DS: Откровение

Полина Ордо, 2018

Человеческая жестокость и неожиданная страсть перевернули мой крошечный мирок. У меня были нелюбимая работа, лежащая в руинах личная жизнь и привычная серость будней. И главное – покой, пусть и похожий на болото. Но один мужчина толкнул меня на скользкую дорожку. Второй подхватил, тщательно подкармливая моих внутренних демонов… Есть ли у меня шанс на счастье, любовь и примирение с новой собой? Роман из цикла "Клуб Допинг" Содержит нецензурную брань.

Глава первая

НОЯБРЬ 2017

Надоедливая трель будильника вгрызалась в моё уставшее сознание.

Какого чёрта?

С трудом открыв глаза, старалась проснуться. Выходило плохо. Зевая, вяло покрутила головой в поисках телефона. Под подушкой его не было, как и рядом, наскоро ощупав плед, ничего не нашла.

Эта истеричная мелодия выводила из себя. Господи, неужели я сама её выбрала?

Чертыхаясь и ругаясь, пыталась найти источник раздражения. Вспомнив о тумбочке, резко потянулась рукой.

— Что за… — опрокинув стакан с водой и чуть не завалив торшер, я окончательно проснулась.

Нет, это не будильник. На треснутом экране смартфона маячило знакомое лицо.

Ирка.

— Да, — сев на кровати, тяжело вздохнула.

— Манюня, привет! Ты что, спишь ещё?

Грязно выругавшись, бросила взгляд на левое запястье: половина третьего дня.

— Я вчера фотосет последний обрабатывала. Легла с петухами. Так что да, разбудила. Будь готова к встрече с мегерой.

Хриплый кашель в трубке заставил меня поморщиться.

— Ну, если ты только ко мне приедешь. Собственно, поэтому и звоню. Да, я заболела. И у меня горит срочный заказ. Градусник с яростной отметкой в тридцать девять с половиной прозрачно намекает, что сегодня из кровати мне не встать.

— Так я тебе зачем? Звони в скорую и нотариусу, составляй завещание. Даже болезнь не освободит тебя от моего возмездия, ты просто не представляешь, как я сейчас зла!

Теперь уже сиплый смех сменился лающими звуками.

— Заказ вкусный. И я бы тебе его просто так не отдала. Осталось всего четыре часа до начала, и вряд ли найду себе замену. Вероятность того, что резко выздоровею, уже ушла в минус. Тем более, там дел на вечер. Только съёмка. И всё. Никакой обработки и прочего. Тебе даже оборудование выдадут.

Вот тут у меня глаза полезли на лоб. Это всё здорово, но моя фотокамера естественное продолжение моих глаз и рук. Ирке ли этого не знать. Что-то попахивает работа…

— Как ты себе это представляешь? — я усмехнулась, сощурившись, посмотрела в окно. Солнце вовсю жарило. Поразительно. В ноябре-то.

— У них техника лежит для меня. Я не на мыльницу людей снимаю, — Ирка попыталась повысить голос, удушливый кашель заставил её прерваться, остаток фразы она пробубнила себе под нос. — Тем более сильно профессионально снять и не получится. Короче, просто прийти, снять всё на их камеру. В конце тебе заплатят кругленькую сумму. Наличными, правда. Даже домой отвезут.

— Кругленькая насколько?

От озвученной суммы сердце радостно ёкнуло. И это за один вечер? Запахло ещё сильнее. Даже не так, начало откровенно пованивать.

— А что за мероприятие?

На том конце трубки послышалось копошение. Ирка определённо мялась.

— Слушай, замена тебе нужна или кому? — поджав колени к себе, боролась с нежеланием встать прямо сейчас, но мягкий, тёплый плед не хотел меня отпускать.

— Вечеринка в закрытом клубе.

— Пф-ф-ф… Удивила.

— БДСМ-клубе.

— Э-э-э-э…

Звон моей челюсти, наверное, было слышно и на первом этаже. Нет, я, конечно, люблю работать в неформате, но не настолько же!

— Слушай, это хорошие ребята. Доводилось снимать их, и не раз. Всё чин чинарём. Я им уже написала. За тобой приедут в семь. Потом расскажешь.

— Эй?!

Ирка буркнула слова прощания, явно уходя от неприятного для неё разговора, и нажала на отбой.

Я устало упала на подушку, зажав телефон в руке. Перезванивать бессмысленно — Ирка не ответит. Вот же ж… Надеюсь, тебе сейчас икается. Мало того, что устала как собака, не выспалась, теперь ещё и ехать фиг знает куда.

