно тяжёлыми, шерстяная ткань ещё и сильно кололась. Вода смачно хлюпала в ботинках.

Сняла рубашку и, стуча зубами, старательно обтёрлась вафельным полотенцем. Взяв из шкафа дежурный пиджак, накинула его на себя, глухо застегнувшись на все пуговицы, подняла лацканы и заправила один за другой, подколов булавкой. Рубашку разложила на сидушке стула, придвинув обогреватель как можно ближе. Жаль, что брюки не снять. Вздохнув, вернулась назад.

— Мария Васильевна, мы скучали, — Лера приветливо улыбалась мне.

Замерев на входе, изо всех сил вцепилась в ручку двери. Ноги подкосились, я не поверила своим глазам. Третий курс. Бегло осмотрела аудиторию. Что они тут делают? В панике я высматривала ненавистное мне лицо.

Спустя пару тягостных мгновений облёгченно выдохнула: Олега среди его сокурсников не видно.

Пора было начинать. Взяв ключ дрожащей рукой, пошла к входу. Закрою дверь от греха подальше.

Я не успела коснуться ручки, как кто-то с силой налетел на меня и едва не сбил с ног. Мужские руки больно вцепились в мои плечи, противный пряный запах ударил в нос.

Яростные фразы вырвались буквально на автомате:

— Что же, у вас глаз нет? Куда рвёмся?

Я узнала, кто это. Мой ночной кошмар, мучитель, отравивший жизнь. Знакомые вихры и плотоядный взгляд.

Ненавижу.

Сдерживая дрожь, сказала как можно строже и громче:

— Лекция началась, вы опоздали. Прошу выйти из аудитории.

— Я пришёл гораздо раньше. Меня попросили принести вам новое расписание, — Олег всё так же цепко держал меня, больно впиваясь пальцами в мои плечи.

С раздражением заметила у него в руках смятый лист со знакомой таблицей.

— Проходите, Лосовский.

Едва сдержала вздох облегчения, когда Олег убрал свои руки. Он грубо толкнул меня плечом, направляясь к столу. С громким хлопком ладони о столешницу оставил там бумагу, а затем вальяжной походкой отправился к привычному месту на последнем ряду.

Я закрыла дверь на ключ. Медленно дыша, собиралась с мыслями. Откинув назад выбившиеся пряди, успокаивающе прошлась ладонью по волосам. Положила ключ в карман пиджака и подошла к столу.

— Что-то случилось? — мой голос заметно дрожал.

— А вы не знаете?

И снова этот едкий возглас. Олег буравил меня острым взглядом. У меня не было сил смотреть ему в лицо. Направив свой взор на мутное от дождя окно, нервно кусала нижнюю губу.

— Не знаю чего?

— Людмила Александровна вчера возле самого входа в университет упала и сломала ногу.

— Что?!

Я осела на стул, оглушённая новостью.

Замечательно. Теперь как минимум месяц мне наблюдать эту мерзкую рожу…

Кошмар вновь стал реальностью.

Всю лекцию я ловила на себе его взгляд. Теперь к страху и ненависти прибавился стыд. Почему мне так стыдно? Почему? Я чувствую себя неловко, не в своей тарелке. Затравленно озираюсь почти каждую минуту. Страх, ярость и презрение. И жуткий, обжигающий стыд. Словно я стою голая, а мои мысли видны всем. Все знают, что случилось. Осуждают, порицают и клеймят. Я сделала что-то настолько ужасное, за что теперь несу заслуженное наказание.

Потерев горящие от стыда щёки, прогнала прочь наваждение.

Мне стыдно за прошлое? За то, что тогда произошло? Но ведь виновата не я. Внутри кольнуло знакомое неприятное чувство.

Едкий голос сладко нашёптывал: «Виновата…»

Стыдно за то, что тогда испытала. За то, что позволила себе испытать. Это словно оправдывало поведение Олега.

В ушах зазвучал громкий окрик из парка: «Тебе же так нравится!».

Теперь это разрешает всё? Обеляет насилие? Поэтому мне стыдно?

До сих пор виню себя в том, что произошло.

