Акварель живыми цветами

Полина Гриневич, 2018

Молодая художница получает приглашение от загадочного незнакомца написать его портрет в загородном доме. Помогут ли ее магические способности выполнить заказ и устоять перед чарами, которыми пропитан дом? Какие тайны хранят картинная галерея и библиотека? И наконец, кто он, этот незнакомец? Произведение входит в цикл "Власть стихий".Обложка изготовлена с использованием стоковых фотографий.

День второй. Знакомство

Карета неслась, как ветер, среди вспыхивающих по всему небосводу молний. Странная гроза с молниями красного, синего и зеленого цвета, разрезающими небеса поперек. Небо, которое еле виднелось среди вершин, чернеющих по бокам дороги деревьев. Черное небо среди черных деревьев. Что оно есть, можно было понять только при вспышках молний.

Она никогда раньше не видела такой грозы. Или, может быть, просто никогда не путешествовала в грозу. Кучер гнал экипаж, словно мчался наперегонки со стихией. Она не могла понять, куда он так спешил. Удивительно было, что колеса почти не подскакивали на неровностях, дорога была необыкновенно ровной.

Быстрее, еще быстрее. Может быть, он не хотел попасть под дождь, который должен был непременно вот-вот разразиться в такую грозу. Но нет, с неба до сих пор не упало ни капли. Только вспышки рвали беззвездную пустоту подобно взмахам необыкновенных сабель, и ветер завывал, пытаясь угнаться за экипажем.

"Как же кучер видит дорогу в этой темноте?"За нависшей чернотой на небе не просматривалось ни малейших намеков на отблеск луны. Как бы близки мы ни были к дому, и как бы хорошо он не знал дорогу, но это попросту невозможно. Страх на секунду стиснул сердце и разбежался мурашками по спине. А откуда она вообще знает, что дом близок? И чей дом? Девушка попыталась приблизить лицо к окну и рассмотреть хоть что-нибудь, как ослепительная вспышка света вместе с оглушительным раскатом грома заставили ее отшатнуться и вновь забиться в угол.

Наэлектризованный воздух не давал дышать, и в голове билась только одна мысль: скорее бы, скорее бы.

Еще минута или две, еще несколько взрывов белого и голубого так близко, что, казалось, молнии можно было коснуться рукой, и карета резко остановилась.

Буря, словно понимая, что ей не удалось помешать в достижении неизвестной цели, замерла, словно собираясь с силами. Но наступившая глухая тишина, казалось, давила еще больше, чем грохот и завывание ветра.

Она замерла в ожидании. В ожидании чего-то неизбежного, надвигающегося подобно судьбе, предопределенного самим неизбежным ходом событий.

Дверца открылась совершенно беззвучно, и тьма хлынула внутрь кареты холодным потоком, оставляя свои отметины везде, куда смогла только дотянуться."Как странно, может быть, она живая?"

Оставаться внутри было уже совершенно невозможно, немыслимо, и она, стараясь не запутаться в юбках и не споткнуться, попыталась выбраться из кареты.

Ей помогли. Кучер уже ждал и протянул руку в черной перчатке, почти невидимую в темноте, по-прежнему царившей всюду. Шаг, второй, и она уже почувствовала под ногами прочность твердой каменной дорожки.

— Пойдемте, мадам. Он ждет.

Они обогнули карету и оказались прямо перед великолепным, величественным зданием. Она знала, что строение очень красиво, хотя по-прежнему вокруг было очень темно. Стены тянулись вверх и скрывались, прятались в бесконечном мраке. Широкие окна, в которых не было даже искорки света, чернели на фоне белого фасада подобно зрачкам устремленных на нее глаз.

Здание ждало ее вместе со своим хозяином. Но в его холодном безразличии не было надежды, девушка была здесь чужой.

От фасада к самой карете спускались ступени. И на вершине лестницы замерший в наступившей тишине хозяин дома казался гигантом, заслонившим весь мир.

Девушка отпустила руку сопровождающего и поспешила, почти побежала наверх. Она должна была поторопиться, ее ожидали.

Стук каблуков по ступеням оставался единственным звуком среди царившей вокруг тишины. Стук каблучков и ее прерывистое дыхание. Стук сердца.

Он ждал молча, неподвижно, и только подойдя совсем близко, девушка поняла — у него не было лица.

