Тролльхол

Полина Луговцова, 2022

Шорт-лист конкурса "Битва жанров" от Литрес, 2023г.Лонг-лист конкурса "Кислород" от издательства РОСМЭН-2023г.Начинающая российская художница берется написать картину на заказ. Заказчик, привлекательный швед, хочет увековечить на холсте свой дом, стоящий на берегу острова Тролльхол в северо-западной части Швеции. Главное условие заказа – дом требуется изобразить с натуры. Художница приезжает на остров и узнает, что там есть древняя крепость, которая осаждалась врагами множество раз, но так и не была взята. Местные жители уверены, что конунг, основавший эту крепость, удерживал оборону, пользуясь помощью неких мистических существ – не то троллей, не то еще каких-то гигантских монстров. Эти существа чуяли тех, кто являлся с целью чем-то завладеть – будь то земля, дом или даже чье-то сердце. Говорят, эти могучие покровители все еще прячутся в подземельях Тролльхола и оберегают остров от чужаков. Чем больше художнице нравится хозяин дома, тем острее она ощущает угрозу, нависшую над ней.

4. Эбба

— Да что вы, никакой опасности нет! — для убедительности Фроя машет на Рин обеими руками. — Откуда здесь взяться хулиганам и маньякам? На острове живут одни старики, ну а среди них есть парочка чудаков, только они абсолютно безобидны, поверьте!

Рин смотрит на нее и с удивлением замечает, что шведка гораздо красивее и моложе, чем показалась ей вчера. Ее внешность очень портит красноватая обветренная кожа, вот в чем дело. Наверное, Фроя проводит много времени на свежем воздухе, и даже тогда, когда погода этому совсем не благоприятствует. Зато у нее прекрасные глаза. Сначала они показались Рин невзрачными, тусклыми, будто вода в застоявшейся луже, но теперь лучатся теплым светом, а в глубине видны серо-голубые крапинки, похожие на камушки в горном ручье.

Видимо, Фроя свято верит в то, что говорит. А вот Рин гложут сомнения. Опустив взгляд в тарелку с недоеденным томатным супом, она возражает ей:

— И все же это был совсем не безобидный поступок! Замазать окно грязью — кому такое может прийти в голову? И, главное, зачем? Теперь у меня предчувствие, будто должно случиться что-то плохое.

Крепкая жилистая рука Фрои ложится на запястье Рин.

— Не бойтесь, все будет хорошо. Но, если хотите, я отведу вас к Вильме. У нее полно разных штуковин для отпугивания всего дурного.

— Серьезно? — Рин поднимает голову, широко распахивает глаза и скептически улыбается. — Вильма — это ваша местная ведьма?

Фроя морщит лоб, подбирая слова, и произносит спустя мгновение:

— Скорее, ведунья, если по-вашему. А по-нашему «вёльва». У вас есть резиновые сапоги?

— Неужели обещают дождь? — Взгляд Рин устремляется в безоблачное небо за стеклянной стеной гостиной.

— Не смотрите, что туч нет, они могут накрыть Тролльхол в считаные минуты. Но дело не в этом, просто у нас тут повсюду вода, а в шторм дорогу к дому Вильмы заливает так, что и сапоги не помогут, только лодка. Но сегодня, надеюсь, мы обойдемся без нее.

Солнце слепит глаза, Рин отворачивается и трет их, пытаясь унять усилившееся жжение, донимающее ее с самого утра, после бессонной ночи.

Она так и не осмелилась потревожить Юхана из-за инцидента с испачканным окном, все-таки неизвестный вандал не пытался разбить его, открыть или проникнуть в комнату. Когда Рин собралась с духом и распахнула оконные створки, того уже и след простыл. Однако уснуть после такого ей не удалось. Она просидела без движения до самого рассвета, а утром разобрала чемодан, разместив вещи в дощатом шкафу с тяжелыми скрипучими дверцами. Потом отыскала в кладовке рядом с кухней ведро и тряпку и отправилась во двор, отмывать окно. Грязь оказалась странной — липкой, жирной и перемешанной с измельченными стеблями какой-то травы, словно состав для замазывания окна готовили специально, а не зачерпнули из ближайшей сточной канавы. Этот факт еще больше напугал Рин.