Я спровоцировала Олега?

Может, моя сексуальная ненормальность с подсознательного уровня подаёт какие-то невербальные сигналы, соблазнительные для таких типов? Или всё читается по глазам?

Ощущение, что у меня есть бегущая строка на лбу.

Но если всё это чушь, то почему я? Почему из всего множества девушек и женщин он выбрал именно меня? Думал, что я не буду сопротивляться? Или наоборот?

Мел крошился в пальцах. Всматриваясь в доску, видела лишь великое множество непонятных закорючек. Ничего не понимаю, что за тарабарщина? Зло стёрла всё написанное и взяла новый кусок мела.

Нет, всё не так. Стыдно из-за того, что он мне нравился, и меня влекло к нему? Я внутренне оправдывала его, так как он был мне… симпатичен. Но ведь студент и преподаватель — это неправильно. И несмотря на подобное убеждение, я могла бы переступить через это, поменяй он своё отношение ко мне. Но нет… Я была объектом для бесконечных сальных шуток, унизительных комплиментов и прочих гадостей. Почему было просто не пригласить куда-то? Ведь он даже не пытался.

Насилие — самый верный и короткий путь к цели. Увидев мою слабость, Олег понял, что выбрал нужную тактику. Только чего он хотел добиться? Если бы довёл всё до конца… На что рассчитывал? На мой страх? На шантаж? На что?

Я всю лекцию терзала себя вопросами. Боясь смотреть на студентов, вперилась взглядом в доску. Отвлекаясь, делала глупые ошибки, бесконечно правила формулы. Буквы и цифры расплывались в бессмысленные уродские кляксы. Я так нервничала, что сломала уже несколько брусочков мела. Инстинктивно сжимала руки в кулаки каждый раз, как вспоминала об Олеге.

Заливистая мелодия была манной небесной. С трудом сохраняя равновесие, почти бегом бросилась к двери, чтобы открыть её.

Олег вышел последним, смерив меня презрительным взглядом, еле слышно произнёс:

— До встречи, Мария Васильевна.

* * *

ДЕКАБРЬ 2012

Не успела я отдышаться, как жизнь снова окунула меня с головой в коричневую жижу. У Людмилы Александровны оказался перелом со смещением, и теперь официально мне вернули третий курс целиком. Все четыре группы. Я захлебнулась в бесконечном потоке студентов.

Репетиторство выматывало, база нарабатывалась с большим трудом. Кроме Лизы теперь были ещё два подростка из её школы, но уже с серьёзными пробелами. И в отличие от трудолюбивой и умной девочки, они обладали удивительной тупостью, серостью и просто ненавидели математику.

Уйти из университета я не могла: мой доход от репетиторства ещё был нестабильным. Пусть зарплата в вузе небольшая, но получаю её каждый месяц, и она не зависит от ленивых подростков, легко отменяющих занятия в самый неподходящий момент. Тем более сейчас, в свете последних событий, я буду получать больше за счёт переработки.

Уйти в науку? Это интересно, но кушать тоже хочется.

Идти работать в школу после случившегося… Просто не выдержу.

В магазин за кассой стоять? Училась-то зачем тогда?

Видимо, меня не настолько припекло, раз я согласилась каждую неделю пытать себя мерзкими напоминаниями о постыдном и страшном прошлом. Закусив удила, тянула, запретив себе плакать. И страдать. Получалось плохо. Каждая встреча с Олегом напоминала восхождение на Голгофу. Я сто раз пожалела, что никому ничего не сказала. Надо было бороться, а я, как всегда, опустила лапки и послушно пошла на дно.

Очнулась, когда было уже поздно.

Из-за всей этой кутерьмы отложила попытки встретить нужного мне человека. В интернете толком общаться не получалось, потому что больше половины участников тематических сообществ казались мне озабоченными маньяками. Или я на такое была не готова. Да и вообще не понимала смысл обсуждения, кто как кричал, кто кого бил, и кто как изготавливает девайсы. В основном в темах отписывались «верхние». «Нижние», ожидаемо, отмалчивались. Смешно было бы видеть обсуждения из серии «чей зад краснее».