***

Дорога в компании молчаливого водителя была довольно скучноватой, но совсем не утомительной. Инга, наверно, даже не рассчитывала когда-нибудь прокатиться на Майбахе. А то, что такую машину Бенедикт прислал за нею, оставляло в полной растерянности.

Утром она некоторое время непонимающе оглядывалась, пытаясь среди начавшегося снегопада понять, какая же из стоящих у дома машин ожидает ее. Огромный автомобиль, притормозивший в полуметре, показался досадной помехой, неудобством, случившимся совсем не вовремя. Она непонимающе уставилась на водителя, немолодого мужчину, который попытался забрать у нее из рук сумку с вещами. В костюме, белой рубашке и темно-бордовом галстуке среди густо падающих снежинок он казался пришельцем из другого мира.

Да и сама машина, безусловно, была из другого мира. Ранее она касалась его только самым краем, задевала иногда, наблюдая со стороны гостей, посещающих театр, или еще раньше, с недоумением рассматривающих портреты своих женщин, словно увидев их впервые.

Печальные воспоминания, затаившиеся где-то в дальних уголках сознания, казалось, уже закрытые на множество замков и замочков, давали о себе знать в самый неожиданный момент. У девушки вновь появилось сомнение в том, что она приняла правильное решение. Тень беспокойства заставила тяжело вздохнуть.

— Как вас зовут?

Водитель взглянул на нее с легким удивлением. Теперь она обратила внимание и на его кожу с легким налетом южного солнца, и глаза, которые, казалось, позаимствовали свой цвет у южной ночи, и волосы, в которых легкая седина пробивалась через темнейшие заросли африканской саванны."Кто он? Не похож на немца. Эмигрант? И на турка тоже не очень похож".

Пауза затянулась. Водитель захлопнул багажник и теперь ждал около открытой дверцы машины."Может он по-немецки вообще не понимает?"

— Не бойтесь! — мужчина наконец прервал молчание. Он говорил с легким певучим акцентом, но совершенно правильно. — Меня зовут Александр. Герр Бенедикт ждет нас сегодня, прошу, садитесь.

Сиденье больше напоминало кожаный диван. За окнами снегопад, картина, к которой этой зимой начинают привыкать даже здесь. Пелена, занавес реальности. Внутри машины движение совсем не чувствовалось, за окнами мерседеса бесконечно мелькали одинаковые противошумовые барьеры вдоль дороги, и она постепенно задремала.

Проснулась Инга только когда почувствовала, что машина уже больше не движется. Во сне ей казалось, что она едет на спине верблюда в красной дымке неведомой равнины. И корабль пустыни, мерно переступая, увозит ее по странной дороге вместе с оседлавшими других животных наездниками в белых бурнусах.

Она протерла глаза и еле удержалась от зевка. За окнами машины можно было разглядеть белую стену, белую совсем не от снега. Стена была выкрашена совершенно идеально и сохраняла буквально девственную чистоту и гладкость. Ей даже захотелось прикоснуться к этой стене. Возможно, только ощутив под рукой шероховатость поверхности, можно было убедиться, что это не иллюзия. Не бесконечное непонятное пространство, в котором она могла бесследно раствориться незаметно для себя.

— Не удивляйтесь, фрау. Дом действительно очень красивый.

Звук открываемой двери заставил ее вздрогнуть.

— Разрешите мне помочь вам! — молодой мужчина, наклонившись, заглядывал в салон машины и протягивал ей руку. Инга попыталась избавиться от наваждения и, оторвав взгляд от голубых глаз незнакомца, усиленно заморгала.

— Господин Бахман ждет. Разрешите?

Она уцепилась за его руку, как за спасательный круг, и выбралась из машины."Что со мной происходит?"

Инга совершенно машинально сделала несколько шагов к дому и, протянув руку, замерла в удивлении. Что-то помешало ей коснуться поверхности, шершавой, очень похожей на каменную, но, кажется, обычной, с полосами и небольшими углублениями, совершенно точно отметками времени, перед которым ничего не властно. Сейчас стена уже не казалась ей какой-то странной, конечно, она была сделана из какого-то необычного материала. Но все-таки это была просто стена.