Сунув ноги в холодные тапки, мгновенно покрылась мурашками от свежести. Шлёпая голыми пятками, рванула в душ.

* * *

В начале седьмого вечера мне позвонили. Мужчина с приятным баритоном представился Сергеем и сказал, что заедет минут через пятнадцать. Отлично, успею допить кофе. Поспешно прихлёбывая из чашки, в очередной раз корила себя за нерасторопность и лень. Было же время собраться.

Запрыгнув в тесные джинсы, я натянула фланелевую рубашку и одним движением взъерошила короткие рыжие волосы. Так, очки. Как назло, я снова засунула их во вселенскую червоточину. Обыскав всю квартиру, нашла их под подушкой. Да, это определённо самое лучшее место для хранения.

Затренькал телефон. На экране был уже знакомый номер. Сбросив вызов, метнулась в коридор.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Шарф, шапка, парка и мои любимые конверсы. Да, рюкзак с различной нужной мелочёвкой. Сунула телефон в карман джинсов, послала воздушный поцелуй себе любимой в зеркале и, хлопнув дверью, помчалась вниз, перемахивая через каждые три ступеньки.

Возле подъезда ждал презентабельный белый БМВ, правда, прилично заляпанный грязью. Ну, немудрено, ведь конец ноября. У нас редко в это время снег лежит. Солнце уже скрылось, оставив серые осенние сумерки.

Я опасливо подошла к машине. Собравшись с мыслями, открыла дверь и запрыгнула на заднее пассажирское сиденье. За рулём оказался молодой мужчина, его можно было бы принять за моего ровесника, но холодный лёд глаз и жёсткая линия губ говорили об обратном. Обернувшись ко мне, приветственно махнул рукой.

— Вы Сергей?

— Да.

— Простите, я видела, что вы звонили, но никак не могла найти эти дурацкие очки… — уловив знакомое выражение на лице мужчины, поспешно полезла в рюкзак и вытащила паспорт в кожаной обложке. — Да, я — совершеннолетняя. Мне двадцать пять уже. Так что…

Но меня оборвали на полуслове.

— Вы в его вкусе.

Поперхнувшись, я попыталась откашляться. Ещё и покраснела как рак.

— Это такой способ знакомиться? — посмотрела в глаза-ледышки, поёжившись как от холода, хотя в салоне было более чем тепло. — И что теперь, в секту свою затащите?

Сергей громко засмеялся. Мотнув головой, он отвернулся, посмотрел в зеркало заднего вида и взялся за ключ в замке зажигания.

— Пожалуй, самое мягкое слово, которое я слышал. Нет, у нас не клуб педофилов и сексуальных маньяков. Всё по обоюдному согласию. И если так переживаете, то даю слово, что вас никто не тронет.

— Можно на «ты». Ни в чьей защите я не нуждаюсь, но спасибо, от таких слов мне, безусловно, стало гораздо спокойнее, — я сердито засопела, сжав несчастный паспорт двумя руками.

— Мы захватим ещё одного человека и поедем на место. Тут недалеко.

Машина плавно тронулась.

Откинувшись на спинку сидения, поймала себя на авантюрной, дикой мысли: может, я была бы и не против, если кто-нибудь обратил на меня внимание. Тот, кому я по вкусу, например.

Спустя полчаса остановились у какого-то нового жилого комплекса почти в самом центре города. Сергей достал свой телефон и кому-то позвонил. Ему даже не ответили, а просто сбросили вызов. Мужчина только хмыкнул и сунул телефон в бардачок.

— Опаздывает?

— Начальство никогда не опаздывает, оно задерживается. Анатолий Павлович уже вниз спускается, поэтому и трубку не взял.

— Судя по всему, давно с ним работаете?

— Порядочно. Мой начальник — человек хороший. Хотя и со своими тараканами, — заинтересованный взгляд в зеркале, от которого я вновь покраснела. — Можно на «ты», песок с меня не сыпется.

— Интересно…

— Что именно? Мой начальник, я или…

— Или, — грубо перебила его, бросив взгляд в окно.

Хотя кошку именно любопытство сгубило, но у меня оно просто живое, человеческое. Надеюсь, обойдёмся без жертв…

Хлопнула дверь, и на переднее пассажирское сиденье сел мужчина. Ему было около сорока лет на вид. Худощавый и высокий, в свитере явно не по размеру, с кожаными заплатками на локтях, тёмные джинсы завершали образ. Гладко выбритое лицо, аккуратно зачёсанные назад чёрные как смоль волосы. Запах дорогого парфюма порадовал. Редко кто умеет пользоваться им так правильно.