Мне же хотелось немного другого. Просто человека, который рассказал бы мне обо всём, объяснил. Что-то такое: «Эй! Успокойся! Ты просто немного не такая, и это нормально». Всё же моё сознание вопило о том, что нормальность моя под вопросом. Хотя… Есть же Стокгольмский синдром? Что это? Сбой работы нашей психики? Или мы всё-таки больше животные, чем люди… Звери. Гормоны? Физиология? Психология? Генетическая аномалия? Ведь есть же люди, страдающие дальтонизмом, альбиносы и прочее.

Интернет скупо выдал информацию о том, что да, я больна. Садомазохизмом. Как-то быстро поставила себе диагноз.

Сделав виток вверх, вернулась вниз. Камнем ухнула в разверзшуюся пропасть не сопротивляясь.

Внутри была такая опустошённость, что бешеный ритм работы меня устраивал. Нет времени жалеть себя и ковырять свой собственный мозг десертной ложечкой. Вскоре и Олег перестал казаться проблемой.

Человек ко всему привыкает.

Насколько меня хватит. Год? Два? Или меньше? Когда смогу с чистой совестью вывесить белый флаг и плыть по течению.

Хочу вернуться назад. Жить как раньше. Когда я была обычным человеком.

Нормальным человеком.

* * *

За неделю до праздников раздался телефонный звонок, который можно смело назвать пророческим.

Голос показался знакомым. Где-то я его слышала. Вспоминая, откуда его знаю, смело поддержала разговор:

— Мария, здравствуйте.

— Здравствуйте!

Зажала телефон плечом, пытаясь одновременно открыть дверь в аудиторию и не уронить раздаточный материал в трещавшей по швам красной папке. Ключ снова заело и я, пыхтя как паровоз, старалась не сломать его.

— Чтоб тебя! — крикнула в сердцах. — Простите, это я не вам. Вы по поводу метод объединения? Нет? Или из типографии?

В трубке раздался хриплый смешок, и я с ужасом поняла, с кем говорю.

— Чуть-чуть ошибся. Не узнали?

— Узнала.

Тот самый мужчина, сказавший мне, что я не в его Тематическом вкусе.

Интересно, насчёт чего он ошибся?

— Дело вот в чём. Мой знакомый сейчас в поисках, и я обмолвился о вас. Он заинтересовался. Я отправлю вам номер телефона. Если вам ещё нужно найти партнёра, позвоните. Всего доброго.

В трубке раздались гудки.

Перед глазами всё поплыло. Я оперлась о дверь, папка выскользнула, и листы бумаги разлетелись веером по коридору. Сжав телефон в руке, не сразу заметила знакомое мигание. Выдохнув, разжала ладонь, Да, на экране высветилось новое сообщение. Просто номер, без имени и прочего. Одиннадцать цифр, которые могут изменить мою жизнь. Или станут очередным обидным опытом.

Кое-как собрав всё в кучу, заскочила внутрь и закрылась на замок.

Десять минут безотрывного разглядывания телефона. Я гипнотизировала его, пытаясь понять, что делать дальше.

Почему до этого не было так страшно? Может, то были просто попытки. А тут… Я заинтересовала. Страх обмануть своё и чьё-то ожидание? Почему мне есть дело до чьего-то представления обо мне?

Да ладно, просто возьми этот чёртов телефон и позвони!

Длинные гудки. Долго. Уже собиралась завершить звонок, как на той стороне раздалось:

— Да, слушаю.

Чистый голос, низкий тембр. Словно слова шли откуда-то глубоко изнутри.

— М-м-м, мне дали ваш номер телефона. Если честно, я даже не знаю, как зовут того мужчину. И поблагодарить не успела. Меня зовут Мария.

— А-а-а, ясно, — голос стал каким-то более мягким и текучим, что ли. — Маша, очень приятно, меня зовут Егор Аркадьевич. Скажите, Машенька, Вы когда будете свободны?

В горле пересохло. С трудом сообразив, какой сегодня день недели, поняла, что свободного времени совсем нет.