Вспоминая об этом, она спрашивает Фрою:

— Как думаете, у Юхана могут быть недоброжелатели? Или это из-за меня? Кому-то не понравилось, что я остановилась в его доме?

Фроя снова отмахивается:

— Забудьте! Это всего лишь мелкая пакость, не стоящая ваших нервов. Лучше поскорее заканчивайте с супом, и отправимся к Вильме. Уж она найдет способ уберечь вас от подобных неприятностей!

Рин берет ложку и перемешивает суп в тарелке. Томатная жижа идет волнами, кусочки зелени кружатся в ней, напоминая травинки, плавающие в ведре с водой, мутной от грязи, смытой с окна. Есть совсем не хочется.

— Спасибо, Фроя. Очень вкусно, но порция слишком велика для меня. А к Вильме без сапог совсем никак не попасть? У меня их нет, к сожалению.

— В нашем летнем магазине полно вещей для дождливой погоды: и зонтов, и дождевиков, и сапог тоже. Можете купить все сразу.

***

Магазин выглядит как деревянный сарай. Стены из грубых досок покрыты толстым слоем красной краски, в щелях — сгустки застывших потеков. Над входом белеет простая вывеска: «Sommarshop», под ней — фонарь в ржавом проволочном каркасе. Двустворчатые двери с торца постройки раскрыты настежь и сплошь увешаны разнообразным товаром: плетеными корзинами, соломенными шляпами, футболками с ярким принтом в виде рыбок и корабликов, купальниками и пляжными ковриками. На первый взгляд товаров для дождливой погоды не заметно.

Дощатое крыльцо из трех ступенек пронзительно скрипит под ногами. Рин с удивлением отмечает, что оно выкрашено в белый цвет. Стены и пол внутри магазина тоже белые, как в доме Юхана. Выходит, это местная традиция, а не маниакальная наклонность мистера Айсберга, понимает Рин, и эта мысль ее немного успокаивает.

На длинных прилавках теснятся керамические вазочки, бронзовые подсвечники, разноцветные баночки и бутылочки с соусами, джемами и соками, на подставках стоят пестрым веером глянцевые леденцы на палочках, тут же громоздятся составленные высокими пирамидами коробки с печеньем. На полках стройными рядами пестреют подушки, высятся стопки пледов и одеял, с крючков свешиваются огромные пляжные сумки из плотного темно-синего сукна с изображением белых якорей, на вешалках болтаются платья-тельняшки. Морскую тему разбавляет картина на стене: на грязно-фиолетовом фоне серо-коричневыми пятнами выделяются силуэты десятка коров. Рин удивленно смотрит на нее: небрежные линии, грязные и тусклые цвета. Просто мазня какая-то, хотя и забавная. Похоже на ультрасовременный «шедевр» в не самом удачном исполнении. Рин никогда не понимала всех этих течений в модернизме, придерживаясь в творчестве классического стиля. Наверное, поэтому ей до сих пор не удалось достичь не то чтобы успеха, а хотя бы намека на успех. Хотя… вон, бойфренд Киры вполне знаменит и востребован, а пишет только классику. Так что, не стоит себя обманывать. Пора признать, что она бездарна, и то, что Юхан восхитился ее работами — просто исключение, которое бывает почти во всех правилах.

— Примерьте-ка! — Фроя отвлекает ее от самокопания и тычет в лицо огромными сапогами болотного цвета, от них жутко пахнет резиной и краской.

— Кажется, великоваты будут! — Рин с сомнением качает головой.

— Размер ваш, тридцать восемь, я проверяла! — Фроя упрямо пихает сапоги ей в руки.

Рин со вздохом снимает кроссовку, натягивает один сапог и понимает, что Фроя права. Иллюзию бо́льшего размера создает массивная «тракторная» подошва, выступающая далеко за пределы носка и задника.