Обыкновенная стена с проемами окон, забранными красивыми коваными решетками. Решетки извивались необыкновенными цветами, тянущими свои стебли вверх и в стороны, раскинув свои цветения по углам, словно между натянутыми нитями. Обычно такие решетки позволяют растениям затянуть, оживить фасад здания. Но здесь растений не было. Просто чистая стена.

Девушка оглянулась и увидела, как Александр уже заходит в дом, держа в руках ее сумки. И когда он только успел?

Белый снег, укрывший землю, словно сливался в нескольких шагах от нее с белизной стены. Она не могла поверить, что просто простояла здесь несколько минут, вглядываясь в это белое пространство. Мужчина крепко сжимал пальцы у нее на руке, а она не отрывала взгляда от двух отпечатков, которые ставили маленькие ножки на снегу. Маленькие отпечатки на пути в пустоту.

— Фрау Инга? — она вновь покачала головой. Никаких отпечатков у шершавой белой стены.

— Да, да. Идем. Кстати, как вас зовут? — мужчина смотрел на нее внимательно, и в его синих глазах она прочитала, где-то на самом дне, неуловимое и неприятное для нее удовлетворение. — Ах, да, извините, я, конечно же, помню. Просто эта дорога…

"Неужели он наслаждается моей растерянностью? Да и растерянность ли это?"Она не первый раз пожалела, что Андрэ не смог поехать с ней. Уж он бы наверняка разобрался, что здесь происходит.

Она уже привыкла в каждой неопределенной, странной ситуации полагаться на своего любовника. Она не отпускала его, не позволяла ему оставить ее даже совсем ненадолго.

Слишком много ее привязывало к нему. Сейчас, когда она уже осознала всю мощь, всю силу своего спутника, она уже понимала, что вряд ли бы решилась попробовать повлиять на него так, как сделала это тогда, в машине.

Как она была наивна и самонадеянна! Но ведь это дало результат. Андрэ даже не подумывал расстаться с нею. Кажется, это было именно так. До сегодняшнего дня.

А ее власть была, кажется, не безгранична. Хотя кто мог справиться с ее огнем, огнем, который таился в глубине и готов был выплеснуться по малейшему велению даже не разума, нет. Достаточно было всплеска эмоций, малейшей… даже не опасности, намека на опасность.

И этот огонь, нет, не этот, другой, тут она даже невольно улыбнулась, этот огонь способен был поглотить Андрэ. И ее вместе с ним. Жаль только, что это случалось нечасто. Все-таки ее мужчина слишком стеснительный для великого мага. Хотя совершенно непонятно, что бы могло случиться, если бы он дал волю своей фантазии. И она вместе с ним. Дрожь пробежала по коже, и вдруг стало очень тепло. Огонь овладевал ею.

— Фрау Инга! — выражение лица мужчины изменилось. Он выпустил руку девушки, и на его лице застыло выражение удивления. А она чувствовала, что он испугался. Испугался ее.

Ингу внезапно бросило в жар, и она наконец направилась к двери, не обращая внимания на поспешившего за ней блондина.

Хозяин ожидал ее в холле здания. Сначала Инга даже не заметила его. Передав куртку встречавшему ее мужчине, который после этого, наконец, оставил ее в покое и молча удалился, она огляделась. Холл был огромный, непонятно как поместившийся в это здание, и светлый, вновь ослепительно белый. Только здесь это была белизна роскоши. Мраморный пол, мраморные стены необычайных оттенков. Среди белизны пола резко выделялись полосы разных цветов, стремившиеся к центру зала и складывающиеся в какой-то замысловатый рисунок. Помещение было залито светом, проникающим через круглое отверстие в потолке.

Две арки открывали проходы в другие помещения здания. Всю противоположную стену занимало панорамное окно, за которым открывался вид в сад, весь в девственной пелене белого снега.

Вся эта бесконечная белизна и снежное сияние слепили глаза, и, сощурившись, она даже не сразу заметила мужчину, стоящего в ожидании чуть в стороне.

Прямо напротив окна располагался небольшой диванчик с невысокой спинкой, конечно же тоже белого цвета, на котором контрастным пятном лежала книга в синем переплете.

А рядом стоял он. И внимательно смотрел на растерянно озирающуюся Ингу. Судя по всему, он ожидал ее уже некоторое время, читая на этом диване, а сейчас просто предоставил немного времени, чтобы совладать с нахлынувшими эмоциями.