Может, действительно телефончик стрельнуть?

— Это что за девочка-ромашка? — произнёс шеф Сергея.

Приятный голос с хрипотцой и озорной блеск карих глаз.

Сергей замялся, так как до сих пор не удосужился узнать моё имя.

— Я Марианна, коллега и подруга Ирины. Она мне почти ничего не рассказала, поэтому хотелось бы узнать… что же это за такое таинственное мероприятие? — мило улыбнулась. Надеюсь, вышло правдоподобно.

Анатолий Павлович хмыкнул и пристегнул ремень безопасности.

— Можно на «ты»? — получив утвердительный ответ, он продолжил. — Значит, Ира тебя в курс не ввела? Итак, Мари, сегодня у нас обычный мастер-класс по флагелляции. Вести его будет гостья из Москвы. Народу должно быть много, но без экшена. Так что основное внимание мастеру и модели.

Я слегка «подвисла» от незнакомых слов. Флагелляция? Экшн?

— Простите, что перебиваю…

Мужчина обернулся ко мне и, увидев моё озадаченное лицо, нахмурился.

— Так, мой промах. Забыл. Порка. Сегодня будут пороть. Много, вкусно и по-разному.

Хорошо, что я в шапке. Моими ушами наверняка можно было бы сейчас дорогу освещать.

— Только мастер-класс. Живое общение, отдых и веселье.

Веселье? Блин, неужели пороть так весело? Вот почему у меня жизнь такая скучная. Без порки нет веселья у мажорки… Хех.

— Оборудование?

— Серёга, где оборудование?

— В багажнике, в сумке. Забрал у Ирины сегодня. Она сказала, что всё в норме.

— Угу.

— Будут ещё наши постоянные члены клуба. Их тоже нужно поснимать. Сегодня Сергей — твой гид. Послезавтра у нас творческая встреча, так что, если в этот раз всё пройдёт как надо, пригласим ещё на один вечер к нам. Правила простые: никаких телефонов, смартфонов, планшетов и прочего, что может фотографировать либо снимать. Поэтому всё перечисленное оставляешь в машине, никто это отсюда не возьмёт. Серёга тебя и обратно повезёт. Фотоаппарат сдашь мне лично в руки, со всеми картами памяти и прочей лабудой вашей. Всё понятно?

От такого напора я вжалась в спинку сиденья. Властный, жёсткий, обстоятельный. Озорной блеск в глазах сменился металлическим отливом.

— Можно вопрос?

— Да.

— К чему все эти меры?

Мужчина засмеялся и разрядил обстановку. Я выдохнула.

— Были у нас… инциденты. Даже с корпоративными фотографами. Сама понимаешь, мало кто хочет увидеть себя обнажённым во всемирной помойке. Люди в клубе разные. И у нас есть определённые обязательства. И, раз гарантируем анонимность, мы просто должны защитить их право на личную жизнь. Иначе к нам ходить никто не будет.

— Интересно. Я себе это не так представляла.

Анатолий Павлович скривился.

— Давай не будем о плохом…

Машина остановилась, повернув налево. Спальный район на севере города. Двухэтажное здание с яркой вывеской «Бар Допинг». Выходит, это обычный бар? Тёмные стены, зашторенные окна и неоновая иллюминация. Никогда бы не подумала, что здесь царство похоти и разврата. Нервно хихикнула, прикрыв рот рукой.

Машина плавно остановилась перед центральным входом. Я вытащила телефон, выключила его и протянула Сергею.

— Вот. Рюкзак мне нужен. Кроме моих примочек там нет ничего. Хочешь, проверь.

Мужчина молча взял мой смарт и положил его к своему в бардачок.

Анатолий Павлович вышел, легко захлопнув дверь, и направился прямиком в бар.

— Ты подожди у входа, я сейчас машину припаркую.

Я схватила рюкзак и выскочила на улицу. Моя неуёмная натура требовала активности и действий. Подпрыгивая на месте и стуча зубами от холода, ругала себя, что так легко оделась.

Здание было на отшибе. От дороги его отделяла полоса живых насаждений. Парковка, судя по всему, находилась за баром. Впереди, за дорогой, стояли дома. Они располагались достаточно далеко, чтобы разглядеть, что здесь происходит.