Рин лезет в сумочку за деньгами, но Фроя опережает ее и рассчитывается с продавщицей сама:

— Это подарок. В знак дружбы, — объясняет она, оборачиваясь.

— Но… — Рин пытается возразить, и тотчас ее слова заглушает шумное пренебрежительное фырканье за спиной, затем кто-то сердито говорит по-шведски. К Фрое подходит грузная седовласая женщина, невысокая, но на редкость широкого телосложения, этакий комод с головой и на толстых ножках. Она продолжает возмущенно кричать и машет руками. Рин ни слова не понимает.

— Эбба! — восклицает Фроя и, извинившись перед Рин, тоже переходит на шведский, вступая в перепалку с только что вошедшей посетительницей, неизвестно чем недовольной. Судя по тому, какие яростные взгляды незнакомка мечет в сторону Рин, говорят они именно о ней.

Возраст сердитой дамы определить сложно, ей можно дать и пятьдесят, и семьдесят: на белом рыхлом лице ни морщинки, но тело по-стариковски скрюченное, спина согнута дугой и движения скованные. Рин вспоминает, что вчера в разговоре Юхан упоминал жительницу острова по имени Эбба, которая больше не стирает белье. Вполне возможно, что это та самая женщина: ее шерстяная кофта, надетая поверх длинного мешковатого платья, перепачкана грязью, в вязаном полотне застряли травинки и хвоя. В растрепанных седых кудрях желтеет сухой березовый листок. И запах… От незнакомки несет чем-то неприятным, едким, вроде экскрементов дикого животного. Она поворачивается к Рин и с откровенной ненавистью тычет в нее пальцем. Неожиданно гневное выражение на ее лице сменяется страдальческим, выпуклые светлые глаза застилает пелена слез, и женщина произносит набор слов, одно из которых, повторяясь дважды, звучит как чье-то имя. Оно же заканчивает ее тираду.

— Лилли! Лилли!

— Нет, нет, меня зовут Арина, — бормочет Рин, уверенная, что незнакомка ее с кем-то перепутала.

— Пожалуйста, прошу вас, не шумите здесь! — по-английски произносит испуганная продавщица.

Фроя засовывает под мышку пару резиновых сапог, оттесняет скандалистку в сторону и решительно увлекает Рин к выходу.

— Не обращайте внимания! Наша Эбба давно уже не в себе, все это знают.

— А кто такая Лилли?

Фроя вздрагивает. Вид у нее становится какой-то затравленный. Видно, что ей не хочется отвечать, но Рин упрямо переспрашивает.

Домработница откидывает прядь волос с лица и оглядывается. Убедившись, что они отошли от магазина достаточно далеко, отвечает:

— Это дочь Эббы, она… пропала два года назад. Ей было всего семнадцать. Бедняжку так и не нашли, но предполагают, что она сорвалась со скалы в море, и ее унесло. Как раз в тот день был жуткий шторм, волны взлетали до небес. Эбба иногда забывает об этой трагедии, память уже подводит, да и зрение у нее тоже никудышное, поэтому она порой принимает других девушек за свою Лилли.

— Бедная женщина…

— Да уж. Постарела в одночасье. Ей и пятидесяти еще нет. Сорок восемь недавно исполнилось.

— Выглядит намного старше.

— Это точно. Просто в старушенцию превратилась. Ее потому и прозвали «старой Эббой».

— У нее есть еще дети? Или муж?

— Только сын, но он ей не помощник. Элиас в Стокгольме живет. Приезжает изредка, проведывает, вот и вся поддержка. Молодежь на острове не задерживается, что ей тут делать?

— Печально. Вот и Юхан продает дом, говорит, что уедет, как только я напишу картину.

— Думаю, он все-таки не уедет.

— Почему?

Фроя задумчиво смотрит на скалы и, помолчав, внезапно меняет тему:

— Давайте-ка переобувайтесь в сапоги. Вот, как раз и лавочка есть. Присаживайтесь. Скоро сухопутная тропинка закончится.