Заметив, что девушка, наконец, обратила на него внимание, мужчина сделал несколько шагов и протянул ей руку.

— Добрый день, Инга! Меня зовут Бенедикт Бахман, и я рад видеть вас у себя в доме.

Девушка смотрела на хозяина с нескрываемым любопытством. Он был уже не молод, но его возраст как-то удивительно шел ему. Словно каждый штрих, подчеркивающий опыт прожитых лет, должен был одновременно выполнять функцию, подтверждающую статус этого человека. И в то же время словно намекал, что в данный момент это только маска солидности, необходимая хозяину, чтобы вести дела с такими же серьезными людьми. Но если он только захочет, вся эта благородная седина и легкие морщинки у глаз исчезнут без следа. Ведь глаза этого человека были одновременно и серьезные, мудрые, знающего себе цену хозяина жизни, и словно кипящие жизнью и энергией глаза молодого человека. Так ей казалось.

Их выражение словно менялось каждую секунду. Они будто гипнотизировали, завлекали, затягивали, и она замерла, словно кролик перед удавом, забыв даже подать руку в ответ.

Казалось, что секунду или две Бенедикт наслаждался ситуацией, во всяком случае, она его рассмешила, и хозяин улыбнулся, а затем постарался прийти на помощь девушке.

— Я очень рад, Инга, что вы согласились приехать сюда и выполнить мой заказ.

Она неловко кивнула, оставаясь под влиянием магии этих глаз. И только потом смогла отвести взгляд и, совершенно глупо уткнувшись взглядом в пол, скорее даже в носки спортивных туфель хозяина, протянула свою руку.

Рука мужчины была холодная, как будто он только что сам зашел с морозной улицы. От его прикосновения по коже Инги побежали мурашки, но через несколько секунд это чувство прошло. Бенедикт держал ее уверенно и в то же время мягко, словно давая понять, что хотя они пока и не знакомы, он сделает все, чтобы между ними установились как минимум дружеские, доверительные отношения.

Во всяком случае, она расценила его прикосновение именно так. Теперь холод его руки уже не чувствовался, наоборот, ей показалось, что мужчина переполнен энергией, которая каким-то образом передается ей через это прикосновение.

Совсем уж непонятно почему это испугало и смутило Ингу, и девушка постаралась освободить руку, но мужчина не отпускал. Она собралась с силами и вновь взглянула в лицо Бенедикта. В его глазах словно мерцали необыкновенные искорки, хотя, возможно, это были только отблески солнечных лучей, проникающих через стекло прозрачного потолка.

Инга почувствовала, что эта игра, мерцание, вновь завораживает ее, и она забыла о попытках освободить ладонь. Мужчина наконец слегка сжал ее, бережно, но в то же время намекая на всю ту мужскую силу, которая таилась в этом приветствии и была готова в случае необходимости вырваться наружу, чтобы в полной мере заявить о себе. Как будто нехотя Бенедикт отпустил ее таким медленным, текучим движением, словно пытался как можно дольше сохранить ощущение близости или, как минимум, намекая на такое желание.

— Еще раз подчеркну: я рад приветствовать вас у себя, фрейлейн. Надеюсь, вы не очень устали с дороги. Обед у нас несколько поздно, в пять. Такова традиция. Поэтому вы не будете возражать, если я вас попрошу принять мое приглашение и немного прогуляться по дому? О, естественно, только после того, как Александр покажет вам вашу комнату.

Он сделал небольшую паузу и совершенно откровенно окинул девушку взглядом.

— К сожалению, мы незнакомы, но, даже учитывая это маленькое путешествие, могу я надеяться, что вам хватит, скажем, сорок пять минут? Я буду ждать здесь.

И это все? Все, что он хотел сказать вместо обыкновенного приветствия? А она уже ждала чего-то необыкновенного, хотя сама не могла бы сказать чего. Инга хотела ответить что-то дерзкое или равнодушное, но, к своему удивлению, смогла только неуверенно кивнуть. Что же с ней происходит?