Хорошо освещённая территория. Кусты туи и совершенно лысая живая изгородь. Летом здесь должно быть здорово. Тротуарные дорожки, фонари. Это место походило больше на какой-нибудь загородный клуб, чем на бар.

— Ну что, пойдём, — Сергей неслышно подкрался сзади.

— Пойдём, — вздрогнув от неожиданности, поёжилась.

Он протянул мне серую спортивную сумку. Расстегнув её, я увидела кофр, и даже не один, штатив и пару объективов в отдельном пластиковом чехле. А также там лежал бейдж с красивой надписью «ФОТОГРАФ». Видимо, чтобы не спутали с одной из этой компании…

Сергей открыл тяжёлые двери и пропустил меня вперёд. Внутри был приятный полумрак. Небольшой холл с деревянными панелями, слева золотистая табличка гардероба. Мужчина услужливо протянул руку, указывая нужное направление. Неожиданно помог мне раздеться, повесил куртку на крючок. Это приятно удивило.

Я привычно взъерошила короткие волосы, поправив чёлку, и протёрла запотевшие очки. Прицепила бейдж к рубашке и закинула рюкзак с сумкой себе за плечо.

— Ну что, веди, Сусанин. Лучше если это будет укромный уголок, где я смогу разложиться. И…

Ого!

Я запнулась на полуслове. Сергей ждал меня у дверей гардероба. Выглядел он впечатляюще: чёрная футболка поло и потёртые джинсы, высокие кожаные сапоги на шнуровке.

— Эм… Ты… Ну, тоже того? Этого? — сняла очки и протёрла их ещё раз, пытаясь скрыть некоторую неловкость.

— Удивительно красноречие, — ехидный смешок. — Да нет, пока в трезвом уме и памяти. И ты сама слышала, сегодня я твой сопровождающий. Это моя рабочая одежда, не обращай внимания.

Надев очки, впервые смогла рассмотреть его поближе. Он был гораздо выше меня, нормального телосложения. Плечи только выглядели слишком широкими для его комплекции. Руки забиты татуировками: чёрный геометрический узор при ближайшем рассмотрении оказался россыпью мелких точек. Интересно. Жаль, себе в копилочку не унести.

— Необычные тату, — пытливо всматривалась в рисунок, представляя, как бы извернуться. — И всё же не ответил, ты тоже в…

— В Теме? Ну да. Хотя я больше предпочитаю заниматься такими вещами наедине, — Сергей склонился ко мне настолько близко, что нос приятно защекотал свежий ментоловый аромат.

Светлые короткие волосы, выбритые виски. Лицо интеллектуала никак не вязалось с остальным. И глаза, словно два куска льда. Они вообще казались чужими. Не его.

Судорожно вздохнув, мотнула головой. Сергей выпрямился и, учтиво взяв меня под локоть, повёл узкими коридорами. Мы проскочили мимо белоснежных офисных дверей, через стекло я увидела только непонятные стеллажи и ещё один узкий коридор, затянутый паром.

— Здесь технические помещения: кухня, кладовая. Сам зал на втором этаже.

— Ты идёшь слишком быстро, — я пыталась увидеть хоть что-то ещё в бесконечном мельтешении. Странно, само здание казалось маленьким, но внутри оно было просто огромным.

— Извини, привычка. Обычно заходим с другой стороны, но там сейчас ремонт.

Свернув направо, мы вышли в маленький холл, из него на улицу вели широкие двери из тёмного дерева, сейчас они были заперты на висячий замок. Напротив входа горделиво красовалась закруглённая лестница, блестящая свежим лаком, с тщательно отполированными перилами. Ступеньки были не слишком высокими и широкими.

Степенно поднимаясь наверх, я всё гадала, что же увижу? Почему-то в голове был будуар с его шоколадно-вишнёвыми тонами, удушливым запахом и пыльными портьерами. Мысль про голые тела и охи-вздохи стыдливо гнала прочь.

Последняя ступенька плавно переходила в паркетный пол. Заметив сапоги Сергея рядом, подняла голову.

— Ну что, готова?

Тёмно-зелёные портьеры из тяжёлой бархатистой ткани закрывали вход в зал, откуда доносились задорные испанские ритмы.

— Они там что, фламенко танцуют?

— Это всё Инга, хозяйка бара.

— Я думала…

— Нет, Андрей Павлович владелец клуба. Бар мы арендуем. До этого мы были в промзоне, — Сергей поморщился, чем сейчас очень напомнил своего начальника. Брезгливость у них выходила отменно. — Здесь гораздо лучше.