— На этой неделе никак, — потирая лоб, лихорадочно соображала, что можно придумать. — Или… погодите.

Сегодня вторник, завтра заседание кафедры. Послезавтра окно до двенадцати дня. Я хотела выспаться, но не судьба.

— В четверг утром. Мне нужно быть на работе к двенадцати.

Он замолчал, послышалось шуршание бумаг.

— Вы в каком районе живете?

Я что-то промямлила, попутно соображая, зачем ему это.

— Отлично, называйте адрес, я заеду за вами с утра.

Напряглась, вспоминая прошлые неудачи. Хватит наступать на одни и те же грабли.

— Простите, но в машину к незнакомому человеку я не сяду.

— Тогда так… — он опять замолчал, а я различила клацанье клавиатуры. — Буду ждать в девять на фудкорте в торговом центре «Май». Это в вашем районе. Такой вариант вас устроит?

Первый раз слышу о нём.

— Подскажите адрес, пожалуйста, я просто не знаю, где это.

Торопливо записала адрес.

— Угу, спасибо. До встречи, — вяло протянула. Очнулась от тишины. Разговор окончен.

Я растерянно посмотрела на коряво написанную строчку на одном из рабочих листов. Прочитала ещё раз и, смяв лист, отправила его в корзину.

* * *

Близились выходные, Новый год и затяжные каникулы. Все бегали по магазинам, покупая подарки. Впервые я не участвовала в этом безумном марафоне. Мне было не до праздника. Не думала и над особым сюрпризом для мамы. Каждый год пыталась прыгнуть выше головы, но не в этот раз. Просто подарю ей сертификат в какой-нибудь парфюмерный магазин. Вот и всё. Скучная жизнь человека-одиночки.

В торговом центре отопление работало на славу. Сняла пуховик и платок, в шерстяном платье было душновато. Здесь же как в Сахаре — жара неимоверная.

Фудкорт располагался на третьем этаже, я неспешно поднималась на эскалаторе, с любопытством рассматривая всё вокруг. Этот торговый центр был в квартале от моего дома, но я сюда ни разу не заходила. Небольшие магазинчики напоминали мне нитку бус, переливаясь и искрясь множеством стеклянных дверей.

Тёмно-серый кафель был сплошь в разводах и подтаявшем грязном снеге. То и дело пол мыли, но он снова подвергался набегам ищущих.

Несколько ресторанчиков, суши, фаст-фуд. Ну и где мне искать этого таинственного незнакомца?

Я набрала номер. Дозвониться удалось с третьего раза. Мужчина опаздывал.

— Вы видите вывеску «Винсент»?

Что за глупое название? Я огляделась, слева за лифтом в зарослях фикуса, увидела нечто, напоминающее это название.

— Да.

— Подождите меня там.

Стуча каблуками по плитке, надеясь, что выгляжу уверенно, направилась к ресторанчику. Это оказалась целая франшиза, но здесь было скорее небольшое кафе, судя по вывеске и надписям на входной двери.

Внутри уютно и оформлено в стиле Средиземноморья. У барной стойки стояло какое-то дерево в кадушке, похожее на лавр. Кресла со светлыми подушками и белые скатерти с яркой зеленоватой окантовкой. Картины с бесконечными морскими пейзажами. Выбрав столик в самом углу, повесила пуховик на изящную кованую вешалку.

Меню было небольшим, но разнообразным. А вот цены… кусались, хорошо так. Я порадовалась, что позавтракала плотно. Возьму себе домашний лимонад. От чая и сама закиплю как чайник. И так вся раскраснелась.

Официант давно принял заказ. Я тоскливо вглядывалась в меню, периодически бросая взгляд на экран телефона. Опаздывает. Вновь вернулась к завораживающим изображениям аппетитных блюд.

Терпкий аромат горячего дерева с лёгкой свежей нотой заставил меня прерваться и поднять голову вверх.

Океан… Бушующий, страстный, дерзкий. Тёмно-синие, почти чёрные глаза, приковали к месту. И где-то там, внутри меня, всё перевернулось и закрутилось в морской узел.

Я смотрела в бездну.