Она повернулась и отправилась вслед за водителем, задержавшимся у одной из арок. Перед тем, как выйти из холла, Инга неожиданно для себя самой обернулась. Бенедикт по-прежнему стоял на том же самом месте и внимательно смотрел ей вслед. Улыбка исчезла, но взгляд, теперь серьезный, был всё таким же необыкновенным. Необыкновенно внимательный, необыкновенно серьезный и необыкновенно… необыкновенный.

Весь путь по коридору она прошла словно с закрытыми глазами и пришла в себя только после настойчивого голоса Александра.

— Прошу вас, это ваша комната, заходите.

Она перешагнула порог и чуть не споткнулась о свою сумку. Тихий щелчок двери заставил обернуться, но за спиной никого не было. Александр ушел, оставив ее наедине со своими эмоциями. Очень вовремя. Инга закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Странная это была комната. Совсем без запахов.

Комната? Скорее это можно было назвать апартаментами. Гостиная с диваном, столом и огромным, чуть не в полстены, телевизионным экраном, и спальня, к которой подходило только одно определение — роскошная. Кровать с балдахином, как в кино, туалетный столик, софа, шкаф, всему этому место в музее или в самом шикарном антикварном магазине. Инга подошла и, секунду помедлив, упала на кровать, раскинув руки. Некоторое время она лежала, разглядывая вышивку балдахина, в узорах которой угадывались подозрительные сцены.

Все пространство вокруг было просто залито ярким светом, льющимся через огромные окна, выходящие в сад. И все было белым. Все, кроме мебели, необыкновенная красота которой словно манила и притягивала своей темной теплой структурой на фоне белого пространства. На секунду Инге даже показалось, что комната вокруг не существует, что если она сейчас встанет и сделает несколько шагов, то, пройдя мимо этого шкафа, погрузится в сияние и навсегда потеряется в белоснежном тумане.

Как же она будет здесь спать?"С удовольствием", — отозвался внутренний голос, — "я буду здесь наслаждаться жизнью. Я буду наслаждаться жизнью и работой". Почему-то уверенность, что работа здесь принесет ей радость, не покидала ее с того мгновения, как она перешагнула порог этого дома.

Но чего же она разлеглась? Нужно было, пожалуй, торопиться."Интересно, какая здесь ванная?"

***

— Этот дом был построен давно, очень давно. На месте другого здания, которое уж точно стояло здесь с незапамятных времен. Здесь всегда было очень красиво, и место для Европы редкое, магическое.

Что-то в голосе Бенедикта заставило ее удивленно повернуть голову. Он говорил так, как будто был свидетелем строительства не только этого здания, что было бы странно, но и того, первого, что было бы совсем невозможно. И хотя слово"невозможно", наверно, уже было неприменимо для нее, но представить себе человека, который прожил столько лет, было сложно. Она вспомнила историю, произошедшую совсем недавно, в которой фигурировали не только обычные люди."Может, спросить у него?"Хотя те люди тоже были необычные.

Хозяин, казалось, ждал, что она действительно задаст ему вопрос. Он словно выдержал небольшую паузу и чуть склонил голову, глядя ей прямо в глаза.

"Странный он какой-то. Немного". Инга не выдержала взгляда и отвернулась. Что-то было в этом взгляде. Ожидание и какая-то уверенность. Она сцепила пальцы рук и сделала шаг в сторону левой арки, как будто мимовольно направляясь к своей комнате.

— О, да. Вы правы, стоит уже начать осмотр. Должен сказать, что я очень люблю свой дом, и он хранит множество дорогих для меня воспоминаний. Именно поэтому некоторые места я стараюсь сохранять так, как они выглядели раньше, когда их касались хотя бы случайно руки дорогих мне людей, или происходили необыкновенные события, о которых хочется помнить. И о которых иногда стоит подумать.

Она склонила голову и прислушалась. Эта фраза прозвучала достаточно необычно. Может быть, она тоже уже стала частью истории, которая творится прямо сейчас? Коротким эпизодом, который забудут или иногда будут вспоминать, остановившись с гостями у портрета?

Бенедикт стоял, словно погруженный в свои мысли, но, заметив ее движение, снова улыбнулся.

Удивительно, но, несмотря на то, что хозяин дома словно изо всех сил старался соблюдать некую вежливую дистанцию, она чувствовала, ощущала некое притяжение, чувство, как-будто что-то внутри затаилось и только ждет сигнала, призыва, чтобы немедленно отозваться, откликнуться и потянуться в ответ.