— Инга того, тоже? — задала нескромный вопрос.

— Она всего лишь арендодатель. Хотя любит посидеть на наших вечеринках. Хорошая женщина.

Портьеры податливо отъехали вбок, Сергей почти втолкнул меня, замешкавшуюся на самом входе. Щурясь от яркого освещения, с любопытством начала разглядывать помещение клуба.

Большой просторный зал. Справа была барная стойка, она заканчивалась ближе к середине, дальше шли столики, а вдоль стены закрытые кабинки с лёгкими, невесомыми шторками. Да уж, это кому такое в голову пришло? Всё прекрасно видно, или это для пикантности?

Пожав плечами, поправила лямку рюкзака и удобнее перехватила сумку с оборудованием. Слева от входа танцпол и небольшая сцена. Именно там сейчас настраивали это яркое, режущее глаза освещение. В центре, под лучами софитов, располагался перевёрнутый наискось крест с кожаными креплениями, сейчас он угрожающе пустовал. Рядом с ним стояла пухленькая маленькая блондинка в кожаном платье, то и дело поправлявшая сползавший с плеч палантин. Она что-то терпеливо объясняла рабочим, чтобы они правильно выстроили свет. В самом конце зала, за столиками возле окна сидели парочки, ещё несколько человек непринуждённо общались в баре.

От одного вида креста мне стало не по себе. Нет, может, от этого кому-то в кайф, но… Блин. Попахивает ностальгией по инквизиции.

— Вот та кабинка, сразу за баром. Пойдём туда. Там и вход видно, и до сцены недалеко, — Сергей махнул рукой, поприветствовав бармена.

— Сколько у вас бывает человек за вечер?

— Всегда по-разному. Обычно не так много. Но сегодня мастер-класс Татьяны. Она настоящий ас в своём деле. Не так давно вернулась из Японии, кинбаку изучала.

— Кин… что? — я положила сумку на стол, а рюкзак бросила на дерматиновый диванчик.

— Шибари?

— Это слышала…

Да уж. Раньше мой неформат заканчивался откровенными фотосессиями. Но там были модели, чистая постановка. И я не на главных ролях, на подхвате. А тут… Целое представление готовится. Нервно взъерошила волосы и полезла в сумку. Что там Ирка насобирала?

Я достала фотоаппарат и объективы. Присвистнув, даже обрадовалась — редко когда такое сокровище в руки попадает. Подумав, взяла телевик. Сделала пару кадров, пробных, и поковырялась в настройках. Ещё кадр.

— Мне бы ещё запасные аккумуляторы на подзарядку. На всякий случай.

— Я их в баре поставлю. Там наш бармен, Жора. Если что, его попросишь, — Сергей взял батарею и ушёл.

Окинула зал взглядом ещё раз. Свет, место, люди. В конце концов, это просто работа. Почему бы к ней так и не относиться?

Ко мне подошёл Анатолий Павлович и дружески похлопал по плечу.

— Ромашка, отснимешь мастер-класс и свободна. То, что после, — на твоё усмотрение. Будут интересные кадры, пожалуйста. Но можешь посидеть, отдохнуть и пообщаться. Сергей отвезёт тебя домой после закрытия.

Вновь кивнула и прилипла к полюбившемуся фотоаппарату. Ирка была права: техника — супер.

Потихоньку стал подтягиваться народ. Разношёрстная компания. Кого тут только не было. Вполне обычные пары, которые просто шли, держась за руки или обнявшись. Улыбки, довольные лица. Это совсем не вязалось с моими предубеждениями.

О! Вот и первая экстравагантная парочка. Жгучая брюнетка, худая и с колючим взглядом кофейного оттенка глаз. Она хорошо работала на камеру, не впервые, видимо. Тёмно-красное платье сидело на ней как перчатка на руке. А фигура шикарная…

Крепко держа тонкую металлическую цепь, она вела девушку в маске кошки. Кроме неё и ошейника на ней ничего не было. Фарфоровая кожа, мерцающая в этом полумраке. Тонкая, худая, словно соломинка. Тяжёлый кожаный ошейник с заклёпками смотрелся на ней как стопудовая гиря на ноге. Она покорно семенила за своей хозяйкой, не поднимая глаз. Я сделала ещё пару фото. Девушка смотрелась в кадре просто великолепно.

Вот теперь стали подтягиваться индивиды, более похожие на посетителей секс-клуба. Прозрачные кружевные наряды, мужчины в чёрной одежде армейского типа. Дамы в коротких платьях и масках. И всевозможные атрибуты из металла и кожи в виде ошейников, наручей и прочего. Голые мужчины и женщины, в сбруе, в шелковых накидках и обычной одежде.

Кто-то стеснялся, кто-то позировал, были и те, кто не обращали на меня внимание.

Спустя час после начала в зале, наконец, стала затихать зажигательная музыка. Она сменилась на более нейтральную. Общий свет убавили, и чёрный крест стал центром внимания. Вышла знакомая блондинка, она прикрепила к платью микрофон и поздоровалась с присутствующими. Поблагодарила Анатолия Павловича и Ингу Марковну за предоставленный шанс поделиться опытом.

* * *

Я слушала вполуха. Меня привлёк хозяин клуба. Он сидел в самом тёмном углу, рядом была Инга. Они что-то обсуждали. На полу возле Анатолия Павловича сидела девушка в коротком чёрном платье. Она обнимала его ногу, склонив к ней голову. Он нежно гладил её, перебирая пальцами тёмные пряди волос.

Обогнув столики, я сделала пару снимков. Меня привлекло лицо девушки. Спокойное, умиротворённое, а в глазах море любви, нежность, страсть и почитание. Поистине завораживающее действо. Мужчина воспринимал это как должное, изредка касаясь пальцами обнажённой кожи её плеч.

Это совсем не то, что я себе представляла. Откровенной грубостью и насилием и не пахло. Всё происходящее было тонкой завуалированной игрой, правила которой знали немногие. Теперь я поняла, что имел в виду Анатолий Павлович под обоюдным согласием. Трудно было найти среди присутствующих хоть одного человека, которого привели бы силой и удерживали против его воли.

Татьяна закончила говорить, и на сцену вышла модель. Та самая фарфоровая куколка. Как можно истязать столь хрупкое создание. Ей бы в настоящие модели. У неё отбоя не было бы от предложений.

Маска кошки не могла скрыть её волнения и напряжения, она покусывала губы и нервно перебирала пальцами рук. И вот её словно прекрасную бабочку распяли на этом жутком станке. Поправив выбившуюся прядь волос дрожащей девушки, Татьяна нежно прошлась рукой по её спине.

— Как тебе эта нижняя?

Я чуть не выронила фотоаппарат и грязно выругалась.

— Слушай, ты сейчас реально мешаешь.

— Прошло уже больше десяти минут, а ты не можешь оторвать взгляда от сцены. Вот и всё.

— Спасибо.

Сергей ехидно ухмылялся, видя моё раздражение. Нет, я действительно засмотрелась. В этом была определённая эстетика.

Фотоаппарат защёлкал в привычном режиме. Но абстрагироваться у меня не получалось. Вновь и вновь я возвращалась к этой… «нижней». Странно, думала, он назовёт её рабыней или другим каким «грязным» словом. Есть у нас что-то от тёмных времён…

В то же время он отнёсся к ней более чем уважительно. То, как он выделил это слово, просто подчеркнул её статус. «Нижняя». Позже я услышала ещё «саба». Как мне потом объяснили: это сокращение от сабмиссив — «саб» или «саба». Но чаще: «нижняя» или «нижний».

Татьяна повернулась к столу и взяла продолговатый предмет из кожи. Напоминал он человеческую ладонь на палке. Первый удар был хлёстким, но совсем неболезненным. По крайней мере, девушка никак не выказала своих переживаний. Она застыла как изваяние. На коже остался лёгкий розовый след.

Я фотографировала и фотографировала. Теперь понятно, почему взяли именно эту хрупкую девушку: белое, чёрное и красное. Белая кожа, чёрное дерево и красные следы от ударов. Три цвета выгодно подчёркнутых грамотным светом и интимным полумраком.

Предметы сменялись, как и частота ударов и их расположение. Когда раздался первый крик, я дёрнулась от неожиданности, и эффектный кадр вышел смазанным. Чья-то рука успокаивающе сжала моё плечо.

Так и есть, опять он. Вот же ж…

— Не переживай, ей это нравится. Она получит от порки гораздо больше, чем тебе может показаться. Татьяна настоящий мастер, я тебе уже говорил.

— Сомневаюсь… — передёрнула плечами, сбрасывая руку мужчины со своего плеча.

— Это её вкусовые предпочтения. Они у всех разные. Я, например, ненавижу французский поцелуй. Нет более омерзительной вещи…

Видимо, моё лицо настолько перекосилось, что Сергей осёкся, недоумённо смотря мне в глаза.