Инга вновь отвернулась и почувствовала, как кровь прилила к щекам. Определенно, стоять так перед ним, купаясь в его взгляде, было не самым лучшим решением, и она сделала еще несколько шагов, миновала хозяина и направилась куда-то, сама еще не зная, куда они пойдут.

Бенедикт не медлил и спустя секунду уже шел рядом плавной, мягкой, спокойной походкой, задавая темп движения. Теперь ей казалось, что глупо вырываться вперед, но и отставать она не хотела. Мужчина разрешил ее сомнения, уверенно взяв под руку. Так, вдвоем, они миновали арку и направились по белоснежному коридору среди лучей яркого солнечного света, словно вырывающегося сквозь высокие окна, и простенков, где в мягких полутенях висели картины.

Картины необычные, китайских живописцев. Она совершенно забыла обо всем и переходила от одного образа к другому. Несмотря на то, что изображения находились под стеклом и вне прямых лучей света, сразу было понятно, что это подлинники. Однажды она уже посещала выставку древнекитайской живописи в Лондонском музее Виктории и Альберта. Но представить такое количество работ авторов разных эпох в личной коллекции здесь, в Германии, было просто удивительно.

Девушка остановилась перед одной из картин, на которой была изображена группа людей, отдыхающих среди деревьев за столиками среди изогнувшихся хвойных деревьев.

Ей показалось, что изображение, подобное этому, она уже когда-то видела. Хотя, может быть, не саму картину, а детали, лица изображенных людей. Она нахмурилась, все-таки удивительные бывают совпадения, невозможные.

— Хань Хуан. Выдающаяся личность своего времени. Полководец, чиновник и замечательный мастер.

Инга еще раз перевела взгляд на картину. Просто совпадение. И все-таки что-то в тоне мужчины было еле уловимое, недосказанное.

— Вы так думаете?

— Уверен! О его жизни известно многое. Давайте посмотрим другие картины.

Бенедикт вновь решительно подхватил ее под руку и увлек дальше по коридору, практически не давая останавливаться перед многочисленными картинами, и только у самой лестницы в конце коридора она смогла остановиться и рассмотреть необыкновенный пейзаж, развернутый во всю высоту стены, высокий купол вдалеке, среди веток деревьев.

— Это Го Сю. Тоже по-своему интересная личность. Но он жил в другую эпоху. И большинство его работ было утрачено. Человеческая зависть — чувство одинаково отвратительное во все времена.

Инга не выдержала.

— Вы так говорите, как будто знали этих мастеров лично.

Хозяин не ответил, пропустил ее вопрос, словно увлеченный своими мыслями.

— Это фрагмент ширмы из императорского дворца. Все остальное, к сожалению, досталось другим людям. Но это, это у меня. Красивое место, не правда ли?

Теперь Инга уже не знала, что сказать. Эта игра слов и перескакивание с темы на тему. Он явно не хотел отвечать, но почему? И еще, такая коллекция должна стоить огромных денег и охраняться не хуже самых знаменитых музеев, а ее приглашают сюда практически с улицы.

— Идемте дальше. Здесь, в этом крыле, кроме гостевых комнат ничего больше нет. Мы посмотрели только часть коллекции и одно крыло дома, сейчас поднимемся наверх.

Узкая лестница с белыми каменными ступенями вывела их на второй этаж, где, в общем-то, все выглядело почти так же, как внизу. Только коридор был значительно шире, просторнее, и с одной стороны дверей было несколько. Видимо, это были жилые помещения или комнаты отдыха, или что еще может быть во дворце.

Она уже мысленно присвоила название"дворец"этому дому, ведь и второй этаж был прекрасен по-своему. По всей длине коридора в нишах между дверями стояли древнегреческие или древнеримские, здесь она уже не могла сказать точно, статуи, изображающие мужчин и женщин. Сложно было даже на секунду признаться себе, что эти статуи подлинные.

Сомневаться заставляла прекрасная сохранность и их количество. Перед одной из статуй, изображающей воина или героя, она невольно задержалась. Необычайная красота образа нарушалась только явно выделяющимся шрамом, который древний художник не захотел убрать, видимо, по просьбе заказчика, возможно, знаменитого героя или воина.

Конец ознакомительного фрагмента.