Он что, действительно сравнивает порку с поцелуем? Серьёзно?

— Между прочим, нет ничего смешного. Применив ко мне французский поцелуй, ты совершишь насилие. Так что…

— Однако, если ты мазохист, то тебе это понравится.

— Но я не мазохист.

— Спасибо за справку. Если ты поцелуешь кого-то, кто тоже его не любит, будет ли это акт садизма? Или мазохизма? Садомазохизм? Не? Ах да. Ёжик плакал и кололся, но продолжал жрать кактус. Только сейчас я поняла всю глубину этой философской мысли.

Сергей попытался подавить смех, но у него это так плохо получилось, что даже я не удержалась и тоже прыснула в кулак. Этот отвлекающий момент немного разрядил ситуацию.

Действие на помосте продолжалось. И, насколько я поняла по ярким полоскам на ягодицах и спине, оно приближалось к концу.

Теперь в ход пошли совсем чудовищные, на мой взгляд, орудия. Крик сменился визгом.

Господи, я отказываюсь понимать происходящее! Что в этом приятного? Что? Что ломается в мозгу, раз на такие вещи идут добровольно? На секунду зажмурилась, пытаясь успокоить колотившееся сердце.

Удары становились более равномерными, с одинаковым шагом, чувствовался определённый ритм. Краснота сменилась багровыми рубцами. Они взбухали практически мгновенно на белоснежной коже. Татьяна не била дважды в одно место, нет. Каждый последующий удар был либо выше, либо ниже.

* * *

Я сначала не поняла, что не так. Крики стихли, тишина нарушалась лишь звуками ударов. Подойдя ближе, почти вплотную, я услышала низкий гортанный стон, от которого мурашки побежали по коже.

Девушка повернула голову ко мне. Её лицо было расслабленным и безмятежным, расфокусированный взгляд с расширенными зрачками, дёргающееся верхнее веко и полуоткрытый рот.

Во мне боролись разные чувства: я ужасалась тому, насколько это красиво, эстетично и неправильно, мерзко. И несмотря на всё это, продолжала снимать кадр за кадром.

— Я же говорил. Она мастер, — мужчина следовал за мной по пятам, не давая расслабиться ни на секунду. Почему его присутствие так напрягает?

— Угу…

Я смотрела на восхищённое лицо Сергея. Нет, определенно не понимаю их. Это какие-то инопланетяне.

Татьяна что-то продолжала рассказывать, показывая определённые движения, пока девушку отвязывали. На её место вышла другая, и к Татьяне стали подходить люди, с просьбами показать, посоветовать. Теория закончилась, теперь наступила очередь практики.

Отвлёкшись, я не сразу сообразила, где же та «нижняя». Пройдясь вскользь по лицам, с трудом нашла её. Замотанная в одеяло держит дрожащими руками стакан с водой, а её хозяйка ласково обнимает и ведёт к выходу. Она смотрела на неё с такой любовью и нежностью, что я даже не поверила. Сама же привязала, а сейчас пылинки сдувает. Это явно не вязалось со всем, что я знала. Как же все эти рассказы про привязал, избил и бросил? Нет, она сейчас за неё любому, как говорится, пасть порвёт и моргала выколет.

Я ещё немного пофотографировала и устало выдохнула. Теперь все разбрелись по маленьким компаниям. Метаться и искать что-то интересное не хотелось. Взглянув мельком на часы, с удивлением отметила, что почти десять часов.

— Пойдём чаю попьём, — Сергей качнул головой в сторону кабинки.

* * *

Я, видимо, долго сидела в прострации, сжимая чашку, прежде чем Сергей окликнул меня.

— А?

— Ты в порядке?

— Да. Просто мне крышу снесло. Как говорится, разрыв шаблона. Вам бы видео записать, чтобы, так сказать, отбрёхиваться.

Мужчина усмехнулся и отхлебнул горячего зелёного чая.

— Оно надо? Мы живём вполне обычной жизнью, наши постельные предпочтения вообще никого не должны волновать. Маршем несогласных мы не ходим, молодёжь не агитируем. Но почему-то все прямо-таки уверены в нашей…

— Извращённости?

— Ненормальности, — Сергея передёрнуло от этого слова. — Можно подумать, что весь мир нормален. Раньше вон в рубахах с дыркой на причинном месте сексом занимались.

— Это как в испорченном телефоне.

— Хуже.

Я взяла в руки фотоаппарат и сфотографировала Сергея. Тот неожиданно нахмурился.

— Зачем?

— Просто так, у тебя сейчас взгляд был интересный.

Зажав кнопку, стала пролистывать отснятый материал. Были удачные кадры, а были и не очень. Целая уйма лиц… Но вот одно заставило меня остановиться и приблизить фото, чтобы получше разглядеть.

— Это кто?

— Где? — Сергей потёр переносицу и насупил брови.

— Вот, — Я показала ему фотографию.

— Это Маша. Она давно в нашем клубе. Интересный представитель женской породы.

— И что же в ней такого: масть, родословная?

— Наездник, — мой сарказм был утоплен в ядовитом плевке.

— О, ты хорошо его знаешь? Или лошадка из твоей конюшни?

— Я предпочитаю рыжих.

Вспыхнув, с негодованием отметила его самодовольную улыбку.

— Нет, Маша не такая. Она действительно необычная, редко у кого сейчас встретишь подобную выдержку и силу духа.

— Похоже, ты её хорошо знаешь.

— Она давно посещает наш клуб, только и всего, — мужчина резко замолчал, давая понять, что больше ничего говорить не будет.

— М-м-м…

Туману-то напустил. В задумчивости я ещё раз взглянула на снимок. Стройная блондинка, голубоглазая и смешливая. С очень женственной фигурой: узкие плечи и талия, округлые бёдра. Аристократичные руки с длинными пальцами. Её можно спокойно представить в роли дамы конца девятнадцатого — начала двадцатого века. В платье с меховым воротником и шляпке с вуалью.

— Можно с ней поговорить?

Сергей недоумённо приподнял бровь.

— Можно. Погоди, сейчас позову.

Фигура мужчины быстро скрылась среди посетителей клуба. Я уже почти допила чай, когда ко мне за стол села она.

— Привет! — по-детски мелодичный тонкий голос. — Ты новенькая?

* * *

— О! Нет, я фотограф, — ткнула пальцем в плохо различимый в этом полумраке бейдж. Хоть бы краской какой люминесцентной обозначили, или отражатель на худой конец выдали.

— Ты вместо Иры?

— Ага, она заболела.

— Какая жалость, передай ей привет от меня, — обернулась назад, высматривая кого-то в зале. — Она так хотела посетить этот мастер-класс.

Ну, Ирка! Ох и не завидую я тебе. Ради этого даже в гугл полезу, просвещусь насчёт Инквизиции. Будет тебе такая порка…

Женщина аккуратно сложила руки на столе и, улыбаясь, смотрела мне в глаза. Только сейчас я заметила у неё тонкий белый рубец. Он шёл от левого глаза вниз по щеке и заканчивался на шее.

Я неловко потупила взгляд и вцепилась в пустую чашку:

— Вы очень фотогеничны.

— Давай на «ты», — Маша искренне удивилась. — Да? Странно, мне этого никто не говорил.

— Если хотите, я вас так поснимаю. Ну, не в этом клубе. Я собираю портфолио, а вы очень подходите к моим образам. Это исторические постановки. Так, небольшое хобби. Пожалуйста, подумайте.

— И только? Да без проблем. Я не против, всегда открыта новому. И всё же на «ты».

Тут уж я не выдержала. Она такая чистая, свежая и невинная. Ну никак не вписывается во всё это!

— Вы… Ты как сюда попала. Тоже в Теме? Мне просто не верится.

Звонкий смех и хитрый прищур небесно-голубых глаз.

— Что тут Сергей обо мне наговорил, каких гадостей?

— Так, лошадку в стойло запрягал.

Маша прицокнула языком.

— Нет, я просто увидела тебя в кадре и спросила его… Он же такой таинственности напустил, что моё любопытство дало о себе знать. Если я спрашиваю что-то лишнее…

— Ничего страшного, — женщина вновь улыбнулась. — Спрашивай.

— Как становятся такими? Ну… вот это всё?

— Это долгая история.

— Я никуда не тороплюсь… — откинувшись на спинку диванчика, пристально посмотрела на женщину.

Та не отвела взгляда, наоборот, теперь меня старательно изучали. Спустя минуту, Мария вздохнула и устало спросила меня:

— Чай? Или чего покрепче?

Отрывисто кивнула. Значит, тест на пригодность я прошла. Женщина повернулась к барной стойке и, одёрнув шторку в сторону, хлопнула по гладкой столешнице:

— Жора, нам кофе и коньяк!